• Мрачный апрель
• Нефть и бюджет
• Дональд Трамп: слово и дело

Мрачный апрель

Апрельское обрушение нефтяных цен – не что иное, как эмоциональная реакция рынка на два события, совпавшие по времени. Первое – это демарш президента США Дональда Трампа по введению беспрецедентных таможенных пошлин в отношении практически всех торговых партнеров Америки. Плюс его заочная перепалка с Пекином, обещание поднять пошлины на китайские товары до заоблачных высот, а также симметричный ответ со стороны Поднебесной. Второе событие – решение совета ОПЕК+ от 3 апреля, по которому страны – участницы картеля с мая этого года могли бы нарастить добычу на 411 тыс. баррелей в сутки (б/с) вместо запланированных ранее 135 тыс. б/с.

Всё очевидно: масштабная торговая война чревата замедлением роста мировой экономики, что логично ведет к сокращению спроса на нефть, а нефтедобывающие страны, как назло, обещают, наоборот, увеличить поставки сырья. Итог предсказуем.

Рубль поскользнулся на нефти: почему укрепление российской валюты не нравится экономическим властям

Но в считаные дни после анонсирования новых пошлин Трамп решил отложить их введение на 90 дней для всех стран, за исключением Китая. Рынки тут же отреагировали стабилизацией нефтяных цен. Далее ОПЕК+ быстро скорректировала планы и предложила своим членам поднять добычу лишь на 253 тыс. б/с. После этого стоимость барреля пусть робко, но поползла вверх. По словам главного директора по энергетическому направлению Института энергетики и финансов (ИЭФ) Алексея Громова, наблюдаемый обвал нефтяных цен можно считать «кратковременной историей». Пока до реальной торговой войны не дошло, нет «фундаментальных оснований» для изменения баланса между спросом и предложением, есть лишь беспокойство трейдеров по поводу громких заявлений политиков. Следовательно, и прогнозировать новое сокращение нефтяных котировок как минимум преждевременно.

Дальнейшие события, по словам Громова, могут развиваться по трем сценариям. Первый: в ближайшие 90 дней Вашингтон придет к компромиссу со всеми торговыми партнерами, включая Пекин. В этом случае падение прекращается и нефтяные цены стабилизируются в диапазоне $65–70 за баррель (для марки Brent). Российская нефть Urals станет торговаться с дисконтом, который традиционно составляет порядка $11–12. Возможная выгода от такого положения дел в том, что наша нефть будет продаваться дешевле ценового потолка, а следовательно, не возникнет проблем с ее поставкой в другие страны (ограничений по фрахту судов, страхованию и т. д.). Снизятся затраты на логистику, многие государства захотят вернуться к торговле нашим сырьем, что увеличит конкуренцию между перевозчиками.

Второй сценарий – негативный. Он предполагает полномасштабную торговую войну между США и КНР и, как следствие, замедление китайской и мировой экономик. Согласно официальному прогнозу Пекина, ВВП страны в этом году должен вырасти на 5%; Международный валютный фонд прогнозировал рост на 4,6%. По мнению Громова, уменьшение данного показателя даже на 1 процентный пункт грозит снижением спроса на нефть и падением цен ниже $60 за баррель. Стоимость российской марки Urals в этом случае окажется ниже $50 за баррель. Пока данный сценарий «менее вероятен».

Полвека "нефтяному шоку": как он изменил мир?

Наконец, есть третий сценарий, «который может поломать оба предыдущих», – военный конфликт на Ближнем Востоке. Речь о возможном ударе США по Ирану. Трамп уже не раз обещал «жесткие действия» против этой страны вплоть до уничтожения ее ядерных объектов, если не будут достигнуты договоренности по ядерной программе Тегерана, которые устроят Белый дом.

Если дело и вправду дойдет до войны, то на какое-то время окажется перекрыт Ормузский пролив и прекратятся поставки ближневосточной нефти. Тогда баррель может подскочить до $90 и выше, что откроет окно возможностей для Москвы, ведь нашу страну будут рассматривать как поставщика, способного стабилизировать глобальный рынок. «В случае военного конфликта с Ираном США могут ввести временное исключение на правило ценового потолка, чтобы обеспечить бесперебойные поставки российской нефти и не поломать окончательно баланс между спросом и предложением», – полагает Алексей Громов.

Нефть и бюджет

Итак, у нас есть три сценария: стабилизация нефтяных цен на сегодняшнем уровне; торговые войны и падение цен на протяжении 2025, а возможно, и 2026 года; военный конфликт между США и Ираном и резкий скачок цен на нефть на протяжении нескольких месяцев. Как видим, два варианта из трех предполагают, что цены на российскую нефть окажутся значительно ниже показателей, заложенных в бюджете. Ведь, согласно последнему, баррель Urals должен торговаться в текущем году на уровне $69. А в действительности средняя цена российской нефти колеблется в пределах $50–55 и, согласно большинству прогнозов, вряд ли поднимется выше $60. Это значит, что властям придется изыскивать дополнительные средства для балансирования бюджета.

Дефицит бюджета: удастся ли удержать расходы в рамках запланированных

Напомним, по итогам марта–апреля бюджетный дефицит составил 2,137 трлн руб., что соответствует 1% ВВП. Как пояснил «Профилю» экономист Сергей Хестанов, этот показатель можно считать «вполне умеренным». В экономической науке нет однозначного критерия, какой дефицит является опасным, какой нет. Как правило, эксперты называют условным порогом 3% – если дефицит ниже, то он не оказывает значимого влияния на экономику. Есть страны, живущие при гораздо большем дефиците. Самый известный пример – США, где дефицит бюджета достигает 6%. К фатальным последствиям это не приводит.

К тому же в распоряжении российских экономических властей имеется приличный арсенал мер для исправления ситуации. Самый простой и быстрый способ балансирования бюджета – использование резервов. Речь прежде всего о Фонде национального благосостояния (ФНБ). За последние годы ликвидная часть ФНБ значительно сократилась, и все же на 1 февраля 2025-го в нем насчитывалось более 11,9 трлн руб. – это даже чуть больше, чем в январе.

Второй способ – сокращение расходов. Есть категории трат, которые можно относительно безболезненно смещать по временной шкале. Говоря бюрократическим языком, «перемещать на расходы будущих периодов». К примеру, в 2023-м затраты государства на ремонт и строительство дорог сократились на 32%. А расходы на ремонт и содержание дорог до 2030 года будут примерно на 42% меньше требуемого по нормативам. Ясно, что ничего хорошего в этом нет, но и к дорожному коллапсу данное решение не приведет. В конце концов, многие помнят, как выглядели дороги в 1990-х, и ничего, как-то ездили.

Шестилетку – в срок: правительство утвердило план дорожной деятельности до 2030 года

Третий – увеличение доходов. Здесь речь о новых налоговых инициативах, сборах, платежах и т. д. В прошлом году налоговые поступления возросли на 20%. Уже известно, что в 2025-м акцизы на алкоголь и табачную продукцию, например, вырастут больше, чем планировалось ранее.

Четвертый способ – увеличение госзаимствований. Мера логичная, но, как замечает Сергей Хестанов, «распродажа казначейских облигаций вызвала резкий рост долгосрочной доходности по всему миру». А высокие ставки снижают возможность использования этого инструмента.

Наконец, на пользу госказне пойдет ослабление рубля, ведь доходы от экспорта поступают в валюте, а в бюджете расходы номинированы в рублях. Насколько может ослабеть рубль? В основном финансовом документе на 2025 год заложена экспортная цена российской нефти $69,7 за баррель при курсе доллара 96,5 руб. Если сегодня баррель Urals стоит $55, то для сбалансирования бюджета доллар должен стоить не менее 120 руб. Да, это очень грубый подсчет, но многие эксперты уверены, что именно такой курс мы увидим по итогам года.

Конечно, удешевление рубля – плохая новость для потребителей, ведь стоимость импорта и инфляция у нас напрямую связаны с курсом национальной валюты. Но в недавней истории были и более сильные движения курса: в 1998–1999 годах доллар за несколько недель подорожал с 5,9 руб. до более чем 20 руб., в 2014-м – с 33,5 руб. до 62 руб.

Дональд Трамп: слово и дело

Еще одна гипотетическая возможность пополнения казны – резкое наращивание нефтяного экспорта. А почему нет, раз российская нефть все равно продается дешевле ценового потолка? Увы, наши возможности по увеличению поставок небезграничны. В 2024-м, по словам вице-премьера Александра Новака, РФ экспортировала порядка 240 млн тонн.

Бури, детка, бури: готов ли Трамп раскачать мировой рынок нефти

Алексей Громов полагает, что отечественная «нефтянка» способна добавить к этому показателю еще 7, максимум 10 млн тонн. Увы, данный прирост объемов не компенсирует убытков от наблюдаемого падения цен. «Вся политика ОПЕК+ в последние годы наглядно показала, что поддержание комфортного уровня цен для производителей нефти оказывается более эффективным, нежели неконтролируемое наращивание добычи», – пояснил эксперт.

Говоря о перспективах российской торговли энергоносителями, нельзя не упомянуть угрозы Дональда Трампа обвалить наш нефтяной экспорт, если Москва не пойдет на сделку по Украине. Глава Белого дома пригрозил в этом случае ввести 500-процентные экспортные пошлины для стран, которые будут по-прежнему покупать российскую нефть. Звучит сурово, но… эти заявления – не более чем словесные интервенции. Алексей Громов приводит в качестве примера Иран. С начала своего второго президентства Трамп не раз обещал буквально задушить нефтяной экспорт этой страны. США постоянно вводят новые санкции против иранской «нефтянки» и «теневого флота». И каков результат? Единственным покупателем иранской нефти сейчас является Китай, который в последние месяцы не только не снизил, а назло Америке существенно нарастил закупки у Тегерана. Такую же политику Пекин, скорее всего, будет проводить и в отношении российской нефти.

Остается вопрос Индии. Та, с одной стороны, хочет продемонстрировать Вашингтону, что готова увеличить импорт американской нефти, с другой – не собирается обваливать свою экономику в угоду амбициям Трампа. По версии Громова, Китай и Индия сегодня просто не в состоянии отказаться от российской нефти. Тем более что при нынешних ценах РФ является одним из самых привлекательных поставщиков.

По мнению Сергея Хестанова, в нынешней экономической ситуации «шансов жестко ограничить российский нефтяной экспорт немного». Можно лишь создать дополнительные трудности, которые обернутся потерями, но не приведут к катастрофе. «Чтобы российская нефть стала ненужной мировому рынку, должен случиться кризис такого масштаба, что в сравнении с ним 2008 год покажется детским лепетом», – заверяет эксперт.