Архивная публикация 2005 года: "Грешно смеяться?"

В «Новом Манеже», расположенном на задворках Государственной думы, прошла выставка Андрея Будаева «Постсоветская демократия — 15 лет пародий». Она лишний раз подтвердила: сегодня, когда в России у политсатиры не осталось заказчиков, там ей самое место — в музее.В «Новом Манеже», расположенном на задворках Государственной думы, прошла выставка Андрея Будаева «Постсоветская демократия — 15 лет пародий». Она лишний раз подтвердила: сегодня, когда в России у политсатиры не осталось заказчиков, там ей самое место — в музее.

«А я здесь себе нравлюсь. Посмотрите, все остальные погрязли в мерзостях и излишествах, поэтому и представлены в виде летающих монстров. А меня кто окружает? Все уважаемые люди», — говорит лидер Национал-большевистской партии Эдуард Лимонов, рассматривая коллаж, где он изображен рядом с Владимиром Лениным и Геннадием Зюгановым.

За неделю работы выставки Андрея Будаева ее посетил лишь один госчиновник: вице-спикер Госдумы Владимир Жириновский пришел на открытие. И не пожалел: «Каждый, кто себя здесь обнаружит, должен радоваться. Даже Зурабов, хоть он и изображен в крови. Ведь все это правда. Это на нем кровь тех бедных, которых он довел до ручки. Я вот хочу купить за свои деньги несколько картин и повесить в Думе на десятом этаже — в назидание».

Остальные герои работ Будаева если и заинтересовались выставкой, то в лучшем случае послали секретарш купить каталог за 2 тыс. рублей.

Андрей Будаев пытается возродить сатирический политический плакат, используя современный метод — компьютерный коллаж. В известные произведения мировой живописи, знаменитые плакаты или фотографии он помещает наших современников.

Страдает распятый на кресте Михаил Ходорковский. Экс-премьер Украины Юлия Тимошенко делает make-up опальному олигарху Борису Березовскому. На официальной трибуне Мавзолея Борис Ельцин делает «рожки» Михаилу Горбачеву. Кстати, Будаева нисколько не смущает, что его работы быстро теряют актуальность. Например, дуэлянты, изображенные на коллаже 1999 года, — Григорий Явлинский и Анатолий Чубайс — сегодня выступают единым фронтом. «Мне интересно то, что происходит здесь и сейчас, — поясняет Будаев. — Хочу, чтобы не политики занимались собственным мифотворчеством, а я. Уверен, все больше художников перестанут рисовать красивые березки и начнут яснее проявлять свою гражданскую позицию».

Впрочем, не все считают Будаева художником. «Этот художественный жанр создания нехитрых творений быстрого реагирования на происходящие события широко развит в Интернете, — считает галерист Марат Гельман. — Достаточно научиться использовать программу Photoshop. Идеи Будаева не новы, в этом можно убедиться, посетив сайт udaff.соm. Но при этом, если сравнивать работы Будаева с соц-артом 1970-х — скажем, с творчеством Виталия Комара и Александра Меламида, — то разница очевидна: у Будаева политика использует искусство, а у Комара—Меламида искусство использует политику. Будаев, конечно, талантливо реагирует на политическую ситуацию, но ему свои работы вряд ли удастся продать за большие деньги».

С Гельманом согласен куратор проектов современного искусства Иосиф Бакштейн: «Для искусства политический момент важен в качестве контекста, а не как задача и самоцель. Например, когда один из самых известных художников советского «подпольного» авангарда, Эрик Булатов, написал портрет Леонида Брежнева в свободной, почти серовской манере, это произвело фурор. В случае Булатова политика являлась контекстом: авангардист написал генсека, нарушая все каноны монументального изображения членов политбюро. Кстати, после смерти Брежнева его семья очень хотела купить эту работу».

На самом деле жанр, в котором работает Будаев, — не что иное, как почти исчезнувший в России политический сатирический плакат. На такую выставку за границей непременно пришли бы сами объекты политической сатиры, а потом бы еще раскупили работы за приличные деньги. Почему не пришли у нас — можно только гадать. Заместитель генерального директора ООО «Агитплакат» Сергей Лошаков считает, что по силе воздействия на сознание русского человека плакат не уступает телевидению, но в силу ряда причин про него забыли: «Лет десять с лишним назад, вскоре после перестройки, от плаката отказались, поскольку он прочно ассоциировался с эпохой коммунизма. Примерно в то же время наши идеологи взяли под кальку американскую систему политтехнологий и пиара, в которой ставка делается на ТВ. Но у нас другая страна — телевизор можно выключить, а от плаката никуда не деться. Он все равно на психику капает».

Кстати, и качественного социального плаката, заказчиком которого во всем мире является общество и государство, в России нет. У нас, например, на плакатах, направленных против наркомании, могут изобразить перечеркнутый шприц, в то время как давно известно, что использовать негативные образы в социальной рекламе нельзя. Кроме того, в России нет таких носителей для некоммерческих плакатов, как, например, во Франции. В этой стране есть небольшие рекламные тумбы, с одной стороны которых — реклама, а с другой — социальные или политические плакаты.

Впрочем, главная причина исчезновения плаката в России не в деньгах, а в том, что хороший политический плакат, как правило, сатирический. Тот же Будаев не зря называет своими учителями мастеров острой сатирической карикатуры и плаката Бориса Ефимова (знаменитого своими работами во время Второй мировой войны) и Эдуарда Дробицкого.

«Сатиры стало меньше, потому что у нас не совсем понятный, но все-таки полицейский режим. Президент крайне злопамятный человек, и люди его элементарно боятся, — считает Эдуард Лимонов. — Очевидно, что России недостает не только политических плакатов, но и сатирического журнала с карикатурами. Появись такой — и наш народ воспринял бы это с благодарностью. На рынке такой журнал пользовался бы спросом. Я сам подумывал об этом, но понимаю, что средства нужны неподъемные, да и государство тут же начнет мешать».

Впрочем, как раз на прошлой неделе такой журнал появился — вышел первый номер обновленного «Крокодила», в свое время бывшего флагманом советской сатиры. По словам его главного редактора Сергея Мостовщикова, теперь это будет «журнал для людей, которых достало». При этом «самый неинтересный для «Крокодила» человек — это Путин».

Виктор Шендерович, сатирик: «Туркменбаши никто не пародирует»

— Как отличить сатиру, скажем, от пасквиля?

— Есть несколько условий, делающих сатиру сатирой. Прежде всего — верный адрес. Сатира должна быть направлена против сильных, наглых и зарвавшихся. А когда высмеивают униженных и слабых — это не сатира.

Во-вторых, настоящая сатира всегда правдива. Я в свое время занимался у замечательного фельетониста Леонида Лиходеева. И он, читая вслух мои работы, спросил: «Почему в этом месте смеются, а тут нет? Да потому, что тут — правда, а тут — нет!» Так вот, сатира — это заостренная правда, направленная точно по адресу. Кроме того, у сатирика обязательно должна быть четкая система нравственных координат. Вспомните Некрасова: «Он проповедует любовь враждебным словом отрицанья». А тот же порнофильм Алексея Митрофанова якобы с Юлией Тимошенко к сатире не имеет никакого отношения. В лучшем случае это пасквиль.

И последнее: хорошая сатира обязательно имеет социальную направленность. Например, как у Салтыкова-Щедрина, выступает против пороков русского общества или, как у Джонатана Свифта, против мироздания в целом.

— Через что сатира сильнее воздействует на умы: через телевидение, слово или плакат?

— Не важно, какая у сатиры форма, главное, чтобы было талантливо. Можно написать одну строчку, как Ежи Станислав Лец: «Неграмотные вынуждены диктовать» — и сила воздействия этой фразы такова, что не нужно никаких огромных рекламных площадей или часов телеэфира.

— В нашей стране есть сатира?

— Ни о какой сатире в одновластном обществе и речи быть не может. Лет пять назад еще было сатирическое телевидение, но как только начали сворачивать демократические свободы, и его тут же свернули. Моя сатирическая радиопередача — это «кусок мяса», брошенный иностранцам: мол, в России не так все и плохо. Помните, как в СССР за границу выпускали беспартийного Евгения Евтушенко, преследуя те же цели? Сергей Мостовщиков делает журнал «Крокодил» под эгидой «Новой газеты» — последнего оплота независимости.

— А она вообще-то нужна — политическая сатира?

— Наличие или отсутствие внятной политической сатиры — это лакмусовая бумажка демократии. Вот туркменбаши никто не пародирует, а, скажем, на Маргарет Тэтчер всегда рисовали немыслимое количество карикатур и лепили каких-то уродливых кукол. Вот сменится фамилия в Кремле, случится конец нынешней администрации — тогда поговорим о возвращении сатиры.