• «Спят на полу или по очереди»
• Что предлагалось в законопроекте
• Альтернативные меры пресечения
• Исключения из правил
• Кого считать тяжелобольным
• «Сложно для применения на практике»

«Спят на полу или по очереди»

В декабре 2022 года в ходе общения президента с членами Совета по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) правозащитница Ева Меркачева рассказала о ситуации в следственных изоляторах. Многие из них переполнены, люди, которых суд еще не признал – а возможно, и не признает – виновными, спят по очереди или на полу, среди них «очень много женщин, у которых дома малолетние дети», отмечала она. По словам члена СПЧ, абсолютное большинство этих женщин подозреваются в ненасильственных преступлениях, но порой по несколько лет «сидят до приговора только потому, что так удобно следствию, потому что это способ давления, лучше которого на сегодняшний день еще ничего не придумали правоохранители». Та же история с инвалидами и тяжелобольными.

Режим молчания: передача телефона в СИЗО станет уголовным преступлением

Президент по итогам разговора рекомендовал Верховному суду (ВС) совместно с Генпрокуратурой, Следственным комитетом, МВД, Минюстом, Федеральной службой исполнения наказаний (ФСИН) и Общественной палатой «проанализировать практику заключения под стражу лиц, обвиняемых в ненасильственных преступлениях, в том числе лиц, страдающих заболеваниями, и женщин, имеющих малолетних детей», и «при необходимости представить предложения по внесению в законодательство РФ изменений, направленных на гуманизацию правосудия».

Так появился законопроект, направленный Верховным судом в Госдуму в июне 2023-го. Его принятие «будет способствовать исключению случаев содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, не представляющих большой общественной опасности, когда они не препятствуют предварительному расследованию и рассмотрению уголовного дела и не занимаются иной противоправной деятельностью», говорилось в пояснительной записке.

В качестве аргумента в пользу предложенных изменений приводились такие данные. В 2022 году судами было удовлетворено 55.196 ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении подозреваемых и обвиняемых в совершении ненасильственных преступлений, из них 5% обвинялись в совершении преступлений небольшой тяжести, 27% – преступлений средней тяжести, 68% – тяжких и особо тяжких преступлений. По этим категориям дел в СИЗО отправили 1379 женщин, имеющих малолетних детей (2%), и 224 инвалида первой или второй группы (0,4%).

Что предлагалось в законопроекте

Статья 108 Уголовно-процессуального кодекса (УПК) «Заключение под стражу» разрешала судам по ходатайству следствия отправлять в СИЗО подозреваемых или обвиняемых в совершении преступления, срок наказания за которое в Уголовном кодексе (УК) – больше трех лет лишения свободы, и «при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения». В отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок менее трех лет, эта мера пресечения могла быть избрана лишь «в исключительных случаях».

"В исключительных случаях": перечень оснований для заключения в СИЗО могут сократить

Преступления, за которые по УК грозит до трех лет колонии, считаются преступлениями небольшой тяжести; до пяти лет – преступлениями средней тяжести. Если максимальное наказание до 10 лет лишения свободы – преступления тяжкие, свыше 10 лет – особо тяжкие.

Законопроект ВС предлагал изменить общие правила принятия решений о содержании под стражей и наделить суд правом отправлять в изолятор только подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений средней тяжести насильственного характера, тяжких и особо тяжких. Подозреваемый или обвиняемый в совершении ненасильственного преступления средней тяжести, по мнению судей, должен отправляться в СИЗО лишь при наличии одного из четырех обстоятельств: при невозможности установить личность задержанного, отсутствии у него постоянного места жительства или места пребывания в России, нарушении ранее избранной меры пресечения либо побеге.

Если же речь идет о совершении любого преступления небольшой тяжести – хоть насильственного, хоть ненасильственного, – судьи сочли правильным отправлять человека в СИЗО только в том случае, если он нарушил избранную ранее более мягкую меру пресечения либо скрылся от следствия или суда.

Кроме того, на женщин, имеющих детей в возрасте до 14 лет (их УПК признает малолетними), предлагалось распространить примерно те же правила, что уже действовали в отношении несовершеннолетних: под стражу – только если речь идет о совершении тяжкого или особо тяжкого преступления и «в исключительных случаях» – если речь идет о насильственном преступлении средней тяжести.

Законопроект также предусматривал наделение суда широким усмотрением в вопросе о том, направлять или нет человека в СИЗО при наличии тяжелого заболевания.

Альтернативные меры пресечения

Первое чтение прошло в октябре 2023 года. «Еще идет расследование, а люди уже сидят. Законодательство следует конструировать таким образом, чтобы до суда максимальное количество лиц находилось либо дома под домашним арестом, под залогом, либо под другими более мягкими мерами пресечения», – говорил зампредседателя ВС Владимир Давыдов, напоминая про презумпцию невиновности.

Выпала тяжелая воля: как в России хотят избавиться от рецидивистов

«Есть стойкое ощущение, что у правоохранительной системы недоверие к альтернативным заключению под стражу мерам пресечения», – заметил тогда Артем Прокофьев (КПРФ). В высшей судебной инстанции считают, что преимущественно должны выбираться ограничительные меры, не связанные с лишением свободы, ответил Давыдов. Такие меры, по его словам, довольно широко стали применяться, но в основном речь идет о запрете определенных действий и домашнем аресте, с залогом же «есть проблемы»: слишком сложная процедура, «на трех страницах изложена, ну и правоприменитель не очень хочет этим заниматься».

В ВС видят последовательную тенденция на гуманизацию: еще 20 лет назад под стражей в России содержалось 400 тыс. человек, а в 2022-м суды арестовали 85 тыс. человек. По данным Судебного департамента ВС РФ, за 2023 год из 93.358 ходатайств следователей о заключении под стражу суды удовлетворили 82.480 (в отношении подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений небольшой и средней тяжести – 17.314). Под залог было отпущено 47 человек, под домашний арест отправились 4211 человек, запрет определенных действий установлен в 2009 случаях.

Исключения из правил

Второго чтения пришлось ждать полтора года. Текст законопроекта претерпел существенные изменения.

«Общая концепция предполагает гуманизацию уголовного процесса и применение данной меры пресечения (заключение под стражу. – "Профиль") только при наличии серьезных оснований, таких как повышенная общественная опасность, выразившаяся в применении насилия или угрозе его применения, тяжесть деяния, – рассказала «Профилю» первый замглавы думского комитета по госстроительству и законодательству Ирина Панькина (ЕР). – Вместе с тем, внося такие изменения, нам необходимо соблюсти баланс и не создать ситуацию, при которой условия для осуществления предварительного расследования станут объективно недостаточными».

Исправление наказания: кому нужна гуманизация уголовного законодательства

Проводилась большая работа с правительством и компетентными ведомствами, отметила она. Было предложено установить отдельный перечень преступлений средней тяжести, за совершение которых может применяться заключение под стражу вне зависимости от того, совершено ли преступление с насилием или без него. «В основном к таковым были отнесены преступления против общественной и государственной безопасности», – подчеркнула Ирина Панькина.

Среди ненасильственных преступлений средней тяжести из 28 статей Уголовного кодекса (УК), допускающих помещение в СИЗО «при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения», – те, что карают за пропаганду терроризма, публичные призывы к экстремистской деятельности и сепаратизму, за фейки об армии и за дискредитацию Вооруженных сил РФ, за незаконное проникновение на охраняемые объекты и приведение в негодность объектов жизнеобеспечения, за создание и использование вредоносных компьютерных программ, незаконное пересечение госграницы и организацию незаконной миграции, за превышение должностных полномочий.

Учтено было также предложение правительства о распространении особого порядка применения такой меры, как заключение под стражу, не только на несовершеннолетних и на женщин, имеющих малолетних детей, но и на беременных женщин, на мужчин, являющихся единственным родителем малолетнего ребенка, усыновителем или опекуном малолетнего ребенка, единственных родителей, усыновителей, опекунов или попечителей ребенка-инвалида. Правда, «в исключительных случаях» в СИЗО можно будет отправлять и граждан этих категорий, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений средней тяжести с применением насилия либо с угрозой его применения, а также некоторых нетяжких ненасильственных преступлений.

Кого считать тяжелобольным

УПК давно уже дает возможность освобождать из изолятора при наличии подтвержденного документами тяжелого заболевания из перечня, утвержденного правительством еще в 2011 году. За 2022-й при решении вопроса о продлении меры пресечения освободили 4 тыс. человек с тяжелыми заболеваниями из указанного перечня. Более свежих данных нет.

При этом прямого запрета заключать под стражу тяжелобольного человека до сего времени не было. Предложение ВС дать судье право сразу после задержания не отправлять в СИЗО тяжелобольных в широком смысле этого слова при наличии соответствующих медицинских документов – без ссылок на какие-либо перечни – вызвало много споров.

Мимо СИЗО: бизнесменов хотят реже заключать под стражу за экономические преступления

«Можно кучу справок получить из разных медицинских учреждений, включая частные, о тяжелой болезни, о тяжелом течении болезни, и в результате гражданина необоснованно могут либо освободить от заключения под стражу, либо наоборот. Это, на мой взгляд, достаточно неопределенно звучит: просто тяжелое заболевание, подтвержденное медицинскими документами», – заметил на пленарном заседании Госдумы Алексей Куринный (КПРФ).

«У гражданина может быть и гипертония серьезная, и диабет, и астма, а его в камеру, где десять человек и накурено, и мы говорим, что всё нормально», – отмечал, со своей стороны, Владимир Давыдов. Он напомнил, что суд должен принять решение о мере пресечения в течение 48 часов после задержания человека, однако за один-два дня никто врачебное заключение не подготовит, и есть риски, что страдающему серьезным заболеванием придется ждать месяц или два.

Но ко второму чтению в законопроекте появилось упоминание того самого перечня тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. Из болезней глаз основанием для освобождения из СИЗО этот документ, к примеру, признает только полную слепоту, а из травм – только «анатомические дефекты (ампутации), возникшие вследствие заболевания, или травмы, приводящие к значительным ограничениям жизнедеятельности, требующие постоянного медицинского сопровождения».

«Тяжелые заболевания, при наличии которых нельзя будет применять заключение под стражу (туберкулез, онкологические заболевания на поздних стадиях и прочие), как правило, требуют постоянного медицинского сопровождения или лечения в условиях медицинского стационара. Соответственно, лица, страдающие такими заболеваниями, чаще всего находятся на учете и под постоянным наблюдением. Представляется, что с получением документов при таких обстоятельствах не должно быть каких-либо затруднений», – полагает Ирина Панькина.

Впрочем, право внести в данный перечень изменения или утвердить новый у правительства никто не отбирает.

«Сложно для применения на практике»

«Законопроект очень сложный», – признавал на заседании профильного комитета по госстроительству и законодательству его глава Павел Крашенинников (ЕР). «Сначала многие правоохранительные органы были категорически против вообще самой этой темы, но тем не менее вместе с Верховным судом, администрацией президента и правительством мы его согласовали. Может, нам всем хотелось бы больше, но если все-таки принять его в нынешнем виде – это правильное дело», – уверен депутат.

«Идея была хорошая, но закон получился достаточно пространный и очень сложный для применения практиками, в первую очередь следователями: есть исключения, а потом еще исключения из исключений», – говорит Юрий Синельщиков (КПРФ), первый замглавы профильного комитета. Кроме того, полагает он, налицо «коррупционная составляющая»: лиц, страдающих тяжелыми заболеваниями, в СИЗО отправлять не должны, однако состоятельный человек наверняка без проблем обеспечит себя всеми необходимыми справками и заключениями.

Контроль за соблюдением прав заключенных усилят, но не везде

Это действительно гуманизация, считают адвокаты, но особых надежд на то, что принятый закон серьезно повлияет на практику избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, не питают.

«И в настоящее время заключение под стражу по делам небольшой и средней тяжести применяется редко», – сказал «Профилю» советник Федеральной палаты адвокатов РФ Евгений Рубинштейн. Юрист напомнил, что данная корректировка статьи УПК о заключении под стражу далеко не первая, но следствие и суд научились интерпретировать заложенный законодателем смысл и буквальное значение таких формулировок, как «преступление в сфере предпринимательской деятельности», «исключительные случаи», «невозможность применения иной, более мягкой, меры пресечения». По мнению Рубинштейна, «решение проблемы повального избрания меры пресечения в виде заключения под стражу следует искать в изменении подходов правоприменительной практики и в политической воле».

Изменения ограничивают возможность заключения под стражу только по статьям средней тяжести, объясняет Алексей Лямин, адвокат адвокатского бюро ZKS, но в 80% случаев (статистика за 1-е полугодие 2024-го) эта мера пресечения применяется по тяжким и особо тяжким преступлениям. «А это значит, например, что по самой распространенной у предпринимателей ненасильственной статье, ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество в особо крупном размере), все останется без изменений. Они по-прежнему будут ожидать приговора, находясь под стражей, а их бизнес в это время будет постепенно умирать», – считает собеседник «Профиля».

Обратной силы УПК не имеет, и потому автоматически все принятые судом решения в отношении тех, кто потенциально мог бы в СИЗО не попасть, отменяться не будут. Чтобы добиться смягчения меры пресечения, надо будет либо заново ставить вопрос о ее изменении, либо дожидаться очередного продления срока содержания под стражей и также заявлять об изменении меры, объясняет Алексей Лямин. В силу нововведения могут вступить уже в марте.