Если прошлогодний фестиваль был признан худшим за всю его историю, то нынешний - явно один из лучших и самых "горячих". "Жизнь - это чудо" Эмира Кустурицы, Lady killers (в нашем прокате - "Игры джентльменов") братьев Коэнов, "2046" Вонга Кар-Вая, "Никто не знает" японца Хирокацу Коре-Еда и "Олдбой" корейца Чака Вун Парка, второй "Шрек" и абсолютный лидер пиара и скандала (что, в принципе, одно и тоже) "Фаренгейт 9/11" Майкла Мура. А вне программы - новый Альмодовар и долгожданная вторая часть "Убить Билла".
Когда верстался этот номер, победитель был еще неизвестен, но что именно главный кинофестиваль планеты продвигает как последний писк киномоды, уже можно сказать со всей определенностью. Во-первых, под определение "модно" в нише арт-кино сегодня подпадают японские страшилки - самый покупаемый товар на рынке: стоит недорого, зрители любят. Сверхпопулярность восточного кино, начавшаяся с конца 80-х (с победы "Красного гаоляна" Чжана Имоу в Берлине), сохраняется до сих пор. Японские ужасы с удивительным постоянством переснимают американцы, и голливудские версии "Звонков", "Темных вод" и "Проклятий" становятся блокбастерами. "Последний самурай", "Трудности перевода" и, конечно же, "Убить Билла" - три титулованных хита последнего года - сняты в Японии и про Японию. Кстати, не исключено, что Квентин Тарантино и его новая герл-френд София Коппола сошлись именно на почве своего япономанства. Самурайский кодекс чести, битвы на мечах, кимоно и цветущие сакуры - все это завораживает западных творцов, которые воспроизводят восточную культуру с той же аутентичностью, что и Арнольд Шварценеггер советских милиционеров в фильме "Красная жара". Но повальный западный интерес поднимает саму азиатскую киноиндустрию, прибыли которой с каждым годом разрастаются, - азиатское кино стремительно переходит из разряда "для суперинтеллектуалов и любителей насилия" в категорию обычного арт-кино.
Вторая модная "фишка" - кинодокументалистика. В этом году в Каннах два документальных фильма, и оба в русле патентованного антиамериканизма европейских левых интеллектуалов: "Фаренгейт 9/11" и в нагрузку к Муру "Мондовино" - трехчасовая антиглобалистская лента о виноделии англичанина американского происхождения Джонатана Носсиетера. Его включили в конкурс уже во время фестиваля, и это весьма закономерное решение: Носсиетер тоже выступает против Америки. Объект его осуждения - американские винные корпорации, которые удушают изысканный французский винный хэнд-мэйд и пытаются уничтожить давние винодельческие традиции.
Своим профессиональным антигосударственничеством Майкл Мур сделал невозможное - превратил документалистику в шоу-бизнес. За это надо отдать ему должное. Сейчас в большинстве СМИ "Фаренгейт 9/11" назван "сенсационным разоблачением связей семьи Бушей с саудовскими кланами". Пресса кричит о том, что Мур сорвет Бушу предстоящие президентские выборы. На самом деле ничего сенсационно разоблачительного в фильме нет. Мур использует не бог весть какие мудреные приемы и проговаривает уже много раз проговоренную мысль о том, что арабский терроризм был выкормлен и выращен Америкой Буша-отца, показывает улетающий самолет с родственниками бен Ладена на борту, в то время как все американские аэропорты закрыты, снимает в военном госпитале солдат без рук и ног и демонстрирует редкие кадры войны в Ираке. Но русскому зрителю, знакомому с творчеством киллеров-правдорубов Невзорова и Доренко, расследования Мура кажутся детским лепетом. Смотришь на Мура и просто поражаешься - какие, однако, нервические и доверчивые существа эти западные интеллектуалы!
Кинодистрибьютор, владелец компании "Кино без границ" Сэм Клебанов: "Победители часто проигрывают" "Профиль": Помогает ли мода на Восток восточному кино в прокате? Сэм Клебанов: Безусловно. Например, японский "Звонок" в Швеции никогда в кино не показывали, но после проката американского римейка "Звонка" японский сразу же попал в верхушки всех хит-парадов на видео. Рядом с моим шведским домом есть заправка, где продаются три с половиной кассеты, и даже там на самом почетном месте стоял "Звонок". Естественно, дистрибьюторы стараются обыгрывать успех американских римейков, и на их волне продвигать оригинальный бренд. Например, когда мы выпускали "Темные воды", на всей печатной продукции было написано: от режиссера "Звонка". "П.": А в России рынок арт-хаусного кино разрастается? С.К.: Нет. Нет кинотеатров, чтобы их показывать. Ситуация с арт-хаусными кинотеатрами за три года нисколько не изменилась. "П.": Ну по крайней мере число зрителей в существующих кинотеатрах увеличилось? С.К.: В Москве и Питере - да. В Питере особенно заметно. Мы там стали собирать даже больше денег, чем в Москве. И в Москве на модные арт-хаусные фильмы ходит больше народу. Но просто так выпустить арт-хаусный фильм, как, например, мы выпустили "Дальний свет" в кинотеатре "Пионер", - бесполезно. Там такие микроскопические сборы, что об этом даже говорить не хочется. Хотя фильм очень хороший. А в регионах стало намного хуже - даже те, кто раньше работал с арт-хаусом, теперь просто берут пять копий "Властелина колец" и их крутят. Экономически это выгоднее. "П.": А если бы у прокатчиков было больше денег на рекламу? С.К.: Нет, мы пробовали, это бессмысленно затраченные деньги. Реклама вызывает некоторый приток зрителей, но он непропорционален вложенным средствам. Просто арт-хаусная аудитория, она нишевая, и задача заключается в том, что если в Москве есть десять тысяч потенциальных зрителей на какой-то фильм, то надо до них достучаться, чтобы девять тысяч пришли и посмотрели. Одно из самых действенных средств для этого - это специализированные кинотеатры. Тогда у людей появляется свой водопой, куда они регулярно приходят. "П.": Но на арт-хаусном рынке существует серьезная конкуренция. С.К.: Да, но победитель часто проигрывает. То есть часто происходит так, что, когда начинается финансовая борьба, покупатель платит уже бессмысленную цену. Однако бывает и наоборот: кто-то купил и получил бешеные сборы, а остальные локти кусают - черт, надо было заплатить на пять тысяч больше. Я лично не люблю ввязываться в так называемую bidding war - я либо стараюсь быстро купить, либо выйти из игры. |
