Бегство на Запад

В январе 1945-го началось наступление Красной армии в Польше и Восточной Пруссии, приведшее к разгрому вермахта на этих территориях. Отступление гитлеровских войск сопровождалось массовым бегством немецкого населения. Паника нагнеталась геббельсовскими пропагандистами, без устали твердившими о зверствах, которые будут творить красноармейцы. Для эвакуации граждан рейха, скопившихся в портах Данцигской бухты, было задействовано множество транспортов и военных кораблей. Эта операция получила название «Ганнибал».

Надо сказать, что в конце войны кригсмарине проявили чудеса в сфере логистики. По немецким данным, с 21 января по 8 мая 1945-го ВМС Германии смогли эвакуировать морем свыше двух миллионов солдат и беженцев. Причем первая половина из них была вывезена из портов Восточной Пруссии и Померании, а вторая принята с побережья. Эвакуация проходила в сложных условиях – транспорты гибли на минах, их топила советская и союзная авиация, торпедировали советские подлодки. В результате свой конец в море нашли 246 судов, из которых приблизительно полторы сотни единиц были крупными транспортами.

Но гросс-адмирал Карл Дениц решил, что это адекватная плата за успех операции. А 33 тысячи человек, погибших в море во время операции «Ганнибал», командующий кригсмарине счел не такой уж и большой цифрой. По его подсчетам, эти потери составили всего лишь 1,63% от общего числа людей, вывезенных из восточных районов рейха. По мнению Деница, потери были бы неизмеримо выше, если бы немецких граждан эвакуировали по суше, да еще и в зимнее время.

Как вокруг потопления «Вильгельм Густлофф» расплодились мифы и почему им нельзя верить

Примечательно, что половина всех погибших приходится на три судна, потопленных советскими субмаринами между Данцигской бухтой и островом Борнхольм. А большое число жертв было обусловлено тем, что людей на них было чрезмерно много – транспорты принимали на борт в несколько раз больше пассажиров, чем в мирное время. Первые два судна, «Вильгельм Густлоф» и «Штойбен», уничтожила «С-13» Александра Маринеско в январе–феврале 1945-го. Третий, теплоход «Гойа», потопила «Л-3» во время эвакуации войск и беженцев с полуострова Хель.

Хельские «сидельцы»

В конце марта 1945-го войска 2-го Белорусского фронта вышли к балтийскому побережью в Померании, взяв штурмом порты Данциг и Гдыню. Но в районе устья Вислы и на полуострове Хель немецким частям удалось закрепиться. Выбить их оттуда было трудно. Незначительная ширина Хельской косы, достигавшая местами 350–400 метров, облегчала немцам оборону. Поскольку штурм не имел смысла, советские войска блокировали полуостров с материка до самой капитуляции рейха.

Порт Хель был важным перевалочным пунктом в системе операции «Ганнибал». По немецким оценкам, из него на запад было вывезено почти полмиллиона человек. К апрелю 1945-го на косе находилось огромное число беженцев. Немецкое командование рассчитывало поспешно эвакуировать оттуда войска и беженцев в западные районы Германии. Особенно это касалось военных, которые были нужны для усиления немецких частей на материке.

Для этой цели в Хель прибыл конвой GO712, состоявший из пяти судов, охранявшихся двумя тральщиками. Вечером 16 апреля погрузка людей и техники на них была завершена. По данным датского исследователя Пола Гросса, транспорты приняли на борт 14 тысяч беженцев и 21 тысячу солдат. К примеру, на 5000-тонном судне «Гойа» вместе с экипажем находилось почти 6500 человек, включая тысячу тяжелораненых и от 3 до 4 тысяч беженцев. Остальными пассажирами «Гойи» стали военнослужащие 7-го танкового и 23 армейского корпусов. Среди них находились 200 солдат и офицеров из 35-го танкового полка вермахта, которых под Берлином ждали новые танки.

Перед выходом конвоя в море порт подвергся налету советской авиации. Когда бомбежка закончилась, GO712 покинул Хель. Его путь должен был пролегать глубоководным фарватером N 58, севернее банки Штольпе. Именно этим маршрутом когда-то шел и «Вильгельм Густлоф». И так же, как и его, транспорт конвоя там поджидала советская подводная лодка.

Гвардейский «Фрунзенец»

После выхода Финляндии из войны в сентябре 1944-го Балтийский флот вновь получил доступ к чистой воде Балтики. В результате советские подлодки стали активнее действовать на немецких морских коммуникациях. Одной из них был гвардейский подводный минный заградитель «Л-3» «Фрунзенец». Эта субмарина воевала с первых дней Великой Отечественной и достигла неплохих успехов, став лучшим минзагом бригады балтийских лодок. Ее первым командиром был Петр Грищенко. Под его командованием «Фрунзенец» в 1941–1942 годах совершил четыре похода, в которых минами и торпедами потопил семь судов почти на 18 тыс. брт.

Кто из советских подводников стал прообразом для «Командира счастливой «Щуки»

С конца 1942-го «Л-3» в море не выходила, находясь в почти двухлетнем ремонте. Свою боевую карьеру она продолжила в октябре 1944-го уже под командованием Владимира Коновалова. В первом походе с новым командиром минзаг выставил мины у острова Рюген. Размещены они были не там, где приказывало начальство, что вызвало недовольство командования Коноваловым. Однако через месяц, в ноябре 1944-го, на минах «Л-3» погиб миноносец Т-34 и повреждено учебное судно «Лео Шлагеттер». Оказалось, что минные банки подлодка Коновалова поставила прямо на полигоне подготовки кораблей кригсмарине.

Кампанию 1945 года «Фрунзенец» начал 23 января, выйдя в поход для действия у латвийского порта Виндава. Здесь Коновалов совершил еще одну минную постановку. И хотя из двадцати стальных «яиц» удалось выставить только десять, результат не заставил себя долго ждать. 29 января на минах подорвался и затонул немецкий транспорт «Генри Лютгенс». Но большего минзагу достичь не удалось. Две атаки конвоев у Виндавы оказались неудачны, а нападение на корабли, обстреливавшие советские войска на Куршской косе, закончилось обнаружением и контратакой вражеского миноносца. К счастью, его глубинные бомбы не принесли «Л-3» вреда, и 8 февраля она вернулась на базу. Команду лодки наградили орденами и медалями, а ее командир получил орден Ушакова II степени.

Последний успех советских подлодок

В свой последний поход в Великой Отечественной войне, который принес известность и славу Коновалову, подводная лодка отправилась утром 23 марта. В этот раз ей предстояло действовать в Данцигской бухте. Потратив на переход трое суток, Коновалов вышел в район Хельской косы, где на глубоководных фарватерах нужно было поставить мины. Из-за тумана он смог выставить их лишь 28 марта, но не там, где требовалось. В результате минные банки «Л-3» не нанесли никакого ущерба врагу.

В это время в Данцигской бухте активно действовали немецкие крейсеры и эсминцы, обстреливавшие советские войска на ее побережье. 1 апреля Коновалов получил приказ прорваться в бухту и атаковать их. Выполнить задание помешали сильный вражеский корабельный дозор и разыгравшийся на море шторм. Вторую попытку проникнуть в бухту «Фрунзенец» предпринял спустя неделю – 7 апреля. Но субмарину вновь постигла неудача. Тогда ее командир, посчитав миссию невыполнимой, решил начать охоту на конвои у Хельской косы.

Сначала Коновалову не везло. Утром 12 апреля он упустил один конвой из-за того, что находился на невыгодной позиции. Спустя четверо суток с мостика «Л-3» заметили одиночный транспорт, но атака сорвалась, так как цель двигалась слишком быстро. Однако это не означало, что Фортуна отвернулась от «Фрунзенеца».

Кого из командиров советских подлодок можно считать настоящим асом

После полуночи 17 апреля «Л-3» обнаружила конвой. Это был упомянутый GO712, вышедший в море несколькими часами ранее. На удачу советских подводников он снизил скорость из-за проблем с машинами одного из судов. Коновалов видел два тральщика, а также транспорт, который и решил атаковать. Им оказался «Гойа». Пользуясь темнотой, лодка заняла удачную позицию для стрельбы, дав трехторпедный залп. От взрыва двух торпед «Гойя» раскололся пополам. Находившийся на мостике Коновалов своими глазами видел, как судно быстро идет ко дну. После этого он приказал погружаться, чтобы остаться незамеченным для вражеских эскортных кораблей.

Для немцев последствия атаки «Л-3» оказались печальными. Вместе с судном погибли свыше шести тысяч человек, а спасшихся оказалось не более двухсот. Таким образом, «Гойа» возглавил список морских катастроф по числу жертв.

Из-за гибели множества гражданских лиц Коновалова, как и Маринеско, сейчас иногда пытаются обвинить в военном преступлении. Стоит помнить, что «Гойа», как и «Вильгельм Густлоф», был вспомогательным кораблем кригсмарине и входил в состав вражеских конвоев. А это делало их законными целями. Поэтому любые обвинения в адрес обоих подводников несостоятельны.