Дискуссия о пользе и вреде малоимпульсных патронов (5,45х39 мм у нас и 5,56х45 мм на Западе) развернулась сразу же после их появления и не утихает до сих пор. Критики сетуют на их недостаточную мощность и склонность к рикошетам. Сторонники указывают на малый импульс отдачи, хорошую настильность (способность пули лететь практически по прямой) стрельбы и незначительный вес боекомплекта.

Никогда не было, и вот опять

Причиной последних волнений стал материал в информационном тематическом сборнике ГРАУ «Ракетно-техническое и артиллерийско-техническое обеспечение ВС РФ-2018». Его авторы – ученые ФГУ «3‑й ЦНИИ» Минобороны, структуры, которая занимается исследованиями в области разработки и создания военной техники и объединяет несколько научно-исследовательских центров и управлений. И вот их мнение: «В перспективе возможен отказ от применения в Сухопутных войсках оружия калибра 5,45 мм из-за недостаточного пробивного действия пуль по живой силе в средствах индивидуальной защиты на средних и повышенных дальностях стрельбы».

В качестве альтернативы предлагается сосредоточить усилия «на модернизации и улучшении ТТХ патронов и оружия калибра 7,62 мм». При этом не уточняется, идет ли речь о промежуточных (автоматных) патронах 7,62х39 мм или о более мощных патронах 7,62х54 мм, которые используются в снайперской винтовке Драгунова (СДВ) и единых пулеметах (ПК/ПКМ, «Печенег»). Дело в том, что оба этих патрона сегодня стоят на вооружении армии, патрон 7,62х39 мм применяется как в старых АКМ/АКМС, так и в автоматах «сотой серии» (АК‑103 и его укороченной версии АК‑104), а также в совсем новых АК‑15 и АЕК. Оружие такого калибра используют, в частности, бойцы спецподразделений и разведчики из-за его совместимости с приборами для бесшумной стрельбы.

Остроты противостоянию 7,62 и 5,45 добавляет тот факт, что как раз сейчас американцы заявляют о намерении отказаться от автоматов под малоимпульсный патрон калибра 5,56х45 НАТО и усиленно трудятся над созданием перспективного комплекса NGSW (новое поколение оружия отделения) под мощный боеприпас калибра 6,8 мм.

Здесь стоит вспомнить, что когда-то мы по примеру Штатов уменьшили калибр основного стрелкового оружия. Кто знает, может быть, мы снова решим использовать их опыт?

Излишние страдания

«Малые калибры вроде 223 (5,56 мм. – «Профиль») следует отбросить» – так бескомпромиссно писал в своей культовой книге «Искусство винтовки» один из известнейших стрелков Америки полковник Джефф Купер. Правда, гуру стрелкового дела рассуждал больше не о войне, а об охоте.

Военные Соединенных Штатов были первыми, кто внедрил и опробовал в бою малокалиберный автоматный патрон. Речь, конечно же, о винтовке AR15/M16, которая использовала боеприпас М193 калибра 5,56х45 мм НАТО (прототипом для него послужил охотничий патрон .222 Remington).

В начале 60‑х, когда американцы только-только «влезли» во Вьетнам, их солдаты мучились с тяжелой и громоздкой автоматической винтовкой М14 под мощные патроны 7,62х51 мм. Если одиночный огонь из этого аппарата был вполне эффективен, то стрельба очередями шла хуже некуда – уже третья пуля в буквальном смысле летела в небо. Все дело в сильной отдаче и подбросе ствола. Тогда-то и родилась идея уменьшить калибр, чтобы снизить импульс отдачи и одновременно увеличить начальную скорость пули.

Попробовали – получилось. Первые впечатления от малокалиберных патронов были отличные. Вернее, жуткие. Оказалось, что маленькие, 3,5‑граммовые пульки, покидающие ствол со скоростью около 970–990 метров в секунду, наносят страшные раны: американские СМИ рассказывали об оторванных конечностях, вырванных частях тела…

«Обширные зияющие выходные отверстия, раздробление трубчатых костей, а также частые случаи фрагментации 5,56‑миллиметровой пули» стали поводом для разбирательств на международных площадках (сессии Дипломатической конференции по развитию международного гуманитарного права в Женеве, конференции под эгидой Комитета Красного Креста и т. д.). Оппоненты Вашингтона упирали на то, что раны от новых американских патронов причиняют излишние страдания, а их действие схоже с действием запрещенных полуоболочечных пуль «дум-дум». Американцы парировали, мол, их пуля имеет сплошную металлическую оболочку, а значит, никакая это не «дум-дум»; что касается «излишних страданий», то вообще непонятно, какие страдания считать нормальными, а какие излишними. Дескать, полевую медицину надо развивать, тогда и раненые страдать меньше будут.

Потом уже выяснилось, что на дистанции до 200 метров мягкая пуля патрона М193 (свинцовый сердечник и медная оболочка), попав в ткань и пройдя около 12 см, разворачивается боком, сплющивается и переламывается у кольцевой канавки, в которую обжимается дульце гильзы. Хвостовая часть – примерно 40% массы пули – рассыпается на осколки, которые проникают в ткани на глубину до 7 см. Если очень грубо, то в теле жертвы происходил небольшой «взрыв». Но с формальной точки зрения никаких нарушений не было.

«Антигуманные» пули

А что у нас? «Те афганцы, которые выступают против СССР, считают, что стрельба из винтовки АКС‑74 ведется «ядовитыми пулями» – так писал о советских боеприпасах 5,45 мм американский журнал Wehrtechnik. В начале 80‑х Запад узнал о том, что у Советов есть свой малокалиберный патрон. Все произошедшее дальше напоминало дежавю. «Капиталистические» СМИ бросились рассказывать, что после проникновения советской пули в тело «из нее выделяется голубоватое газообразное вещество», что нанесенные этими пулями раны «трудно поддаются лечению»; что страшные поражения наносятся из-за полости в головной части пули, и это «несовместимо с требованиями Гаагской декларации 1899 года». И теперь уже в международных организациях шли разбирательства по поводу русских антигуманных боеприпасов.

Как рассказывает в своей монографии «Боевые патроны стрелкового оружия» один из ведущих советских/российских конструкторов и экспертов по патронам Владислав Дворянинов, в конце 50‑х в НИИ‑61 были доставлены два американских боеприпаса 5,56 мм. Изучив их и проанализировав информацию в западной прессе, советские военные чины сделали вывод, что наш потенциальный противник ведет разработку легких винтовок калибра 5,56 мм и патронов к ним. Госкомитет по оборонной политике рекомендовал воспроизвести американский патрон, изготовить 1000 штук и испытать их баллистические характеристики и убойное действие…

У стоявшего на вооружении Советской армии автомата Калашникова АКМ/КМС были серьезные проблемы с кучностью боя при стрельбе очередями – пули разбрасывало слишком сильно. Виной все та же отдача, не такая сильная, как у полноценной винтовки, но все же. В 40‑х годах, когда создавался наш патрон 7,62х39 мм, автоматический огонь предполагалось вести только из устойчивых положений – лежа с упора или стоя в окопе с упора, а первые образцы отечественных автоматов непременно оснащались сошками. При стрельбе же из неустойчивых положений, прежде всего стоя с рук, рассеивание пуль АК оказывалось значительно большим, чем при стрельбе из ППШ‑41.

Конструкторы перепробовали множество способов исправить этот порок, но приемлемого решения так и не нашли – устранение одной проблемы сразу вело к возникновению других. А тут еще американцы обзавелись М16, которая на 8–30% превосходила АКМ по кучности боя. Причем результат «американки» был тем лучше, чем ниже была подготовка стрелка.

Адекватный ответ искали долго – только в 1974 году мы приняли на вооружение автомат АК‑74 и патрон 5,45х39 мм. Малокалиберный боеприпас весил на треть меньше патрона для АКМ, имел на 40% меньший импульс отдачи, показывал лучшую кучность стрельбы и большую дальность прямого выстрела. По мощности он, конечно, уступал предшественнику – 1300–1400 джоулей у патрона 5,45 мм против 2000 джоулей у 7,62 мм. К слову, по этой характеристике мы чуть-чуть проигрывали и американцам, зато, как писал в 1981 году немецкий журнал Truppendienst, «в отличие от патрона, используемого на Западе, советский патрон обладает всеми свойствами, необходимыми для стрельбы из автоматического оружия».

Наша пуля не фрагментировалась в теле жертвы, но, пройдя 7 см в тканях, начинала переворачиваться, нанося те самые тяжелые раны, о которых говорили западные эксперты.

Коварный рикошет

Реакция на появление нового патрона в войсках оказалась, скажем так, неоднозначной. Когда СССР начал афганскую кампанию, то с мест боевых действий в Минобороны пошли сообщения, что 5,45‑миллиметровые пули «слишком склонны к потере устойчивости» при стрельбе через кусты, заросли тростника или густой травы. А те, кто «сами там были», рассказывали удручающие истории про то, как новые пули рикошетят «от каждой травинки» и «летят в своих», а душманы легко укрываются от очередей АК‑74 за веточками кустов.

В ответ на это в 1981 году специалисты ЦНИИТОЧМАШ провели расширенные испытания, в ходе которых сравнили разлет пуль АКМ, М16 А1 и АК‑74 при прохождении через преграды из крупного кустарника (ветки 8–12 мм), мелкого кустарника (2–4 мм), тростника и травы. Преграда ставилась на расстоянии 100 метров от стрелка, перед ней был экран с мишенью, а позади на расстоянии один, три и 15 метров помещался контрольный щит. Примечательно, что, согласно данным, приведенным у Дворянинова, малокалиберные боеприпасы от АК‑74 показали наименьший разлет. На иллюстрации с пробоинами видно, что 7,62‑миллиметровые пули АКМ, пройдя преграду из крупного кустарника, разлетелись в несколько раз сильнее, чем пули калибра 5,45 мм.

А вот другой пример, он взят из Сети, где в свободном доступе есть несколько видео с подобными экспериментами. Опыт проводился с участием кандидата военных наук Виктора Кораблина. Стреляли из АКМ и АК‑74 М тоже с дистанции 100 метров. Мишени были закреплены на «кустах» (плотная преграда из сухих веток с листьями), за ними на расстоянии двух метров стояли контрольные щиты. Стрелок из АКМ уложил пули в мишень в круг диаметром 17 см, у стрелка с АК‑74 М поперечник рассеивания на мишени составил 15,5 см. Зато на контрольном щите поперечник у АКМ был 18,5 см, у АК‑74 – 28 см. В сторону, конечно, ничего не ушло, и в противника все пули непременно попали бы, но все-таки разлет увеличился почти в два раза. Интересно, какой показатель был бы, скажем, на 25 метрах? В общем, спор продолжается.

Grendel не прижился

Пентагон давно декларирует намерение отказаться от малоимпульсного патрона. С начала военных кампаний в Ираке и Афганистане американские солдаты жалуются, что их оружие неэффективно против бронежилетов, которые теперь есть у их оппонентов из незаконных формирований. Да и на большие дистанции – 500–700 метров – стрелять патронами 5,56 мм получается не ахти.

В начале нулевых появились два претендента на роль новых автоматных боеприпасов: патроны 6,5 Grendel и 6,8х43 Remington SPC (special purpose cartridge, патрон специального назначения). Первый создан в 2003 году в инициативном порядке небольшой частной компанией Alexander Arms. Второй разрабатывался фирмой Remington под покровительством военного ведомства – в работе над ним участвовали эксперты Сил специальных операций США (USSOCOM). Remington SPC вместе с винтовкой Barrett REC7 даже использовался бойцами американского SWAT (спецподразделения полиции).

Появление и продвижение Grendel и Remington SPC сопровождалось довольно мощной медийной кампанией и стало причиной дискуссий на Западе и в России. Там говорили о полном превосходстве новых патронов над малоимпульсными боеприпасами, а также над советским 7,62х39 мм. У нас вспоминали, что еще отец русского автомата, конструктор Владимир Федоров называл калибр 6,5 мм оптимальным для автоматического оружия. Правда, тема так и не выгорела. Во‑первых, импульс отдачи (в который раз!) – у «Гренделя», например, он почти такой же, как у нашего 7,62х39. Т. е. огонь очередями (а это основа отечественной концепции применения автоматов) будет не слишком эффективен.

Американцы, правда, всегда предпочитали стрелять одиночными. Как отмечал историк оружия Максим Попенкер, штатовские генералы свято верили во врожденную способность американских парней стрелять далеко и метко. Но пару лет назад даже верные адепты одиночной стрельбы, морпехи США, признали, что движущиеся цели эффективнее поражаются короткими очередями. Пожалуй, это можно было бы считать приговором и «Гренделю», и «Ремингтону». Плюс фактор логистики. По словам главного редактора журнала «Калашников» Михаила Дегтярева, переход армии и прочих силовых структур на новый патрон по затратам сопоставим с принятием на вооружение новой системы ядерного оружия. Дорого даже для Америки.

Чудес не бывает

Но мечту не убить – новая американская программа NGSW предполагает создание инновационного патрона калибра 6,5–6,8 мм с начальной скоростью пули до 1076 метров в секунду. Это значительно «круче», чем у 6,5-миллиметрового Gendel или Remington SPC! Новый боеприпас, если он появится, оставит позади все автоматные и многие винтовочные патроны. В рамках NGSW разрабатываются сразу два образца оружия: винтовка/автомат NGSW-R и легкий пулемет NGSW-AR для замены стоящих на вооружении карабинов М4 и пулеметов М249. Соответствующие прототипы должны появиться к началу июня 2019‑го.

Интересно, как конструкторы решат проблему износа ствола при таком «горячем» боеприпасе и что будет с отдачей? Последняя без вариантов превысит показатели АКМ, если только разработчики не придумают что-то из ряда вон. Ну показывали же американцы элементы экзоскелета, «третью руку», которая помогает бойцу держать оружие. Или в Пентагоне снова решат, что стрелять из винтовок очередями ни к чему. А что? The National Inerests со ссылкой на руководителя проекта по оружию для солдат полковника армии США Эллиота Кэггинса сообщил, что автоматы и пулеметы NGSW оснастят интеллектуальным прицельным комплексом типа Tracking Point, который поможет стрелку наводить оружие, рассчитывать траекторию полета пули и т. д. Один выстрел – один труп!

Вообще, у NGSW много противоречивых характеристик, которые переводят это оружие в разряд «вундерваффе». К слову, начиная с 60‑х годов Соединенные Штаты не меньше трех раз запускали программы по созданию чудо-автомата для своих солдат, и всякий раз они заканчивались безрезультатно.

«Любой военный хочет, чтобы его оружие было легким, самым надежным, самым мощным, самым точным. Но у нас есть специальные институты типа ЦНИИТОЧМАШ, которые анализируют хотелки военных и приводят их к некоему ординару с точки зрения возможностей промышленности, экономики, законов физики и т. д., – говорит Максим Попенкер. – У американцев такой структуры нет». Зато достаточно денег, а раз так, почему бы не попробовать? Тем более ни головы, ни погоны в случае неудачи не летят. Схожие эксперименты проводятся не только в стрелковке: можно вспомнить неудачный проект по созданию многоцелевого супервертолета RAH‑66 Comanche («Команч»), на разработку которого было потрачено около $3 млрд. А еще бомбардировщик-невидимка В2, эсминец Zumwalt. На этом фоне игры с автоматами и патронами – так, мелочи.

А что в сухом остатке, пора ли отказываться от малых калибров? Конечно, средства индивидуальной защиты развиваются весьма быстро, но, как уверяют эксперты, рассуждая о достоинствах и недостатках боеприпаса, нельзя рассматривать какой-то один или даже два параметра. Чтобы что-то пробить, надо сперва туда попасть, а вероятность попадания из автоматического оружия с патроном 5,45 мм значительно выше, чем с патроном 7,62 мм. А если учесть, что боец сможет нести больший боезапас патронов 5,45 мм, то его шансы поразить противника становятся еще больше. Да, бронепластины высокой защиты, которые не пробиваются автоматными пулями, прикрывают примерно 15% тела. Такая вот арифметика. Впрочем, нельзя не заметить и тот факт, что, принимая на вооружение новый образец винтовки, некоторые ведущие армии стараются заполучить его сразу в двух вариантах – под малоимпульсный патрон и под винтовочный.