Ворох нерешенных проблем, плохие рейтинги и международные санкции, конца и края которым пока не видно даже на горизонте. С таким багажом Крым встречает трехлетнюю годовщину присоединения к России. Три года – достаточный срок для того, чтобы подвести некие итоги – в чем выиграли или, напротив, что проиграли крымчане. «Профиль» попробовал разобраться в настроениях жителей полуострова.

Не секрет, что крымчане, голосовавшие в марте 2014‑го за вхождение Крыма в состав Российской Федерации, надеялись на изменение их жизни к лучшему. Сегодня, спустя три года, можно констатировать, что многие крымские проблемы остаются нерешенными. Более того, к ним прибавились еще и новые.

Тайные инвесторы

Несмотря на уверения политиков в обратном, международные санкции по-прежнему оказывают решающее влияние на жизнь полуострова. Туристы с материка тщетно ищут здесь банкоматы Сбербанка, офисы МТС или магазины «Пятерочка». Боясь возможных последствий, большинство ведущих российских банков, торговых сетей и операторов связи так и не начали работу на полуострове. В Крым официально не пришли даже «Почта России» и ОАО «РЖД» – вместо них работают суррогатные «Почта Крыма» и «Крымская железная дорога» (КЖД).

Вместе с тем, по мнению активиста, говорить о всеобщем разочаровании крымчан нет оснований. «Разочарование может быть в отношении отдельных лиц во власти республики и их действий. Надеюсь, мнение крымчан будет услышано и будут сделаны соответствующие выводы», – отметил он.

Похожего мнения придерживается Андрей Никифоров. «Недовольство всякого рода неурядицами, волокитой, головотяпством, конечно, существует. На фоне того душевного подъема, который пережили крымчане три года назад, оно иногда выглядит как разочарование», – подтверждает эксперт. Но, по его словам, разочаровываются люди «в своих собственных иллюзиях, в конкретных персонажах, а не в том историческом выборе, который они сделали на Всекрымском референдуме». «Вот здесь и тени разочарования не заметно. Крымчане убеждены, что стратегически они все сделали правильно, справедливо и честно», – добавил Никифоров.

Председатель правления крымской республиканской общественной организации социально-культурного развития «Милли Фирка», политический эксперт Васви Абдураимов чуть менее оптимистичен. «За всех сказать сложно. Но в целом реальная Россия оказалась для многих жителей полуострова не той, какую они рисовали в своих мечтах, живя в украинском Крыму. Более жесткой и холодной», – отметил он. По словам Абдураимова, в сегодняшнем Крыму нет «самого важного и главного для простого человека: уверенности в завтрашнем дне для себя, для своих детей и внуков». «А надежда осталась. Знаете, жить в Крыму сегодня могут только большие оптимисты с большим сердцем, надеждой и верой в победу Добра над Злом, в светлое будущее нашей страны», – добавил он.

«Уже не украинский, но еще не до конца российский»

В целом, по мнению опрошенных «Профилем» экспертов, говорить об успешной интеграции полуострова в Россию по прошествии трех лет не приходится. Андрей Никифоров полагает, что все это время идет переходный период, своеобразным символом окончания которого станет запуск в эксплуатацию крымского моста. «Пока же во многих сферах действует своеобразный режим, который, конечно, уже далеко не украинский, но еще не до конца российский. Нечто подобное наблюдается и в общественном сознании», – отметил политолог. Сейчас, по его мнению, главная задача – не допустить разочарования крымчан местной республиканской властью. «И здесь наступает критический момент: нулевой цикл преобразований завершен, уже в ближайшее время необходимо, чтобы люди почувствовали реальные позитивные изменения», – подчеркнул Никифоров.

Васви Абдураимов также считает, что об интеграции полуострова в Россию можно говорить только лишь как о перспективе. Пока этому препятствует «форс-мажор во всех сферах»: блокада Крыма, санкции против России и отказ международной общественности признать российский статус полуострова. «С точки зрения ожиданий и надежд все три года шло, да и сейчас идет топтание на месте. По ряду позиций, к примеру, в сфере национального вопроса, ситуация даже ухудшилась», – добавил политический эксперт. По мнению Абдураимова, все вызовы, с которыми столкнулся Крым в марте 2014‑го, «остались и никуда не делись». «Как говорится, гладко было на бумаге. На международном уровне санкционное давление только усиливается. Изоляция сводит на ноль все преимущества географического положения полуострова», – считает эксперт.

В свою очередь, Александр Талипов называет главным вызовом для Крыма коррупцию, которая «разъедает единство государства и единство крымчан изнутри». «На Крым выделяются сотни миллиардов рублей, зачастую в ущерб остальным субъектам Федерации, однако, мягко говоря, они расходуются неэффективно», – считает общественный активист. По его словам, уличенные в коррупции чиновники обычно никакой серьезной ответственности не несут – «максимум, что им грозит, – это публичные замечания и в крайнем случае увольнение по собственному желанию». Еще одним серьезным вызовом для Крыма, по мнению Талипова, является низкий профессионализм руководящих кадров, «которые зачастую не хотят или не желают изучать российское законодательство, действуя во благо собственных интересов».

Крымскотатарская карта

Особняком в Крыму всегда стояла и продолжает стоять крымскотатарская проблематика. Политические институты этого народа, как известно, три года назад выступили против проведения референдума о статусе полуострова. В результате прошлой весной Верховный суд Крыма признал представительный орган крымских татар – меджлис – экстремистской организацией и запретил его деятельность в России. Сейчас его лидеры проживают в Киеве (российские власти запретили им въезд в Крым сроком на 5 лет) и выступают за возвращение полуострова в состав Украины.

В этом месяце Федеральное агентство по делам национальностей (ФАДН) обнародовало итоги проведенного им социологического исследования, согласно которым за последние три года почти половина крымских татар – 46% – стали ощущать себя гражданами России. Как утверждают в ФАДН, выросла и политическая активность крымскотатарского населения: если в референдуме о статусе Крыма в марте 2014‑го участвовали от 17% до 24% крымских татар, то на выборах в Госдуму седьмого созыва голосовали 42%. «Подчеркну, что ситуация в Крыму среди крымскотатарского населения очень непростая, и мы не склонны ее идеализировать, но работаем над тем, чтобы люди ощутили реальные изменения в лучшую сторону», – заявил глава ФАДН Игорь Баринов.

Андрей Никифоров соглашается с утверждением о том, что крымскотатарский вопрос на полуострове стал звучать менее остро, чем три года назад. «Но теперь крымскотатарский фактор для Крыма не только внутренний, но и внешний», – отметил политолог. Он уточнил, что имеет в виду ту «наиболее непримиримую» часть крымских татар, которая оказалась за пределами полуострова.

Васви Абдураимов, в свою очередь, убежден, что крымскотатарский фактор – решающий в судьбе Крыма. По его мнению, российские нормативно-правовые акты, касающиеся восстановления исторической справедливости, правосубъектности и равноправия крымскотатарского народа в России, пока остаются «только на бумаге». «В жизни все с точностью до наоборот. Все это дает дополнительный повод нашим зарубежным «партнерам» излишне политизировать крымскотатарский вопрос и спекулировать на нем на различных международных площадках», – добавил глава организации «Милли Фирка».