• Изобилие и голод
• Пшеница: кризисная культура
• Рис длинный и не очень

Бизнес, как известно, не любит войн и революций. Начатая Россией 24 февраля спецоперация вызвала небывалый шторм на мировых аграрных рынках: порты Украины – крупного поставщика зерна на рынки развивающихся стран (прежде всего Египта, Индонезии, Бангладеш, Филиппин и Марокко) – закрыты, на территории ее наиболее плодородных областей идут бои. Россия – еще один лидер сельскохозяйственного экспорта – под санкциями. Если конфликт затянется, а ограничения сохранятся, то мировой рынок пшеницы просядет примерно на треть – именно столько приходится в сумме на российский и украинский экспорт.

В этой ситуации взоры всех импортеров пшеницы и других сельскохозяйственных культур обращаются на остальных потенциальных продавцов, в том числе на Индию. Сможет ли Нью-Дели спасти мир от голода, разбирался «Профиль».

Изобилие и голод

Земледелием обитатели Индостана занимались с древнейших времен: люди Мехргархаской культуры (X–VIII тыс. до н.э.), считающейся предшественницей Хараппской цивилизации, уже выращивали ячмень, пшеницу-однозернянку, полбу и финики. Рисовые поля на Индостане появились значительно позже – в начале VI тыс. до н.э.

Отличительными чертами индостанского земледелия всегда были, во-первых, большое разнообразие культур и сортов, зерновых и бобовых, многие из которых малоизвестны за пределами полуострова или региона Индийского океана. Слышали ли вы, например, о хурали, он же Macrotyloma uniflorum, – растении семейства бобовых, которое входит в рацион сотен миллионов индийцев? Во-вторых, Индостан всегда был перекрестком морских путей. Сельскохозяйственные культуры, которые купцы нарочно или случайно привозили с собой, укоренялись на плодородных индийских почвах, внося дополнительное разнообразие в и без того пеструю флору субконтинента. Таким манером в Индии распространились табак, ананас, папайя и кешью.

Наконец, важный фактор – специфический погодно-климатический режим. Раз в год на Индостан обрушивается муссон: он приходит с юго-запада, из Индийского океана, в июне, принося с собой потоки дождей, и длится по сентябрь. Период с октября по конец декабря обычно называют постмуссоном, с декабря по апрель в Индии стоит зима (средняя температура – 10–15 градусов по Цельсию), а с апреля по июнь – жаркое и засушливое лето. В силу сложного рельефа и больших размеров субконтинента в разных его уголках климат различается – к примеру, на северо-западе лето обычно длится на месяц дольше, на Малабарском побережье дожди идут чаще, а среднегодовая температура выше, в пустынных районах осадков выпадает в среднем меньше, а в Гималаях вообще своя атмосфера. Но всё же большая часть земледельческих районов находится в субтропическом муссонном климате.

Он, с одной стороны, всегда позволял собирать на большей части территории Индостана сравнительно высокие урожаи, с другой – вносил в жизнь индийского земледельца элемент неопределенности. Слишком жаркое лето или недостаточно влажный муссон могли лишить земледельца средств к существованию.

Помимо климата серьезной проблемой для крестьян были власть имущие. Основой экономики всех великих империй Древней Индии служило изъятие излишка продукта у земледельца: крестьянский труд обеспечивал средства для завоевательных походов местных правителей. Британская колонизация не принесла крестьянам облегчения: в XVIII–XIX вв. на Индию один за другим обрушивались периоды голода. Иногда они были прямо связаны с действиями британских властей (как, например, Великий голод в Бенгалии в 1769–1773 гг., когда из-за грабительской политики руководства Ост-Индской компании земледельцы лишились большей части зерна и не смогли пережить неурожай, последовавший за слабым муссоном, – погибли около 11 млн человек), иногда – с природными катаклизмами (как Великий голод 1876–1878 гг., когда из-за мощного Эль-Ниньо страшная засуха поразила Индию, Южную Америку, Китай и часть Африки, унеся жизни до 50 млн человек, 10 млн из которых пришлось на Индию, причем британская администрация все это время не прекращала отгрузку зерна в метрополию). Прочнее всего в индийской исторической памяти засел голод в Бенгалии в 1943–1944 гг., когда умерли, по разным оценкам, от 800 тыс. до 3,8 млн человек. Индийцы склонны винить в этом прежде всего британскую администрацию и лично Уинстона Черчилля, считавшего приоритетом победу в войне, а не сохранение жизней туземцев.

Поэтому, после того как Индия получила независимость, ее национальные правительства сделали всё, чтобы обеспечить продовольственную безопасность. Больше никаких «не доедим, но вывезем» – первым делом нужно накормить собственное население, а дальше уже как получится. Решить эту проблему помогла «зеленая революция» 1960-х: новые сорта злаков, более урожайные и устойчивые к погодным воздействиям, обеспечили достаточное количество зерна даже в условиях быстрого роста населения. Сейчас масштабный голод Индии больше не грозит. При этом она до сих пор остается преимущественно аграрной страной – в сельской местности проживают около 60% населения, и голоса фермеров – серьезный актив в политической борьбе. Хотя бурный рост индийского ВВП обеспечивается в основном благодаря сектору услуг, аграрный сектор – часть базиса индийской экономики. Именно он вытянул ее из пропасти в 2020–2021 гг., когда из-за локдаунов работы враз лишились десятки миллионов человек, занятых на отхожих промыслах и в мелком бизнесе в мегаполисах.

Пшеница: кризисная культура

Мы привыкли делить все зерновые на яровые и озимые. В Индии всё иначе. Все сельскохозяйственные культуры, которые там выращиваются, принято делить на три части: кхариф, раби и заид. Раби сажают в ноябре и собирают в апреле–мае. К ним относятся пшеница, ячмень, нут и другие бобовые, кукуруза, овес и просо. Для того чтобы культуры раби дали высокий урожай, погода во время роста должна быть прохладной (10–16 градусов по Цельсию), с умеренными дождями, а в период созревания – теплой и солнечной. В общем, индийская зима и начало лета подходят для вызревания пшеницы как нельзя лучше.

Индия – второй производитель пшеницы в мире после Китая (Россия – третий), но при этом на экспорт идет сравнительно небольшая часть зерна: приоритет, как и в Китае, отдается собственной продовольственной безопасности. Накормить полтора миллиарда человек – нелегкая задача. В результате, хотя эксперты и чиновники прогнозировали в этом году пятый по счету рекордный урожай подряд (111,32 млн тонн), на экспорт планировалось отправить до 15 млн тонн (в прошлом году – 8,2 млн тонн), а всё остальное должно было пойти на внутренний рынок. Плюс какой-то объем пшеницы Индия намеревалась импортировать: ряд сортов, используемых для производства хлебобулочных изделий европейской и американской кухни (макароны, пицца, булки для чизбургеров).

Эта весна, однако, оказалась необычайно жаркой. В апреле, когда пшеница в центральных и северных штатах как раз созревает, температура обычно поднимается до 35 градусов по Цельсию; в этом году она взлетела до 40 с лишним, а в мае перешагнула отметку 50 градусов. Зерно, вместо того чтобы набирать массу, начало усыхать. Тяжелее всего пришлось Панджабу, Харьяне и Уттар-Прадешу. В результате прогноз по урожаю пришлось скорректировать до 105 млн тонн, причем не исключено, что итоговая цифра окажется еще меньше. Это автоматически означало, что снизится и возможный экспорт.

Голодные игры: чем вызван и по кому ударит мировой продовольственный кризис

Первые тучи начали собираться еще в прошлом году, когда Европу и Америку накрыла волна засухи. Все основные продавцы – США, Канада, Россия, Украина – снизили экспорт зерна. В этом году объем экспорта должен был восстановиться в первую очередь за счет России и Украины (в США из-за засушливого лета в центральных и южных штатах урожай озимой пшеницы станет одним из самых низких за последние десятилетия). Но начался конфликт на Украине, и в итоге возникла пугающая неопределенность. Удастся ли вывезти украинскую пшеницу? Не приведут ли санкции, вводимые западными странами, к тому, что рынок лишится еще и российской пшеницы?

Таким образом, Индия со своим сравнительно небольшим экспортным потенциалом оказалась в центре внимания всех крупных импортеров. Премьер-министр Нарендра Моди торжественно объявил, что его страна накормит мир и закроет брешь в продовольственной безопасности, образовавшуюся из-за украинского кризиса. Однако все пошло по другому сценарию. Нью-Дели экспортировал пшеницу в Бангладеш, Индонезию, Непал и Турцию, но внезапно запрос на крупный контракт поступил из Каира: власти Египта, традиционно закупавшего пшеницу в России и на Украине, решили перестраховаться. Цены на пшеницу на мировых рынках били рекорды, котировки фьючерсов росли.

Ажиотаж на внешних рынках и крупный египетский контракт спровоцировали панику внутри Индии: фермеры, вместо того чтобы сдавать зерно государству по установленным комитетами рынков сельхозпродукции ценам, начали либо складировать его на будущее, либо продавать частникам с наценкой 10–15%. Те же или сразу отправляли пшеницу на экспорт, или придерживали ее на складах в ожидании дальнейшего удорожания. Поползли слухи, что вскоре возникнет дефицит зерна внутри страны. Постепенно начал раскручиваться маховик продовольственной инфляции, цены на продукты потянулись вверх, только за апрель увеличившись на 8,4%.

В результате под угрозой оказалась продовольственная безопасность самой Индии. В прошлом году центр закупил у фермеров 43,3 млн тонн пшеницы, в этом собирался 44,4 млн тонн, но к началу мая крестьяне продали государству только 17,5 млн тонн. По самым оптимистичным прогнозам, к концу сбора урожая эта цифра выросла бы до 19,5 млн тонн, то есть правительство в перспективе теряло возможность в течение всего года продавать на внутреннем рынке зерно по сравнительно низким ценам или раздавать его социально уязвимым категориям граждан. При худшем сценарии это означало бы дальнейший рост цен на продовольствие с перспективой локального голода.

У правительства в этой ситуации было два варианта: оно могло увеличить закупочные цены на зерно или просто запретить экспорт. Власти в Нью-Дели выбрали второй вариант. Фермеров, лишившихся верной прибыли, эта мера озлила, но зато остальное население смогло с облегчением выдохнуть. Уже в течение первой недели цены упали на 2%.

В мире этот запрет вызвал бурю возмущения: Индия не оправдала возложенных на нее надежд. Чтобы уменьшить недовольство, Нью-Дели поспешил заверить, что, во-первых, обязательства по всем уже заключенным контрактам будут исполнены в срок (то есть минимум половину экспортной пшеницы, а то и больше отгрузят потребителям), и, во-вторых, тем странам, которые окажутся на пороге голода, Индия обязательно поможет, то есть продаст им пшеницу. Речь, очевидно, идет прежде всего о странах Южной Азии и Индийского океана: растущее влияние Пекина в регионе давно тревожит Нью-Дели, и теперь Индия может выступить в роли спасителя сотен миллионов людей. Индийское руководство, таким образом, в очередной раз продемонстрировало наличие стратегического мышления и умение извлекать пользу даже из двойного кризиса.

Но полностью отыграть репутационные потери Нью-Дели не удалось. В иностранной прессе пошли разговоры о том, что Индия, без предупреждения введя мораторий на экспорт пшеницы, может провернуть ту же операцию и с другими культурами, например, с рисом. Паника подпитывается заявлениями анонимных индийских чиновников: одни утверждают, что вопрос о запрете экспорта риса действительно рассматривается правительством, другие – что панические слухи распускают недобросовестные газетчики.

Рис длинный и не очень

Рис, в отличие от пшеницы, считается в Индии культурой кхариф. Его традиционно сажают в июне–июле, перед самым приходом муссона, так как для вызревания рису нужно побольше воды и тепла – 16–20 градусов в период вегетации и до 32 в период созревания и до 200 сантиметров осадков. Однако разнообразие климатических зон, а главное, распространение ирригационных технологий позволяют снимать по два (в основном в южных и восточных штатах), а кое-где и по три урожая в год.

Как и в случае с пшеницей, Индия прочно удерживает второе место в мире по производству риса. При этом на рисовом рынке она является безусловным лидером: на нее приходится 40% всего экспорта (для сравнения: суммарная доля Таиланда и Вьетнама – второго и третьего экспортеров риса соответственно – составляет всего 26%), и главное – индийский рис гораздо дешевле конкурентов. Тонна индийского риса обходится на мировом рынке на $50 дешевле вьетнамского и на $100 – таиландского. В результате таиландские пивовары и животноводы предпочитают закупать дешевый индийский рис для пива и корма для скота вместо дорогого местного. Ходят слухи о намерении Вьетнама и Таиланда создать картель, чтобы противостоять индийскому доминированию. Но официальные лица в Ханое и Бангкоке их опровергают – слишком уж сильны позиции Индии.

Для самих индийцев рис делится в основном на две категории: басмати и не басмати. Басмати в переводе с хинди – «ароматный»: это набор длиннозерных сортов, обладающих специфическим вкусом и играющих важную роль в индийской кулинарной культуре. Он выращивается в сравнительно небольших объемах в нескольких штатах (Панджаб, Харьяна, Химачал-Прадеш, Уттаракханд, западные районы Уттар-Прадеша) и на союзных территориях Дели и Джамму и Кашмир. Для басмати требуются особые почвы – в частности, именно из-за этого провалились попытки культивировать его в Индонезии.

Львиную долю в структуре индийского рисового экспорта занимают другие сорта, а экспорт басмати падает уже третий год подряд. Причин две: во-первых, выращивать капризный басмати вместо неприхотливых и урожайных сортов становится все менее выгодно. Во-вторых, возникли проблемы с экспортом. Из-за американских санкций индийцы потеряли огромный иранский рынок басмати, который тут же с удовольствием заняли пакистанские производители. Еще один удар индийцы получили от ЕС: в 2017-м там ввели новые правила импорта, в соответствии с которыми жестко ограничивался уровень фунгицида трициклазола, широко используемого индийскими фермерами для лечения одной из болезней риса – пирикуляриоза. В результате экспорт басмати в Евросоюз упал сразу втрое.

Насколько вероятно введение Индией ограничений на экспорт риса? В отличие от цен на пшеницу, взлетевших из-за украинского кризиса, цены на рис остаются стабильно низкими – расти им не из-за чего. Индийские хранилища рисом буквально забиты, и именно его предполагается использовать для социальных программ в том случае, если государству все же не удастся закупить достаточно пшеницы.

Можно представить только два сценария, в которых Нью-Дели ввел бы временный запрет на экспорт риса. Первый – чтобы окончательно успокоить страсти внутри страны и еще больше сбить цены на продовольствие. Второй – чтобы поддержать производителей басмати: возможные ограничительные меры, согласно индийским и западным СМИ, могут коснуться только сортов, не относящихся к басмати, что подстегнет интерес фермеров к выращиванию басмати.

Но оба сценария представляются маловероятными. Продовольственная инфляция затормозила уже после введения запрета на экспорт пшеницы, а стимулировать выращивание басмати лучше финансовыми мерами и выведением новых сортов, не требующих применения фунгицидов. При этом ограничительные меры на экспорт риса нанесут мощный удар по имиджу Индии как надежного поставщика и в перспективе позволят конкурентам сформировать пресловутый картель, борьба с которым потребует от Нью-Дели дополнительных усилий.

Автор – руководитель Группы Южной Азии и региона Индийского океана ИМЭМО РАН