Государство пытается прикрыть внутрисемейные отходные пути для крупных должников

Шанс для должника

Банкротство одного из супругов неизменно влечет последствия и для второго: освобождение от долгов предполагает распродажу не только личного имущества должника, например, купленной до брака машины, но и совместного с супругом, если добрачных активов не хватило. ВС предлагает усилить защиту таких жен и мужей. Сейчас им причитается лишь доля денег после реализации общего имущества. Но в будущем они будут вправе настаивать на выделении им доли в имуществе, а не денег. К примеру, смогут сохранить за собой право на часть квартиры или дома и остаться в нем жить.

Для этого им придется попросить суд разделить его еще до продажи, если она может ущемить их интересы или права детей, следует из готовящегося постановления пленума ВС. В этом деле смогут принимать участие также и кредиторы с финансовым управляющим, который назначается должнику. На время этого процесса реализация активов будет заморожена. «Ранее в судебной практике наблюдались абсолютно противоречивые позиции», – говорит руководитель судебно-арбитражной практики юридической группы «Яковлев и партнеры», адвокат Кира Корума.

Единственного жилья за долги лишать банкротов не нужно, разъясняет ВС. Более того, постановление ВС дает шанс должнику сохранить даже взятую в ипотеку квартиру. Это будет возможно, если она – единственное жилье для банкрота, а банк не подал заявку на включение своих требований в реестр кредиторов в отведенный для этого двухмесячный срок. Сейчас в таких случаях банк лишается права на залог, но квартира все равно уходит с молотка, а деньги распределяются между кредиторами.

Пропуск срока может случиться из-за человеческого фактора, когда сотрудник банка в связи с загруженностью, болезнью или по другой причине может пропустить этот срок, рассуждает управляющий партнер юридического агентства MLC Антон Гришин. Но бывает и такое, что банк вовремя направил заявление о включении в реестр и указал, что имущество должника обременено залогом, а суд в определении ничего не пишет о нем. В таком случае юристы действуют через исправление судебной ошибки. Кроме того, кредиторы больше не смогут принудительно вернуть в собственность должника подаренную или проданную им недвижимость, если он по-прежнему живет в ней с семьей и для них она является единственным жильем. Это «свидетельствует об отсутствии признаков причинения сделкой вреда кредиторам», считает ВС.

Мухи отдельно, котлеты отдельно

Перспектива начать жизнь с чистого листа без долгов привлекает граждан, а нежелание расставаться с активами заставляет искать способы их спрятать от кредиторов, желательно легально. Одним из способов оказался раздел имущества с супругом, сейчас для этого даже не обязательно разводиться: по соглашению или брачному договору квартиры должника, ценные бумаги, машины и т. д. отходят его супругу. Но, по мнению ВС, это неправильно и ущемляет права кредиторов, а потому условия подобных договоров не должны распространяться на обязательства, возникшие ранее. Супруг банкрота должен вернуть активы в конкурсную массу для реализации либо деньги.

Если же речь идет об общем долге, то без согласия кредитора распределить его тоже нельзя. ВС напоминает, что солидарные должники остаются обязанными до тех пор, пока вся сумма не выплачена. «Поэтому само по себе распределение общих долгов супругов между ними, произведенное без согласия кредитора, не изменяет солидарную обязанность супругов перед таким кредитором по погашению общей задолженности», – говорится в проекте. Если же один из супругов перестанет платить, то от второго могут потребовать сделать это вместо него. Но переплату потом можно будет с него взыскать.

Позиция ВС верна относительно изменения режима имущества, если это изменение было направлено на умаление прав кредиторов, полагает Антон Гришин. С ним не согласна Кира Корума. По ее мнению, предложение спорное, поскольку нет достаточной конкретизации и на практике может возникнуть много вопросов.

«Если это правило касается общих обязательств супругов, то логика вполне понятна – разделить «вершки» и «корешки» и оставить кредитору что-то «несъедобное» супругам не дадут, – рассуждает она. – Но если, например, обязательство не общее и другой супруг на момент заключения брачного договора или соглашения о разделе имущества даже не знал о наличии долга, должен ли он нести негативные последствия? Должны ли нести риск истребования имущества приобретатели имущества, реализованного добросовестным супругом, не являющимся должником?».

По разъяснениям ВС, в рамках дела о банкротстве супруга арбитражный суд будет решать, является ли обязательство общим или личным супруга-должника. Супруг сможет участвовать в процессе на этапе рассмотрения требований кредитора, представлять возражения, доказывать личный характер обязательства супруга-должника. «На мой взгляд, это защитит права добросовестного супруга, не отвечающего по личным обязательствам супруга-банкрота. На практике бывает, что не только «муж и жена – одна сатана» и они действуют согласованно, во вред кредиторам, пытаясь скрыть имущество от обращения взыскания», – говорит Кира Корума. По ее словам, бывает, что недобросовестный супруг, действуя согласованно с «мнимым» кредитором, пытается возложить несуществующее обязательство на другого супруга, признав его общим, и таким образом умалить его долю, а то и совсем отобрать ее.

В этом случае интересы кредиторов не нарушаются, так как они вправе принимать участие в рассмотрении дела. Таким образом достигается баланс между интересами всех заинтересованных лиц.

Всё ради маленьких детей

Еще одним помощником в сокрытии средств от «изъятия» стали алименты, которые по закону в конкурсную массу не включаются, а потому забрать их нельзя. Практика знает случаи, когда незадолго до своего банкротства человек заключал нотариальное соглашение об уплате алиментов, в котором обязался ежемесячно перечислять детям миллионы либо 70–90% своей зарплаты, а сам оставался буквально без всего. В других случаях банкрот сохранял активы в семье, искусственно создав большую задолженность по алиментам, а затем для ее погашения отдавал, например, квартиру.

В результате кредиторы отправлялись в суд, заявляя об ущемлении их интересов, но не всегда встречали там поддержку. Как правило, суды отменяли соглашения об уплате алиментов, заключенные незадолго до банкротства и сильно превышающие сумму, на которую бы мог рассчитывать ребенок, если бы их размер рассчитывали по закону. В этом они усматривали недобросовестное поведение и попытку создать искусственную задолженность. Но иногда суды соглашались с договоренностью родителей. Как правило, это происходило там, где должник получал немного и отдавал почти всё для достойной жизни ребенка. ВС несколько лет назад, разбирая спор между кредиторами и отцом троих детей, признал такое вполне допустимым. Ключевой оказалась сумма денег – на детей приходилось около 30 тыс. рублей.

Сейчас ВС предлагает судам единообразие. Суды должны признавать соглашения об уплате недействительными в той части, в которой они превосходят разумно достаточные потребности детей. То есть сами определить оптимальную сумму на будущее. При этом прежние условия, превышающие этот размер, будут считаться недействительными с самого начала. Ранее уплаченные алименты забирать назад Семейный кодекс не позволяет, а вот задолженность на «урезанную» сумму можно будет уменьшить.

Требовать признания соглашения недействительным вправе финансовый управляющий и кредиторы, а суд при рассмотрении их обращения должен проверить, была ли сделка направлена на достижение противоправных целей в момент ее совершения. «Если же негативные последствия для кредиторов возникли впоследствии, например, по причине ухудшения имущественного положения гражданина-должника», то они могут предъявить иск об изменении или о расторжении соглашения об уплате алиментов.