Когда ты сидишь с друзьями на кухне или в баре, тебе хочется ощущения фронтира, хочется быть в центре событий, и вообще мир видится скучным, а война — чем-то заманчивым и честным. Чем-то, что очистит заросший несправедливостью мир навсегда. Ты жаждешь движения, шума, лязга и грохота. И не задумываешься о боли, крови и копоти. Потому что ты их не видишь. А если и видишь с экрана монитора или телевизора, то кадры тебя не трогают. Потому что ты далеко, ты не пропахнешь дымом от сгоревших домов, не будешь вынимать из подошв башмаков осколки битого стекла, лавиной ссыпавшегося с оконных рам разбитого снарядом подъезда, не будешь вытирать чужую кровь о джинсы и куртку. Ты далеко, и тебе нравится война. Потому что на ней убивают не тебя. Потому что на ней убиваешь не ты.

Сегодня тех, кто хочет большой войны, много. Их много по всему миру. Их много в ЛНР, ДНР и на Украине — не зря туда съехались, совершенно осознанно, активисты-леваки, радикалы-идеалисты разного толка и откровенные наемники. Они знают, чего хотят. Они знают, что готовы пойти на свою или чужую смерть ради своей цели. Богатства, мирового господства, торжества социализма, национализма или космополитизма. По обе стороны украинского фронта представлены все виды и варианты политических течений и мировоззрений.

И им не нужен мир. Он нужен прячущимся в подвалах жителям Горловки, Дебальцево, Углегорска, Донецка и десятка поселков и деревень вдоль линии фронта. Он нужен детям, чьи родители погибли при обстрелах, он нужен, но с каждым днем все менее возможен. Потому что мирные жители гибнут, а с каждой смертью все сильнее ожесточаются выжившие. И все сильнее распаляются те, кто далек от войны, но близок к телевизору.

И их все проще призвать под ружье и под громкие лозунги. И россиян, и французов, и американцев, и кого угодно. И их призовут, если в ответ не раздастся хор голосов, призывающих к миру. Хуже того, их призовут, даже если он раздастся. Так уже было сто лет назад, так уже было 75 лет назад. Так было многажды. И так будет снова. Фронтир станет нормой, а кухня и бар — далеким и недостижимым прошлым. Мир начнет чистить сам себя от несправедливости, но может вычистить заодно всех нас.