• Проблема изобилия
• Дефицит зернохранилищ
• Излишки пригибают цены

Проблема изобилия

На днях глава Минсельхоза Дмитрий Патрушев подвел окончательные итоги уборочной кампании 2022 года. Выступая на заседании президиума думской фракции «Единая Россия», министр сообщил, что урожай зерновых составил более 159 млн т в бункерном весе, в чистом – около 150 млн т. Предыдущий рекорд был установлен в 2017 году – тогда собрали более 135,5 млн т зерна.

Год на год не приходится: в 2021-м показатель составил немногим более 120,6 млн т. Однако в любом случае за 10 лет отечественный АПК благодаря эффективной господдержке сумел существенно увеличить объемы производства зерновых культур. В 2012 году было собрано 70,9 млн тонн, в 2013-м – 92,4 млн, в 2014-м – 105,2 млн, в 2015-м – 104,7 млн. В 2016 году удалось собрать немногим более 119 млн тонн, с тех пор только в 2018-м показатель снизился до 113,3 млн, во все остальные годы – стабильно превышал психологический рубеж в 120 млн т.

От изобилия до разорения: почему фермеры не рады рекордному урожаю

Результат текущего года превзошел самые смелые прогнозы. Его называют феноменальным, а объясняют благоприятными погодными условиями на большей части территории России, где выращивают пшеницу, рожь, кукурузу и т.д. Не факт, что в среднесрочной перспективе успех получится повторить. Директор департамента стратегического маркетинга компании «Русагротранс» Игорь Павенский считает, что в 2023 году зерна будет собрано 128,6 млн т.

Рекордный урожай этого года стал вызовом для АПК. Первый зампредседателя комитета Госдумы по аграрным вопросам, президент Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России (АККОР) Владимир Плотников еще в начале осени призвал вплотную заняться вопросами организации хранения: «Только пшеницы более 100 млн тонн соберем. Идет уборка подсолнечника, других масличных. Их будет собрано около 25 млн тонн. Таких цифр раньше не было. Зерном забили все склады, все приспособленные помещения. А еще идет подсолнечник. Куда его девать? Как его хранить?».

По словам Владимира Плотникова, в последнее время на проблему стали обращать внимание, строятся новые зернохранилища и элеваторы. По данным Минсельхоза, в общей сложности при господдержке (субсидии превышают 1,6 млрд руб.) сейчас реализуется почти четыре десятка инвестпроектов общей мощностью более 214,3 тыс. тонн.

Дефицит зернохранилищ

Строительство новых и модернизация старых объектов хранения сельхозпродукции – задача во всех отношениях актуальная. Существующие зернохранилища и элеваторы способны принять до 156 млн т зерна. Такая цифра указана в долгосрочной стратегии развития зернового комплекса РФ до 2025 года и на перспективу до 2035 года.

Документ был принят правительством в августе 2019 года. Из него следует, что 57% зернохранилищ (общей мощностью 89,2 млн т) принадлежит сельхозтоваропроизводителям, 32% (50 млн т) – заготовительным организациям, 11% (17,7 млн т) – перерабатывающим предприятиям.

Курс на укрупнение: какие перемены в отечественном агропроме обнаружил Росстат

Чисто арифметически таких объемов достаточно, чтобы разместить на хранение весь урожай 2022 года. Однако нельзя забывать о переходящих остатках, которые весьма существенны. Так, минимальный размер федерального фонда для интервенций на внутреннем рынке зерна определен в три миллиона тонн. Под грифом «секретно» держится информация о стратегическом резерве, но очевидно, что и в данном случае речь идет о миллионах тонн зерна. Эти огромные запасы, собственником которых является государство, размещены не где-то в тайных подземных складах, а в обычных хранилищах и элеваторах. Проще говоря, зерно находится на доверенном хранении. Услуга платная: только содержание интервенционного фонда обходится казне примерно в 10 млрд руб. в год.

С учетом этих обстоятельств следует признать, что емкости зернохранилищ и элеваторов в России ограниченны. Еще в 2016 году, когда урожая собрали на 35 млн т меньше, чем сейчас, руководство Минсельхоза отмечало, что дефицит мощностей для единовременного хранения зерна составляет 8,2 млн т.

Дело не только в количественных показателях, но и в качественных критериях. Реалии таковы, что только 60% хранилищ зерна соответствуют современным стандартам. На многих объектах, находящихся в эксплуатации по 60–70 лет, износ оборудования достигает 70–80%. Отсюда крайне высокие энергозатраты и другие производственные издержки. Потери зерна в некоторых случаях могут достигать 20% в год.

Как было сказано выше, больше всего мощностей в собственности сельскохозяйственных организаций. Значительная часть предназначена для напольного складирования. Независимые эксперты не исключают, что речь может идти о 70% объектов хранения. В них зерно можно оставить на месяц-другой, пока на полях идет уборка, но не до следующего урожая.

Излишки пригибают цены

Экспортный потенциал российского зерна в середине лета оценивался в 50 млн т. Правда, тогда правительство ожидало, что будет собрано примерно 140 млн т. Коль скоро по факту собрали на 18 млн т больше, то вопрос, как поступить с излишками, приобрел особую актуальность. Представители агропромышленного комплекса (АПК) встревожены тем, что на внутреннем рынке в настоящий момент предложение на 10 млн т превышает спрос, что привело к снижению цен.

Мировые цены в конце года демонстрируют аналогичный тренд. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), в ноябре зерно подешевело на 1,3%, пшеница – на 2,8%. В случае резкого наращивания Россией объемов экспорта цены могут обвалиться.

Россия сохранила прогноз по экспорту зерна на уровне 50 миллионов тонн

Самыми активными импортерами российского зерна традиционно являются Турция ($2,4 млрд в 2021 году) и Египет ($1,5 млрд). Меры государственной поддержки на современном этапе включают увеличение объемов кредитования, отмену штрафных санкций, пролонгацию экспортных показателей на 24 месяца по программам льготного кредитования и капексов (капитальных затрат на модернизацию).

Кроме того, приоритет отдан расширению сети торговых представительств Минсельхоза за рубежом. Благодаря сельхозатташе были получены фитосанитарные сертификаты, открывшие доступ нашему зерну на новые рынки. Например, Пакистан одобрил импорт 450 тыс. т российской пшеницы в рамках межправительственных договоров, Узбекистан также увеличивает закупки зерна в России. Основу экспорта составляют межправительственные внешнеторговые контракты, а также биржевые фьючерсы и споты, обеспечивающие стабильный спрос на мировом рынке. Когда часть урожая сразу уходит иностранным партнерам, то освобождаются мощности для хранения зерна. Механизм работает без сбоев при условии отсутствия внешних ограничений. Но на фоне антироссийских санкций экспортеры зерна столкнулись с удорожанием фрахта и дефицитом судов, нехваткой контейнеров.

Серьезные проблемы возникли на балтийском маршруте, поскольку из логистической цепочки фактически выключены морские порты Калининградской области. На южном маршруте резко увеличилась нагрузка на черноморские (Новороссийск, Темрюк, Кавказ) и каспийские порты (Астрахань, Махачкала, Оля). А на восточном направлении возникают заторы на железной дороге из-за приоритета экспорта угля в Китай и страны АТР. Маршрут «Север–Юг» требует совершенствования нормативно-правового и таможенного регулирования транзитных коридоров для поставок российского зерна в Иран и Индию.

Все сложности с логистикой, конечно, носят временный характер, но в короткий срок устранить их не получится. Следовательно, кризис, вызванный перепроизводством зерна, придется преодолевать иными способами. Один из вариантов в октябре предложила АККОР – увеличить объемы интервенционных закупок зерна нового урожая до 10 млн т и еще 10 млн т сверх плана закупить в госрезерв. План нельзя считать безупречным, поскольку его реализация предполагает многомиллиардные затраты федерального бюджета. При этом Минсельхоз в августе заявлял, что пересматривать расчетные запасы интервенционного фонда (3 млн т) не собирается: «[Указанные объемы] учитывают возможности финансового обеспечения закупок зерна и доступные мощности его хранения».

Учитывая вышесказанное, представляется целесообразным развивать переработку зерновых на территории России, чтобы экспортировать товар с высокой добавленной стоимостью – муку. Это должно не только способствовать поступлению валютной выручки, но и повысить устойчивость национальной экономики в целом и АПК в частности к крутым поворотам глобального рынка продовольствия.

Дарья Швандар – заместитель руководителя департамента логистики и маркетинга Финансового университета при правительстве РФ