Такое большое судно еще никогда не вставало на якорь в порту Гамбурга: длина MSC Zoe - почти 400 м, ширина - 59 м, вместимость - почти 19 000 контейнеров. Этот колосс был спущен на воду не далее как в начале августа. При входе в порт судовые горны торжественно наигрывали мелодию из «Звездных войн». Теперь Zoe совершает рейсы между Европой и Азией. До конца текущего года женевская судоходная компания MSC планирует спустить на воду еще 17 таких стальных чудищ - как будто спрос на морские грузоперевозки стабильно растет.

Игра рискованная: суда строятся с расчетом на бум, который, возможно, остался в прошлом. К такому выводу подталкивают цифры, представленные гамбургским портом в середине августа. Оборот контейнеров в первом полугодии сократился по сравнению с 2014 годом почти на 7%. В частности, более чем на треть упал объем торговли с Россией – главным образом, из-за санкций. Однако еще больше немцев тревожит другое: грузооборот с важнейшим торговым партнером, Китаем, тоже заметно проседает, администрация порта оценивает потери почти в 11%. Похоже, на Эльбе наступают не самые благоприятные времена.

Глобализация снижает обороты

Спад транспортной активности на севере Германии – это лишь видимый признак фундаментальных перемен, происходящих в мировой экономике. Рост в так называемых странах с переходной экономикой теряет динамику, и еще недавно такого не мог себе представить никто.

Китайский экспорт в июле по сравнению предшествующим годом сократился больше чем на 8%. Российская экономика все дальше скатывается к рецессии. Турция теряет экономическую стабильность по мере того, как правительство в Анкаре вмешивается в военные конфликты. Малайзийский ринггит сильно ослаб к доллару. Тайский бат упал до шестилетних минимумов. Агентства в любой момент могут снизить бразилийский рейтинг до мусорного. Любезные слова, произнесенные федеральным канцлером Ангелой Меркель в Бразилии в середине августа, никак не улучшают катастрофической ситуации в стране. Индонезия и ЮАР тоже демонстрируют уже не те темпы роста, что раньше. И лишь немногие государства, такие как Индия, пока остаются сравнительно мало подверженными негативным влияниям.

Очевидно, что глобализация снижает обороты и мир в определенной мере снова становится меньше. Едва ли кто из ученых предвидел такой процесс. Еще недавно все внимание экономистов было приковано к Греции; теперь их тревожат исключительно страны с переходной экономикой. Возможно, надвигается „идеальный шторм“, предупреждают экономисты из Института международных финансов (IIF). Бундесбанк в своем июльском отчете даже посвятил нынешним проблемам стран с переходной экономикой отдельную главу. Экономическая динамика „заметно ослабла“, констатируют немецкие эксперты: „Вероятно, в ближайшие годы развитие будет оставаться слабо выраженным“. При неблагоприятных обстоятельствах темпы роста могут еще замедлиться, пишут эксперты Бундесбанка о группе государств, которые совсем недавно считались двигателями мировой экономики. На долю „стран с формирующимися рынками“ приходилось 80% глобального роста. Они были гарантом того, что индустриальные державы, такие как Германия, смогут находить новых покупателей для оборудования, станков и автомобилей, долгое время объем экспорта рос минимум на 10% в год. Это позволяло немецким компаниям открывать новые производственные площадки и сокращать себестоимость - тем более, что им приходилось иметь дело с молодым населением, миллионами людей, жаждущих стать частью среднего класса с автомобилем, собственной квартирой и накоплениями на старость.

Эти предпосылки в целом сохраняются. И тем не менее, инвесторы больше не верят в посулы экономического роста, которые продолжают раздавать политики там. Они в массовом порядке выводят капитал с соответствующих рынков. Согласно исследованию одной нидерландской инвестиционной компании, примерно за год из 19 крупнейших стран с переходной экономикой был выведен почти 1 трл долларов. Что же не так в их истории успеха? Как они могли настолько утратить доверие?

Долги тяжки

Моритца Шуларика столь стремительные перемены не удивляют, ведь ему известно множество примеров, когда экономический подъем в той или иной стране сменялся падением. Шуларик специализируется на экономической истории и работает в Бонне. Вместе с американским коллегой Аланом Тейлором 40-летний немец проанализировал 200 случаев рецессии за 140 лет. Как оказалось, решающее значение для тяжести финансового кризиса имеет уровень долговой нагрузки на частный сектор. Понимание этого не дает поводов для оптимизма в нынешней ситуации. Почти все страны с переходной экономикой погрязли в долгах глубже, чем когда-либо. Совокупный объем кредитов в масштабах планеты, согласно исследованию McKinsey Global Institute, в период с 2007 по 2014 год увеличился с $57 до почти $200 трлн.

В последний раз страны с переходной экономикой сталкивались с финансовыми трудностями в конце 90-х годов. Тогда валютные курсы многих государств попали под серьезное давление, правительства силились минимизировать бегство капитала, их валютные резервы таяли. Сегодня проблема скорее в том, что компании жили не по средствам, считает Шуларик, „и здесь нас подстерегает опасность“.

Бразильский Petrobras тому хороший пример. Энергетический концерн, долги которого составляют 87 млрд евро, планирует разрабатывать месторождение на морском дне у берегов Бразилии, сокрытое под многокилометровым соляным пластом. Это беспрецедентно сложный и дорогой проект, особенно учитывая, что цены на нефть за последний год упали вдвое. Petrobras привлекает капитал, в частности, выпуская облигации, срок погашения которых составляет ни много ни мало сто лет. Едва ли хоть один человек, подписавшийся на эти ценные бумаги, до этого доживет.

В Китае многие компании, скопившие огромные долги, тоже основательно переоценили свои возможности при подготовке новых проектов. Сегодня экономика страдает от колоссальных избыточных мощностей, и прежде всего это касается строительной отрасли. Всего за три года китайские компании использовали больше цемента, чем Соединенные Штаты за весь XX век. В Китайской народной республике ежедневно производится почти на 1 млн тонн стали больше, чем требуется. Избыточное предложение приводит к снижению цен, по которым китайские компании сбывают свою продукцию. Слабость конъюнктуры тем болезненнее, что многие брали кредиты в иностранной валюте, как правило, в долларах. Как следствие - расходы на обслуживание долгов растут, в то время как доходы сокращаются.

Такая двойная нагрузка заметно ослабляет народное хозяйство КНР. Сырьевой голод стихает, и это становится проблемой для поставщиков - бразильских компаний, добывающих железную руду, чилийских производителей меди, малазийской каучуковой промышленности. Биржевые цены почти на все виды сырья заметно упали, индекс сырьевых активов Bloomberg Commodity вернулся к показателям 2002 года.

Конец сырьевого бума

Годами сырьевой бум служил залогом роста в странах с переходной экономикой. За 10 лет объем бразильского экспорта увеличился в три раза. Эйфория, вызванная постоянным ростом нефтяных доходов, позволяла не замечать, что многое там оставалось в плачевном состоянии. Сегодня „узкие места“ становятся очевидными. Так, Бразилия вовремя не вложилась в модернизацию своих портов, железных и автомобильных дорог. В таком мегаполисе как Сан-Паулу наемным работникам приходится ежедневно тратить на дорогу на один час больше. Отчисления работодателей в социальные фонды там выше, чем в Германии, налоговые законы настолько запутанные, что без целой команды налоговых консультантов в них не разобраться.

Бюрократия, коррупция и бесхозяйственность является характерными для таких стран как Бразилия или Россия, которые долгое время хорошо жили благодаря своим сырьевым запасам, и которые переживают резкий спад, когда волшебные чары теряют силу. Когда государства полагаются на постоянный приток поступлений от сырьевого экспорта и потому не уделяют достаточного внимания собственному развитию, экономисты говорят о „сырьевом проклятии“.

Структурные дефициты делают страны с переходной экономикой уязвимыми. В них глубинная причина того, почему разочарование сегодня оказывается таким большим.

Гамбургский профессор экономики Томас Штраубхаар дает скорее пессимистичные прогнозы развития мировой экономики в ближайшие годы. Он не видит и намека на импульс, который мог бы спровоцировать новый бум: „Кульминационная точка глобализации осталась в прошлом“. Если его оценка окажется верной, это будет иметь тяжелые последствия для немецкой экономики, где почти четверть рабочих мест зависит от мировой торговли. Ведь Германия славится своими средними предприятиями, занимающими целые ниши глобального рынка. Штраубхаар призывает переосмыслить национальную бизнес-модель и сконцентрироваться на локальных и региональных рынках Европы и Америки. С учетом демографических изменений перед немецкими фирмами открывается множество возможностей, убежден Штраубхаар, ведь люди хотят жить дольше, оставаясь здоровыми и наслаждаясь комфортом. „Не нужно искать будущее в экспортной модели последних 20 лет“. Он призывает немцев сосредоточить деловую активность на обеспеченных странах.

Его берлинский коллега Марсель Фратцшер, возглавляющий немецкий Институт экономических исследований, мыслит немного иначе. Конечно, признает он, рост объема мировой торговли замедляется, в частности, экономика КНР развивается менее динамично. Однако не следует забывать, что в абсолютных показателях нынешние 7% роста соответствуют большему приросту ВВП, чем некогда 12%. „Китай ждет еще много тучных лет“, - Фратцшер предсказывает некоторое восстановление экономики КНР, что по его мнению, пойдет на пользу и немецким компаниям.

Однако, если спад в странах с переходной экономикой будет оказывать еще более негативное влияние на мировую торговлю, у правительств и эмиссионных банков практически не останется инструментов влияния, кроме тех, которые использовались во время финансового кризиса после 2007 года. Тогда у них было пространство для маневра, что позволяло принимать конъюнктурные пакеты и снижать учетные ставки. Сегодня, с учетом рекордной долговой нагрузки и мизерной стоимости кредитов, представить себе такие стратегии проблематично. „Мировая экономика вышла в открытое море, и никаких спасательных катеров на горизонте“, - главный экономист HSBC Стивен Кинг.

Возможно, у стран с переходной экономикой уже вскоре проблем только прибавится, если Федеральная резервная система США на своем заседании во второй половине сентября повысит (впервые с 2006 года) учетную ставку. В таком случае обслуживать кредиты станет еще дороже, и долговое бремя государств и компаний утяжелится. Утечка капитала из стран с переходной экономикой возобновится, а их валюта станет еще слабее. Вполне возможно, что именно по этой причине глава ФРС Джанет Йеллен в очередной раз воздержится от такого шага. Однако пересмотр американской денежной политики - это уже вопрос времени, убежден экономист Штраубхаар, „и едва ли ФРС ограничится только одним шагом“.