Во ВШЭ оценили пользу контрсанкций для сельского хозяйства России

В 2014 году произошли сразу несколько событий, которые могли повлиять на развитие российского сельского хозяйства. Во-первых, запрет на ввоз некоторых продовольственных товаров из-за границы – введение продовольственного эмбарго, вслед за которым был объявлен курс на импортозамещение и господдержку отечественных производителей. Во-вторых – резкое падение курса рубля и, как следствие, удорожание импортной продукции. С введением контрсанкций также усилилось госфинансирование. Можно было ожидать, что следствием этих событий станет активное развитие российского аграрного сектора, увеличение объема выпуска отечественных сельхозпредприятий и их доли на рынке.

Однако в этот период действовали и другие факторы. Стагнация экономики и снижение спроса в 2014–2016 годах заметно сдерживали развитие отрасли. Кроме того, сельское хозяйство сильно зависело от импортных машин и оборудования, а также кормов, семян и т. д., так что увеличение цен на них ограничило возможности роста.

Что касается госфинансирования, то, как отмечают авторы исследования, в постоянных ценах и с учетом роста самого сектора его доля держалась примерно на одном уровне (8–9%) и оно не стало дополнительным стимулом к развитию.

Политика контрсанкций и ее последствия вызвали споры и обсуждения как в обществе, так и среди экспертов-экономистов. Авторы работы сосредоточились на том, как ограничение импорта повлияло на состояние аграрного сектора в 2015–2017 годах. Отдельные оценки последствий контрсанкций для различных экономических показателей уже проводились – например, известно, что эмбарго объясняет до трети сокращения импорта и до четверти общего роста цен, но его влияние было краткосрочным (2014–2015 годы).

В своей работе ученые пользовались методом «разности в разностях» (Difference in differences), который позволяет оценить вклад каждого фактора, например контрсанкций, в изменение определенного показателя, в этой работе – валовой добавленной стоимости сельского хозяйства (стоимость товаров и услуг минус промежуточное потребление, другими словами – вклад отрасли в ВВП страны). Большое внимание авторы уделили тому, чтобы провести расчеты на региональном уровне, а не только для страны в целом, и сравнить последствия ограничения импорта для разных групп регионов.

Анализ статистических данных показал, что контрсанкции действительно привели к ускорению развития аграрного сектора, хоть и кратковременному: в большинстве субъектов федерации эффект был заметен только в течение 2015 года (+6,1 процентного пункта), в регионах – ключевых производителях сельхозпродукции (например, Оренбургской, Ростовской, Саратовской областях, Татарстане и Дагестане) влияние контрсанкций было более длительным (распространялось и на следующий год) и за счет этого значительно более сильным – в среднем +17,1 п.п. (+7,3 п.п. и +9,8 п.п в 2015 и 2016 годах соответственно). Большинство регионов с высокой концентрацией агрохолдингов (Краснодарский, Ставропольский края, Московская, Липецкая, Тамбовская области и др.) эффект от ограничения импорта ощутили позже остальных, только в 2016 году (+8,4 п.п.).

«С введением контрсанкций можно было ожидать активное развитие российского аграрного сектора. Однако мы находим лишь кратковременный эффект. Это объясняется тем, что быстро нарастить выпуск смогли немногие компании. Неопределенность ожидаемой продолжительности взаимных санкций затруднила планирование производства сельскохозяйственной продукции и рост ее выпуска. Наибольшую выгоду от эмбарго получили регионы, где сельское хозяйство в значительной мере представлено агрохолдингами, в том числе из-за того, что государство особенно активно поддерживало именно крупные предприятия», – подвела итог соавтор работы, доцент факультета экономических наук ВШЭ Елена Котырло.