Образовательный парадокс: в Счетной палате выяснили, на что вузы потратили госсубсидию

Проект «5-100», в рамках которого ведущим университетам России оказывалась господдержка, был запущен в 2012 году. Его цель – укрепить конкурентные позиции отечественных вузов на глобальном рынке образовательных услуг. Согласно поставленным задачам, не менее пяти российских вузов к 2020 году должны были войти в первую сотню ведущих мировых университетов. Кроме того, они должны были увеличить количество и качество научно-исследовательских работ и привлечь больше иностранных студентов (до 10%) и ученых (до 15%).

Университеты в проект отбирались на основании конкурсных процедур. Конкурсов было два, в 2013 и в 2015 годах. В первый раз из 54 вузов, подавших заявки, было отобрано 15, во второй – 6 из 34.

Как отмечают аудиторы Счетной палаты, в проект попали университеты разного профиля, как узкоспециализированные (например, МГМУ имени И.М. Сеченова), так и вузы, которые готовят выпускников по гораздо более широкому кругу направлений (например, КФУ и РУДН). Большие разрывы наблюдались и в объеме располагаемого финансирования, и по показателю среднего балла ЕГЭ студентов. Таким образом, участниками проекта «5-100» стали разные по уровню потенциала вузы.

Всего с 2013 по 2020 год на реализацию проекта «5-100» из федерального бюджета было выделено более 80 млрд рублей. Вузы-участники получали не одинаковую сумму, их ежегодно распределяли на три группы по объему финансирования.

Размер субсидии зависел от эффективности вуза, которая определялась по ряду показателей, характеризующих его научно-образовательную, международную и финансовую деятельность. Участники из первой группы получали в 6–7 раз больше, чем из третьей. Например, ВШЭ за 2016–2019 годы получила 21,5 млрд, что больше, чем у БалФУ, в 8,5 раза.

За реализацию проекта «5-100» отвечает Минобрнауки, функции оператора выполняет ФГАНУ «Социоцентр», а решение о выделении субсидий зависит от рекомендаций Совета по повышению конкурентоспособности ведущих университетов РФ.

Оценка результатов

Достижения вузов ежегодно оценивались по обязательным для всех показателям результативности. Среди них увеличение доли доходов из внебюджетных источников, объема научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР) в расчете на одного научно-педагогического работника, доли иностранных студентов и преподавателей, количество и качество научных статей и т. п.

С 2016 по 2019 год всех показателей сумели достичь только три вуза: ВШЭ, МИФИ и ИТМО. Еще шести вузам удалось выполнить более 90% значений: КФУ, МФТИ, ТГУ, НИТУ МИСиС, МГМУ, НГУ. Самый низкий процент достижений (около 50%) продемонстрировали ДВФУ и СФУ.

Наибольшие затруднения вызвала задача увеличить доходы из внебюджетных источников. В среднем эта доля достигала 50% и за время проведения проекта увеличилась незначительно.

На относительно невысоком уровне осталось также достижение плановых значений по показателю объема НИОКР, хоть в целом объем поступивших средств на научные исследования и разработки у вузов-участников увеличился. Самый лучший показатель выдал МФТИ: если в 2016 году он составлял 1,7 млрд рублей, то в 2019 году превысил 3,9 млрд рублей.

Лучше всего университетам удалось справиться с задачей развития программ подготовки магистров и аспирантов.

С привлечением иностранцев – как студентов, так и профессоров – вузы справились не слишком хорошо. По мнению аудиторов, причина не только в низком уровне привлекательности российских университетов на мировом рынке высшего образования, но и в наличии ряда административных, правовых и экономических барьеров. Также ограничением стало отсутствие полноценных англоязычных версий официальных сайтов университетов. Российские вузы недооценивают значение продвижения в международном онлайн-пространстве, полагают в Счетной палате.

Недостижимые высоты

Университеты стремились войти в следующие международные рейтинги: ARWU – академический рейтинг университетов мира, THE – рейтинг университетов мира «Таймс» и QS – всемирный рейтинг университетов. Это очень разные задачи. Например, QS отбирает вузы, ориентируясь на численность преподавателей и студентов, а также место в рейтинге сайтов Webometrics. В THE участвуют университеты, публикующие не менее 150 индексируемых Web of Science научных статей в год. Для ARWU вузу нужно иметь преподавателей или выпускников, получивших Нобелевскую премию или медаль Филдса, а также высокоцитируемых преподавателей или преподавателей, публикующих статьи в научных журналах Nature и Science.

При этом международные глобальные университетские рейтинги делятся на институциональные и предметные, то есть отражающие позицию университетов в целом и по более узким научным направлениям (физика, математика, науки о материалах, компьютерные науки и т. п.).

Знал, но забыл: зачем вузовским дипломам нужен "срок годности"

В первую сотню международных институциональных рейтингов не вошел ни один из вузов проекта «5-100», хотя большинство из них все же поднялись хотя бы в одном из них. Значительно улучшили свои позиции в двух или трех НИТУ МИСиС, МФТИ, НИУ ВШЭ и СПбПУ. Аутсайдерами оказались БалФУ, МГМУ и ТюмГУ. Любопытно, что при этом СПбПУ и МГМУ получили одинаковый объем финансирования в рамках проекта «5-100» – более 2,3 млрд рублей каждый.

В целом за время реализации проекта «5-100» позиции российских университетов в ведущих мировых рейтингах значительно улучшились. Так, если в 2012 году всего 15 из них входили в публикуемую тысячу университетов, то в 2020-м таких стало уже 51. Девяти вузам удалось подняться в QS на 100 и более позиций.

Что касается предметных рейтингов, то тут вузы продемонстрировали более заметные достижения. В сотню ведущих университетов мира вошли сразу восемь из них: ВШЭ, МФТИ, МИФИ, НГУ, МИСиС, КФУ, ТПУ, ИТМО. Более того, российские университеты теперь представлены в 66 предметных рейтингах, тогда как в 2016 году – всего в 18.

При этом Счетной палате не удалось установить взаимосвязи между уровнем финансирования вузов-участников и повышением их рейтинга. Единственным российским вузом, представленным в первой сотне институциональных рейтингов, оказался МГУ им. Ломоносова, который не принимал участия в проекте «5-100». Также значимую положительную динамику за эти годы продемонстрировали не участвовавшие в проекте Московский государственный технический университет имени Н.Э. Баумана (поднялся на 24 позиции в QS и на 200 позиций в THE), СПбГУ (рост на 33 позиции в QS) и Саратовский национальный исследовательский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского (рост на 30 позиций в QS).

Побочный эффект

Несмотря на организационные недостатки, реализация проекта «5-100» привела к существенным качественным изменениям в российском высшем образовании, полагают в Счетной палате. В России сформировалась группа университетов – национальных лидеров, заметных в мировом масштабе, которая сейчас задает отраслевые тренды и задает новые стандарты и стратегические ориентиры для развития остальных вузов.

Например, произошло повышение уровня и качества научно-исследовательской деятельности вузов. До сих пор большинство учебных заведений ставили перед собой главным образом задачу подготовки студентов, а не проведение исследований. Но так как эти показатели играют ключевую роль для продвижения вузов в международных рейтингах, им пришлось активно заниматься наукой. Количество научных публикаций российских ученых заметно выросло, в том числе подготовленных в соавторстве с зарубежными исследователями. Вузы начали соревноваться за наиболее перспективных студентов и преподавателей, в том числе иностранных.

Будущее с предоплатой: государство поможет студентам с кредитом на образование

Вместе с тем проект способствовал усилению дифференциации между вузами – участниками различных государственных программ поддержки и теми университетами, которые не получают субсидий. Учитывая, что многие участники проекта параллельно принимали участие в других программах, господдержка сконцентрировалась в относительно небольшой группе лидеров. Так, 12 из 21 вуза имели статус национальных исследовательских университетов и еще пять – статус федерального университета. Кроме того, в пяти вузах действуют центры компетенций Национальной технологической инициативы.

Всего, по данным Счетной палаты, на участников проекта «5-100» ежегодно приходилось около 30% от общего объема бюджетного финансирования высшего образования в России.

Благодаря этому участники проекта смогли привлечь 70% научно-педагогических работников со степенью PhD, работающих в российских государственных вузах, а также наиболее перспективных абитуриентов – 50% победителей олимпиад выбрали для поступления именно их. Также у участников стало значительно больше научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Их объем на один университет проекта более чем в 10 раз превышал аналогичный показатель для других вузов, а это 1,53 млрд рублей против 0,15 млрд рублей.

Организационные моменты

Счетная палата отмечает некоторые недостатки в организации проекта. Так, деятельность Совета по повышению конкурентоспособности, от рекомендаций которого зависело решение о предоставлении ежегодной господдержки вузам, недостаточно прозрачна. Например, не были установлены четкие правила и критерии отбора его членов, в результате в него вошли члены международных советов вузов-участников: Малколм Грант является членом Международного совета МФТИ, а Филип Альтбах – членом Международного консультативного комитета и почетным профессором ВШЭ. Оба вуза получали в рамках проекта наибольший объем финансирования.

Кроме того, ряд работ по методическому и экспертно-аналитическому сопровождению проекта ФГАНУ «Социоцентр» заказывал у вузов-участников. Например, ВШЭ занималась разработкой методики проведения межвузовских сопоставительных исследований студентов в вузах-победителях стоимостью 6,25 млн рублей и новой модели аспирантуры в исследовательских университетах стоимостью 5,75 млн рублей.

Ориентиры

Национальные программы академического превосходства появились в конце 1980-х – 1990-х годах в скандинавских странах, Канаде, Китае, Японии и Южной Корее. Сейчас они действуют более чем в 40 странах мира. Таким образом правительства стимулируют интернационализацию и конкуренцию среди вузов. Реализация проекта «5-100» способствовала встраиванию России в эти мировые тенденции.

Вместе с тем в ряде стран формируется уже новое поколение инициатив, когда власти поддерживают нишевую специализацию вузов, развитие тематических исследовательских консорциумов и кластеров.

Например, Германия запустила «Стратегию превосходства» (Excellence Strategy / Exzellenzstrategie), которая финансируется по двум ключевым направлениям – «Кластеры превосходства» и «Университеты превосходства». В рамках первого финансирование (от 3 млн до 10 млн евро в год) предоставляется под проекты по наиболее актуальным исследовательским направлениям. При этом программа рассчитана на семь лет.

Программа академического превосходства Китая уделяет внимание не столько продвижению университетов в рейтингах, сколько развитию наиболее перспективных и стратегически важных для Китая научных направлений.

Кроме того, все чаще страны направляют средства на отдельные масштабные проекты, реализуемые несколькими организациями по приоритетным для государства научным направлениям.

В большинстве ведущих экономик поддерживается система долгосрочного финансирования таких инициатив, рассчитанная на 5–7 лет, что позволяет вузам более эффективно реализовывать фундаментальные и прикладные исследования.

В мире роль университетов трансформируется, подчеркивается в отчете Счетной палаты. Из учреждений, реализующих исключительно образовательную и научную повестку, они становятся драйверами социально-экономического, инновационного, пространственного развития своих регионов.

Стратегическая инвентаризация

Глобально конкурентоспособный университет – это университет, который вовлечен в глобальные проекты, подчеркивает директор департамента стратегии, анализа и прогноза Минобрнауки России в 2012–2016 годах Григорий Андрущак.

«Важно, чтобы сообщество людей, которые в этих проектах работают, было вовлечено в действительно хорошие исследования, перспективные разработки. В таких проектах важно участие и обучающихся, и, безусловно, преподавателей, которые этих обучающихся готовят. Опыт команды, которая занималась проектом «5-100», показывает, что все это возможно, когда в университете ведутся исследования, востребованные внешними по отношению к университету заказчиками, заинтересованными в результатах проводимых работ. То есть должны быть проекты с бизнесом, прикладные проекты с государством. В этом случае у студентов появляются возможности получить реально востребованные знания», – считает он.

Почему выпускники вузов никому не нужны, и что с этим делать

По мнению представителей Минобрнауки, сегодня уже недостаточно просто «повернуть университеты в мир», конкурентоспособность должна оцениваться не в разрезе организаций, а в результатах, которые получены их работниками: и фундаментальных, и прикладных.

Как минимум половина участников проекта «5-100» серьезно пересмотрели свои стратегии, говорит директор Института общественных стратегий Московской школы управления «Сколково» Андрей Волков.

«Университеты стали совершенно по-другому инвестировать средства, взаимодействовать с бизнесом, регионом, министерствами. Они стали по-другому смотреть на свои команды и лаборатории. Произошла «стратегическая инвентаризация», переоценка того, кто делает существенный вклад в перспективу университета, а кто – нет. Была разработана и запущена новая система стимулов для тех, кто активно публикуется и создает новый исследовательский продукт. Самые продвинутые университеты стали создавать новые точки роста и приглашать ведущих специалистов возглавить их», – рассказал он.

При этом Андрей Волков отметил краткосрочность проекта. По его мнению, подобные программы должны быть рассчитаны на период 20–30 лет и иметь механизм корректировки каждые 5–7 лет.

«На следующий период, 2020–2030-е годы, мы должны придать вузам гораздо большую автономность и самостоятельность в принятии решений. Чтобы у нас переход в форму автономного учреждения был не юридической формальностью, а подлинной сутью дела. Сам дух проекта – это оценка программы развития. А программа развития подразумевает, что ты знаешь, куда тебе идти. Это глубинное когнитивное противоречие, которое осталось у нас исторически: с одной стороны, мы просим команды вузов развиваться, а с другой стороны, хотим их контролировать по некоторым стандартам. Это противоречие нужно шаг за шагом снимать. Тогда мы будем иметь право спрашивать у вузов о достижении или недостижении тех обязательств, которые они на себя брали», – считает эксперт.

Глазами участников

Проект «5-100» изменил образовательный ландшафт страны, пробудил интерес к переменам даже у небольших вузов, отмечает ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов.

«До проекта «5-100» у нас был МГУ и еще буквально несколько вузов (включая «Вышку»). Там наукой занимались, а все остальное было всем остальным. Сейчас все абсолютно иначе. Есть группа вузов, которая вырвалась вперед. Они стали гораздо более интересны внешнему миру, работодателям, заказчикам НИОКР, известны как провайдеры просветительских программ, даже оригинальных программ ДПО. Они стали известны абитуриентам: в 2020 году средний балл поступивших в вузы «5-100» составил 82 из 100. На старте программы с такими результатами были только ВШЭ и Физтех», – рассказал он.

Научный мир един, подчеркнул Кузьминов. Для того чтобы демонстрировать серьезные исследовательские результаты, университет должен быть включен в международное академическое сообщество и занимать там видное место.

Главный эффект проекта «5-100» – кардинальная трансформация университета и переход на качественно новый уровень научных исследований и образования, говорит первый проректор федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Национальный исследовательский университет ИТМО» Дарья Козлова.

По ее словам, реализация программы осуществлялась в условиях прозрачности – вузы проходили процедуру открытых защит перед Международным советом программы с участием вице-премьера, министра науки и высшего образования, были понятны критерии оценки и расчетные баллы за результаты.

При этом участникам была предоставлена свобода в построении программ реализации проекта и расходовании средств. Это позволило вузу первые годы активнее поддерживать международные научные лаборатории, а затем сместить акцент на развитие образования.

В мировой практике одним из основных механизмов финансирования прорывных исследований является индивидуализированная поддержка отдельных исследователей и исследовательских групп через систему грантов, отмечает ректор Российской экономической школы Рубен Ениколопов. В России подобное финансирование осуществляется в первую очередь через Российский научный фонд (РНФ). Объем средств, распределяемых через РНФ, превосходит объемы средств, распределяемых через систему поддержки университетов.

«Представляется целесообразным дальнейшее увеличение объемов финансирования фонда, но только при обеспечении эффективности работы этого механизма, включая те же принципы, что и у механизмов поддержки университетов: обеспечение прозрачности критериев оценки, исключение конфликтов интересов, облегчение административной нагрузки на исследователей, получающих гранты, уход от количественных показателей публикационной активности и увеличение роли экспертной оценки», – убежден эксперт.