Выступление было интересным, насыщенным цифрами и абсолютно непохожим на выступление в этих же стенах директора Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Виктора Иванова, которое состоялось четыре года назад, в феврале 2014‑го.

Понятно, что за эти четыре года в мире изменилось многое. Но системная борьба не терпит таких метаний. И уж совсем невероятным представляются катастрофически разные цифры, озвученные с одной и той же трибуны руководителями самого высокого уровня.

В феврале 2014 года Виктор Иванов рассказывал о том, что за пять лет в РФ было изъято 168 тонн разной дури, в том числе 12 тонн героина, около 14 тонн синтетических наркотиков, 142 тонны марихуаны. В марте 2018 года Владимир Колокольцев заявил, что «за период реализации стратегии (Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации, утверждена в июле 2010 года. – «Профиль») объем изъятых запрещенных веществ превысил 234 тонны». Путем простых арифметических действий выясняем, что за прошедшие четыре года изъято 66 тонн наркотиков, то есть меньше, чем за предыдущие годы.

Если быть совсем въедливым, то можно вспомнить выступление главы МВД на коллегии ведомства, где он сказал: «В 2017 году было изъято свыше 24 тонн подконтрольных или запрещенных веществ», и сравнить с данными за 2013 год, озвученными Ивановым: тогда конфисковали 37,5 тонны дури. Причем главный наркополицейский РФ (теперь уже бывший) приводил динамику по их видам: изъятия кокаина возросли в 6,5 раза, синтетических наркотиков – на 50 процентов, гашиша – на 28 процентов и героина – на 13 процентов. А действующий глава МВД объединил все в одну цифру. Налицо заметное снижение показателей.

В Совете Федерации Владимир Колокольцев не назвал число раскрытых преступлений за 2017 год – приведем данные из его выступления на коллегии МВД: «Всего в прошлом году пресечена деятельность 66 организованных преступных сообществ, занимавшихся сбытом наркотических средств, выявлено почти 210 тысяч наркопреступлений». И сравним с данными 2013 года: «Правоохранительными органами в прошлом году пресечено в общей сложности свыше 230 тысяч наркопреступлений, из которых почти 13 тысяч совершены в опасных организованных формах, и свыше 1300 преступлений по контрабанде наркотиков на территорию нашей страны. В 2013 году установленная сумма легализованных денежных средств возросла практически в три раза – с 540 млн рублей до 1,5 млрд, что свидетельствует о значительном увеличении результативности расследования уголовных дел по делам данной категории», – отчитывался Виктор Иванов.

Интересно, что отрицательную динамику (на коллегии МВД в этом году) зафиксировал и президент Владимир Путин. Отрицательную динамику по конфискату и по раскрытым преступлениям еще можно отнести на пертурбации в ведомстве. Но Виктор Иванов и Владимир Колокольцев с разницей в четыре года привели катастрофически разные данные по числу больных наркоманиями. В 2014 году глава Госнаркоконтроля говорил о восьми миллионах зарегистрированных в органах здравоохранения наркоманов, а в 2018-м председатель Государственного антинаркотического комитета назвал число два миллиона.

Серьезно разнятся данные и о возрасте наиболее активных наркоманов. Виктор Иванов четыре года назад говорил о возрасте от 15 до 34 лет и радовался, что государству удалось добиться устойчивого снижения смертности в этой возрастной категории. Владимир Колокольцев четыре года спустя ориентирует сенаторов (и общество) на группу риска: подростков и молодежь до 24 лет. При этом он заявляет, что «количество состоящих на учете потребителей с 2011 года сократилось на 67 тысяч человек. <…> Количество детей и подростков, состоящих на учете, с 2011 года по 2016 год увеличилось более чем на 20 процентов».

И в феврале 2014-го, и в марте 2018-го приведенные цифры стали тем фундаментом, на котором была возведена мотивация стратегических планов. Виктор Иванов видел своей задачей уничтожение инфраструктуры наркобизнеса, Владимир Колокольцев заявляет о комплексе мер по подрыву экономических основ наркопреступности, в основном – путем противодействия легализации доходов.

При этом категорически разнятся данные и о масштабе бедствия. Так, Виктор Иванов прямо говорил о миллиардных доходах и сотнях тысяч укрытых от учета преступлений: «Из 8 миллионов российских наркопотребителей 1,5 миллиона употребляют опиаты, попросту – героин. Нужно приблизительно две дозы, чтобы не возникала ломка. Доза стоит 1,5 тыс. рублей. 3 тыс. рублей в день – почти 100 долларов (курс 2014 года. – «Профиль»). 30 дней в месяце – 3 тыс. долларов наркоману нужно на наркотики. Откуда он берет эти деньги? Только путем совершения преступлений – либо распространяя наркотики, либо совершая грабежи и неквалифицированные кражи. Таким образом, полуторамиллионная армия героиновых потребителей не только ежегодно достает один миллиард наркодоз, но и совершает массу преступлений». То есть, по словам главного наркополицейского РФ, расследованные 250 тысяч преступлений, совершенных наркоманами, составляли только одну сороковую часть от реального числа. Именно эту разницу Иванов и называл «верхушкой наркоайсберга».

Четыре года спустя Владимир Колокольцев сумму ущерба не назвал. Как и не затронул тему латентной преступности.

ФСКН как самостоятельная служба планировала создать мощную вертикаль антинаркотической системы борьбы – от федерального и вплоть до муниципального уровня. Виктор Иванов хотел создать в каждом районе свою комиссию, задачей которой стали бы координация деятельности правоохранительных и социальных служб и активная работа по уничтожению социальной базы для наркомании, в первую очередь – замена уголовного наказания добровольной реабилитацией, после которой следовал бы патронаж. Причем предполагалось (фактически – в приказном порядке) перемещение проходящего реабилитацию наркомана подальше от постоянного места жительства – чтобы порвать устоявшиеся соблазняющие связи. И, как следствие, именно муниципальные комиссии должны были оградить места реабилитации от местных драгдилеров. Предполагалось, что финансирование всей антинаркотической компании шло бы из федерального бюджета целевыми взносами в районы, то есть минуя субъекты Федерации.

В 2018 году Владимир Колокольцев доложил, что созданная система работает. Но финансирование ее неудовлетворительное. «На сегодняшний день только в трети регионов средства выделены в полном объеме, еще в 23 – в размере 50 процентов».

Но главное в другом. Госнаркоконтроль предлагал заменить уголовное преследование совершивших преступление наркоманов их реабилитацией в негосударственных реабилитационных центрах и даже к 2014 году смог внести необходимые изменения в законодательную базу. В 2018 году МВД говорит не о замене, а об отсрочке приговора на время реабилитации. Что, по сути, делает всю затею бессмысленной: поговорку «раньше сядешь – раньше выйдешь» никто не отменял.

В целом сравнение двух стенограмм оставило очень странное впечатление, будто речь шла о двух совсем разных странах. Удивляли и позиции руководителей, порой диаметрально противоположные, порой заметно расходящиеся, и по-разному расставленные акценты, особенно по ключевым вопросам поступления опиатов из Афганистана и «синтетики» из Китая (в 2018-м они практически затронуты не были), и всплывающие противоречия в ответах одного и того же начальника на вопросы разных сенаторов… Но главное – сильно разнящиеся исходные данные, образующие весь базис стратегии. Складывается ощущение, что кто-то из докладчиков искусно манипулировал цифрами, подгоняя их под готовые решения. В том числе и меняя графы статистических отчетов. Что лишний раз доказало: неофициальное название управления по борьбе с наркотиками – «Госкомдурь» – возникло не на пустом месте.