Запад в лице Евросоюза выразил сожаление в связи с решением России об отказе от участия в Римском статуте, а дипломты, масс-медиа и эксперты снова стали сомневаться в эффективности и даже необходимости МУС, особенно с учетом того, что Россия стала третьим постоянным членом СБ ООН, отказавшимся от сотрудничества с Международным уголовным судом.

«Смысл в существовании МУС в текущих условиях, как это ни печально, действительно можно поставить под сомнение, – сказал в разговоре с «Профилем» управляющий партнер юридической компании Law Office of Fedor Kozlov & Associates Федор Козлов. – Наглядным примером тому могут служить недавно анонсированные планы МУС начать расследование в отношении ряда военнослужащих армии Соединенных Штатов в Афганистане». Американские солдаты смогут воспользоваться положениями «Закона о защите американских должностных лиц за рубежом», согласно которому органам власти Соединенных Штатов запрещено любое сотрудничество с международными судами, в которых не участвует официальный Вашингтон. «Более того, данный закон разрешает использование вооруженных сил с целью освобождения американского гражданина, если тот будет задержан на территории другого государства по ордеру, выданному международным судом. Все это нивелирует перспективы реального привлечения к ответственности американских солдат и офицеров за военные преступления в Афганистане, даже если факт подобного будет доказан», – считает Козлов.

«К сожалению, суд не оправдал возложенных на него надежд и не стал подлинно независимым, авторитетным органом международного правосудия, – говорится в заявлении МИД России. – В принципиальном плане на различных площадках, в том числе в Генеральной ассамблее и Совете безопасности ООН, отмечалась неэффективная и однобокая работа суда в рамках расследуемых им дел. Показателен факт – за 14 лет своей работы МУС вынес всего 4 приговора, израсходовав при этом более 1 млрд. долларов».

Впрочем, отказ России от участия сейчас не означает, что наша страна не вернется к идее международного уголовного суда в будущем, поскольку такой суд действительно необходим, считает Александр Волеводз, профессор кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики МГИМО, член редколлегии журнала «Международное уголовное право и международная юстиция». Международный уголовный суд, в том или ином формате, необходим, уверен эксперт, а система международного правосудия продолжить работать, поскольку существуют и другие международные судебные органы, вроде спецтрибунала по Ливану.

МУС продолжит существовать в том числе потому, что международные институции исчезают, как правило, только в результате каких-то катаклизмов, как исчезла Лига Наций с началом Второй Мировой войны, говорит эксперт. Он напоминает, что один из основоположников теории международного правосудия Леонид Камаровский (1846-1912), приват-доцент Московского университета, писал прямо: к международному правосудию человечество повернется из практической надобности. «До Нюрнберга такой надобности не было. Надобность появилась – человечество повернулось», – говорит Волеводз.

Время, выбранное для распоряжения президента России, не вполне удачно с моральной точки зрения, поскольку 2016 год проходит под эгидой 70-летия завершения работы Нюрнбергского трибунала, а МУС исторически является продолжением дела Нюрнберга. «Историческая преемственность проявляется, в частности, в том, что Бенджамин Ференц, американский юрист, который был обвинителем по делу айнзацгрупп на Малом Нюрнбергском трибунале, открывал подписание статута на той самой дипломатической конференции в Риме в 1998 году. А до того он с 1947 года на всех уровнях бился за создание Международного уголовного суда», – рассказывает Волеводз.

Однако суд в его нынешнем формате не вполне соответствует изначальной идее, считает эксперт. «Во-первых, он работает, в основном, по африканским делам, во-вторых, достаточно ангажирован. Но сейчас вся мировая политическая жизнь ангажирована. Публикация отчета с упоминанием Крыма стала последней каплей. Сейчас сама деятельность суда повернулась так, что оказалась противна интересам российского государства», – говорит он.

Волеводз указывает, что международное уголовное правосудие (Югославский и Руандийский трибуналы, всего таковых 5 моделей) не является правосудием в чистом виде. Международное уголовное правосудие – это один из видов международного сотрудничества. В данном случае сотрудничество проходит в форме деятельности международных судов. «При международном сотрудничестве по любому вопросу каждое государство преследует свой интерес, – продолжает эксперт. – Где-то он совпадает с интересами других государств, где-то противоречит. Если исходить из этого, шаг России, с моей точки зрения, адекватен».

Президент Путин 16 ноября подписал официальный отказ России ратифицировать Римский статут 1998 года, учреждавший Международный уголовный суд. СМИ и эксперты связали российский демарш с докладом прокурора МУС Фату Бенсуды, в котором присоединение Крыма к России приравнивается к вооруженному конфликту между Украиной и РФ. Кроме того, в начале года 2016 было объявлено о начале расследования преступлений против человечности в Южной Осетии с 1 июля по 10 октября 2008 года. Москва тогда заявила о том, что МУС пристрастен в своих обвинениях россиян и осетин и игнорирует действия грузинских властей и военнослужащих.

Таким образом, после отзыва подписи Россия стала третьим после США и Китая государством-членом СБ ООН, не принимающим участия в работе Международного уголовного суда. США отозвали свою подпись в 2002 году, а Китай никогда не подписывал Римский статут.