В Крыму допрашивают панков, леваков и журналистов

— Какие радикальные организации были в Крыму, когда он находился в составе Украины?

— В Крыму не было радикальных организаций в том понимании радикализма, который сейчас мы видим в Украине. Были группы правых и левых активистов и, конечно, не обходилось без уличных стычек разных масштабов. Среди левых где-то с 2009 года действовали анархисты и марксисты, было «Автономное действие» в лице нескольких человек, антифашисты, разного рода панки и сочувствующие.

У правых течения постоянно менялись. В 2008 среди них было больше приверженцев тупой и сытой идеи «за белых, славян, за Русь» и так далее. В 2010 году с появлением сайта «Реактор», множество правых стали поддерживать украинский национализм, некоторые — партию «Свобода» Олега Тягнибока.

«Реактор» пропагандировал что-то вроде анархо-национализма. При правых идеях там умудрялись писать о классовой войне и любви к хардкору. Основной правой действующей силой были футбольные «ультрас», которые достаточно быстро координировались, тренировались и являлись серьезными оппонентами левым. По нашим смешным подсчетам, в 2011 на одного левого, включая девушек, приходилось по 10 правых.

В начале нулевых на всякие разборки собирались и по 70, и по 100 человек с разных сторон. Но это было более субкультурно, из серии «ты — рэпер, я скинхед. Драться будем». По словам очевидцев и участников этих событий, драки были серьезными. Когда я оказалась во всех этих движухах, левых было меньше, но отпор давали, как могли.

— Чем вы как активисты занимались?

— Мы делали эко-лагерь в Севастополе, цель которого — заморозки строительства угольного терминала, Организовали профсоюз «Студенческое действие». У нас проводились киноклубы социального кино, реакционные акции, например, акция против милицейского беспредела. На нее пришли больше 70 человек, а для Симферополя это было невообразимо много.

В общем, у нас все развивалось довольно банально, как в обычном провинциальном городе. В последние полтора года серьезных стычек не было. Все утихло и разгорелось уже прошлой осенью с началом Майдана.

— Среди правых в Крыму были сторонники организаций, которые вошли в «Правый сектор» с началом событий на Майдане?

— Проукраинские правые в Крыму к какому-нибудь «Тризубу имени Степана Бандуры» или УНА-УНСО, насколько я знаю, если и принадлежали, то очень небольшой численностью. «Правого сектора» в Крыму не было и нет, это сказки. В Крыму были радикальные, малочисленные крымско-татарские националистические организации. Было «Русское единство Крыма» с обретшим внезапную популярность Аксеновым во главе. Его активисты представляли из себя олдскульных бонхедов в берцах и «бомберах», целующих флаг России в барах под песню «Алисы» «Небо славян» и расписывавших стены свастиками перед 9 мая, а потом приходивших на парад с нацистскими приветствиями.

Это те самые «крымские антифашисты», которые «защищают Крым от бандеровцев». Еще в 2009 они выходили на пикеты количеством 15 человек, и мы смеялись над ними и над их фантазиями о «великой имперской единой Руси». Теперь у ребят мечты сбылись. Только для этого пришлось покричать вместе с маразматичными бабками ненавистное «фашизм не пройдет».

— Как в Крыму у активистов складывались отношения с милицией и СБУ?

— Жестких акций против нас не было, все как-то обходилось. Конечно, у людей были приводы, были задержания. У нас были подозрения, что правых покрывает милиция, у них — что нас покрывает Компартия Украины. Абсолютно точно, что у левых никаких связей с партиями, милицией, и тем более, СБУ не было. Как было у правых — не знаю. Но и тех и других задерживали за стандартные вещи — граффити, драки, хулиганка. Нам угрожали сотрудники СБУ, проводили «воспитательные беседы», рассказывали, какие статьи нас ждут. Но серьезных статей в Крыму никому не вменяли.

— Так было во всей Украине?

— В Украине, конечно, ситуация была жестче. Там и смерть Максима Чайки от удара ножом, и ножевые ранения у левых ультрас «Арсенала», и дело Павлюченко. Масштаб действий в Крыму и на материке был разный, соответственно, и занимались активистами там серьезнее. В общем, таких масштабов, как в России, преследования активистов в Украине никогда не имели. Украина — это не Россия. И сейчас очень остро чувствуется, какая в Крыму была свобода. Такого, как происходит сейчас, нам и во сне присниться не могло.

— На сегодняшний день о скольких задержаниях активистов в Крыму вы знаете?

— Задерживают сейчас довольно много. Я знаю, что вызывали на беседы ребят из «ультрас». Знаю, что допрашивали даже некоторых панков. Конечно, как всегда, в топе задержаний журналисты, например, Осман Пашаев, Сергей Мокрушин с коллегой.

Самые «популярные» задержанные — Саша Кольченко и Олег Сенцов. Оба они — мои близкие друзья. С Сашей я знакома лет семь. У него остались в Крыму родители и сестра. Говорят, что он единственный кормилец в семье. Это не так, но Саша действительно своими заработками помогал семье, работал грузчиком, разнорабочим, участвовал в археологических раскопках.

Все мы: Сашины родные, друзья, близкие, знаем, что Саша не террорист. Левый активист — да. Анархист, почитающий Кропоткина, Бакунина и Махно — да. Гражданский активист — да. Антифашист, в неиспачканном российской пропагандой понимании, — да. Но не террорист. А зная Сашины глубокие и давние левые убеждения, читать бред о причастности его к «Правому сектору» вообще безумно и сюрреалистично.

Когда я уезжала из Крыма, Саша подарил мне букет желтых тюльпанов и попросил быть осторожнее, хорошо обустроиться на новом месте и вернуться. Очень страшно сейчас думать о том, что как раз Саша домой может вернуться совсем не скоро.

С Олегом Сенцовым я уже много лет работаю вместе. Мы познакомились на кастинге актеров для его фильма «Гамер». После «Гамера», получившего резонанс и награды на кинофестивалях, Олег стал работать над вторым фильмом, уже получившим награды за один только питчинг — «Носорог». В этом проекте я стала его ассистентом.

И Олег, и Саша не могли остаться равнодушными к Майдану и ездили в Киев. Не из сумасшедшего патриотизма, а из чувства, что произвол властей и милиции должен закончиться. Что мы — простой народ, а не олигархи, власть имущие, милиция, чинуши — должны уже попробовать построить страну, в которой мы хотим жить. В этом много романтизма, но иначе описать то, что мы чувствовали, я не могу.

— Как их задерживали?

— Первое задержание, о котором нам стало известно — задержание Гены Афанасьева. Его забрали прямо в центре города, 9 мая днем. Потом задержали Олега Сенцова. К нему приехали домой в 23.00. В 4 утра Олегу удалось отправить сообщение журналистке Кате Сергацковой о том, что его задержали. Что происходило эти пять часов с 23.00 до 4.00, неизвестно. По всей вероятности, обыск.

Олега забирали на глазах у его детей — 9-летнего сына Слада, страдающего аутизмом, и 12-летней Алины.

Следующим задержанным был Саша — его взяли люди в штатском в центре города, без вещей, днем. Потом приезжали с обыском домой. Изъяли запакованные строительные перчатки, (Саша — разнорабочий), баллончик с краской и ноутбук сестры.

— Они устраивали какие-то акции после присоединения Крыма к России?

— Думаю, что если бы и устраивали, это давно уже попало бы в СМИ. Они даже не делали пикетов, сейчас это невозможно. Посмотрите, что из себя представляют «отряды крымского самозабухона Аксенова», и поймете, что провести что-либо в Крыму нереально — как минимум, из-за этих ребят. ФСБ хотя бы бывают трезвыми и разговаривают не только матом. А это – «пьяные матросы». Они забирали у женщин и девочек плакаты «женщины Крыма за мир» и сжигали у них же под ногами под крики «фашизм не пройдет», как бы безумно это ни прозвучало. После референдума они получили полную власть и сейчас чувствуют свою безнаказанность, так что об акциях теперь и думать нечего. Все акции могут закончиться в канаве.

Сейчас в Крыму каждый, кто хоть где-то открыто заявлял о своей позиции, отличной от официальной — враг народа, убийца режима и автоматически находится под прицелом. Я уверена, на полочке в СБУ, а сейчас ФСБ, где лежат дела, между правыми и левыми просто убрали перегородку. А над полочкой повесили табличку «экстремисты».

— Странный выбор для ареста — режиссер и левый рабочий.

— Олег — медийная персона, а значит, от задержания будет резонанс. Саша — из небогатой семьи, как и еще один задержанный, Гена Афанасьев — некому заступиться. Ну и Симферополь — маленький город. И если ты хоть что-то делаешь и заявляешь о своей позиции, все об этом знают.

— Почему они не уехали из Крыма, когда могли?

— Думаю, они не хотели. Никто из нас этого не хотел и не хочет. Кому-то вконец стало тошно. Кого-то вся эта ситуация вынудила уехать — из-за учебы или работы. А кому-то уехать не позволяли обстоятельства, иногда очень глупые и банальные, иногда такие, с которыми приходится мириться, потому что поделать нечего.

— Какая сейчас вообще ситуация в Крыму?

— Крымчане, имевшие нейтральную позицию, мне кажется, уже понимают, что сделали ошибку. Ведь уровень жизни в Крыму не улучшается, а как раз наоборот. Цены заоблачные, очереди, товары из Европы в дефиците. У студентов, желающих получить украинские дипломы, конечно, тоже проблемы — это сделать практически невозможно, у школьников, желавших сдать ВНО (Внешнее независимое оценивание, аналог российского ЕГЭ – «Профиль») — тем более. Выпускники одной из ялтинских школ, перекричавшие российский гимн на своем российском последнем звонке, теперь пишут объяснительные, преподаватели увольняются. Есть новости и о бабках, которые строчат доносы на знакомых им и несогласных с присоединением к России людей. Думаю, с этими «показательными порками» в Крыму скоро уезжать будут не только активисты, но простые граждане, потому что оставаться в таких условиях морально очень тяжело.