Человечество цепляется за свое прошлое

Современный мир уже явно не хочет быть тем, что он есть. Но каким ему быть – не знает. Это пока единственный вывод глобального толка, который можно сделать из результатов только что завершившихся выборов президента США. Несмотря на все старания «почти социал-демократа» Барака Обамы, средний класс к завершению итогов его президентства сократился, а социальные разрывы в обществе увеличились. Все чаще на верху социальной лестницы оказываются не те, благодаря чьим талантам и трудолюбию современный капитализм достиг нынешних высот и одолел в соревновании советскую систему – предприниматели, изобретатели, ученые, менеджеры-новаторы, – а ловкие манипуляторы, теневые дельцы, всевозможные «консультанты», умело пристроившиеся в местах распределения денег и ресурсов.

Прежний мир, казавшийся таким стабильным и в целом справедливым, разрушается, уходит, неумолимо исчезает. А новых привлекательных идей и личностей на политическом рынке не наблюдается. И в этом кардинальное отличие нашего времени, скажем, от первой трети ХХ века. Тогдашний капитализм тоже был объектом жесткой критики, но на рынке в достатке имелись альтернативные предложения, основанные на новом видении будущего, которые предлагались различными политическими силами и течениями: социал-демократией, большевизмом, анархо-синдикализмом, правонационалистическим корпоративизмом и национал-социализмом. «Товар», безусловно, неравнозначный, а то и вовсе опасный для судеб цивилизации, но у потребителя была возможность выбирать будущее. Сейчас все больше людей на планете осознают, что «так жить нельзя», а вот как надо и что нужно сделать, чтобы построить «дивный новый мир», не знают. Спрос явно превышает предложение. Уже «арабская весна» стала первым крупным событием наступившего века, четко указавшим на этот дефицит идей. И потому, не имея реалистичного и привлекательного образа будущего, люди предпочитают голосовать, поддерживать, хвататься за тех, чьи слова и обещания хоть как-то ассоциируются с чем-то хорошим, уже пережитым в прошлом. Так и формируется странная парадигма нашего времени: вперед, к лучшему миру, но со старыми идеями и людьми из прошлого.

Недовольные политикой Обамы белые рабочие Америки доверяют свое будущее не профсоюзному вожаку и не левому интеллектуалу, выходцу из рабочих, а миллиардеру, да еще дельцу с сомнительной репутацией и манерами пошловатого провинциального клоуна. Не вписавшиеся в нынешнюю модель глобализации социальные группы британского общества голосуют за Brexit, полагая, что в реалиях, рожденных временами, когда Британия не имела союзников и гордо возвышалась над остальным миром, они и найдут тот правильный и справедливый мир, который отняла у них евробюрократия. И это несмотря на то, что Соединенное Королевство сохранило значительную часть былого могущества и влияния в мире во многом благодаря тому, что занимало уникальное политическое положение, являясь членом ЕС с особыми привилегиями и одновременно ближайшим союзником и другом Соединенных Штатов. Еще один пример из того же ряда – Китай, один из драйверов развития в современном мире. Руководство КНР прекрасно осознает бесперспективность нынешней модели азиатского номенклатурно-бюрократического капитализма и необходимость движения страны дальше, к более открытой экономике, современным социальным и политическим институтам, но предпочитает делать это привычным путем тотального усиления государственного контроля и восстановления традиционного авторитаризма образца середины прошлого века.

Не стоит умиляться возрождению в разных частях планеты этих явлений прошлого, похожих на экспонаты из музея политической истории, – всей этой волне национализмов, изоляционизмов, локальных ценностей, многочисленных разновидностей антиглобализма. Нельзя успешно двигаться вперед, обернув голову на 180 градусов назад. Ничего хорошего в исторической перспективе из этого не получится. Альтернатива перед человечеством открывается довольно жесткая: либо, увлекшись реставрацией форм и миражей прошлого, оно утратит достижения современной цивилизации и откатится в архаику, либо ускорит поиски идей и фигур, предлагающих реалистичные проекты будущего. А оно не может быть построено на отрицании глобализма, конкуренции, социальной мобильности, принципов меритократии. Нужно как можно быстрее найти модель, которая сочетала бы все это с экономической эффективностью и открывала бы возможности развития для самых разных социальных слоев и стран мира. Времени для этого не очень много.