• «Щука» и ее командиры
• Как гром среди ясного неба
• Конец счастливой «Щуки»

«Щука» и ее командиры

«Щ-317» была заложена в июле 1934-го в Ленинграде. Как и другие подлодки типа «Щ», она несла четыре носовых и два кормовых торпедных аппарата с боезапасом 10 торпед, а ее артиллерия состояла из двух 45-мм пушек. Эта 60-метровая субмарина давала 14 узлов над водой, 8,5 узла под водой и могла погружаться на глубину до 90 метров.

В феврале 1938-го командиром «Щ-317» стал старший лейтенант Алексей Андронов. Формально под его началом подводная лодка приняла участие в советско-финляндской войне, но из-за болезни командира фактически кораблем командовал командир 17-го дивизиона подлодок (куда входила и «Щ-317»), капитан 3-го ранга Владимир Егоров. В сражениях с финнами «Щуку» преследовали неприятности. При форсировании пролива Южный Кваркен она трижды садилась на мель. Двухнедельное пребывание на позиции у финского порта Раума оказалось безрезультатным. При возвращении на базу 3 января 1940-го Егоров пытался атаковать конвой, но снова вылетел на камни, и атака не состоялась.

Начало Великой Отечественной войны «Щ-317» встретила в Таллине, находясь в ремонте. Для его завершения Андронову пришлось увести лодку в Ленинград, где она пробыла до осени. 2 ноября «Щука» вышла в море, чтобы действовать на позиции в районе шведского острова Эланд. Но уже на следующий день она была по ошибке атакована советским сторожевиком в Финском заливе. В довесок к ущербу от глубинных бомб и артиллерийского огня, «Щ-317» села на мель, получив дополнительные повреждения. К счастью, потерь среди экипажа не было. В итоге «Щука» 6 ноября вернулась в Кронштадт и встала на ремонт, продлившийся до начала 1942 года.

24 января 1942-го командиром «Щ-317» назначили капитан-лейтенанта Николая Мохова, до того командовавшего 9-м дивизионом «Малюток» учебной бригады подлодок Краснознаменного Балтийского флота (КБФ). Карьерный путь этого подводника был довольно необычным.

После окончания Военно-морского училища им. Фрунзе в Ленинграде Мохова отправили штурманом на малую подлодку «М-75». После года совместной службы его командир дал Мохову хорошую аттестацию, отметив в ней, что штурман «достоин в продвижении на командира подлодки». За этим должно было последовать направление на командирское отделение Учебного отряда подводного плавания (УОПП). Однако начальство решило сделать Мохова наставником молодых штурманов, назначив его штурманом дивизиона «Малюток».

На этой должности Мохов тоже долго не задержался – в 1938-м его назначили командиром «М-74». Для советского подплава это был неординарный случай, так как подводник не прошел обязательного обучения в УОПП. Затем Мохов стал командиром экспериментальной лодки «Р-1», после чего начальство вновь вернуло его на руководящую работу, сделав командиром дивизиона строящихся и ремонтирующихся малых подлодок.

Кого из командиров советских подлодок можно считать настоящим асом

Командуя этим, а затем и другими подразделениями «Малюток», Мохов хорошо себя зарекомендовал. Но когда началась война, его дела пошли не лучшим образом. Стремительное наступление вермахта лишило КБФ баз в Прибалтике, заставив флот отступить к Ленинграду, вскоре попавшему в кольцо блокады. Это время стало серьезным испытанием для подводников-балтийцев, не блиставших успехами и несших большие потери. Ощущение собственного бессилия в момент, когда враг душил Ленинград, ломало моряков. Отвлечься от мрачных мыслей многие из них пытались с помощью спиртного. Подобные нарушения фиксировались и в дивизионе Мохова, за что в итоге он был снят с должности и назначен с понижением командиром «Щ-317». Впрочем, для него вряд ли это стало трагедией, поскольку подводник давно рвался в бой.

Как гром среди ясного неба

В начале 1942 года Ленинград оказался блокирован не только с суши, но и с моря. Противник знал о больших потерях подплава КБФ в 1941-м. Поэтому он рассчитывал полностью блокировать выход советских подлодок на чистую воду Балтики с помощью минных полей. Немцы превратили Финский залив в «суп с клецками», установив там несколько заграждений из тысяч мин. Немецкое командование сочло блокаду залива настолько эффективной, что не приняло мер по охране своего судоходства у шведских берегов – суда ходили там без эскорта, с включенными огнями, как в мирное время.

Кто был первым подводником, потопившим немецкую субмарину

Разведка КБФ фиксировала оживленное движение судов между Германией и Швецией. Поэтому 28 мая его командующий приказал с 1 по 10 июня начать развертывание подводных лодок на позициях в Балтийском море для уничтожения вражеских транспортов и военных кораблей. По плану девять субмарин должны были выйти в море тремя эшелонами (по три в каждом), заняв позиции между островом Эланд и Хельсинки, а также вдоль побережья Прибалтики и на подходах к Данцигской бухте. Они могли атаковать любые цели, кроме шведских судов.

Первой на охоту вышла «Щ-317», покинув Ленинград 9 июня. Так как Мохов не имел опыта плавания на «Щуках», ему в помощь дали упомянутого выше Егорова, командовавшего на тот момент 4-м дивизионом подлодок. Им потребовалась неделя, чтобы преодолеть все опасности Финского залива. 16 июня лодка вышла на чистую воду Балтики и в тот же день открыла боевой счет, потопив у острова Богшер финский транспорт «Арго», следовавший с грузом калийной соли из немецкого Любека в финский порт Турку.

Новость о гибели этого судна поразила немцев. Вражеское командование издало директиву о доставке грузов в Финляндию через шведские воды под охраной военных кораблей. Кроме того, все тральщики в Финском заливе были брошены на борьбу с советскими лодками.

Не успели немцы опомниться, как Мохов и Егоров вновь заявили о себе: 18 июня «Щ-317» торпедировала и повредила датский пароход «Орион», шедший из Копенгагена в Швецию за железной рудой. Это привело к скандалу между финнами и немцами. Последние утверждали, что русские лодки прорываются в Балтику через участок, контролируемый финским флотом. Финны же ответили, что это не так и их ВМС ничего предпринимать пока не будут. Такой ответ не удивляет, поскольку в это время советские ВВС наносили удары по вражеским кораблям ПЛО в Финском заливе.

Конец счастливой «Щуки»

22 июня торпеды «Щ-317» отправили на дно шведское судно «Ада Гортон» у Эланда. Хотя оно шло в Германию с грузом руды, атака произошла в шведских территориальных водах. Стокгольм выразил Москве протест в связи с нападением подлодок КБФ на суда Швеции. Советская сторона отвергла обвинение, но иначе и быть не могло, поскольку в тот момент штаб КБФ еще не получил доклад от Мохова с подтверждением потопления «Ада Гортон».

Но чтобы избежать подобных инцидентов, нарком ВМФ СССР приказал запретить «Щ-317» атаковать шведов в их водах. Вероятно, «Щука» не получила это сообщение, так как 1 июля между маяками Ландсорт – Херадшер подлодка атаковала шведское судно «Галеон». Торпеда взорвалась в прибрежных скалах, а сопровождавший его эсминец «Эреншельд» контратаковал лодку, заставив отказаться от повторного нападения.

Кто из советских подводников стал прообразом для «Командира счастливой «Щуки»

Действия Мохова и Егорова дали стратегический результат. 25 июня Швеция приостановила паромное сообщение с Германией в Южной Балтике из-за появления там всего одной советской подлодки. Шведские ВМС начали патрулировать свое побережье, введя обязательное сопровождение там каждого судна. Из-за этого существенно сократились поставки железной руды в Германию, поскольку теперь немецкие транспорты в шведских водах двигались очень медленно. Из-за погодных условий отгрузка руды из шведского порта Лулео уже была задержана на три недели и не возобновлялась до 27 мая. А к 15 июня из-за нехватки судов там было отгружено всего 149 тыс. тонн руды, то есть в два раза меньше, чем за соответствующий период 1941 года.

Своего последнего успеха «Щ-317» добилась 8 июля, потопив немецкий транспорт «Отто Кордс» к северу от острова Борнхольм. Так как к этому времени от Мохова не поступило ни одного донесения, штаб КБФ приказал ему покинуть позицию и доложить обстановку. 10 июля «Щука» отправила сообщение, что потопила пять транспортов общим водоизмещением 46 000 тонн, торпеды кончились и она просит разрешения вернуться на базу. Штаб КБФ дал добро, но в Ленинград лодка так и не пришла.

О ее судьбе не было ничего известно вплоть до лета 2017 года, когда эта субмарина была найдена на дне Финского залива. Как отмечает исследователь Евгений Чирва, «Щ-317» погибла на немецком минном заграждении «Зееигель-3», немного не дойдя до базы. Вероятно, после подрыва на мине подлодка провалилась на 78 метров, упав на грунт носом вперед. Глубина не позволила ни эффективно вести борьбу за живучесть корабля, ни покинуть подлодку пережившим взрыв членам экипажа. Корпус «Щуки» стал братской могилой для 41 моряка.

Реальный результат похода «Щ-317» равнялся трем потопленным суднам на 5878 брт и одному поврежденному – на 2405 брт. В конце 1942-го весь ее экипаж был посмертно награжден орденами. Награждением обошли только обеспечивающего ее поход комдива Егорова, про которого, вероятно, забыли. Он был посмертно награжден орденом Ленина только в 1991 году. Увы, этот факт говорит о том, что после войны подвиг «Щуки», первой в истории советского флота потопившей несколько целей за один поход, широкой известности не получил.