Так премьер-министр Индии Нарендра Моди отреагировал 7 ноября 2020 года на объявленные результаты выборов, в соответствии с которыми новым президентом США стал Байден. Если бы победа досталась Трампу, можно быть уверенным, что Моди с тем же энтузиазмом поздравил бы и его: отношения Нью-Дели и Вашингтона воспринимаются в обеих столицах как стратегически важные независимо от того, кто живет в Белом доме.

Все предвыборные месяцы в индийской прессе шло оживленное обсуждение: чья же победа выгоднее Индии – Трампа или Байдена? Решение коллегии выборщиков поставило в этой дискуссии точку, и теперь индийские СМИ гадают, как изменятся отношения между Нью-Дели и Вашингтоном при президенте-демократе.

Старый знакомый

С Байденом индийские элиты давно и хорошо знакомы. Еще в бытность сенатором он выступал за расширение связей с Индией. В 2001 году, будучи председателем комитета Сената по международным отношениям, Байден направил письмо президенту Бушу с предложением немедленно отменить санкции, введенные после того как Индия провела ядерные испытания. Позже, в 2008-м, он прославился как активный сторонник ядерной сделки США – Индия, которая позволила Нью-Дели вести торговлю ядерными материалами и технологиями, несмотря на то, что Индия не подписала ДНЯО. Кроме того, Байден в целом выступал за сотрудничество с Нью-Дели по вопросу борьбы с терроризмом и поддерживал концепцию, согласно которой «самая большая демократия в мире» должна играть более заметную роль в мировой политике. Индийская пресса с удовольствием цитировала его фразу, сказанную в интервью Rediff India Abroad в 2006-м: «Моя мечта – чтобы к 2020 году Индия и Америка стали бы двумя самыми близкими государствами на Земле».

В роли вице-президента при Обаме Джо Байден разделял все успехи и неудачи своего шефа и был важным игроком в процессе провозглашенного Обамой «Поворота в Азию», где Индии отводилась одна из ведущих ролей. В 2013 году Байден посетил Индию с четырехдневным визитом, а год спустя торжественно принимал Моди в Штатах. Хотя индийские СМИ рассуждали тогда о «личной химии» между «лидерами крупнейших демократий», придумав даже специальное слово, «Мобама», далеко не все в отношениях двух стран шло гладко. В январе 2015-го Обама в Нью-Дели взялся читать индийцам нотации по поводу соблюдения прав человека. Индийцам это, мягко говоря, не понравилось. Тень от этого выступления, разумеется, пала и на Байдена.

Регион, которого нет на карте

В целом Барак Обама оставил за собой неоднозначный след в азиатской политике. С одной стороны, сказано было много всего – про поддержку демократий, про дружбу свободолюбивых наций и т. д. и т. п. Еще больше было не сказано, но с очевидностью подразумевалось: США и страны Юго-Восточной и Южной Азии должны сотрудничать, чтобы сдерживать растущие амбиции Китая. Обама ушел, и эти заявления повисли в воздухе: сменивший его Трамп сделал ставку на прямое сдерживание КНР вместо формирования сложных комбинаций. Индийцы, привыкшие уже к тому, что мировой гегемон считает их привилегированными партнерами, испытали понятное недоумение и разочарование.

При Трампе индийско-американские отношения развивались, но по другой траектории. Американский президент не стал вмешиваться во внутренние дела Индии и корить Нарендру Моди за дискриминацию мусульман, после того как индийские власти лишили Кашмир статуса штата и провели поправки к закону о гражданстве. Трамп был суров с Пакистаном, а начатый 45-м президентом США конфликт с Китаем Индии был только на руку. Правда, в то же время Дональд Трамп развязал против Индии небольшую торговую войну, ввел ограничения на выдачу ее гражданам рабочих виз и попытался (безуспешно) заставить индийцев отказаться от покупки российских систем С-400.

Не учите нас жить

Приход в Белый дом Джо Байдена Индия встречает с опаской и надеждой.

С одной стороны, Байден ведет с собой команду, в которой выходцы из Южной Азии играют заметную роль. В новой администрации 20 индийцев (включая вице-президента Камалу Харрис), два пакистанца, один бангладешец и один ланкиец. Такой этнический состав как бы говорит, что южноазиатскому направлению Байден и Ко станут уделять особое внимание. С другой стороны, судить о будущей политике американской администрации на этом основании – занятие неблагодарное. Любой выходец из этнического меньшинства, попавший в американский аппарат, становится большим американцем, чем любой потомок белых протестантов. В качестве примера можно привести Салмана Ахмеда, которого Байден планирует назначить директором по политическому планированию в Госдеп: несмотря на свое пакистанское происхождение, Ахмед – всецело продукт американской образовательной системы, он вырос в Америке и служит Америке. В Совете по национальной безопасности при Обаме он отвечал за стратегическое планирование как раз тогда, когда США начали быстрое сближение с Индией. Конечно, столь внушительное число выходцев из индийской диаспоры придется по душе политикам в Нью-Дели и простым индийцам, а значит, поможет администрации Байдена находить общий язык с индийскими элитами, а проамериканским кругам в самой Индии –пропагандировать индийско-американскую дружбу. Но и только.

Лотос и Белый дом

Индийская пресса с тревогой вспоминает недавние жесткие высказывания Байдена и Харрис о Моди и его правительстве. Новоизбранный президент США критиковал индийский закон о гражданстве как дискриминирующий мусульман. А Камала Харрис, после того как Кашмир перестал быть штатом, и вовсе заявила: «Мы должны напомнить кашмирцам, что они не одиноки в мире. Мы следим за ситуацией. Если ситуация потребует, нам придется вмешаться». И хотя в процессе избирательной кампании пара Байден–Харрис избегала открытой критики решений Нью-Дели, не факт, что, придя к власти, демократы не решат вновь пенять Индии на ситуацию с соблюдением прав человека.

Непонятно также, как будут дальше выстраиваться отношения США с Пакистаном. Индийцы с удовольствием наблюдали за тем, как Трамп заморозил военно-техническое сотрудничество с Исламабадом. Но очевидно, что это тупиковый путь: своими действиями предыдущий президент США лишь подтолкнул Пакистан к Китаю, осложнив положение американского контингента в Афганистане и проамериканских сил в Исламабаде. Без Пакистана афганское урегулирование невозможно, а значит, Байдену придется так или иначе налаживать отношения с Исламабадом, что для Индии будет не самой приятной новостью.

Дружить с Ираном, враждовать с Китаем

При этом хватает поводов и для оптимизма. Прежде всего Байден почти наверняка возобновит в полном объеме выдачу рабочих виз индийцам, чего правительство Моди безуспешно добивалось от Трампа. Вероятно, не будет новых торговых войн: хотя администрация Обамы на протяжении обоих сроков настойчиво пыталась давить на Индию, убеждая ее снизить или отменить тарифы и пустить американский бизнес на внутренний рынок, этим все и ограничивалось, и, скорее всего, администрация Байдена вернется к той же схеме.

Определенные надежды индийцы связывают с дальнейшим развитием американо-иранских отношений. Байден уже заявил, что вернется за стол переговоров с Тегераном и снимет наложенные Трампом санкции. В свое время введение ограничений на торговлю с Исламской Республикой больно ударило по Индии: до середины позапрошлого года Иран был одним из ее ключевых поставщиков углеводородов. Из-за попыток Трампа наказать Тегеран под угрозой оказались и индийские инвестиции в порт Чабахар, и транспортный коридор на север – к границам Афганистана и Центральной Азии.

ВРЭП – соглашение, укрепляющее позиции Китая и ослабляющее позиции США

Но главный вопрос: как будут развиваться отношения США и КНР? Жесткая антикитайская линия Трампа более чем устраивала Нью-Дели, позволяя маневрировать между Пекином и Вашингтоном. Но еще свежи воспоминания о химере первого срока Обамы – пресловутой G2, «большой двойке», предполагавшей совместное управление миром двумя сверхдержавами. Союз или даже простое сотрудничество Америки и Китая – ночной кошмар Нью-Дели: в этом мире для Индии как для одного из независимых центров силы просто не будет места. Индийские политики, однако, рассчитывают на то, что Байден продолжит противостояние с КНР, вернувшись к стратегии администрации Барака Обамы: вместо прямой конфронтации – поддержка партнеров и союзников, сеть альянсов без обязательств и неявных договоренностей на основе взаимных интересов. Короче говоря, формирование ситуации, в которой Индия никому ничем не обязана и при этом получает деньги, технологии и вооружение без дополнительных условий со стороны Запада потому, что ему выгодно ее усиление как противовеса КНР.

Эта схема подразумевает, что Индия превращается в ключевого игрока в регионе, поддержки которого ищут все антикитайские силы. К тому же эта схема позволяет Индии претендовать на замещение Китая в производственных цепочках. Реализация этого плана даст ей шанс преодолеть наметившееся несколько лет назад торможение роста ВВП и сделать новый скачок вперед, в перспективе, чем черт не шутит, догнав Китай. И для Индии все равно, кто именно будет проводить эту политику – Трамп, Байден, Камала Харрис или кто-то еще.