29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Статья
  3. «Если не избавиться от ядерного оружия, то рано или поздно оно будет применено»
Политика

«Если не избавиться от ядерного оружия, то рано или поздно оно будет применено»

– Михаил Сергеевич, еще в своей речи при вступлении в должность Генерального секретаря ЦК КПСС в марте 1985 года вы предупреждали об опасности ядерной войны и призвали «к полному уничтожению и запрещению навсегда ядерного оружия». Вы говорили это всерьез?

– Дело в том, что дискуссий на тему разоружения было более чем достаточно. Я хотел, чтобы от слов наконец перешли к делу. Ведь гонка вооружений продолжалась и становилась тогда все опаснее. И количественная, и качественная. На различных носителях – самолетах, ракетах наземного базирования, подводных лодках – насчитывались десятки тысяч боеголовок!

– В 80-е годы вы допускали возможность применения НАТО ядерного оружия против Советского Союза?

– Ядерные ракеты развертывались все ближе к границам потенциального противника, к тому же становились все точнее, нацеливались на центры принятия решений. Что это значило? Что есть совершенно конкретные планы применения этого оружия. Что ядерная война больше не является немыслимой. И она могла вспыхнуть не только по политическому решению, но и в результате технического сбоя. А переговоры тем временем шли ни шатко ни валко. В Женеве дипломаты переворачивали горы бумаги, выпивали декалитры вина и более крепких напитков – и все напрасно.

– На одной из встреч Организации Варшавского договора в 1986 году вы объявили, что военная доктрина Советского Союза отныне состоит не в подготовке к грядущей войне, а в попытке предотвратить военный конфликт с Западом. Что вас подвигло на такую перемену стратегии?

– Мне было ясно, что если не сдвинуть с места проблему ядерного разоружения, то отношения с США, со странами Запада останутся в тупике. Будут нарастать взаимное недоверие, враждебность. Поэтому ядерное разоружение мы поставили на первое место среди наших внешнеполитических приоритетов.

– Возможно, одной из причин, по которым вы форсировали вопрос разоружения, были серьезные финансовые и экономические проблемы Советского Союза в 80-е годы?

– Безусловно, мы осознавали, что гонка вооружений – большое бремя для экономики страны. И это играло определенную роль. Но объяснять нашу позицию исключительно этим неправильно. Нами двигало прежде всего понимание того, что ракетно-ядерное противостояние несло угрозу для нашего народа и всего человечества. Мы слишком хорошо представляли себе, о каком оружии, о какой разрушительной силе, о каких последствиях идет речь. А после чернобыльской катастрофы наше представление об этих последствиях стало еще более полным и конкретным. Так что финансово-экономический фактор играл свою роль, но главным был фактор политический и моральный.

Фото: Юрий Абрамочкин/РИА Новости
©Фото: Юрий Абрамочкин/РИА Новости

– Какое впечатление произвел на вас тогдашний президент США Рональд Рейган, которого некоторые считали солдатом холодной войны?

– Президент Рейган был искренним в своих убеждениях, в своем неприятии ядерного оружия. И уже на нашей первой с ним встрече в Женеве в ноябре 1985 года мы подписали важнейшую констатацию: «Ядерная война никогда не должна быть развязана, в ней не может быть победителя».

В этом тезисе соединились мораль и политика – то, что многие до сих пор считают невозможным. К сожалению, сегодня США предали забвению другой важнейший пункт нашего совместного заявления: что СССР и США не будут стремиться к военному превосходству.

– Американцы вас разочаровали?

– Прошло много десятилетий, но некоторые вещи, к сожалению, не меняются. Первым об этой проблеме сказал еще в 50-х годах президент Дуайт Эйзенхауэр: это влияние военно-промышленного комплекса, которое оставалось огромным и при Рейгане, и при его преемнике Джордже Буше. Бывший госсекретарь США Джордж Шульц несколько лет назад сказал мне, что только такой консервативный президент, как Рейган, мог провести через сенат договор РСМД (Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности. – «Профиль»). И давайте не будем забывать, что у «нулевого варианта», предложенного самим Рейганом, на Западе было много противников. Многие считали, что это лишь пропагандистский ход, и искали возможность от него отказаться. После саммита в Рейкьявике в 1986 году Маргарет Тэтчер сказала: «Второго Рейкьявика мы не выдержим».

– Вы тогда действительно верили в достижимость безъядерного мира?

– Мы не только поставили далеко идущую цель безъядерного мира, но и конкретизировали ближайшие и дальнейшие задачи. Кроме того, мы выступили за ликвидацию химического оружия, и мир сегодня близок к осуществлению этой цели. В нашей повестке было и ограничение обычных вооружений. И все это в неразрывной связи с нормализацией отношений, с переходом от конфронтации к сотрудничеству. Многое из этого было достигнуто. Так что подход был вполне реалистичный.

Фото: РИА Новости
©Фото: РИА Новости
– Вас подозревали в том, что ваши призывы – это тактическая уловка, попытка представить Советский Союз миролюбивой страной…

– Нет, наша позиция не была ни пропагандистским, ни тактическим ходом. Важно было отойти от ядерной пропасти, к которой наши страны подошли, развернув сотни ракет средней дальности в Европе.

– Почему переговоры по межконтинентальным ракетам продвигались настолько труднее, чем переговоры по РСМД?

– В Рейкьявике в октябре 1986 года Рональд Рейган и я договорились об основных параметрах не только договора о ликвидации ракет средней дальности, но и 50-процентного сокращения стратегических наступательных вооружений. Однако Рейган столкнулся с ожесточенным сопротивлением «ястребов» внутри администрации США. Они продолжали затягивать дело и при Буше. Поэтому подписать договор СНВ удалось лишь летом 1991 года. К тому же со стратегическими наступательными вооружениями было много технических вопросов. И не в последнюю очередь потому, что они были связаны с проблемой противоракетной обороны.

– Вы не смогли уговорить Рейгана отказаться от так называемой Стратегической оборонной инициативы, в рамках которой он намеревался создать своего рода щит от ядерных межконтинентальных ракет. У вас это вызвало досаду?

– Президент Рейган добивался нашего согласия на развертывание противоракетного оружия в рамках его «любимой» программы СОИ. И поэтому мы не смогли облечь наши договоренности по стратегическим вооружениям и ракетам средней дальности в форму согласованного документа еще в Рейкьявике. Чтобы сдвинуть процесс разоружения с мертвой точки, мы пошли навстречу нашим партнерам и «развязали пакет» – согласились на отдельный договор по ракетам средней дальности. Рейган и я подписали его в декабре 1987 года в Вашингтоне.

– Размещение американских ракет средней дальности вызвало в Германии массовые демонстрации движения за мир…

– …а Гельмут Коль сыграл позитивную роль в том, что договор РСМД удалось подписать. Я имею в виду ликвидацию ракет «Першинг-1 А».

– Ядерные боеголовки принадлежали американцам, а сами ракеты – Германии. Коль заявил, что они могут быть уничтожены, если Америка и Россия договорятся о ликвидации ракет средней дальности.

– Без отказа ФРГ от этих ракет мы не подписали бы договор РСМД.

– А в советской номенклатуре было сопротивление вашему курсу на разоружение?

– У всех членов тогдашнего руководства было полное понимание важности этой проблемы. Все это были люди опытные, трезво оценивавшие ситуацию. Вспомните хотя бы Андрея Андреевича Громыко…

– … министра иностранных дел, которого на Западе за его жесткую тактику переговоров называли «мистер Нет»…

– … однако он, как и все, понимал, насколько опасна гонка вооружений. Все в руководстве страной были согласны, что надо ее прекращать.

– Как шла работа над договорами о разоружении?

– У нас действовала очень строгая и четкая система подготовки решений Политбюро по важнейшим вопросам. В так называемой «пятерке», состоявшей из представителей ведомств, которые имели отношение к этой теме, прорабатывались с привлечением выдающихся экспертов все вопросы. Вырабатывались такие решения, которые учитывали позиции партнеров по переговорам, но без ущерба для безопасности страны. И эти решения ложились на стол членов Политбюро, тщательно взвешивались ими. Итогом были директивы для наших делегаций на переговорах и для Генерального секретаря, президента, когда дело доходило до высшего уровня. Так было и перед Рейкьявиком (в 1986 году. – «Шпигель»), и перед саммитом в Вашингтоне (1987 год. – «Шпигель»), и перед другими встречами.

Фото: Jose Lopez Jr./Wikipedia
©Фото: Jose Lopez Jr./Wikipedia
– Насколько реальной остается сегодня цель безъядерного мира?

– Независимо ни от чего это единственно правильная цель. Ядерное оружие просто неприемлемо. Его особая бесчеловечность обусловлена его способностью уничтожить всю человеческую цивилизацию. Подобного оружия в истории никогда не было, его не должно быть. Если от него не избавиться, то рано или поздно оно будет применено.

– Однако в последнее время появляется все больше ядерных держав…

– … поэтому давайте не будем забывать, что ликвидация ядерного оружия является обязательством государств, подписавших договор о нераспространении ядерного оружия. В их числе США и Россия, обладающие самыми большими его арсеналами.

– Как вы относитесь к распространенному тезису о том, что именно баланс взаимного ядерного устрашения предотвращает войны?

– За этим стоит опасная логика. Отвечу вопросом: если пяти или десяти странам позволительно иметь ядерное оружие, то почему не двадцати или тридцати? Сегодня десятки стран имеют такую техническую возможность. Так что альтернатива – либо двигаться к миру без ядерного оружия, либо смириться с его расползанием по планете. И еще один вопрос: можно ли представить себе безъядерный мир, если одна страна останется с таким количеством обычного оружия, которое превышает арсеналы вооружений едва ли не всех остальных стран, вместе взятых? То есть будет иметь абсолютное военное превосходство в мире?

– Вы имеете в виду Америку…

– Понятно, о какой стране речь. И буду откровенен: такая ситуация является непреодолимым препятствием на пути к избавлению мира от ядерного оружия. Поэтому нам нужно снова включить в повестку дня вопросы о демилитаризации мировой политики, сокращении военных бюджетов, прекращении разработки новых видов оружия, запрете милитаризации космоса. Иначе разговоры о безъядерном мире повиснут в воздухе. И мир станет еще менее безопасным, еще более нестабильным и непредсказуемым. От этого проиграют все, в том числе и те, кто претендует на доминирование в мире.

– Украинский кризис может обернуться войной между Россией и Западом?

– Думаю, сейчас решающий момент в отношениях между США и Россией. Многие уже говорят о новой холодной войне. Фактически заморожено обсуждение двумя странами важнейших глобальных проблем, в том числе ядерного разоружения. Подорвано доверие – тот капитал, который мы с таким трудом создавали.

– Вы видите угрозу ядерной войны?

– Меня это очень беспокоит. Положение тревожное. В арсеналах ядерных держав остаются тысячи боезарядов. Ядерное оружие по-прежнему развернуто на европейском континенте, темпы его сокращения серьезно замедлились. Мы присутствуем при начале новой гонки вооружений. Есть реальная опасность вывода оружия в космос. Невиданную прежде остроту приобрела угроза распространения ядерного оружия. Не вступил в силу договор о прекращении ядерных испытаний. А ведь это важнейший документ для сокращения гонки вооружений. Он «завис» прежде всего из-за отказа США его ратифицировать.

– Россия снова станет в большей мере использовать свой ядерный потенциал как средство давления в международной политике?

– Надо видеть ситуацию в целом. К сожалению, в военные доктрины ядерных держав вернулись формулировки, которые стали шагом назад по сравнению с совместным советско-американским заявлением 1985 года о недопустимости применения ядерного оружия. Я считаю, что нужно заявление – может быть, на уровне Совета Безопасности ООН, – в котором эта констатация будет вновь подтверждена: «Ядерная война недопустима, в ней не может быть победителя!»

– Вам не кажется, что мир без ядерного оружия – это всего лишь красивая мечта?

– Как бы ни было трудно сейчас, нельзя предаваться унынию, тем более панике. В середине 80-х годов прошлого века многим тоже казалось, что адский поезд конфронтации и ядерной гонки невозможно остановить. Но потом мы за короткое время добились многого: были уничтожены тысячи ядерных боеголовок, некоторые категории ядерного оружия, такие как ракеты средней дальности, перестали существовать. Этим мы можем гордиться. И всего этого мы достигли совместными усилиями. И в этом урок для нынешних лидеров государств – Обамы, Путина и Меркель.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «Профиль».

Реклама
Реклама
Реклама