Не угадали

В следующем году Единый государственный экзамен (ЕГЭ) претерпит очередные изменения. На минувшей неделе министр образования и науки Дмитрий Ливанов заявил о планах министерства исключить из всех ЕГЭ часть «А», где школьникам предлагалось выбрать верный ответ из нескольких вариантов, за что ее прозвали «угадайка». Помимо этого планируется ввести устный экзамен по всем гуманитарным предметам. По словам министра, эти новшества повысят прозрачность ЕГЭ и объективность оценки.

Могу ошибаться, но, на мой взгляд, вместо того, чтобы совершенствовать ЕГЭ и методику его проведения, министерство лишь имитирует эту деятельность. Я могу понять, почему чиновники Минобрнауки решили подвергнуть ЕГЭ очередной ревизии: их так сильно критиковали в прошлом году, когда экзаменационные задания оказались в Интернете, что какая-то реакция должна была последовать. Но вместо того, чтобы исправлять очевидные недостатки и двигаться вперед, нам предлагают сделать шаг назад.

Часть «А», по крайней мере в ЕГЭ по истории и обществознанию, составлена достаточно разумно. Во-первых, выпускники должны знать определенное количество фактов. А во-вторых, будем откровенны, дети, которые не ставят свое будущее в зависимость от академических достижений, должны иметь право на тройку. Часть «А» сегодня дает им возможность получить аттестат, заучив определенный объем информации. Хочу я возразить и тем критикам ЕГЭ, которые утверждают, что в части «А» правильные ответы можно просто угадать.

Такая вероятность действительно существует. Можно угадать два, три, пять ответов, но никак не двадцать семь, как, например, в ЕГЭ по истории. А если у ребенка так работает мозг, что, не зная правильного ответа, он способен логически к нему прийти и выбрать верный вариант, то он вполне достоин хорошей отметки.

При этом я в корне не согласна с тем, что ЕГЭ ориентирован исключительно на заучивание фактов, а детей только и делают, что натаскивают на тесты. Это было бы так, если бы ЕГЭ состоял из одной лишь части «А». Она действительно рассчитана на то, чтобы выявить простой минимум фактических знаний. Но есть же еще части «В» и «С», без которых хороший балл никак не получить, а они направлены явно не на зубрежку.

Задания там более сложные, ориентированные на глубокое понимание материала, на логику, на способность выстраивать последовательности, на умение работать с источниками. Тут ученик должен продемонстрировать все свои знания и умения, а не только память или везение. Три части ЕГЭ дают нам возможность оценить знания учащегося по самым разным направлениям. Их можно совершенствовать. Я, например, считаю, что в ЕГЭ по истории и обществознанию некоторые формулировки нуждаются в уточнении. Какие-то задания слишком сложны, и их можно было бы облегчить. Словом, есть над чем работать, но отказ от этого формата следует считать поворотом назад, в день вчерашний.

Если же говорить о возвращении устных экзаменов, то это шаг не во вчерашний, а в позавчерашний день. Устный экзамен, на мой взгляд, более субъективен, чем письменный. К тому же дети попадут в более жесткие условия, что не лучшим образом отразится на результатах экзамена. Все дети на экзаменах волнуются. Но одно дело — сидеть три часа перед листом бумаги, когда можно успокоиться, сосредоточиться, отложить сложный вопрос, чтобы вернуться к нему чуть позже. И совсем другое — отвечать перед комиссией, состоящей к тому же из незнакомых людей. Полагаю, экзаменаторы будут приглашенными, потому что одним из бесспорных достижений ЕГЭ в борьбе за объективность стало то, что учить и принимать экзамены должны разные люди.

Я уже много лет принимаю экзамены в школе, в том числе и устные. Мы очень доброжелательно относимся к нашим ученикам, никогда не заваливаем их и не унижаем. Но при этом сколько же я видела слез, нервных срывов и истерик на переводных экзаменах, которые мало на что влияют в сравнении с ЕГЭ.

Мы задаем наводящие вопросы, которые, как нам казалось, должны помочь ребенку выйти на правильный ответ, а у него в глазах паника: «Что ж ты меня валишь-то…» У самых активных и находчивых начинает заплетаться язык. А теперь представьте, что молодой совсем человек отвечает перед незнакомыми людьми, у которых нет повода быть к нему благосклонными. При этом он понимает, что от этого экзамена зависит его будущее. Это колоссальный стресс. Не многие смогут с ним справиться и показать максимально возможные результаты. Но самое обидное, что все эти жертвы все равно не избавят учеников от зубрежки, потому что устный экзамен всегда был и остается пересказом конкретных фактов и событий.

Ливанов заявляет, что эти нововведения повысят объективность экзамена. Сомневаюсь. Объективность повысится, если будут созданы независимые центры по проведению ЕГЭ, а работу учителей и чиновников всех уровней перестанут оценивать по результатам экзамена. В противном случае все, от школьника до губернатора, как и прежде, будут заинтересованы не в объективности экзамена, а в его успешной сдаче.