Шахта Гайского ГОКа работает на глубине свыше километра

«Гайский ГОК», входящий в холдинг УГМК, занимает особое место на индустриальной карте страны. Появилось предприятие одновременно с городом Гай в далеком 1959‑м на месте уникального Гайского меднорудного месторождения в Оренбургской области. В недрах этого месторождения советские геологи открыли сотни миллионов тонн медной руды. Да так удачно открыли, что даже сегодня, спустя почти 60 лет, ГОК обеспечивает работой тысячи человек и является одним из самых надежных поставщиков меди для металлургов.

– Как сегодня, в наше непростое время, чувствует себя предприятие, которое в следующем году будет отмечать 60‑летие?

– Хорошо чувствует. Несмотря на серьезный срок его работы, на сегодняшний день мы отработали меньше половины из огромных запасов Гайского месторождения. Это значит, что предприятие будет существовать еще очень долго, а значит, и город будет жить. Всего у нас в разработке кроме Гайского еще 6 месторождений в Оренбургской области – там добываем медную и золотосодержащую руду. Гайский подземный рудник находится в стадии реконструкции и наращивания мощности. За последние 4 года его производительность увеличена с 5,3 до 8 миллионов тонн руды в год. В дальнейшем планируем увеличить мощность до 9 миллионов тонн – такую планку мы наметили на 2021 год.

– Судя по отработанным карьерам вокруг города, основная добыча идет в основном под землей?

– Да, руда постепенно с открытых разработок замещается той, что добывается в подземном руднике. Мы все время уходим вглубь – на сегодня мы добываем руду на горизонте 1070 метров, к концу следующего года дойдем до горизонта 1150 метров и пойдем еще ниже. Для этого ведется реконструкция всех технологических процессов, которые есть на руднике. Один из этих процессов – углубка стволов. На сегодняшний день углублены три ствола, окончание этого процесса намечено на вторую половину следующего года. Этими стволами мы вскрываем 100 миллионов тонн руды до горизонта 1310 метров, а это обеспечивает нас дополнительными запасами на более чем 20 лет работы. Помимо проходки стволов под землей идут работы на дробильно-конвейерных комплексах, осуществляется перенос дозаторных комплексов.

Специфика нашего месторождения в том, что оно почти вертикально «падает» – угол наклона рудных тел 70–90 градусов. До 200 метров его разрабатывали открытым способом – карьерами. Сейчас мы уже углубились свыше 1 км. На следующий год мы приобретаем дополнительно 6 разведывательных буровых станков, будем продолжать бурить. Намечено пройти вскрывающие выработки на горизонте от 1310 до 1650 метров. В 2020‑м году, возможно, начнем углубление одного из наших стволов. Если суммировать все запасы, то их у нас порядка 300 млн тонн.

Содержание меди в рудах, к сожалению, на глубине падает. Еще 4 года назад было 1,15% содержания меди, сегодня уже 1,0%. При этом это не сплошное рудное тело, а совершенно разные, со своими физико-химическими особенностями и способностью к обогащению. Мы не зря вкладывались в горно-обогатительную фабрику: несмотря на снижение содержания меди, извлечение ее в концентрате год от года растет.

Всего объем инвестиций на масштабную реконструкцию составляет порядка 20 миллиардов рублей. В этом году инвестиционный портфель составляет 6,5 миллиардов рублей, а на следующий год будет около 10 миллиардов. Все эти деньги в основном пойдут в инфраструктуру шахты.

Также большие инвестиции направлены на глубокую реконструкцию горно-обогатительной фабрики. Она началась в начале нулевых годов и только сейчас подходит к завершению. Нам осталось сделать автоматику. После модернизации производительность фабрики возросла до 9,5 миллионов тонн, 4 года мы этой цифры придерживаемся. Реконструкция фабрики обошлась около десяти миллиардов рублей, в результате мы подняли извлечение меди из руды почти на 5%, на следующий год извлечение возрастает на 1%. В результате улучшения качества помола руды нам удалось повысить до 87,5% извлечение шахтной руды.

Всего же у нас намечены 4 направления для инвестиций: подземный рудник – на него порядка половины вложений, комплекс пастового сгущения хвостов – это четверть инвестиций, плюс серьезные расходы на строительство очистных сооружений и на закупку оборудования: ежегодно мы на 2–2,5 миллиарда закупаем оборудования, прежде всего для подземных и открытых горных работ.

– У вас есть конкуренты в России?

– По объему запасов и переработки руды, пожалуй, только на Кольском полуострове есть сопоставимое с нами предприятие – на тамошнем подземном руднике добывают порядка 7–8 миллионов тонн руды. И также сопоставимая добыча идет в Норильске, где есть несколько похожих предприятий. В любом случае наш рудник – уникальный, и когда в 21‑м году мы выйдем на 9 миллионов тонн, то станем самыми крупными в стране.

– Кроме Гая где еще находятся ваши предприятия?

– Мы также добываем руду в Домбаровском районе Оренбургской области. Разрабатываем руду в месторождениях Летнее, Осеннее и Левобережное. К сожалению, на сегодня запасы Левобережного закончились, это месторождение находится в стадии рекультивации. В Летнем тоже закончили отработку, в следующем году начнем рекультивацию. Остается для отработки Осеннее месторождение, на следующий год 1 миллион тонн руды мы с него должны добыть. Кстати, в Кваркенском районе разрабатываем золотосодержащее месторождение, за год мы там добываем от 500 до 700 килограммов золота в сплаве. Заняты там порядка 300 человек, но это дает существенную прибавку в бюджет нашего предприятия.

– По сути, вся жизнь 35‑тысячного Гая зависит от вашего предприятия?

– Еще бы, мы очень хорошо осознаем, что город – это место, где живут наши сотрудники и их семьи, поэтому прилагаем все силы, чтобы город стал лучше и комфортнее. Ежегодно порядка 250 миллионов рублей через соглашение с администрацией области мы инвестируем в ремонт, социальные объекты, выделяем материальную помощь, поддерживаем малоимущих. Мы очень много уделяем внимания поддержке спорта, культуры, искусства, детского творчества. К юбилею города и ГОКа руководством УГМК выделены деньги на строительство физкультурно-оздоровительного комплекса с футбольной, волейбольной, баскетбольной и теннисной площадками. Благоустраивается городской парк, который много лет был в бесхозном состоянии. Все эти работы мы планируем закончить к августу 2019‑го – к юбилею города.

– С кадрами нет проблем в таком маленьком городе?

– Подготовка кадров – сегодня для многих больная тема. Руководство УГМК уделяет огромное внимание этой теме. 5 лет назад был открыт Технический университет УГМК – первый частный технический вуз, где готовятся специалисты для наших предприятий. Кроме того, сотрудничаем с техникумом, который готовит кадры горной специальности, он расположен в Орске, а филиал – в Гае. Работает у нас и учебно-курсовой комбинат. Рядом с нами два города, Орск и Новотроицк, есть сельские населенные пункты, так что людей хватает, и те, кто хочет у нас работать, приходят, получают специальность и остаются. Готовим людей мы даже больше, чем нам надо. В результате всегда есть люди, готовые заместить ушедших на пенсию или уехавших в другие регионы. Одним словом, кадрового дефицита у нас нет, есть только задача – проводить селекцию кадров, чтобы улучшить показатели предприятия.

Средняя зарплата постоянно растет, ежегодно наши сотрудники получают вознаграждение по итогам года в размере среднемесячной заработной платы, плюс ежегодная премия ко Дню металлурга. По итогам с 2014-го по 2017 год средняя зарплата с 43 тысяч возросла до 53 тысяч рублей. Думаю, в этом году, когда все подсчитаем, она еще на 3–4 тысячи возрастет. А в целом общегодовой рост зарплаты планируется на уровне 9%, что явно перекрывает уровень инфляции. Главное, что у нас есть огромное месторождение, есть руда, есть люди, а у людей есть желание работать. Как говорили раньше, в будущее мы смотрим с оптимизмом.

– Знаю, что у предприятий вашего профиля иногда возникают проблемы с экологами…

– Предприятие наше законопослушное. Государством определены экологические рамки, в которые мы должны укладываться, и мы здесь ничего не нарушаем: на все месторождения у нас имеются необходимые разрешительные документы, везде определены пределы допустимых сбросов и выбросов в воду и атмосферу, ведется постоянный мониторинг окружающей среды, причем не только нашими лабораториями, но и государственными. Я работаю здесь 4 года, и никаких серьезных нарушений не было обнаружено. В следующем году мы начнем строить новые очистные сооружения для сточных вод – под это заложены инвестиции порядка 2,5 миллиарда. Помимо того, совершенствуется замкнутый водооборот, проводится рекультивация открытых горных работ в карьере № 2 – это очень серьезный и прогрессивный проект. Также строится комплекс пастового сгущения хвостовой пульпы, запуск намечен на май 2020 года, он тоже поможет улучшить экологическую ситуацию.

– В горно-рудной промышленности не обойтись без серьезной техники, а она ведь, как правило, импортная… Удается ли в нынешних условиях проводить импортозамещение?

– Машины у нас действительно традиционно используются самые передовые – присутствуют все основные мировые бренды тяжелой горнодобывающей техники, мощность постоянно возрастает: когда-то были 30‑тонные самосвалы, теперь уже 40‑тонные. Кроме того, используются экскаваторы, самоходные буровые установки – все это серьезно повышает производительность, поэтому на такую технику акционеры денег не жалеют.

А что касается импортозамещения, в области тяжелого машиностроения обычно чудес не бывает. Взять тех же китайцев, которые начали свой скачок десятки лет назад, и сегодня у них достижения все лучше. У нас немного по-другому – я помню, еще в студенческие годы у нас работала западная техника, и все последующее время мы были инициаторами, чтобы и у нас развивалось производство своей техники.

Вот сейчас что-то стало с этим выходить: на днях мы получаем первый отечественный агрегат – 10‑тонную погрузочно-доставочную машину (ПДМ), сделанную силами УГМК на заводе в Шадринске. Будем ее обкатывать и, конечно, будем рады, если ее качество будет достойного уровня. А так импортозамещением мы, конечно, занимаемся – еще в 2014-м закупили 10 отечественных ПДМ в Магнитогорске. Эта машина показала себя неплохо, но пока уступает зарубежным аналогам. В Оренбурге есть завод горного оборудования, который выпускает буровые станки, они тоже уступают западным, но зато у них привлекательная цена

Машиностроительный холдинг из Екатеринбурга поставляет нам самоходные буровые станки – они вполне конкурентны на фоне зарубежных собратьев. Недостаток у всех этих образцов один – «потроха» вроде бы нашей техники на 50% импортные. Как правило, все высокотехнологичные узлы – двигатель, трансмиссия и т. д. – закупаются за рубежом. Тем не менее у некоторого отечественного оборудования очень высокая конкурентность, как, например, у песковых насосов, которые у нас применяются в больших количествах. Но в целом западное оборудование пока что надежнее нашего.

– Санкции как-то повлияли на ваши отношения с западными поставщиками?

– Пока что мы не ощутили какого-то давления: запчасти к импортной технике есть, сервис производится…

– Есть какие-то виды на разработку новых месторождений?

– Мы ежегодно вкладываем от 100 и более миллионов рублей в геологоразведку, но пока что рентабельных новых месторождений не обнаружено. Еще в советские времена все, что можно разбурить, было разбурено. Так что найти месторождение масштаба нашего Гайского – это утопия. Что касается золотосодержащих месторождений, в этом году мы планируем затратить порядка 200 миллионов на геологоразведку. Если все получится, то в Кваркенском районе области будет построено мощное предприятие, и тогда район в ближайшие 3 года получит мощный толчок для развития.

– Меня всегда интересовало, что происходит с отработанными шахтами, где остаются километры выработанных галерей...

– Все пустоты, что мы создаем под землей, мы закладываем «тощим» бетоном – это важнейший технологический процесс. Никаких пустот типа таких, что угольщики после себя оставляют и которые потом вызывают сдвижение почвы, у нас не остается. У нас работает закладочный комплекс, который осуществляет твердеющую закладку. Если в 2013 году мы заложили 300 тысяч кубов пустот, то в этом году – 2 150 000 кубов. Это очень дорого – производители цемента нас очень любят, поскольку круглый год мы у них закупаем огромные объемы цемента. Вот посчитайте – 40 кг цемента уходит на каждый кубический метр закладки! Да и на поверхности земли мы стараемся не оставлять после себя следов – на месте бывших карьеров идет рекультивация. Сразу скажу, для нас это тоже очень дорогое удовольствие: засыпать обратно породу получается раз в 10 дороже, чем добыть. Там же надо возвращать грунт послойно, как он и лежал, затем облагораживать отвалы природным грунтом, а потом высадка зеленых насаждений, создание водоемов за счет грунтовых вод и даже рыбу туда запускаем. То есть в копеечку влетает. Тем не менее пока не заканчиваем рекультивацию, мы не сдаем лицензию на месторождение. Надо работать так, чтобы после тебя оставалась земля такая же прекрасная, какой была до тебя…

Беседовал Сергей Фролов

на правах рекламы