Эльвира Калабухова: «Я могу научить химии, но не подлости»

- Чиновники Рособрнадзора уверяют, что задания ЕГЭ по химии этого года не выходят за рамки школьной программы и соответствуют тому, что содержится в кодификаторе, спецификаторе и демоверсии, которые становятся доступны всем в начале года (октябрь-ноябрь). На них должны ориентироваться преподаватели при подготовке детей к ЕГЭ. Если это так, то в чем проблема?

- В том-то и дело, что это не так. Если следовать кодификатору и спецификатору, то учитель должен дать ребенку вообще все! Безразмерный объем знаний. Но так не происходит и в самых лучших химических вузах страны и мира. У нас школьники только серу и азот учат по полгода, потому что там немереное количество уравнений, причем в зависимости от условий протекания той или иной реакции.

Министр просвещения рассказал о ходе ЕГЭ в России

К тому же ни учителям, ни детям недоступны задания ЕГЭ прошлых лет. Не говоря о ЕГЭ этого года, состоявшегося 16 июля и уже «неопасного». Так что опираться в подготовке к этому экзамену не на что. Разве что на официальные сборники, готовящие к ЕГЭ, которые тоннами закупаются учителями и детьми. Но потом выясняется, что на госэкзамене даются совершенно другие задания. Меня возмутило выступление представителя Рособрнадзора на одном из центральных телеканалов о том, что всё, что есть в ЕГЭ, входит в школьную программу и что до нынешнего года подготовка к нему представляла собой сплошное натаскивание на ответы. А вот теперь ЕГЭ якобы стал творческим.

- Но учителей и репетиторов уже давно обвиняют в натаскивании на ЕГЭ.

- С первого года существования ЕГЭ по химии я готовлю к нему детей. Это очень серьезный экзамен, и для того, чтобы его сдать, ребенок действительно должен знать химию в объеме гораздо выше средней школы. Именно химию, а не ответы на какие-то конкретные вопросы.

- Тогда получается, что школа не готовит к ЕГЭ по химии. Обязательно нужно заниматься с репетитором?

- Либо с репетитором, либо есть очень талантливые дети, которые могут подготовиться самостоятельно, если их правильно направляют преподаватели. Но таких – единицы. Так происходит последние три-четыре года. И если с момента, когда ввели ЕГЭ по химии, я была за него всеми руками-ногами, то теперь ровно наоборот. Да, экзамен всегда был сложным, он был выше средней школьной программы, но это был ЕГЭ на знание химии.

- А сейчас?

- Последние два-три года произошла очень странная вещь. Такое впечатление, что составители ЕГЭ стремятся специально запутать детей, чтобы в итоге они набрали меньше баллов. Причем это касается более простых частей «А» и «Б» (сейчас эту градацию отменили, но суть осталась прежней). Задания будто специально сформулированы настолько запутанно, иезуитски, что дети тратят много времени на разгадку того, на какой вопрос им нужно ответить. И получается, что ЕГЭ по химии – это экзамен на раскодирование, расшифровку вопроса. Но это уже проверка каких-то других способностей.

- Формулировки даются специально для того, чтобы завалить ученика?

- Я уверена, что последние четыре года ЕГЭ направлен именно на это. Если вы посмотрите статистику, то от 80% до 100% детей, хорошо знающих химию, успешно решают задачи самой сложной группы «С». И гораздо хуже справляются с куда более простыми заданиями группы «А» и «Б». Заметим, что их нельзя апеллировать. А значит, и претензий нет. Все шито-крыто. Возникает вопрос: почему, «не зная» азов химии, сильные выпускники прекрасно пишут самую сложную часть «С»? Значит, что-то здесь не так.

- С самыми сложными задачами группы «С» тоже возникают проблемы?

- Да. В этом году было много вопросов по поводу 34-й задачи. На нее и всегда-то уходило минут 20. Там нужно было использовать систему уравнений. Наши «математические» дети такие задачи решают в любом случае: они знают и химию, и математику. Но два года назад у моего ученика возникли большие проблемы с подобным заданием. Нет, он с ним справился, но проверяющие сочли ошибкой то, что он использовал в решении иксы и игреки. И из-за этого ему не засчитали задачу.

В Госдуме предложили ввести устный ЕГЭ по гуманитарным предметам

Мы проконсультировались с экспертом, который подтвердил, что все решено правильно. Он позвонил в комиссию, они согласились, заверив, что обязательно разберутся (какая разница, какие там буковки). Парень приехал на апелляцию, и ему сказали: нет, вы знаете, там нужна буковка «n», а не икс-игрек. В итоге вместо законных пяти баллов за эту задачу у него было два балла. Он все равно поступил туда, куда хотел, но нервотрепка была жуткая.

Последние три-четыре года у учителей стали возникать и другие замечания к заданиям «С». Например, в них иногда встречаются вещества, о которых дети просто никогда не слышали. Или авторы неправильно с точки зрения русского языка сформулировали условие 34-й задачи. В итоге дети дошли до середины, а дальше решить было невозможно (там получался нерастворимый осадок). Выпускники объяснили, почему задача не идет. И случился скандал.

- Тогда объясните, зачем это все? Получается, что главная цель – сделать так, чтобы было меньше высоких баллов по химии?

- Получается, что да. Моя приятельница присутствовала на совещании, где была брошена фраза: ой, что-то они хорошо пишут ЕГЭ по химии, надо его усложнить. А куда дальше усложнять? Чему ребят дальше будут учить в вузе, если мы всю органику и неорганику второго-третьего курсов уже в школе даем детям? Сколько можно увеличивать объем изучаемого материала (химия бесконечна: там почти 600 тыс. уравнений по неорганической химии и под 20 млн по органической)! Как это можно выучить?

- А зачем снижать уровень баллов на ЕГЭ по химии? Чтобы меньше народу поступало в медвузы?

- И не только в медицинские. Ведь сегодня самыми престижными факультетами стали биохимический, биофизический, факультет биоинженерии. Туда безумные конкурсы, следовательно, есть возможность предоставить эти места кому-то более удобному.

- А не тем, кто хорошо знает химию?

- Да. Родители этих, не прошедших на бюджет, сильных детей из последних сил напрягутся, возьмут еще одну работу, сдадут (продадут) квартиру, и их дети поступят на платное отделение. Те ребята, которые хотят быть врачами, все равно ими станут. Другое дело, какой ценой для их родителей. А если эта цена окажется неподъемной, мы получим тех врачей, которых в массе имеем сегодня.

- Но представители элитных в наше время направлений – биохимии, биоинженерии, биотехнологии, биофизики – разве не заинтересованы в сильных студентах?

- Я не знаю, но факт остается фактом: как только пошла мода на эти специальности, начались проблемы с ЕГЭ. Чтобы сдать экзамен на уровень, скажем, медицинского вуза или физтеха, где есть биоинженерия, нужно на ЕГЭ получить больше 90 баллов. А детей вышибают на первых двадцати заданиях! И апеллировать они не имеют права.

- Если все происходит уже несколько лет, почему именно сейчас такой всплеск возмущения?

- Накопилась критическая масса. У меня уже три года звучит одна и та же фраза: ребята, я могу научить химии, но не подлости.