Архивная публикация 2006 года: "Кавказский гамбит"
Солнечная кавказская республика встретила нас пыльным ветром с прикаспийских солончаков. Первое, что бросается в глаза в Дагестане, — это невероятное количество мусора повсюду. Им засыпана буквально вся кумыкская степь. От Махачкалы до Хасавюрта — восемьдесят километров по равнине. И буквально на каждом стебельке бурьяна — пластиковый пакет. Восемьдесят километров помойки — зрелище не для слабонервных. Сначала я думал, что это ветер разносит мусор на всю округу, однако это не совсем так. Местные жители имеют своеобразную привычку вывозить мусор за город. Животные и птицы разрывают пакеты, а ветер разносит их содержимое по степи.
— Почему мусор-то вывозите за город? — спрашиваю у таксиста.
— А куда его девать? Найдете в городе мусорный бак, позвоните, скажите, где он стоит. Лично я давно их не видел.
При этом Махачкале почему-то два года назад было присуждено звание самого благоустроенного города России. Если даже оценивать столицу республики только по состоянию проспекта Расула Гамзатова и площади Ленина, то и тут ему можно дать лишь крепкую четверку.
Махачкала готовится к выборам, но это не так бросается в глаза, как бросается в других столицах российских областей и республик. На улицах практически нет агитплакатов, по телевизору не крутят предвыборные ролики. Все знают, кто будет следующим мэром, и даже называют его имя. Город занят другими проблемами. У ларьков снуют менялы валюты, таксисты оглушают прохожих длинными гудками машин. Поначалу я относил это на счет бурного кавказского темперамента, оказалось — просто здороваются и благодарят за уступленную дорогу.
Куда чище и опрятнее тот же Хасавюрт. Ухоженные клумбы, подстриженные кусты и подметенные улицы — норма для приграничного с Чечней города. По всей видимости, каков поп — таков и приход. Махачкалой бессменно руководит Саид Амиров — человек, переживший полтора десятка покушений на свою жизнь, и одна из ключевых фигур дагестанской политики. Мэр Хасавюрта — Сайгидпаша Умаханов, человек, который спас свой город от вторжения банды Басаева в 1999 году и не пустил главу Госсовета республики Магомедали Магомедова на переговоры с террористами.
Амиров и Умаханов, скажем мягко, не любят друг друга и категорически не могут находиться в одном лагере. Это единственная стабильная вещь в политической жизни Дагестана. Все остальное — крайне непредсказуемо. Политика здесь больше всего напоминает шахматы без правил, где фигуры играют сами по себе, меняют цвет и ходят, как им заблагорассудится.
Кто как ходит
На прошлой неделе на дагестанской политической доске стояли следующие фигуры.
Черные: король — Магомедали Магомедов, бывший председатель Госсовета республики; ферзь — Магомедсалам Магомедов, сын, он же спикер парламента Дагестана; ладья — Саид Амиров, мэр Махачкалы. Другая ладья — республиканский парламент.
Белые: король — первый президент республики Муху Алиев; ферзь белых, с определенной долей условности, — Сайгидпаша Умаханов; слон белых — депутат парламента Дагестана, олимпийский чемпион Сиднея Сайгид Муртазалиев; ладья — депутат Госдумы Гаджи Махачев.
Здесь следует отметить, что понятие «черные фигуры» не несет в себе негативной окраски, как и понятие «белые» — позитивной. Например, обозначенный нами черным ферзем Магомедсалам Магомедов — очень приятный, умный и интеллигентный человек. С его именем многие в республике связывают надежды на лучшее будущее. Проблема в том, что другие «многие в республике» связывают надежды на по-своему понимаемое лучшее будущее совсем с другими фигурами.
Теперь о том, почему мы определили дагестанских политиков так, а не иначе.
Ушедший с поста председателя Госсовета республики Магомедали Магомедов отнюдь не перестал влиять на дагестанскую политику. Во-первых, его сын Магомедсалам — спикер местного парламента, и на вопрос корреспондента «Профиля», будет ли он на столь высоком посту руководствоваться советами своего отца, ответил: «Конечно, буду. Я ведь нормальный сын своего отца. И даже если бы он не был долгие годы председателем Госсовета, я бы слушал его советы. А когда отец имеет такой богатый опыт и прошел такую большую школу, безусловно, его совет и поддержка мне очень помогут в работе». Во-вторых, Магомедали Магомедов уж слишком долго руководил республикой, чтобы в один момент ослабли рычаги его влияния на власть в Дагестане. Поэтому он — настоящий король дагестанских шахмат.
Его сын Магомедсалам — черный ферзь. Абсолютное большинство местного парламента было лояльно к его отцу, а потому будет лояльно и к сыну. Сам парламент — это ладья, другая ладья — это Саид Амиров. Несмотря на то, что никаких формальных поводов отнести мэра Махачкалы в стан черных нет, тем не менее он должен быть в этом лагере по двум причинам. Первая: в лагере белых находится его оппонент Сайгидпаша Умаханов. Вторая: ну не могли не заключить, пусть даже вынужденного, мезальянса бессменный глава Госсовета и не менее бессменный мэр столицы республики.
Слоны черных — это республиканские органы прокуратуры, суды и МВД. Долгое время они контролировались Магомедовым-старшим, а многие из их сотрудников обязаны ему или получили свои должности вследствие его протекции.
Лагерь белых гораздо скромнее. Белый король — президент Муху Алиев. Поскольку он никогда не был замешан в чем-либо незаконном, его моментально поддержал так называемый Северный альянс, самым ярким лидером которого следует назвать Сайгидпашу Умаханова. С определенной долей условности его можно обозначить белым ферзем. Правда, они могут рассчитывать на поддержку фигур гораздо более мощных, которые играют на другой, федеральной доске.
Теперь об их расположении на доске. Безусловно, самое невыгодное положение сейчас занимает черная ладья — Саид Амиров. В кулуарах дагестанского Белого дома и местного парламента муссируется новость, что Амиров просил у недавно назначенного президента Муху Алиева пост премьера или вице-премьера, но получил отказ. По всей видимости, чтобы позлить Амирова, в коридорах республиканской власти судачили, будто вице-премьером станет мэр Хасавюрта Умаханов. Сам Сайгидпаша Дарбишевич сказал «Профилю», что это просто слухи. Так оно впоследствии и оказалось.
Как уже говорилось, в политических шахматах Дагестана фигуры склонны менять цвета. Поскольку нынешний спикер парламента республики, Магомедсалам Магомедов, и парламент совершенно однозначно поддерживают кандидатуры, предлагаемые новым президентом, то можно говорить о некоем альянсе народного собрания и президентской команды. Посему белые и некоторые черные могут встать под одни знамена. Прежде всего эта ситуация невыгодна Амирову. Если твои друзья объединяются с твоими врагами, то они автоматически становятся недругами. Чтобы раскачать лодку, мэр столицы Амиров, говорят, способен сделать многое. Некоторые в республике считают, что дело запросто вновь может дойти до взрывов.
Самому же Амирову мало что угрожает. Слишком уж хорошо он оберегает собственную жизнь. 6 марта на проспекте Расула Гамзатова открывали памятник Петру I (кстати, в надписи на постаменте дагестанские ваятели умудрились допустить грамматическую ошибку, написали Петр I через дефис). Руководил мероприятием махачкалинский мэр. На крышах близлежащих домов я насчитал пятерых снайперов. Около трех десятков вооруженных людей в камуфляже контролировали площадь. Не меньше было и сотрудников в штатском. Сам Амиров приехал на торжество на здоровом броневике, способном, кажется, выдержать прямое попадание из гаубицы. Из машины он не выходил, а обращался к народу из открытой двери автомобиля. Правда, люди Амирова объясняют это тем, что Саид Джапарович после одного из покушений потерял способность самостоятельно передвигаться и не любит показываться на людях в инвалидной коляске.
Как и каждый шахматный король, президент Алиев не может пользоваться широким маневром, но за ним водятся такие качества, которые для политиков сегодняшнего Дагестана редкость. Во-первых, его кандидатуру предложил сам Путин, а это на Кавказе сейчас дорогого стоит. Во-вторых, он не замешан в темных делишках, что прибавляет ему популярности в народе. И в-третьих, он готов вести диалог как с командой Магомедовых, так и с Северным альянсом. И те, и другие ценят это. Алиев может стать связующим звеном для обеих сторон, а посему первый, в чью сторону может полететь граната, — это он. Слишком уж много в республике людей, кому невыгодно сближение черных и белых.
Дагестанцы боятся и другого поворота событий. Долгое время Магомедали Магомедов, возглавляя Госсовет республики, повторял, что стабильность в регионе сохранится лишь до тех пор, пока у кормила власти стоит мудрый и опытный политик. Конечно, Магомедали Магомедович имел в виду себя. По заверениям местных оппозиционеров, теперь любое обострение обстановки в Дагестане, не важно, кто за ним будет стоять, выгодно именно ушедшему на покой Магомедову-старшему.
Цена государства
Пока в верхах лютуют страсти, республика живет своей жизнью. В столице как грибы после дождя растут дома, кончики крыш которых еле видны прохожим из-за пятиметровых ворот и заборов. Как ни странно, но эти хоромы в большинстве случаев принадлежат госчиновникам, чья официальная зарплата в беднейшем субъекте Федерации редко превышает 6 тыс. рублей.
Вообще, в Дагестане продается и покупается решительно все. Начнем с малого. Чтобы поступить в педуниверситет, надо заплатить от $2 тыс. до $5 тыс., чтобы стать студентом медицинской академии — от 5 тыс. до 10 тыс. в той же валюте. Получить военный билет можно всего за $3 тыс. Отсрочку от армии на год — за 15 тыс. рублей. В зависимости от того, к какому клану ты принадлежишь и на какое место в республиканском чиновничестве рассчитываешь, придется раскошелиться на сумму от $1 тыс. до $50 тыс. Так, совсем недавно республиканская пресса писала о том, как министр образования взял с женщины 30 тыс. рублей за то, чтобы она стала учительницей в одной из школ, правда, по условиям договора, через некоторое время она должна была стать заместителем директора. Очень ценится в республике должность судьи, за нее берут минимум $30 тыс. Но рекорды бьет стоимость должности министра. В последние годы прошлой дагестанской власти цена этого кресла составляла от $1 млн. до $1,5 млн., хотя еще совсем недавно, всего пару лет назад, колебалась возле $300 тыс.
Неудивительно, что самой выгодной профессией в республике стал милиционер. Чтобы устроиться рядовым сотрудником, надо заплатить минимум $2 тыс. Поэтому люди идут в МВД не наводить порядок, а отбивать деньги. Например, 50-рублевая купюра спасет любую машину от досмотра любым гаишником.
Очень показательна в этом отношении история, рассказанная нам таксистом по имени Али. Несколько лет подряд он был чабаном в горах. Как-то раз он повез сдавать несколько овец. Его остановили два гаишника. Разговор со стражами порядка начался с их фразы: «Дай полтинник». Али ответил, что все деньги потратил на бензин, на что гаишники сказали: «Ну дай что-нибудь!» Али сказал, что ему нечего дать, не может же он от живой овцы отрезать ногу. В этот момент гаишники увидели на пассажирском сиденье его машины связку вяленой рыбы. «Во! — воскликнули они. — Дай нам рыбы». Али оторвал от связки две воблы и протянул инспекторам. Те обиделись: «Че ты нам по одной, как алкашам, даешь? Дай по две».
Зато машины по Махачкале ездят везде. Лишь бы не видели гаишники. Красный сигнал светофора тоже не для них. Неподготовленному человеку трудно перейти улицу. Однако это не проблема для коренного махачкалинца. Машины в городе ездят медленно. Мало того, что дороги очень узкие, так они еще все в ухабах. Пешеход дожидается более-менее широкого просвета в потоке машин и ступает на проезжую часть. Тут главное смелость. Водители не звери — пропустят.
Вообще, на Востоке есть такое правило: хочешь узнать, как живет народ, — иди на базар. На рынке Махачкалы в мясных рядах я увидел следующую картину: на лотках лежали груды мяса и субпродуктов. Коровьи ноги были свалены на земле, чуть дальше валялась куча бараньих голов, а недалеко от нее нашел свой последний приют здоровый черный кот. Окоченевшие лапы животного торчали в сторону покупателей.
— Что с ним случилось? — спросил я у продавцов.
— Мясом подавился, слишком жадный был.
Солнечная кавказская республика встретила нас пыльным ветром с прикаспийских солончаков. Первое, что бросается в глаза в Дагестане, — это невероятное количество мусора повсюду. Им засыпана буквально вся кумыкская степь. От Махачкалы до Хасавюрта — восемьдесят километров по равнине. И буквально на каждом стебельке бурьяна — пластиковый пакет. Восемьдесят километров помойки — зрелище не для слабонервных. Сначала я думал, что это ветер разносит мусор на всю округу, однако это не совсем так. Местные жители имеют своеобразную привычку вывозить мусор за город. Животные и птицы разрывают пакеты, а ветер разносит их содержимое по степи.
— Почему мусор-то вывозите за город? — спрашиваю у таксиста.
— А куда его девать? Найдете в городе мусорный бак, позвоните, скажите, где он стоит. Лично я давно их не видел.
При этом Махачкале почему-то два года назад было присуждено звание самого благоустроенного города России. Если даже оценивать столицу республики только по состоянию проспекта Расула Гамзатова и площади Ленина, то и тут ему можно дать лишь крепкую четверку.
Махачкала готовится к выборам, но это не так бросается в глаза, как бросается в других столицах российских областей и республик. На улицах практически нет агитплакатов, по телевизору не крутят предвыборные ролики. Все знают, кто будет следующим мэром, и даже называют его имя. Город занят другими проблемами. У ларьков снуют менялы валюты, таксисты оглушают прохожих длинными гудками машин. Поначалу я относил это на счет бурного кавказского темперамента, оказалось — просто здороваются и благодарят за уступленную дорогу.
Куда чище и опрятнее тот же Хасавюрт. Ухоженные клумбы, подстриженные кусты и подметенные улицы — норма для приграничного с Чечней города. По всей видимости, каков поп — таков и приход. Махачкалой бессменно руководит Саид Амиров — человек, переживший полтора десятка покушений на свою жизнь, и одна из ключевых фигур дагестанской политики. Мэр Хасавюрта — Сайгидпаша Умаханов, человек, который спас свой город от вторжения банды Басаева в 1999 году и не пустил главу Госсовета республики Магомедали Магомедова на переговоры с террористами.
Амиров и Умаханов, скажем мягко, не любят друг друга и категорически не могут находиться в одном лагере. Это единственная стабильная вещь в политической жизни Дагестана. Все остальное — крайне непредсказуемо. Политика здесь больше всего напоминает шахматы без правил, где фигуры играют сами по себе, меняют цвет и ходят, как им заблагорассудится.
Кто как ходит
На прошлой неделе на дагестанской политической доске стояли следующие фигуры.
Черные: король — Магомедали Магомедов, бывший председатель Госсовета республики; ферзь — Магомедсалам Магомедов, сын, он же спикер парламента Дагестана; ладья — Саид Амиров, мэр Махачкалы. Другая ладья — республиканский парламент.
Белые: король — первый президент республики Муху Алиев; ферзь белых, с определенной долей условности, — Сайгидпаша Умаханов; слон белых — депутат парламента Дагестана, олимпийский чемпион Сиднея Сайгид Муртазалиев; ладья — депутат Госдумы Гаджи Махачев.
Здесь следует отметить, что понятие «черные фигуры» не несет в себе негативной окраски, как и понятие «белые» — позитивной. Например, обозначенный нами черным ферзем Магомедсалам Магомедов — очень приятный, умный и интеллигентный человек. С его именем многие в республике связывают надежды на лучшее будущее. Проблема в том, что другие «многие в республике» связывают надежды на по-своему понимаемое лучшее будущее совсем с другими фигурами.
Теперь о том, почему мы определили дагестанских политиков так, а не иначе.
Ушедший с поста председателя Госсовета республики Магомедали Магомедов отнюдь не перестал влиять на дагестанскую политику. Во-первых, его сын Магомедсалам — спикер местного парламента, и на вопрос корреспондента «Профиля», будет ли он на столь высоком посту руководствоваться советами своего отца, ответил: «Конечно, буду. Я ведь нормальный сын своего отца. И даже если бы он не был долгие годы председателем Госсовета, я бы слушал его советы. А когда отец имеет такой богатый опыт и прошел такую большую школу, безусловно, его совет и поддержка мне очень помогут в работе». Во-вторых, Магомедали Магомедов уж слишком долго руководил республикой, чтобы в один момент ослабли рычаги его влияния на власть в Дагестане. Поэтому он — настоящий король дагестанских шахмат.
Его сын Магомедсалам — черный ферзь. Абсолютное большинство местного парламента было лояльно к его отцу, а потому будет лояльно и к сыну. Сам парламент — это ладья, другая ладья — это Саид Амиров. Несмотря на то, что никаких формальных поводов отнести мэра Махачкалы в стан черных нет, тем не менее он должен быть в этом лагере по двум причинам. Первая: в лагере белых находится его оппонент Сайгидпаша Умаханов. Вторая: ну не могли не заключить, пусть даже вынужденного, мезальянса бессменный глава Госсовета и не менее бессменный мэр столицы республики.
Слоны черных — это республиканские органы прокуратуры, суды и МВД. Долгое время они контролировались Магомедовым-старшим, а многие из их сотрудников обязаны ему или получили свои должности вследствие его протекции.
Лагерь белых гораздо скромнее. Белый король — президент Муху Алиев. Поскольку он никогда не был замешан в чем-либо незаконном, его моментально поддержал так называемый Северный альянс, самым ярким лидером которого следует назвать Сайгидпашу Умаханова. С определенной долей условности его можно обозначить белым ферзем. Правда, они могут рассчитывать на поддержку фигур гораздо более мощных, которые играют на другой, федеральной доске.
Теперь об их расположении на доске. Безусловно, самое невыгодное положение сейчас занимает черная ладья — Саид Амиров. В кулуарах дагестанского Белого дома и местного парламента муссируется новость, что Амиров просил у недавно назначенного президента Муху Алиева пост премьера или вице-премьера, но получил отказ. По всей видимости, чтобы позлить Амирова, в коридорах республиканской власти судачили, будто вице-премьером станет мэр Хасавюрта Умаханов. Сам Сайгидпаша Дарбишевич сказал «Профилю», что это просто слухи. Так оно впоследствии и оказалось.
Как уже говорилось, в политических шахматах Дагестана фигуры склонны менять цвета. Поскольку нынешний спикер парламента республики, Магомедсалам Магомедов, и парламент совершенно однозначно поддерживают кандидатуры, предлагаемые новым президентом, то можно говорить о некоем альянсе народного собрания и президентской команды. Посему белые и некоторые черные могут встать под одни знамена. Прежде всего эта ситуация невыгодна Амирову. Если твои друзья объединяются с твоими врагами, то они автоматически становятся недругами. Чтобы раскачать лодку, мэр столицы Амиров, говорят, способен сделать многое. Некоторые в республике считают, что дело запросто вновь может дойти до взрывов.
Самому же Амирову мало что угрожает. Слишком уж хорошо он оберегает собственную жизнь. 6 марта на проспекте Расула Гамзатова открывали памятник Петру I (кстати, в надписи на постаменте дагестанские ваятели умудрились допустить грамматическую ошибку, написали Петр I через дефис). Руководил мероприятием махачкалинский мэр. На крышах близлежащих домов я насчитал пятерых снайперов. Около трех десятков вооруженных людей в камуфляже контролировали площадь. Не меньше было и сотрудников в штатском. Сам Амиров приехал на торжество на здоровом броневике, способном, кажется, выдержать прямое попадание из гаубицы. Из машины он не выходил, а обращался к народу из открытой двери автомобиля. Правда, люди Амирова объясняют это тем, что Саид Джапарович после одного из покушений потерял способность самостоятельно передвигаться и не любит показываться на людях в инвалидной коляске.
Как и каждый шахматный король, президент Алиев не может пользоваться широким маневром, но за ним водятся такие качества, которые для политиков сегодняшнего Дагестана редкость. Во-первых, его кандидатуру предложил сам Путин, а это на Кавказе сейчас дорогого стоит. Во-вторых, он не замешан в темных делишках, что прибавляет ему популярности в народе. И в-третьих, он готов вести диалог как с командой Магомедовых, так и с Северным альянсом. И те, и другие ценят это. Алиев может стать связующим звеном для обеих сторон, а посему первый, в чью сторону может полететь граната, — это он. Слишком уж много в республике людей, кому невыгодно сближение черных и белых.
Дагестанцы боятся и другого поворота событий. Долгое время Магомедали Магомедов, возглавляя Госсовет республики, повторял, что стабильность в регионе сохранится лишь до тех пор, пока у кормила власти стоит мудрый и опытный политик. Конечно, Магомедали Магомедович имел в виду себя. По заверениям местных оппозиционеров, теперь любое обострение обстановки в Дагестане, не важно, кто за ним будет стоять, выгодно именно ушедшему на покой Магомедову-старшему.
Цена государства
Пока в верхах лютуют страсти, республика живет своей жизнью. В столице как грибы после дождя растут дома, кончики крыш которых еле видны прохожим из-за пятиметровых ворот и заборов. Как ни странно, но эти хоромы в большинстве случаев принадлежат госчиновникам, чья официальная зарплата в беднейшем субъекте Федерации редко превышает 6 тыс. рублей.
Вообще, в Дагестане продается и покупается решительно все. Начнем с малого. Чтобы поступить в педуниверситет, надо заплатить от $2 тыс. до $5 тыс., чтобы стать студентом медицинской академии — от 5 тыс. до 10 тыс. в той же валюте. Получить военный билет можно всего за $3 тыс. Отсрочку от армии на год — за 15 тыс. рублей. В зависимости от того, к какому клану ты принадлежишь и на какое место в республиканском чиновничестве рассчитываешь, придется раскошелиться на сумму от $1 тыс. до $50 тыс. Так, совсем недавно республиканская пресса писала о том, как министр образования взял с женщины 30 тыс. рублей за то, чтобы она стала учительницей в одной из школ, правда, по условиям договора, через некоторое время она должна была стать заместителем директора. Очень ценится в республике должность судьи, за нее берут минимум $30 тыс. Но рекорды бьет стоимость должности министра. В последние годы прошлой дагестанской власти цена этого кресла составляла от $1 млн. до $1,5 млн., хотя еще совсем недавно, всего пару лет назад, колебалась возле $300 тыс.
Неудивительно, что самой выгодной профессией в республике стал милиционер. Чтобы устроиться рядовым сотрудником, надо заплатить минимум $2 тыс. Поэтому люди идут в МВД не наводить порядок, а отбивать деньги. Например, 50-рублевая купюра спасет любую машину от досмотра любым гаишником.
Очень показательна в этом отношении история, рассказанная нам таксистом по имени Али. Несколько лет подряд он был чабаном в горах. Как-то раз он повез сдавать несколько овец. Его остановили два гаишника. Разговор со стражами порядка начался с их фразы: «Дай полтинник». Али ответил, что все деньги потратил на бензин, на что гаишники сказали: «Ну дай что-нибудь!» Али сказал, что ему нечего дать, не может же он от живой овцы отрезать ногу. В этот момент гаишники увидели на пассажирском сиденье его машины связку вяленой рыбы. «Во! — воскликнули они. — Дай нам рыбы». Али оторвал от связки две воблы и протянул инспекторам. Те обиделись: «Че ты нам по одной, как алкашам, даешь? Дай по две».
Зато машины по Махачкале ездят везде. Лишь бы не видели гаишники. Красный сигнал светофора тоже не для них. Неподготовленному человеку трудно перейти улицу. Однако это не проблема для коренного махачкалинца. Машины в городе ездят медленно. Мало того, что дороги очень узкие, так они еще все в ухабах. Пешеход дожидается более-менее широкого просвета в потоке машин и ступает на проезжую часть. Тут главное смелость. Водители не звери — пропустят.
Вообще, на Востоке есть такое правило: хочешь узнать, как живет народ, — иди на базар. На рынке Махачкалы в мясных рядах я увидел следующую картину: на лотках лежали груды мяса и субпродуктов. Коровьи ноги были свалены на земле, чуть дальше валялась куча бараньих голов, а недалеко от нее нашел свой последний приют здоровый черный кот. Окоченевшие лапы животного торчали в сторону покупателей.
— Что с ним случилось? — спросил я у продавцов.
— Мясом подавился, слишком жадный был.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
