В предстоятелях согласия нет

На этой неделе, как ожидается, станут известны первые результаты и возможные последствия Всеправославного собора, открывшегося 20 июня в Православной академии Крита в Колымвари (город на северо-западе этого греческого острова). Поскольку впервые о необходимости его проведения заговорили еще в XIX веке, предполагалось, что это станет эпохальным событием в жизни всех православных церквей мира, которое в перспективе может быть даже признано Вселенским собором. В итоге, однако, все обернулось не менее грандиозным скандалом с вполне реальной перспективой нового православного раскола.

Это стало понятно еще до официального закрытия Собора. Для участия в нем на Крит прибыли представители лишь 10 из 14 имеющихся на данный момент в мире автокефальных поместных православных церквей. Четыре церкви – Русская, Грузинская, Антиохийская и Болгарская – в последние дни отказались от участия в Соборе.

Разногласий еще на стадии подготовки Собора набралось немало. Так, Антиохийская церковь (часть Ближнего Востока и приходы в Северной и Южной Америке) конфликтует с Иерусалимской из-за спора о канонической принадлежности Катара (на духовное окормление его претендуют обе церкви). Грузинский патриархат отверг документ «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром». Болгары поставили вопросы, препятствующие, на их взгляд, участию Болгарской церкви в Соборе: невозможность редактирования текстов по ходу работы, предложенное расположение предстоятелей Поместных Православных церквей в зале, нарушающее принцип равенства Церквей, необходимость больших и необоснованных финансовых расходов в случае участия БПЦ в Cоборе. Авторитетный во всем православном мире Священный Кинот святой горы Афон (соборный орган управления Святой Горы Афон, в который входят представители 20 монастырей Афона, избирающиеся каждый год своими монастырями. – «Профиль») выразил несогласие с тем, как проводятся диалоги между Православной церковью и инославными. Афонские монахи категорически против участия православных в экуменическом Всемирном совете церквей и недовольны совместными молитвами и службами с католиками и протестантами, которые, по их мнению, могут именоваться только как «христианские доктрины и исповедования», отпавшие от соборной церкви.

А после начала Собора в неполном составе уже имевшиеся противоречия приобрели принципиальный характер, пополнившись новыми претензиями. Главная из них – можно ли вообще признавать Собор на Крите «всеправославным». Организаторы и участники его заявляют, что их решения станут обязательными для всех православных церквей вне зависимости от того, приезжали они на Крит или нет. А «отказники», включая РПЦ, естественно, с этим не согласны. Интриги добавляло и то, что информацией о подробностях заседаний участники Собора делились со СМИ скупо, и, соответственно, воздерживались пока от оценок и «несогласные». Так что главное «выяснение отношений» еще впереди.

Соборная история

Его Божественное Всесвятейшество Архиепископ Константинополя – Нового Рима и Вселенский Патриарх Варфоломей I – так по-византийски пышно звучит полный титул главного инициатора Всеправославного собора – изначально планировал созвать Собор на своей канонической территории – в Стамбуле (Константинополе). Но этому помешали сбитый турками российский самолет и серия терактов в турецких городах. РПЦ предложила как вариант Москву или Санкт-Петербург, а заодно поинтересовалась у Константинопольского патриархата, а почему нельзя пригласить на Вселенский собор всех мировых православных епископов, число которых недотягивает даже до тысячи человек. Между тем организаторы Собора изначально предложили представительство по 12 епископов от каждой церкви. Но ведь церкви разные – в некоторых всего 12 епископов или около того, а в РПЦ 300! Разве это справедливый подход? А может быть, если бы все православные епископы приняли участие в Соборе, то и не было бы этих голосов против Собора?

В конце концов Варфоломей остановил свой выбор на Крите. Территория устроила всех, но начались проблемы с рассадкой и повесткой дня. Вопросы вызвал и предложенный Константинопольским патриархатом обязательный взнос на Собор от каждой церкви-участницы в 250 тыс. евро. Это вызвало возмущение у представителей небогатых церквей. Что получается, нет денег – нет участия? Настораживала и необычайная поспешность в проведении Собора, который так долго готовился. Патриарх Кирилл и Священный синод РПЦ обратились к Патриарху Константинопольскому Варфоломею с призывом созвать перед началом Вселенского собора предсоборное совещание и на нем попытаться разрешить спорные вопросы и, возможно, перенести Собор.

Но Варфоломей I счел предсоборное совещание невозможным, так как для его созыва «отсутствует нормативная база», а «до начала работ Святого и Великого Собора осталось весьма мало дней». Кроме того, по мнению Варфоломея, «перенос или срыв после десятилетий подготовки скомпрометирует нашу Православную Церковь на межцерковном и международном уровне и нанесет непоправимый ущерб ее авторитету». Все это Вселенский патриарх изложил в ответном письме на имя патриарха Кирилла.

13 июня на экстренное заседание собрался Священный синод РПЦ. Иерархи Московской патриархии обратились к Варфоломею с убедительной братской просьбой перенести Собор, еще раз обсудить и доработать всю повестку дня. Далее события стали развиваться стремительно. Варфоломей выехал на Крит, а РПЦ заявила об отказе ехать на Собор.

Накануне открытия Собора у патриарха Варфоломея было тезоименитство. Патриарх Кирилл не ограничился письменным поздравлением, а направил к Вселенскому патриарху делегацию во главе с митрополитом Новгородским Львом. Но твердое решение созвать и провести так долго готовившийся Константинополем Всеправославный собор Варфоломей не изменил. Уже с Крита Варфоломей еще раз призвал отказавшиеся церкви пересмотреть свое решение и все-таки приехать. А официальные представители Константинопольского патриарха в предсоборных интервью подчеркивали, что решения Собора будут обязательными и для тех поместных церквей, которые не приехали.

Православный председательствующий

Очевидно, это станет самым сильным раздражителем для «отказников», тем более что к личности Вселенского патриарха у православных неоднозначное отношение. Многие священники и миряне считают патриарха Варфоломея экуменистом (что для многих представителей православной церкви недопустимо. – «Профиль»), упрекают его в излишних симпатиях к Римско-католической церкви, а фотографии теплых встреч с объятиями и поцелуями Вселенского патриарха и Папы Римского приводят радикально настроенных верующих в неистовство. Отсюда появившиеся разговоры об опасности решений Собора, которые якобы пойдут вразрез со Священным писанием и преданием; о предательстве православной веры; о давних претензиях патриарха Варфоломея стать Восточным папой по аналогии с Папой Римским, чем и объясняется его стремление рассадить на Соборе делегации церквей так, чтобы самому быть во главе стола как главному православному начальнику. А по церковному диптиху (упорядоченный список Поместных Автокефальных Православных церквей. – «Профиль») Вселенский Константинопольский патриарх всего лишь первый среди равных, то есть по факту не председатель, а председательствующий на Соборе всех поместных церквей.

Впрочем, авторы подобных версий, по мнению экспертов, скорее сгущают краски. «Едва ли мы можем говорить о «папизме» (пусть даже и восточном!) патриарха Варфоломея, так как он предстоятель Константинопольской православной церкви и к католической отношения не имеет, терминологически это неверно, – говорит старший научный сотрудник Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН Вероника Язькова. – Скорее речь идет о традициях «предстоятельства» Константинопольской церкви над другими, о стремлении вернуться к эпохе первых соборов (до раскола XI века), к позиции некоего «центра учительства, доктрины. Что касается мотивов поведения патриарха Варфоломея, они продиктованы скорее типом мировоззрения, нежели политическими амбициями». К тому же, как считает член Общественной палаты РФ, настоятель храма Феодора Студита у Никитских ворот в Москве протоиерей Всеволод Чаплин, «рядом с Варфоломеем есть куда более фанатичные экуменисты – например, митрополит Пергамский Иоанн. Он непосредственно руководил ходом подготовки Всеправославного собора, работал в такой экуменической организации, как Всемирный совет церквей, является сторонником западной политики – единственный из православных иерархов поддержал в свое время бомбардировку Югославии».

Курс на Афон

Одна из конспирологических версий, обсуждаемых сегодня в связи с ситуацией вокруг Собора, – его умышленный срыв с целью ослабления позиции Константинополя и выдвижения на первые роли РПЦ как самой крупной православной церкви в мире. «Срыв, безусловно, умышленный, вопрос в том, в чьих это интересах, – считает Вероника Язькова. – Архиерейский собор РПЦ в феврале 2016 года одобрил позицию делегации РПЦ в Шамбези. Русская православная делегация приняла деятельное участие в подготовке и других материалов. В то же время ряд положений в соборных документах («Таинство брака и препятствия к нему»), отсутствие консенсуса и кворума дал основание РПЦ говорить о «непреодолимых препятствиях» и требовать отсрочки встречи. Заявление патриарха Варфоломея о том, что очередной срыв Собора только скомпрометирует православную церковь, было воспринято многими как проявление авторитаризма и универсалистских амбиций. Думается, что в срыве Собора заинтересованы традиционалистские слои как поместных церквей, ратующие за ослабление позиций Константинополя в православном мире из опасения экуменических реформ, так и подобные группировки внутри РПЦ и околоцерковные политики, выступающие за сращивание РПЦ с государством и проведении имперской политики».

«Константинополь пытается действовать старыми административными методами, – объясняет, в свою очередь, происходящее протоиерей Всеволод Чаплин. – Документы Собора подвергали критике миряне, богословы, греческие и болгарские иерархи, Священный Кинот горы Афон, участники разных конференций. Сейчас не 70–80‑е годы, когда паства была безмолвна. Я удивляюсь, что слишком поздно отказались ехать на Собор – нужно было намного раньше принять жесткое решение. Конечно, на патриарха Кирилла оказывается сильнейшее давление со стороны кучки либералов в православном мире, которые берут не числом, а уменьем – подковерными интригами. Поэтому нужно пожелать Святейшему стойкости не уступать такому давлению и стоять в истине».

Официальный Московский патриархат, безусловно, отрицает всякий тайный умысел в отказе от участия в Соборе. В интервью информагентствам руководитель пресс-службы патриарха Московского и всея Руси священник Александр Волков заявил: «Русская церковь очень активно готовилась к Всеправославному собору, и никаких стремлений бойкотировать или создать нерабочую атмосферу, парализовать предсоборную работу с нашей стороны не было и в помине».

Однако возникшие противоречия между Константинополем и Москвой вольно или невольно стали поводом для нового обострения «украинского вопроса». Незадолго до начала Собора Верховная рада Украины обратилась к патриарху Варфоломею с призывом издать томос (указ) относительно автокефалии Православной церкви на Украине. Вслед за Радой к Варфоломею с этим же вопросом обратился Всемирный конгресс украинцев. Варфоломея просят созвать Всеукраинский объединительный собор, на котором под эгидой Вселенского патриархата обсудить все спорные вопросы и объединить украинские православные церкви. И чем эта дискуссия может закончиться, тоже можно пока лишь гадать. Представитель Константинопольского патриарха архиепископ Телмисский Иов, выступавший регулярно на пресс-конференциях Собора, сообщил, что официально в повестке дня «украинского вопроса» нет. Но также он поделился идеей сделать Всеправославный собор регулярным – вроде такого всецерковного совещательного органа на постоянной основе. И не исключено, что тема эта появится в повестке потом.

На этом фоне неудивительно, что в Москве звучат все более резкие оценки мероприятия на Крите. «Это попытка создания всеправославного «евросоюза», стремление установить жесткую власть над независимыми поместными церквями,  – считает тот же протоиерей Всеволод Чаплин. – В новом, XXI веке живые церковные общины стремятся обустроить общественный порядок на своих принципах. А вся эта толерантная политика, за мир во всем мире, – уход от прямого ответа на актуальные вопросы».

Причем такой подход вполне согласуется с политикой российского руководства. Недавний визит президента Путина и патриарха Кирилла на Афон, их торжественный прием афонскими монахами – достаточно вспомнить решение предоставить Владимиру Путину во время литургии в соборе место византийских василевсов – делает возможным рассматривать Афон как будущий центр мирового православия. По крайней мере, для РПЦ и тех, кого она может объединить вокруг себя.