Архивная публикация 2002 года: "Экстремизм: законные опасения"
Спустя два с лишним года после знаменитого путинского призыва мочить террористов в сортире у власти может появиться новый "лозунг дня". Очередной внутренней угрозой могут быть объявлены экстремисты. И даже если лозунг будет сформулирован в более интеллигентном стиле, власти обещают действовать довольно жестко. Впрочем, "обещать -- не значит жениться".Под понятие "экстремист" в принципе можно подвести достаточно широкий круг исторических и современных персонажей. И русских эсеров-бомбистов конца XIX -- начала XX века, и современных западно-европейских неофашистов, и доморощенных национал-большевиков, и даже "воинствующих пацифистов", призывающих не ходить в армию. Отличаясь риторикой, ритуалами и действиями, они схожи в одном -- в готовности пренебречь существующими канонами политического поведения. Именно это и делает их опасными для власти, эти каноны создающей.
Однако "доморощенные радикалы" во многом -- порождение самой власти. С одной стороны, политическая либерализация конца 80-х сделала возможным появление экстремистских (равно как и любых других) политических организаций. С другой стороны, экономические неурядицы создали благоприятную почву для появления массы недовольных, тех, для кого поиск путей решения государственных, а главное, собственных проблем вырождается в примитивный "поиск врага" и, соответственно, стремление бить -- "черных", евреев, казахов, демократов и т.п.
При этом характерно, что наибольшего размаха радикализм в России всегда достигал отнюдь не в периоды активных реформаторских усилий власти, а, наоборот, в относительно спокойные годы стабилизации. По сути, сторонники "великих потрясений" поднимали голову как раз вдогонку "великим реформам", черпая силы из побочных эффектов последних.
Поэтому неудивительно, что нынешняя власть, заявившая курс на политическую и экономическую стабилизацию, все настойчивее обращает внимание общества на угрозу, исходящую от радикалов. Власть понимает, что по мере стабилизации во многом порожденные ее же реформаторскими усилиями маргиналы все больше начнут превращаться в настоящих экстремистов. Глядя на процветающих сограждан, эта категория людей неизбежно займется поиском быстрых и простых путей "справедливого переустройства" общества. Копившееся годами раздражение и чувство социальной обреченности вполне способны толкнуть часть сограждан "во все тяжкие", что, несомненно, затруднит шаги власти по модернизации общества. В этом смысле "нащупанная" властью проблема вполне объективна, а попытки найти ее разрешение -- крайне своевременны.
Экстремальный пиар
Однако, объявив борьбу с экстремизмом, власть проводит и одну из самых успешных после 2000 года пиар-кампаний. Действительно, в последние недели телеканалы заметно активизировались в освещении самых разных проявлений экстремизма. Репортажи о бесчинствах скинхедов, комментарии о предстоящем судебном процессе над лидером национал-большевиков Эдуардом Лимоновым, сюжеты о деятельности разнообразных фашиствующих и антисемитствующих элементов существенно потеснили даже традиционные "официоз" и "вести из регионов". По словам источников "Профиля" в президентских структурах, пиком пиар-кампании в самое ближайшее время может стать внесение в Госдуму законопроекта "О противодействии экстремизму".
Собственно, один законопроект о борьбе с политэкстремизмом в Думу уже поступал. Его в 1999 году вносил бывший в то время премьер-министром Сергей Степашин. Но тогда до закона как-то не дошли руки, а теперь документ, по мнению кремлевской администрации, "морально устарел". Новый текст закона, по слухам, был готов уже к концу прошлого года. Полпред президента в Госдуме Александр Котенков даже анонсировал его внесение, заявив в декабре, что документ поступит в нижнюю палату "в ближайшие дни". Однако этого не произошло. Теперь становится понятно почему. Видимо, в Кремле решили, что "залп по радикалам" не должен быть "холостым", и посчитали, что более выгодно дать старт антиэкстремистской кампании в ежегодном президентском послании. С одной стороны, это обогатит свежей идеей само послание, с другой -- придаст законопроекту характер президентской программы.
По замыслу авторов, в новом законе должны быть прописаны меры ответственности "граждан и юридических лиц" не только за деяния, относимые к политическому экстремизму, но и "за иные виды экстремизма, такие как разжигание религиозной, социальной и национальной розни". Однако главная трудность, с которой столкнулись разработчики законопроекта, связана как раз с определением термина "экстремизм". По признанию одного из кремлевских чиновников, "понятие это весьма расплывчатое, а жанр закона, тем более такого, требует юридической четкости". Источник признал, что, поскольку проблема действительно труднорешаема, имеется вероятность того, что из-за расплывчатости закон получится слабоватым. Кроме того, исполнение его может столкнуться с вполне объективными трудностями. Ведь органы правопорядка и так с трудом противостоят комплексу уже озвученных угроз: наркоторговле, коррупции, оргпреступности, терроризму и т.д. Экстремисты могут потеряться на этом фоне и оказаться на периферии деятельности силовиков.
Навстречу выборам
Как это ни парадоксально, такое развитие сюжета имеет и отрицательные, и положительные стороны. Плохо, если у власти опять "не получится". Ведь в случае с экстремизмом расписываться в собственном бессилии для нее просто опасно. Опыт борьбы с экстремистами предыдущих эпох свидетельствует: публичные силовые акции обычно приводят лишь к удалению наименее "отвязных", хотя и более заметных публике радикалов. Экстремисты же посерьезнее чаще оказываются вне досягаемости закона: они либо хорошо законспирированы и поэтому недоступны для преследования со стороны властей, либо же просто инкорпорированы в сами властные структуры. Нейтрализация же "умеренных" обычно только радикализует "экстремалов", толкая их на путь по-настоящему революционной борьбы.
Но в плане "среднесрочной политики" актуализация темы борьбы с экстремизмом в любом случае даст Кремлю положительные дивиденды. И речь не только о пиар-идее для президентского послания. Многие политтехнологи неоднократно отмечали, что в период грядущих избирательных кампаний власть уже не сможет столь же эффективно, как в 1996 году, делать ставку на антикоммунизм. Даже прошлые выборы показали невостребованность и низкую "продаваемость" этой идеи. Борьба же с экстремизмом вполне может стать тем аргументом, при помощи которого властям удастся убедить электорат в своей нужности, а значит, и необходимости своего переизбрания. Поэтому -- "экстремизм не пройдет". По крайней мере, мимо.
Спустя два с лишним года после знаменитого путинского призыва мочить террористов в сортире у власти может появиться новый "лозунг дня". Очередной внутренней угрозой могут быть объявлены экстремисты. И даже если лозунг будет сформулирован в более интеллигентном стиле, власти обещают действовать довольно жестко. Впрочем, "обещать -- не значит жениться".Под понятие "экстремист" в принципе можно подвести достаточно широкий круг исторических и современных персонажей. И русских эсеров-бомбистов конца XIX -- начала XX века, и современных западно-европейских неофашистов, и доморощенных национал-большевиков, и даже "воинствующих пацифистов", призывающих не ходить в армию. Отличаясь риторикой, ритуалами и действиями, они схожи в одном -- в готовности пренебречь существующими канонами политического поведения. Именно это и делает их опасными для власти, эти каноны создающей.
Однако "доморощенные радикалы" во многом -- порождение самой власти. С одной стороны, политическая либерализация конца 80-х сделала возможным появление экстремистских (равно как и любых других) политических организаций. С другой стороны, экономические неурядицы создали благоприятную почву для появления массы недовольных, тех, для кого поиск путей решения государственных, а главное, собственных проблем вырождается в примитивный "поиск врага" и, соответственно, стремление бить -- "черных", евреев, казахов, демократов и т.п.
При этом характерно, что наибольшего размаха радикализм в России всегда достигал отнюдь не в периоды активных реформаторских усилий власти, а, наоборот, в относительно спокойные годы стабилизации. По сути, сторонники "великих потрясений" поднимали голову как раз вдогонку "великим реформам", черпая силы из побочных эффектов последних.
Поэтому неудивительно, что нынешняя власть, заявившая курс на политическую и экономическую стабилизацию, все настойчивее обращает внимание общества на угрозу, исходящую от радикалов. Власть понимает, что по мере стабилизации во многом порожденные ее же реформаторскими усилиями маргиналы все больше начнут превращаться в настоящих экстремистов. Глядя на процветающих сограждан, эта категория людей неизбежно займется поиском быстрых и простых путей "справедливого переустройства" общества. Копившееся годами раздражение и чувство социальной обреченности вполне способны толкнуть часть сограждан "во все тяжкие", что, несомненно, затруднит шаги власти по модернизации общества. В этом смысле "нащупанная" властью проблема вполне объективна, а попытки найти ее разрешение -- крайне своевременны.
Экстремальный пиар
Однако, объявив борьбу с экстремизмом, власть проводит и одну из самых успешных после 2000 года пиар-кампаний. Действительно, в последние недели телеканалы заметно активизировались в освещении самых разных проявлений экстремизма. Репортажи о бесчинствах скинхедов, комментарии о предстоящем судебном процессе над лидером национал-большевиков Эдуардом Лимоновым, сюжеты о деятельности разнообразных фашиствующих и антисемитствующих элементов существенно потеснили даже традиционные "официоз" и "вести из регионов". По словам источников "Профиля" в президентских структурах, пиком пиар-кампании в самое ближайшее время может стать внесение в Госдуму законопроекта "О противодействии экстремизму".
Собственно, один законопроект о борьбе с политэкстремизмом в Думу уже поступал. Его в 1999 году вносил бывший в то время премьер-министром Сергей Степашин. Но тогда до закона как-то не дошли руки, а теперь документ, по мнению кремлевской администрации, "морально устарел". Новый текст закона, по слухам, был готов уже к концу прошлого года. Полпред президента в Госдуме Александр Котенков даже анонсировал его внесение, заявив в декабре, что документ поступит в нижнюю палату "в ближайшие дни". Однако этого не произошло. Теперь становится понятно почему. Видимо, в Кремле решили, что "залп по радикалам" не должен быть "холостым", и посчитали, что более выгодно дать старт антиэкстремистской кампании в ежегодном президентском послании. С одной стороны, это обогатит свежей идеей само послание, с другой -- придаст законопроекту характер президентской программы.
По замыслу авторов, в новом законе должны быть прописаны меры ответственности "граждан и юридических лиц" не только за деяния, относимые к политическому экстремизму, но и "за иные виды экстремизма, такие как разжигание религиозной, социальной и национальной розни". Однако главная трудность, с которой столкнулись разработчики законопроекта, связана как раз с определением термина "экстремизм". По признанию одного из кремлевских чиновников, "понятие это весьма расплывчатое, а жанр закона, тем более такого, требует юридической четкости". Источник признал, что, поскольку проблема действительно труднорешаема, имеется вероятность того, что из-за расплывчатости закон получится слабоватым. Кроме того, исполнение его может столкнуться с вполне объективными трудностями. Ведь органы правопорядка и так с трудом противостоят комплексу уже озвученных угроз: наркоторговле, коррупции, оргпреступности, терроризму и т.д. Экстремисты могут потеряться на этом фоне и оказаться на периферии деятельности силовиков.
Навстречу выборам
Как это ни парадоксально, такое развитие сюжета имеет и отрицательные, и положительные стороны. Плохо, если у власти опять "не получится". Ведь в случае с экстремизмом расписываться в собственном бессилии для нее просто опасно. Опыт борьбы с экстремистами предыдущих эпох свидетельствует: публичные силовые акции обычно приводят лишь к удалению наименее "отвязных", хотя и более заметных публике радикалов. Экстремисты же посерьезнее чаще оказываются вне досягаемости закона: они либо хорошо законспирированы и поэтому недоступны для преследования со стороны властей, либо же просто инкорпорированы в сами властные структуры. Нейтрализация же "умеренных" обычно только радикализует "экстремалов", толкая их на путь по-настоящему революционной борьбы.
Но в плане "среднесрочной политики" актуализация темы борьбы с экстремизмом в любом случае даст Кремлю положительные дивиденды. И речь не только о пиар-идее для президентского послания. Многие политтехнологи неоднократно отмечали, что в период грядущих избирательных кампаний власть уже не сможет столь же эффективно, как в 1996 году, делать ставку на антикоммунизм. Даже прошлые выборы показали невостребованность и низкую "продаваемость" этой идеи. Борьба же с экстремизмом вполне может стать тем аргументом, при помощи которого властям удастся убедить электорат в своей нужности, а значит, и необходимости своего переизбрания. Поэтому -- "экстремизм не пройдет". По крайней мере, мимо.
ВЛАДИМИР РУДАКОВ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
