Как может выглядеть портрет Сан-Франциско? Например, так: перед красным светофором на Маркет-стрит в сердце города друг к другу жмутся Porsche Carrera, Ferrari Testarossa и Tesla. Всего в нескольких метрах бездомный приспускает штаны и стоя испражняется на тротуар. Пешеходы в утренний час пик проходят мимо, не глядя; бомж как ни в чем не бывало застегивает штаны. Сан-Франциско – удивительный город даже для такой страны контрастов, как США. Глобальные бренды цифрового века – Twitter, Google, Airbnb, Uber – строят здесь свои новые дерзкие штаб-квартиры и представительства. Холлы облицованы мрамором, из окон открывается прекрасный вид на голубую бухту. Работников в обеденный перерыв бесплатно кормят биоклубникой и свежими устрицами; перед подъездами офисов – раздавленные трубки для крэка и наркоманы, слоняющиеся без дела. Кто-то нагибается, чтобы бросить мусор в сотрудников концернов, куда-то мчащихся на гоночных велосипедах стоимостью по $2 тыс.

Встреча старого и нового Сан-Франциско становится столкновением культур. (…) Неподалеку от студии йоги Скотта долгие годы работал дешевый тайский ресторанчик: никаких лишних изысков, девять долларов за красный карри. Когда срок аренды подошел к концу, владелец повысил плату вдвое. Тайский арендатор съехал, открылся биоресторан, куда приходит еще больше молодых мужчин с ноутбуками. За пареную тыкву здесь просят 32 доллара, ужин на двоих с чаевыми обойдется в 100 «зеленых». Мало кто может себе все это позволить. Но когда состоятельное меньшинство исчисляется десятками тысяч, именно оно начинает определять цены; о большинстве все забывают.

«Есть обоснованные опасения, что Сан-Франциско движется к плутократии, – говорит предприниматель и инвестор Донна Берке. – Силиконовая долина всегда стремилась в первую очередь изменить мир, а не получить прибыль. Мы должны вернуться к этим ценностям». Но как? Аналогичные тенденции наблюдаются по всему миру. Глобальная цифровая элита сосредоточивается в горстке привлекательных городов с бурно развивающейся и яркой светской жизнью, таких, как Берлин, Лондон, Токио, Нью-Йорк. Жизнь там становится роскошью.

Но теперь молодые программисты и разработчики не желают жить в пригородах; им подавай бары, рестораны, культурную жизнь. В 2005 году в Сан-Франциско жили 780 тыс. человек, в 2016-м – 870 тыс. В обеденное время перед ресторанами выстраиваются длинные очереди, сэндвич навынос стоит 17 долларов, еще 5 долларов – чашечка кофе Sherpa с растаявшим маслом из молока яка, которую вам приготовят собственноручно бородатые татуированные красавчики. Хотите отпраздновать запуск стартапа? Пожалуйте в суши-бар: 300 долларов за восемь блюд.

Городская инфраструктура не выдерживает такого богатства. Сегодня власти планируют строить муниципальное жилье, чтобы привлечь в город учителей, которые плюс к зарплате получат недорогую квартиру. Бюджет города составляет $8,9 млрд, но на что уходят такие деньги, для многих остается загадкой. Каждый год в Сан-Франциско перебирается все больше бездомных, которые спят в подъездах и роются в мусорных контейнерах. О них заботятся полтора десятка муниципальных соцработников. Общественный транспорт ходит медленно и не пользуется народной любовью. Все, кто может себе это позволить, предпочитают частные маршрутки (проездной на месяц – $120). Парковка в центре обходится в $40 в сутки.

Каждый день сотни фирменных автобусов доставляют десятки тысяч горожан к штаб-квартирам концернов в Силиконовой долине. Белоснежные автобусы без логотипов стали символом новой элиты, утратившей связь с остальным обществом. Иногда их забрасывают камнями, на пассажиров обрушиваются потоки ругани из окон проезжающих мимо автомобилей.

Что это: борьба между верхами и низами? Теоретически да. Семья из трех человек в США официально относится к верхней прослойке общества при ежегодном доходе от $125 тыс. Средняя заработная плата работников технологических концернов в Сан-Франциско составляет $113 тыс.

Разочарованные реакционеры

26% разработчиков программного обеспечения в Сан-Франциско, согласно недавнему исследованию, активно ищут работу за пределами Калифорнии. Там есть и хипстеры, и модные кофейни с суши-барами, только за меньшие деньги. Правда, никто не знает, сколько еще такая ситуация сохранится. Технологические концерны продолжают стремительную экспансию. Возможно, следующим Сан-Франциско станет Остин, где арендная плата в 2015 году выросла на 7%.

Это и есть выход из американского кризиса: смириться с поляризацией, с тем, что одни продолжат богатеть, а другие – нищать? «Убаюкать» людей, чтобы они не бежали за крысоловами вроде Трампа? Разве это не социализм чистой воды? Более неамериканский путь трудно себе даже представить.

«Нам нужно открыть новую главу в американской мечте»,  – любила повторять Хиллари Клинтон. Ее главная задача, внушала она избирателям, будет сводиться к укреплению среднего класса. Она обещала повысить минимальную заработную плату, усилить профсоюзы, поддерживать средние машиностроительные компании, отменить плату за высшее образование, субсидировать дошкольные учреждения. Такой новый американский путь был бы очень похож на европейский.

Публикуется в сокращении.