Архивная публикация 1998 года: "Форс-мажор для сливного бачка"
Быт толкает людей на безумства. Установка новой сантехники грозит перейти в войну учреждений. А все потому, что унитазы итальянские, а люди -- наши. Для них не деньги главное. Главное -- уважение и вовремя поставленная бутылка.Уважаемые господа. Все, что будет рассказано ниже, правда, правда и еще раз правда. Если бы раньше кто-то сказал мне, что сливной бачок может привести к конфронтации двух крупных и довольно известных фирм, я бы решил, что имею дело с параноиком. Однако все так и произошло. А теперь -- внимайте.
Мать моя, женщина прелестная, но вздорная, была последней страстью Семена Аркадьевича. Он доводил ее до бешенства своей тихой упертостью, провинциальной страстью к холодцу, "звездочкой" -- так он ее называл. Предложение он ей сделал так.
-- Звездочка,-- сказал он,-- я хотел бы жениться на тебе, а потому хочу показать тебе свои книжки.
Мать, хотя и считала себя рафинированной интеллигенткой, вовсе не думала, что перед свадьбой надо обменяться визитами в библиотеки. Но, подивившись, согласилась. И тут Семен Аркадьевич достал из кармана три сберкнижки (дело было еще при совдепии). Мама онемела.
Среди несомненных достоинств Семена Аркадьевича была его домовитость. С тех пор как он переехал в соседний подъезд к матушке, жилище ее стало благообразно-обывательским. У табуреток на кухне перестали выпадать ножки, цветы, пересаженные Семеном Аркадьевичем в новые горшки, расцвели, а попурри из нескольких битых сервизов, именовавшееся кухонной посудой, сменилось розовым французским фарфором. К чему я это все?
К фарфору.
К унитазу Семен Аркадьевич долго боялся подходить.
Дело в том, что мать моя привезла из Турции унитаз. Она решила сэкономить. Ей, видишь ли, сказали, что в Турции сантехника дешевле. И она поехала отдыхать с тайной мыслью вернуться не одной. Когда Семен Аркадьевич в Шереметьеве-2 бросился обнимать ее, загорелую и красивую, она завопила:
-- Фарфор, Сема!
-- С...ть я хотел на этот фарфор,-- сжимая маму в объятиях, кричал Семен Аркадьевич.
Кроме розового унитаза с бачком, упакованных в белейшую бумагу и перевязанных золотой бечевой, матушка моя привезла также раковину для ванной и набор кранов. Мысль о мощной экономии придала этой хрупкой женщине недюжинные силы.
Трагедия случилась на следующий день. Мать зашла в "Сантехнику" напротив. На подиуме возвышался точно такой же унитаз (только более нежного оттенка), такая же раковина, а из стенки торчали точно такие же краны. Мать посчитала на калькуляторе и схватилась за сердце: получилось всего на $70 больше, чем она заплатила в Турции. Но если прибавить к ее затратам оплату такси и моральные издержки (путешествие в обнимку с унитазом -- в багаж сдать нельзя, разобьют, сволочи)... В общем, мама расплакалась.
Беда приходит не одна, а с сантехником. Разбитной малый из ЖЭКа (или ДЭЗа -- как их теперь кличут?) долго мудрил с установкой. Мама, которая предусмотрительно накушалась арбуза, сидела у меня в гостях. Сема мужественно терпел и контролировал сантехника. Молодые созванивались. Оказалось, что подсоединить унитаз не проще, чем подключить компьютер. Малый из ЖЭКа давил Семена Аркадьевича страшной терминологией типа "три четвертых дюйма". Тот комплексовал, но удар держал.
В результате малый перетянул какой-то винт или гайку, что привело к печальным последствиям. Вода из бачка в принципе поступала, но положенного напора не получалось.
-- Для экстренных ситуаций поставьте сюда графинчик,-- посоветовал сантехник. С тем и отбыл.
Семену ничего не оставалось, как соорудить полочку под графинчик. Каковой, наполненный водой, на ней и стоял. Годы.
И вот этим летом Семен решил сделать моей маме сюрприз. Получив очередную премию (а Семен Аркадьевич, папа, так сказать, отличный бухгалтер в крупной фирме), он решил поменять наконец этот чертов унитаз. А тут надо еще добавить, что Семен -- романтик. Он не разменивается по мелочам, его вдохновляют крупные проекты, большие суммы, массовые гуляния с фейерверком. Короче, заодно он решил поменять раковину, ванну и трубы! А также плитку. Шоб в одной, понимаешь, гамме. Причем он планировал, что ему удастся произвести эту смену вех за три дня -- пока "звездочка" собирает на даче черную смородину и варит варенье. Чтобы она вернулась домой и -- ах!
Семен нашел ремонтную фирму. Назовем ее "Водспускпром", поскольку отношения наших героев еще продолжаются. Фирма клятвенно пообещала за три дня снять старую сантехнику, вытащить старые трубы, поставить новые и пришпандырить, опять-таки, новые унитаз с бачком, ванну и раковину, а также покрыть новой сияющей плиткой стенки. Вообще-то украшение жизни с таким размахом длится неделю и стоит порядка $2000. Плюс еще $1000 за саму сантехнику. Но поскольку Семену хотелось поразить "звездочку", надо было уложиться в три дня -- а это еще 50% от общей суммы, то есть $3000 плюс та же тысяча за фарфор.
Подписав договор с фирмой и заплатив деньги, Семен решил намекнуть маме о готовящейся радости.
-- Звездочка,-- сказал он,-- а не поменять ли нам в туалете унитаз? Этот графинчик мне лично уже осточертел.
Мама аж затряслась. Прошедшие страдания встали у нее перед глазами, и она железным голосом сказала
-- Сема, только не это!
С чем и отбыла на дачу.
И вот, пронаблюдав с балкона, как бежевый матушкин "жигуленок" отчалил от подъезда, Семен отправился открывать дверь. На пороге стояла бригада веселых парняг.
-- Ну, дед,-- бодро сказали они Семену Аркадьевичу, пребывающему в уверенности, что он еще очень и очень,-- чего делать будем?
Семен повел их в туалет, по дороге объясняя стратегические задачи. Полдня эти добрые люди потратили на то, чтобы отвинтить все, что можно было отвинтить, и отодрать со стен все, что можно было отодрать.
-- Дед,-- сказали они,-- мы сейчас отойдем. Надо выбросить все это барахло. Ты пока дверь не закрывай.
И вынесли из квартиры ванну, унитаз, бачок, рукомойник, старые трубы и обломки кафеля. Семен заглянул в ванную, затем в туалет. Комнаты были пусты -- только легкая взвесь известки и пыли стояла в воздухе. И стал ждать.
Он ждал до вечера. Никто так и не появился. Вечером Семен стал звонить в фирму -- никто не отзывался.
Семен накапал себе корвалолу, задвинул под супружеское ложе горшок -- пардон, ночную вазу! и стал ждать завтра. Субботы он дождался, а вот веселых пролетариев -- нет. С утра он начал звонить в фирму. Прямо от меня, поскольку, пардон, в туалет хочется ("Как хорошо, что ты живешь рядом,-- сказал по этому поводу он). К телефону никто не подходил. Не одна моя мама, видать, поехала на дачу. Весь день Семен маниакально набирал номер, который выучил наизусть,-- безрезультатно. Поздно вечером он позвонил мне.
-- Как ты думаешь,-- сказал он,-- завтра они могут появиться?
Я честно признался, что не уверен.
Вот что Семену было гарантировано, так этот мамино "ах!". Приехав с дачи, она замерла на пороге ванной. Затем -- на пороге сортира. Затем перевела взгляд на Семена Аркадьевича. Тот стоял бледный, с холодной испариной на лбу, с корвалолом в руках.
-- Звездочка...-- начал было он.
-- Господи,-- простонала она,-- лучше бы ты пил и водил женщин.
В понедельник Семен не пошел на службу, а поехал в "Водспускпром". В приемной шефа он обнаружил секретаршу. Лишь она озвучивала тишину, поселившуюся в пустынных стенах: шеф, как выяснилось, на неделю уехал отдыхать.
-- Где рабочие? -- задыхаясь, спросил Семен.
-- А кто ж его знает,-- ответствовала секретарша.-- Пока шеф не вернется, они вряд ли появятся.
И тут Семен сказал речь. О договоре, сантехнике, ее шефе, о любви и ненависти. Девушка улыбнулась и посоветовала Семену Аркадьевичу позвонить в пятницу.
Надо ли говорить, что всю эту неделю мы с мамой и Семеном Аркадьевичем виделись довольно часто. И соседи уже не фыркали, когда встречали матушку в лифте с фарфоровым горшком в руках.
В пятницу с утра Семен был на пороге "Водспускпрома". Шеф несколько запоздал, но, увидев его, Семен зарычал и начал трясти несчастного за лацканы пиджака.
-- В чем дело, любезный? -- сказал начальник "Водспускпрома", отдирая от себя Семена Аркадьевича.
Дальнейший их диалог я опущу. Главной ошибкой Семена, по объяснению большого начальника "Водспускпрома", было то, что он рабочим даже не налил. Финал беседы был плачевен: Семену попросту указали на дверь. Он оставил "Водспускпром" без аннексий и контрибуций.
И тогда он решился: пошел к своему шефу и рассказал, как его обидели в "Водспускпроме". Шеф Семена Аркадьевича ценил, поэтому обещал в понедельник отправить своих секьюрити в поганую фирму, чтобы разобраться с этими прохиндеями.
На выходные мои голубки уехали на дачу -- там хотя бы были нормальный биотуалет и душ. Мать с Семеном с того самого трагического дня не разговаривала. В тишине квартиры только звякала крышка горшка о его фарфоровый край.
В понедельник Семен Аркадьевич в сопровождении четырех лбов прибыл в "Водспускпром".
-- Давайте поговорим аргументированно,-- произнес Семен фразу, которую готовил два дня.
-- Пацаны,-- развеселился шеф "Водспускпрома",-- вы хорошо подумали?
На щелчок его пальцев из соседней комнаты в кабинет вошли еще четыре шкафа -- на этот раз секьюрити "Водспускпрома". Несколько мгновений джентльмены оценивающе смотрели друг на друга. Потом молодцы "Водспускпрома", как по команде, перевели взгляд на шефа.
-- Нет, только не здесь,-- развел он руками. И восемь молодцев гурьбой вышли.
Семен посидел в приемной, жадно ловя звуки, доносившиеся с улицы. Ни плотных шлепков, которые раздаются при мордобое, ни стрельбы (слава тебе, Господи) слышно не было. Слов тоже. Минут десять Семен Аркадьевич посидел, потом, втянув голову, выглянул на улицу. Никого. Гвардейцы исчезли в неведомом направлении. Семен сделал несколько кругов на машине по району, но никого не обнаружил. Наконец, успокоив себя демагогией, что большие мальчики сами разберутся, поехал на работу.
К обеду охранники так и не возникли. Шеф занервничал, но за предложение секретарши позвонить в поганый "Водспускпром" и выяснить, чем дело закончилось, на бедную девушку наорал.
Вечером мальчики тоже не вернулись. Семен пребывал в полной уверенности, что по неведению попал в страшное место, где толчками командует пахан, а люди исчезают среди бела дня. Только ему, человеку старой закалки и морали, рафинированному интеллигенту, судьба-насмешница могла подсунуть такую грязную свинью. Поэтому предложение шефа выпить он встретил с энтузиазмом.
...Из своего окна я видел, как привезли Семена. Шофер шефа вынес его из машины на руках и отнес в квартиру.
Тут мама сказала "ах!" второй раз. Во-первых, потому что впервые видела пьяного Семена.
-- Ему плохо? -- с надеждой спросила она шофера.
-- Напротив, мадам, ему наконец-то, хорошо,-- обрадовал он ее.
А во-вторых, потому, что в квартире, напоминаю, не было ни ванной, ни туалета, а рафинированный организм Семена не был готов к потреблению виски в лошадиных дозах.
Зато утром мама нарушила обет молчания. Она сказала этому алкоголику все, что накопилось у нее на сердце. На что Семен спросил только одно:
-- Охрана нашлась? Ты не знаешь?
Охрана нашлась только к обеду. Добры молодцы приехали пьяные в дупель -- выяснилось, что эти полтора дня они пили с охранниками "Водспускпрома".
-- Отличные парни,-- еле ворочая языком объяснил главный,-- все будет о'key. Они, главно, обиделись, что ты, Семен, пришел не с миром. С позиции силы, главно, не стоит говорить. Но мы им сказали: мужики, вы че? Деньги заплачены, договор подписан -- так не делают. В общем, завтра, Семен Аркадьевич, жди. Придут мастера.
И они пришли. Те же самые веселые работяги. За два дня они пришпандырили унитаз, раковину и ванну. И даже начали обкладывать все это хозяйство плиткой.
Остается только добавить, что сантехнику Семен Аркадьевич выбрал черного цвета.
Быт толкает людей на безумства. Установка новой сантехники грозит перейти в войну учреждений. А все потому, что унитазы итальянские, а люди -- наши. Для них не деньги главное. Главное -- уважение и вовремя поставленная бутылка.Уважаемые господа. Все, что будет рассказано ниже, правда, правда и еще раз правда. Если бы раньше кто-то сказал мне, что сливной бачок может привести к конфронтации двух крупных и довольно известных фирм, я бы решил, что имею дело с параноиком. Однако все так и произошло. А теперь -- внимайте.
Мать моя, женщина прелестная, но вздорная, была последней страстью Семена Аркадьевича. Он доводил ее до бешенства своей тихой упертостью, провинциальной страстью к холодцу, "звездочкой" -- так он ее называл. Предложение он ей сделал так.
-- Звездочка,-- сказал он,-- я хотел бы жениться на тебе, а потому хочу показать тебе свои книжки.
Мать, хотя и считала себя рафинированной интеллигенткой, вовсе не думала, что перед свадьбой надо обменяться визитами в библиотеки. Но, подивившись, согласилась. И тут Семен Аркадьевич достал из кармана три сберкнижки (дело было еще при совдепии). Мама онемела.
Среди несомненных достоинств Семена Аркадьевича была его домовитость. С тех пор как он переехал в соседний подъезд к матушке, жилище ее стало благообразно-обывательским. У табуреток на кухне перестали выпадать ножки, цветы, пересаженные Семеном Аркадьевичем в новые горшки, расцвели, а попурри из нескольких битых сервизов, именовавшееся кухонной посудой, сменилось розовым французским фарфором. К чему я это все?
К фарфору.
К унитазу Семен Аркадьевич долго боялся подходить.
Дело в том, что мать моя привезла из Турции унитаз. Она решила сэкономить. Ей, видишь ли, сказали, что в Турции сантехника дешевле. И она поехала отдыхать с тайной мыслью вернуться не одной. Когда Семен Аркадьевич в Шереметьеве-2 бросился обнимать ее, загорелую и красивую, она завопила:
-- Фарфор, Сема!
-- С...ть я хотел на этот фарфор,-- сжимая маму в объятиях, кричал Семен Аркадьевич.
Кроме розового унитаза с бачком, упакованных в белейшую бумагу и перевязанных золотой бечевой, матушка моя привезла также раковину для ванной и набор кранов. Мысль о мощной экономии придала этой хрупкой женщине недюжинные силы.
Трагедия случилась на следующий день. Мать зашла в "Сантехнику" напротив. На подиуме возвышался точно такой же унитаз (только более нежного оттенка), такая же раковина, а из стенки торчали точно такие же краны. Мать посчитала на калькуляторе и схватилась за сердце: получилось всего на $70 больше, чем она заплатила в Турции. Но если прибавить к ее затратам оплату такси и моральные издержки (путешествие в обнимку с унитазом -- в багаж сдать нельзя, разобьют, сволочи)... В общем, мама расплакалась.
Беда приходит не одна, а с сантехником. Разбитной малый из ЖЭКа (или ДЭЗа -- как их теперь кличут?) долго мудрил с установкой. Мама, которая предусмотрительно накушалась арбуза, сидела у меня в гостях. Сема мужественно терпел и контролировал сантехника. Молодые созванивались. Оказалось, что подсоединить унитаз не проще, чем подключить компьютер. Малый из ЖЭКа давил Семена Аркадьевича страшной терминологией типа "три четвертых дюйма". Тот комплексовал, но удар держал.
В результате малый перетянул какой-то винт или гайку, что привело к печальным последствиям. Вода из бачка в принципе поступала, но положенного напора не получалось.
-- Для экстренных ситуаций поставьте сюда графинчик,-- посоветовал сантехник. С тем и отбыл.
Семену ничего не оставалось, как соорудить полочку под графинчик. Каковой, наполненный водой, на ней и стоял. Годы.
И вот этим летом Семен решил сделать моей маме сюрприз. Получив очередную премию (а Семен Аркадьевич, папа, так сказать, отличный бухгалтер в крупной фирме), он решил поменять наконец этот чертов унитаз. А тут надо еще добавить, что Семен -- романтик. Он не разменивается по мелочам, его вдохновляют крупные проекты, большие суммы, массовые гуляния с фейерверком. Короче, заодно он решил поменять раковину, ванну и трубы! А также плитку. Шоб в одной, понимаешь, гамме. Причем он планировал, что ему удастся произвести эту смену вех за три дня -- пока "звездочка" собирает на даче черную смородину и варит варенье. Чтобы она вернулась домой и -- ах!
Семен нашел ремонтную фирму. Назовем ее "Водспускпром", поскольку отношения наших героев еще продолжаются. Фирма клятвенно пообещала за три дня снять старую сантехнику, вытащить старые трубы, поставить новые и пришпандырить, опять-таки, новые унитаз с бачком, ванну и раковину, а также покрыть новой сияющей плиткой стенки. Вообще-то украшение жизни с таким размахом длится неделю и стоит порядка $2000. Плюс еще $1000 за саму сантехнику. Но поскольку Семену хотелось поразить "звездочку", надо было уложиться в три дня -- а это еще 50% от общей суммы, то есть $3000 плюс та же тысяча за фарфор.
Подписав договор с фирмой и заплатив деньги, Семен решил намекнуть маме о готовящейся радости.
-- Звездочка,-- сказал он,-- а не поменять ли нам в туалете унитаз? Этот графинчик мне лично уже осточертел.
Мама аж затряслась. Прошедшие страдания встали у нее перед глазами, и она железным голосом сказала
-- Сема, только не это!
С чем и отбыла на дачу.
И вот, пронаблюдав с балкона, как бежевый матушкин "жигуленок" отчалил от подъезда, Семен отправился открывать дверь. На пороге стояла бригада веселых парняг.
-- Ну, дед,-- бодро сказали они Семену Аркадьевичу, пребывающему в уверенности, что он еще очень и очень,-- чего делать будем?
Семен повел их в туалет, по дороге объясняя стратегические задачи. Полдня эти добрые люди потратили на то, чтобы отвинтить все, что можно было отвинтить, и отодрать со стен все, что можно было отодрать.
-- Дед,-- сказали они,-- мы сейчас отойдем. Надо выбросить все это барахло. Ты пока дверь не закрывай.
И вынесли из квартиры ванну, унитаз, бачок, рукомойник, старые трубы и обломки кафеля. Семен заглянул в ванную, затем в туалет. Комнаты были пусты -- только легкая взвесь известки и пыли стояла в воздухе. И стал ждать.
Он ждал до вечера. Никто так и не появился. Вечером Семен стал звонить в фирму -- никто не отзывался.
Семен накапал себе корвалолу, задвинул под супружеское ложе горшок -- пардон, ночную вазу! и стал ждать завтра. Субботы он дождался, а вот веселых пролетариев -- нет. С утра он начал звонить в фирму. Прямо от меня, поскольку, пардон, в туалет хочется ("Как хорошо, что ты живешь рядом,-- сказал по этому поводу он). К телефону никто не подходил. Не одна моя мама, видать, поехала на дачу. Весь день Семен маниакально набирал номер, который выучил наизусть,-- безрезультатно. Поздно вечером он позвонил мне.
-- Как ты думаешь,-- сказал он,-- завтра они могут появиться?
Я честно признался, что не уверен.
Вот что Семену было гарантировано, так этот мамино "ах!". Приехав с дачи, она замерла на пороге ванной. Затем -- на пороге сортира. Затем перевела взгляд на Семена Аркадьевича. Тот стоял бледный, с холодной испариной на лбу, с корвалолом в руках.
-- Звездочка...-- начал было он.
-- Господи,-- простонала она,-- лучше бы ты пил и водил женщин.
В понедельник Семен не пошел на службу, а поехал в "Водспускпром". В приемной шефа он обнаружил секретаршу. Лишь она озвучивала тишину, поселившуюся в пустынных стенах: шеф, как выяснилось, на неделю уехал отдыхать.
-- Где рабочие? -- задыхаясь, спросил Семен.
-- А кто ж его знает,-- ответствовала секретарша.-- Пока шеф не вернется, они вряд ли появятся.
И тут Семен сказал речь. О договоре, сантехнике, ее шефе, о любви и ненависти. Девушка улыбнулась и посоветовала Семену Аркадьевичу позвонить в пятницу.
Надо ли говорить, что всю эту неделю мы с мамой и Семеном Аркадьевичем виделись довольно часто. И соседи уже не фыркали, когда встречали матушку в лифте с фарфоровым горшком в руках.
В пятницу с утра Семен был на пороге "Водспускпрома". Шеф несколько запоздал, но, увидев его, Семен зарычал и начал трясти несчастного за лацканы пиджака.
-- В чем дело, любезный? -- сказал начальник "Водспускпрома", отдирая от себя Семена Аркадьевича.
Дальнейший их диалог я опущу. Главной ошибкой Семена, по объяснению большого начальника "Водспускпрома", было то, что он рабочим даже не налил. Финал беседы был плачевен: Семену попросту указали на дверь. Он оставил "Водспускпром" без аннексий и контрибуций.
И тогда он решился: пошел к своему шефу и рассказал, как его обидели в "Водспускпроме". Шеф Семена Аркадьевича ценил, поэтому обещал в понедельник отправить своих секьюрити в поганую фирму, чтобы разобраться с этими прохиндеями.
На выходные мои голубки уехали на дачу -- там хотя бы были нормальный биотуалет и душ. Мать с Семеном с того самого трагического дня не разговаривала. В тишине квартиры только звякала крышка горшка о его фарфоровый край.
В понедельник Семен Аркадьевич в сопровождении четырех лбов прибыл в "Водспускпром".
-- Давайте поговорим аргументированно,-- произнес Семен фразу, которую готовил два дня.
-- Пацаны,-- развеселился шеф "Водспускпрома",-- вы хорошо подумали?
На щелчок его пальцев из соседней комнаты в кабинет вошли еще четыре шкафа -- на этот раз секьюрити "Водспускпрома". Несколько мгновений джентльмены оценивающе смотрели друг на друга. Потом молодцы "Водспускпрома", как по команде, перевели взгляд на шефа.
-- Нет, только не здесь,-- развел он руками. И восемь молодцев гурьбой вышли.
Семен посидел в приемной, жадно ловя звуки, доносившиеся с улицы. Ни плотных шлепков, которые раздаются при мордобое, ни стрельбы (слава тебе, Господи) слышно не было. Слов тоже. Минут десять Семен Аркадьевич посидел, потом, втянув голову, выглянул на улицу. Никого. Гвардейцы исчезли в неведомом направлении. Семен сделал несколько кругов на машине по району, но никого не обнаружил. Наконец, успокоив себя демагогией, что большие мальчики сами разберутся, поехал на работу.
К обеду охранники так и не возникли. Шеф занервничал, но за предложение секретарши позвонить в поганый "Водспускпром" и выяснить, чем дело закончилось, на бедную девушку наорал.
Вечером мальчики тоже не вернулись. Семен пребывал в полной уверенности, что по неведению попал в страшное место, где толчками командует пахан, а люди исчезают среди бела дня. Только ему, человеку старой закалки и морали, рафинированному интеллигенту, судьба-насмешница могла подсунуть такую грязную свинью. Поэтому предложение шефа выпить он встретил с энтузиазмом.
...Из своего окна я видел, как привезли Семена. Шофер шефа вынес его из машины на руках и отнес в квартиру.
Тут мама сказала "ах!" второй раз. Во-первых, потому что впервые видела пьяного Семена.
-- Ему плохо? -- с надеждой спросила она шофера.
-- Напротив, мадам, ему наконец-то, хорошо,-- обрадовал он ее.
А во-вторых, потому, что в квартире, напоминаю, не было ни ванной, ни туалета, а рафинированный организм Семена не был готов к потреблению виски в лошадиных дозах.
Зато утром мама нарушила обет молчания. Она сказала этому алкоголику все, что накопилось у нее на сердце. На что Семен спросил только одно:
-- Охрана нашлась? Ты не знаешь?
Охрана нашлась только к обеду. Добры молодцы приехали пьяные в дупель -- выяснилось, что эти полтора дня они пили с охранниками "Водспускпрома".
-- Отличные парни,-- еле ворочая языком объяснил главный,-- все будет о'key. Они, главно, обиделись, что ты, Семен, пришел не с миром. С позиции силы, главно, не стоит говорить. Но мы им сказали: мужики, вы че? Деньги заплачены, договор подписан -- так не делают. В общем, завтра, Семен Аркадьевич, жди. Придут мастера.
И они пришли. Те же самые веселые работяги. За два дня они пришпандырили унитаз, раковину и ванну. И даже начали обкладывать все это хозяйство плиткой.
Остается только добавить, что сантехнику Семен Аркадьевич выбрал черного цвета.
ИВАН ШТРАУХ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
