Чтобы работать в японской сети супермаркетов 7-Eleven, вам придется изучить целый каталог правил: каждого покупателя приветствовать громко и радостно. Йогурты, пудинги и другие продукты с истекающим сроком годности выкладывать верхним рядом. Аккуратно сканировать и оплачивать счета за электричество и воду и тщательно вести их учет.

20-летний Икуми Сэко полтора года трудился в одной из франшизных точек 7-Eleven недалеко от бывшей императорской резиденции Киото. Студент педагогического факультета все делал на совесть, что позволяло ему избегать большинства наказаний, назначаемых за провинности - таких, как уборка туалета вне очереди или неоплата отработанного времени. От начальника невозможно было скрыть ничего. Когда тот приходил в магазин, то первым делом просматривал записи с камер наблюдения, вспоминает Сэко. И если замечал упущения, то публично устраивал провинившемуся нагоняй.

Родители, с которыми он живет, испугались, что долго их сын так не протянет. Он почти не спал, успеваемость в университете упала. В ноябре прошлого года из-за стресса обострилось хроническое кожное заболевание, и в дело вмешался отец: он позвонил его начальнику, когда Сэко собирался на очередную смену и, выдав себя за сына, сказал, что увольняется. 20-летний японец сам никогда бы не решился на такой шаг.

Случай с Сэко не уникален. Его поколение с младых ногтей было приучено подчиняться. Уже в детском саду и школе японцам прививают умение беспрекословно следовать правилам, принятым в обществе. Возражения и протест, пусть даже против очевидной несправедливости, считаются неуместными и пресекаются. Положительными, хоть и не непременными качествами по-прежнему признаются смирение и прилежание.

Долгое время эти добродетели служили залогом успеха в Японии с ее стремительным ростом уровня жизни. Страна занимала лидирующие позиции в производстве товаров народного потребления, таких как телевизоры и видеокамеры, концернам требовалась послушная и дешевая рабочая сила; взамен люди получали пожизненную занятость и автоматическое продвижение по служебной лестнице «за выслугу лет».

Однако эти времена остались в прошлом. Лопнувшие пузыри на рынках акций и недвижимости в конце 80-х и начале 90-х годов и прогрессирующая глобализация привели к тому, что многие бренды решились вывести производство в страны с дешевой рабочей силы, такие как КНР.

Третья по объему ВВП индустриальная держава мира сталкивается с последствиями потрясений, которые не обходят стороной и другие страны, такие как Германия. Однако, пожалуй, нигде перемены не оказываются настолько стремительными и радикальными, как в Японии, нигде больше на рынке труда не произошло столь серьезных метаморфоз. Целые отрасли, прежде всего розничная торговля, общественное питание и частные школы, занимающиеся репетиторством, заменяют постоянный персонал поденщиками и занятыми на неполную ставку.

Сегодня больше трети японцев состоят в «нерегулярных» трудовых отношениях; их называют хисэйки. В то же время из-за стремительного старения островной нации - по оценкам, численность работающего населения ежегодно сокращается на четверть миллиона человек. В стране образуется дефицит рабочей силы.

Поэтому все больше студентов позволяют эксплуатировать себя, устраиваясь на работу, которой по-хорошему должны заниматься штатные сотрудники, говорит эксперт по вопросам карьеры Митсуко Уенихи из токийского университета Хосэй. Большей части студентов мужского пола приходится работать, чтобы платить за обучение или обслуживать кредиты на образование.

Но почему бы таким бедолагам, как Сэко, не сбросить ярмо раба и не поискать более приличные условия? Ведь с учетом дефицита рабочей силы это они могут диктовать собственные условия работодателям, а не наоборот? Японская экономика находится в затяжном кризисе, и потому хороших предложений о работе на рынке мало.

Премьер-министр Синдзо Абэ убедил руководство ряда концернов повысить своему персоналу оплату труда. Абэ пытается стимулировать потребление, чтобы запустить экономический рост. Однако большинству работников легче не стало. Напротив, только в марте 2015 реальная заработная плата сократилась по сравнению с мартом 2014 года больше чем на 2%.

30-летняя Юри встречается с журналистами в пригороде Токио перед кафе, которое входит в национальную сеть, насчитывающую около 5000 работников. Здесь она трудилась до лета 2013 года, в общей сложности десять лет. Юри пишет диссертацию по истории, просит не публиковать ее фамилию и не фотографировать лицо, опасаясь общественного порицания. Юри пошла на этот шаг, болезненный для нее самой. «Я люблю свою работу, и мне нужны деньги, чтобы выплачивать государственный кредит на образование», - говорит она.

Под конец смены она была выжата как лимон. Ведь ей приходилось не только варить кофе, подавать выпечку, расставлять стулья и столы, обучать новых работников: «Если директор кафе был в отъезде, я должна была класть в сейф наличные деньги, дозаказывать продукты, закрывать кафе на ночь». Такую дополнительную работу часто оплачивали не полностью, зарплату, под конец составлявшую около 6 евро, рассчитывали, исходя из количества только полных часов. Тем не менее, Юри по сей день подавала бы кофе в своем кафе, если бы ей и некоторым другим работникам вдруг не сказали, что их срочные трудовые договора решили не продлевать.

Лишь какое-то время спустя она из третьих рук узнала причину: с точки зрения начальства, у нее попросту вышел «срок годности». «Лучше, если мы будем регулярно заменять часть персонала, - якобы сказал руководитель отдела кадров. – Мы называем это, степенью свежести‘». Иными словами, он не хотел, чтобы посетителей, среди которых много мужчин, обслуживала официантка за тридцать.

Эта фраза, записанная коллегами Юри на пленку, стала основанием для обращения в суд. Юри борется не просто за потерянное рабочее место, объясняет она: «Я современная женщина, и это оскорбляет мое чувство собственного достоинства». Таким наемным работникам как Юри нелегко отстаивать право на продолжение трудовых отношений. Ведь, как и со многими другими, с Юри был заключен срочный трудовой договор.

Даже японцы, работающие в штате, все чаще вынуждены мириться с невыносимыми условиями труда. До января 2014 Хироси Андо работал в одной из токийских типографий. Некогда в ней было занято свыше 20 человек, однако из-за дефицита рабочей силы, а также вследствие конъюнктурного спада 31-летний Андо под конец в отдельные дни выполнял всю работу один: принимал заказы, подготавливал на компьютере макеты, следил за печатными машинами. Параллельно он по телефону занимался организацией публичных беспроводных точек доступа в интернет – это новая сфера, на которую его маленькая фирма возлагала большие надежды.

Чтобы так или иначе справляться с такой ежедневной нагрузкой, он оставался ночевать на рабочем месте и спал на письменном столе. Чтобы сэкономить время, он мылся в общественной бане по соседству, а одежду сдавал в химчистку. Жена его видела всего два раза в неделю.

5 января 2014 года Андо вдруг почувствовал смертельную усталость. Он сел в автомобиль и поехал в свое любимое местечко неподалеку от квартиры, которую снимал раньше. Оттуда он отправил начальнику, требовавшему от него все новых и новых рекордов, прощальное сообщение. В Line, популярном в Японии приложении для чата, он написал: «Есть слишком много вещей, с которыми я попросту не справляюсь».

Затем Андо поставил на переднее пассажирское сиденье емкость с древесным углем и поджег ее. Проглотил снотворное и запил его пивом. Закрыл все окна автомобиля. Андо посчастливилось остаться в живых только благодаря жене: спустя три дня она нашла его почти бездыханное тело и отвезла в больницу. Врачи поставили диагноз: «нарушение адаптации и тяжелая депрессия».

Андо назначил встречу в токийском адвокатском бюро Шоичи Ибусуки, специализирующемся на трудовых отношениях. Он одет в розовую толстовку с капюшоном, рядом с ним сидит его жена. Недавно токийское ведомство по надзору за соблюдением трудового законодательства приравняло попытку самоубийства Андо к производственной травме, поскольку случившееся было вызвано переутомлением. У чиновников большой фронт работы, но персонала не хватает, чтобы осуществлять упреждающий контроль и не допускать эксплуатации: согласно статистике, на 10 000 наемных работников в Японии приходится всего 0,53 инспектора. В Германии за соблюдением законов о труде следит в три раза больше государственных контролеров.

К тому же лишь небольшой процент японцев являются членами профсоюзов. В крупных концернах есть представители трудового коллектива, однако они, как правило, заботятся только о тех, кто в штате.

Икуми Сэко, работавший в сети 7-Eleven, сегодня уповает на помощь небольшого, недавно созданного профсоюза поденщиков Black Baito Union. "Black" указывает на теневую практику боссов, не придерживающихся норм законодательства, "Baito" переводится с японского как работа. При поддержке его Сэко добивается от своего прежнего руководителя компенсации за неоплаченную переработку. Параллельно профсоюз проинформировал об инциденте штаб-квартиру 7-Eleven в Токио, чтобы хоть как-то улучшить положение более чем 10 000 работников, занятых во франчайзинговых точках сети.

Сэко держит в руках ответ; он пришел через две недели и содержит всего шесть строчек. 7-Eleven «не может комментировать проблемы трудовых отношений в магазинах бренда». Ответ , не оставляющий повод для оптимизма.