В царской России браунинг для продвинутой молодежи был чем-то вроде айфона

Если верить русским классикам, то огнестрел на рубеже XIX–XX веков продавался на манер рыболовных снастей. Помните, как чеховский «мститель» Федор Федорович Сигаев выбирал себе пистолет для расправы с неверной женой и ее любовником? «Я бы советовал вам, мсье, взять вот этот прекрасный револьвер. Система Смит и Вессон. Последнее слово огнестрельной науки. Ежедневно продаем по десятку для разбойников, волков и любовников». Конечно, ограничения на приобретение огнестрельного оружия в Российской империи были, и немалые. Споры о том, как именно обстояли дела с гражданским оружием до 1917 года, объясняются тем, что на Руси и в Российской империи не существовало какого-то единого закона «Об оружии», как сейчас. Вопросы оборота огнестрела (и не только его) регламентировались всевозможными указами, высочайшими постановлениями, уложениями и т. д. При этом значительная часть полномочий могла делегироваться местным властям.

Кому на Руси оружие дозволялось

До конца XIX века действующие ограничения касались не столько самой возможности владеть оружием, сколько правил его использования – где и кому дозволено носить, где и как стрелять. Это понятно, ведь еще в XVII столетии тотальное вооружение горожан (кому позволяли средства) было, без преувеличения, залогом государственной безопасности. «И ружье всякое они сами и люди их крестьяне держали, чтоб в татарский приход никаков человек без ружья не был» – это выдержка из указа 1652 года «О бытии в готовности всяких чинов людям со всяким воинским снарядом против нашествия крымского хана», ее приводит в своей статье «Законодательство об огнестрельном оружии» Иван Беляев.

А ограничения сводились, например, к запретам палить в присутствии монаршей особы. Так, третья глава Соборного уложения царя Алексея Михайловича (1649 год) запрещала ходить на государев двор с оружием и стрелять из луков и пищалей. Указ 1684 года уже запрещал стрельбу в собственных домах – историки связывают это с обилием пожаров в деревянной Москве.

Даже при Петре I, когда государство стремилось максимально взять под контроль оружейную отрасль, речи о принудительном повсеместном разоружении подданных не шло, иначе бы не пришлось в 1718 году издавать указ «О запрещении на дворах и по улицам стрельбы под взысканием штрафа». Желающим совершенствовать стрелковые навыки предлагалось «отправляться за слободы в поле, где жилья нет».

XVIII век – это, с одной стороны, период либерализации оборота огнестрела, когда мушкеты с казенных складов продавались частным мастерским для переделки их в охотничье оружие и дальнейшей реализации на гражданском рынке. С другой стороны, Екатерина II ввела ряд дополнительных ограничений. Так, изданный в 1782 году «Указ благочиния» запрещал «всем и каждому носить оружие, кому указание того не позволяет или предписывает». Но только носить, о приобретении и владении ни слова.

Конечно, те, кто утверждает, что любой крепостной крестьянин мог запросто купить ружье или пистоль, тоже не правы. Хотя бы потому, что имущественные и иные права крепостных, регламент их поведения и пр. определялись волей барина. Плюс дороговизна огнестрельного оружия накладывала серьезные ограничения. Иначе в случае бунта мужики хватались бы не за топоры и вилы, а за мушкеты.

Пистолет для курсистки

Рубеж XIX и XX столетий был неспокойным временем. Экономические преобразования, политические реформы, террористы и революционеры всех мастей. А что же с оружием? В середине XIX века продажа оружия регламентировалась статьей 114 «Свода законов Российской империи». Звучала она так: «Запрещено всем и каждому носить оружие, кроме тех, кому закон то дозволяет или предписывает». Опять – только ношение. К слову, «дозволялось и предписывалось» очень многим, например, тем, у кого оружие входило в состав обмундирования, кому требовалось для самообороны, охоты и спорта или было обязательно в силу обычая, как, например, у кавказских народов.

В самом начале ХХ века регламенты ужесточились – в 1900 году Николай II утвердил мнение Госсовета «О запрещении изготовления и привоза из-за границы огнестрельного оружия образцов, употребляемых в войсках». Но популярные винчестеры, маузеры, парабеллумы и культовые браунинги на вооружении армии не состояли, поэтому запрет на них не распространялся. Кстати, интересный момент: еще в советские времена в Музее революции в зале, посвященном событиям 1905–1906 годов, в качестве оружия восставших экспонировались берданка и винчестер образца 1860 года. Последний в уличном бою за счет емкого магазина и скорострельности был намного опаснее солдатской мосинки.

Но пойдем дальше. Пожалуй, главный документ, регламентирующий оборот гражданского оружия в Российской империи ХХ века, – это высочайшее постановление 1903 года, запрещавшее продажу и хранение «нарезных скорострельных (магазинных и т. п.) ружей и патронов к ним без особого на то свидетельства губернатора». Собственно, генерал-губернатор или градоначальник были ключевыми фигурами в оружейном вопросе. Они определяли нюансы оборота огнестрела в конкретных городах и губерниях. К ним граждане обращались за разрешениями на покупку, они же вводили дополнительные ограничения в случае чрезвычайных обстоятельств. Регламенты могли быть абсолютно либеральными или, наоборот, жесткими. Правда, даже самые строгие запреты, как правило, не касались гладкоствольных охотничьих ружей или маломощных, т. н. дамских пистолетиков, употребляемых для самообороны.

Браунинг вместо айфона

Впрочем, достаточно посмотреть на многочисленные рекламные буклеты и проспекты, призывающие граждан купить себе модную «пушку», чтобы понять, что обладание пистолетом или винтовкой не было для русского обывателя чем-то экстраординарным. Оружие могло продаваться вместе с товарами для спорта и активного отдыха, отправляться заказчику почтой.

Вот на плакате футбольный мяч, пара лыж, огромная теннисная ракетка и дама в платье и шляпке с нею же. Под ракеткой пяток охотничьих ружей, а в правом верхнем углу – пистолет парабеллум. Это реклама «крупнейшего в России склада оружия» некоего А. Биткова «Все для охоты, спорта и путешествий» – он располагался на Большой Лубянке и имел отделения в Нижнем Новгороде и Самаре. Кстати, парабеллум в начале ХХ века позиционировался как «самый усовершенствованный образец военно-охотничьего пистолета». Охотничьего. И стоил примерно 40 рублей. «Новейший автоматический пистолет-карабин работы Маузера», который «на 200 шагов убивает лошадь», тоже продвигался как оружие путешественников и охотников. Модель «Люкс» шла за 65 рублей, вариант попроще – за 45 рублей. Плюс патроны – 100 штук за 8,5 рубля. И, разумеется, браунинг, культовый «пистолет-самозарядчик, действующий отдачею».

Реклама браунингов того времени до боли напоминает современные слоганы по продвижению навороченных гаджетов. Стильно, модно, молодежно! «Красота общего вида небывалая», «упрощенность конструкции и беспримерное удобство ношения его в кармане». В начале ХХ века этот пистолет и был чем-то вроде флагманского смартфона. Его носили офицеры и штатские, дамы, даже студенты. Якобы у молодых людей даже вошло в моду сводить счеты с жизнью из-за несчастной любви именно при помощи браунинга. Статусный предмет, однако!

Люди попроще – разъездные врачи, почтальоны – носили при себе револьверы. Небольшие маломощные образцы выпускались специально для любителей велосипедных прогулок – отбиваться от бродячих собак. Их так и называли: «велодог». Но пистолеты – это господское развлечение. Простой народ – ямщики, трактирщики – часто держал для защиты именно ружья, покупка которых не регламентировалась.

Закон запрещал покупать оружие лицам до 18 лет, но в продаже имелась специальная детская винтовка с романтическим названием «Монтекристо». Она использовала маломощный патрон Флобера калибра 5,6 мм – по сути, это свинцовая пулька массой 1,8 г, вставленная непосредственно в капсюль-воспламенитель, который обеспечивал ей начальную скорость порядка 200–220 м/с. То есть мощность была около 40 Дж – немногим больше, чем у пневматической винтовки в тире.

«Граждане, сдавайте оружие»

Отношение советской власти к гражданскому оружию было непростым. С одной стороны, государство всячески приветствовало обучение стрельбе – патриотическое воспитание, защита Родины. Как там у Маяковского: «Возьмем винтовки новые, на штык флажки! И с песнями в стрелковые пойдем кружки». С другой стороны, новая власть постаралась как можно скорее разоружить граждан.

Первый же пункт декрета Совета народных комиссаров «О сдаче оружия» от 10 декабря 1918 года гласил: «Обязать все население и все учреждения гражданского ведомства сдать находящиеся у них все исправные и неисправные винтовки, пулеметы и револьверы всех систем, патроны к ним и шашки всякого образца».

Укрывательство оружия или противодействие его сдаче каралось сроком до 10 лет. В общем, это понятно – Гражданская война, многочисленные восстания… Согласно вышедшей в 1935 году «Истории гражданской войны в СССР», только с декабря 1918 года по март 1919‑го у населения было изъято 145 тыс. винтовок, 8,6 тыс. револьверов и пистолетов, около 300 пулеметов и даже сотня артиллерийских орудий. Исключение делалось лишь для членов ВКП(б) – военным комиссариатам предписывалось не отбирать у членов партии имеющиеся у них на руках винтовки и револьверы. Но так, чтобы у каждого коммуниста было не более одного ствола.

Но охотничье оружие все-таки разрешили. Декрет «Об охоте» 1920 года передавал полномочия на регистрацию ружей и патронов в ведение НКВД. Это правило закреплялось и первым Уголовным кодексом РСФСР 1922 года. Он же устанавливал уголовную ответственность за хранение оружия без надлежащего разрешения – срок до двух лет. Дальше гайки закручивались: в 30‑х годах срок за незаконное изготовление, хранение, покупку и сбыт огнестрела увеличился с двух до пяти лет.

С началом Великой Отечественной войны всем советским гражданам предписывалось сдать все имеющееся в наличии оружие (огнестрельное, холодное) в органы милиции или местные Советы. Трофейное оружие на освобожденных территориях также надлежало сдавать органам власти в 24 часа.

Серьезное послабление в оружейном вопросе появилось в августе 1953‑го. Постановление Совета министров СССР «Об улучшении снабжения охотников ружьями, боеприпасами и охотничьими принадлежностями» разрешало покупку охотничьих ружей без каких-либо специальных документов. Пришел в магазин и купил. «Установить, что продажа охотничьих гладкоствольных ружей производится отдельным лицам, учреждениям и предприятиям без охотничьих билетов и письменных требований». Одновременно пошлина на право охоты снижалась с 25 до 10 рублей в год.

Но продлилась вся эта вольница недолго, уже к 60‑му году оружие стало продаваться только по предъявлении охотничьего билета. Кстати, тогда же, в 50‑х, затевалась по нынешним временам настоящая оружейная крамола – власти подготовили законопроект, по которому коммунистам и членам ВЛКСМ разрешалось приобретать в личную собственность короткоствольное оружие – револьверы и пистолеты. Но, видимо, этот шаг сочли слишком радикальным, и дальше законопроекта дело не пошло.