Архивная публикация 2007 года: "Мастерица скрывать мысли"
Ангела Меркель лавирует. По вопросу об американском противоракетном щите канцлер не спешит принимать конкретное решение. Эксперты, в том числе и из ее собственной партии, советуют ей выступить против. Потому что этот проект политически сомнителен, не имеет смысла c точки зрения стратегии и не проработан технически.Никто не может утверждать, что канцлер не высказала своей точки зрения. Она ее высказала. Прилюдно, на праздновании восьмидесятилетия ветерана политики Ханса-Дитриха Геншера в Берлине. Вот там-то Ангела Меркель и высказалась четко и однозначно, заявив, какому методу в своей политике она следует. Методу Геншера.
В поздравлении к юбилею она рассказала, как в 1990 году ей, тогда еще совсем неопытному политику, заместителю пресс-секретаря правительства ГДР, удалось пробраться на беседу Геншера, тогдашнего министра иностранных дел ФРГ, с журналистами. Было это в Москве, она решила, что у этого политика нужно учиться. Под смех гостей она изобразила Геншера — этого мастера расплывчатых формулировок: «Присутствующая — на мой взгляд — в его высказываниях некая неопределенность, вызывающая тем не менее чувство глубокого удовлетворения у журналистов, действительно оказала немалое влияние на мое становление как политика».
То, что Меркель может не стесняться сравнений с мэтром, она неоднократно убедительно демонстрировала в последние недели. В дискуссии о программе противоракетной обороны, вынашиваемой правительством Буша, она так похоже имитирует Геншера, будто ничем другим всю жизнь не занималась.
Меркель лавирует, запутывает, что-то оставляет открытым, что-то — не ясным. Расплывчатость давно стала ее политической натурой. Я глубоко убеждена, заявила она на позапрошлой неделе, «что односторонние действия никому не пойдут на пользу. Мы должны стараться все вместе откровенно обсуждать все вопросы, чтобы не допустить раскола».
Звучит неплохо, но кого госпожа канцлер имела в виду? Американцев, которые хотят в обход НАТО разместить элементы своей системы противоракетной обороны в Польше и Чехии? Прагу и Варшаву, которые, похоже, готовы уступить американскому давлению? Или главу Социал-демократической партии Германии Курта Бека, который в тот же день в интервью газете «Бильд» не оставил никаких сомнений в своей позиции, заявив: «Нам не нужны новые ракеты в Европе»?
Меркель выступает за то, чтобы «решение принималось в рамках НАТО», она за «откровенный разговор с Россией», она считает, что «об этом надо говорить», она только не сообщает, поддерживает она американские планы или отвергает. Какую же позицию занимает канцлер? Меркель ответа не дает, поэтому целый ряд принципиальных вопросов, напрямую связанных с противоракетной проблематикой, остается открытым.
В начале февраля этого года на Мюнхенской конференции по вопросам безопасности российский президент Владимир Путин предостерег Вашингтон от «стремления к мировому господству» и «милитаризации космоса». С того дня начался раскол Европы по вопросу об американских планах размещения ракет. Но какова позиция госпожи канцлер по этому главному вопросу внешней политики Германии, не знают даже ее самые близкие политические союзники.
Как определяет Меркель отношение Германии к США? Насколько тесными должны быть отношения Германии с Россией? Какую позицию займет Берлин в случае столкновения интересов Москвы и Вашингтона? Останется нейтральным или встанет на чью-либо сторону? Если да, то на чью? И чем это чревато для соседей Германии в Восточной Европе?
Вопросы эти настолько серьезны, что немцы вполне имеют право узнать, чего хочет глава их правительства. Но она продолжает пребывать в неопределенности. Меркель тянет время. Пока она не приняла решение, никто не может утверждать, что она приняла неверное решение. Она действует, как ее духовный наставник Гельмут Коль. Тот обычно выжидал, пока проблема рассосется сама собой или возникнет консенсус. Как и Геншером, Меркель была очарована манерой Коля, умевшего своими расплывчатыми речами свести на нет все попытки добиться от него, чтобы он занял ясную позицию.
В этом отношении и сама Меркель достигла виртуозности. Если проблема требует однозначного ответа, она усложняет ее до тех пор, пока не станет трудно понять, что она по этому поводу думает. В 2002 году, пожалуй, наиболее обсуждаемым вопросом в Христианско-демократическом союзе — партии Меркель — была позиция председателя партии в отношении американских планов начать войну в Ираке. До сего дня Меркель так и не ответила на вопрос, считает ли она — хотя бы задним числом, — что вторжение в Ирак было ошибкой.
За несколько лет ей удалось выработать особую манеру ухода от конкретных ответов. Например, о том, надо ли выделять дополнительные средства бундесверу, Меркель говорит так: «Мы и впредь будем относить вопрос о финансировании бундесвера к числу приоритетных, но мы не можем рассматривать его в отрыве от адекватного обстоятельствам бюджета».
Особенность речей Меркель в том, что ей невозможно возразить. Одно из ее высказываний: «Наша задача — рассматривать вещи в их взаимосвязи». Говоря о целях Евросоюза, Меркель заявила, «что к историческому основанию мы должны добавить новое обоснование». Вот и пойми, что она имела в виду.
То же и в дискуссии о ракетах. Меркель все время говорит, что «это надо обсуждать в рамках НАТО». Но что именно? И с кем? В какие сроки? Ведь еще со времени Пражской конференции 2002 года альянс обсуждает возможность совместной противоракетной обороны, заказывает все новые и новые исследования и анализы. Но конкретных выводов как не было, так и нет.
Собираются ли немцы в НАТО только разговаривать или они готовы участвовать в создании общей системы ПРО — системы, которая будет стоить миллиарды? Ангела Меркель даже не сообщает, по каким критериям она собирается принимать решение за или против этого проекта. Главное, не дать поймать себя на слове. Хотя важные политические, стратегические и технические детали давно публично обсуждаются. Эксперты — в том числе и в ее собственной партии — советуют ей выступить против.
Критически относятся к проекту и специалисты из Фонда науки и политики (SWP), этой фабрики идей правительства Германии. По их мнению, в случае конфликта так называемые страны-изгои, такие как Иран, несмотря ни на что смогут угрожать Европе. «Потому что системы противоракетной обороны не бывают абсолютно надежными», — утверждает эксперт по безопасности из SWP Оливер Трэнерт. Это не решит «стратегическую дилемму» Европы. Поэтому создание такой системы, связанное с громадными затратами, «не может считаться первоочередной задачей».
Коллега Меркель по партии, бывший министр обороны Фолькер Рюэ, считает «крайне вредными» сами дебаты о системе ПРО. Да, в настоящее время мировое сообщество конфликтует с Тегераном относительно его ядерной программы. Но при этом Запад ведет себя так, «будто у Тегерана ядерное оружие уже есть. А мы ведь все вместе хотим этому помешать».
Предшественник Меркель Герхард Шредер также считает противоракетный щит опасным с политической точки зрения: США проводят «бессмысленную политику окружения России», что «ни в коей мере не отвечает интересам Европы». Члены его кабинета заняли однозначную позицию еще в мае 2000 года.
В документе, не предназначавшемся для публикации и озаглавленном «Планы США по развертыванию элементов системы национальной противоракетной обороны», ведомство социал-демократического канцлера дало проекту критическую оценку: «Он отрицательно скажется на сплоченности НАТО; кроме того, такая система, даже в случае ее технической реализуемости, не устранит всего спектра угроз, исходящих от стран повышенного риска». Поэтому для федерального правительства приоритетным должно быть «обеспечение надежного контроля над вооружениями» и «сплоченность альянса», а не создание ПРО.
Критика направлена против системы, принцип которой американский президент Джордж Буш в августе 2004 года свел к формуле: «Ты выпускаешь ракеты по нам, а мы их сбиваем». Со времени своего прихода к власти он делает ставку на возрождение планов своего предшественника на посту президента и политического кумира Рональда Рейгана, о которых тот объявил на весь мир в 1983 году.
Непроницаемый щит, частично размещенный в космосе, должен защитить Америку от ракет противника и таким образом «сделать ядерное оружие неэффективным и ненужным», заявил тогда Рейган. С тех пор Соединенные Штаты уже вложили в эту утопию более $110 млрд. Эффекта не видно. Несмотря на громадные затраты, до создания «многоуровневой обороны» Рейгана еще далеко. Хотя в перспективе система должна сбивать летящие ракеты в любой фазе полета.
Сразу после старта ракеты противника размещенное на спутниках раннего обнаружения высокочувствительное инфракрасное оборудование фиксирует огромный огненный выброс, а мощные радары определяют траекторию ракеты.
Около четырех минут длится фаза старта, на которой ракеты легко опознаются по огненному хвосту и весьма уязвимы из-за наличия большого тонкостенного резервуара с легко воспламеняющимся топливом. На этой фазе их можно сбить или из лазерных пушек, установленных на самолетах и стреляющих со скоростью звука, или сверхбыстрыми ракетами-перехватчиками, которые должны быть размещены как можно ближе к месту запуска ракет противника. Обе эти системы в будущем должны образовать первую линию обороны (boost phase defense).
Однако все это пока только планы. Работы над созданием авиационных лазерных пушек и мгновенно запускаемых ракет хотя и ведутся интенсивно, но от практических результатов еще далеки.
Еще одна проблема: если на высоте примерно 200 км двигатель ракеты выключается, боеголовки вылетают в космическое пространство. Эти относительно мелкие цели разлетаются со скоростью до 25 тыс. км/ч, и отследить их перемещение, а тем более сбить — крайне сложно.
Снаряды типа hit to kill vehicles весом в 70 кг нужно с помощью сверхбыстрых ракет доставить в космос и навести на подлетающую боеголовку с такой точностью, чтобы прямое попадание превращало цель в пыль. Но атакующей стороне, чтобы осложнить эту задачу, достаточно свои боеголовки закамуфлировать или спрятать в рое муляжей, что не требует больших затрат.
На Аляске, в 150 км южнее города Фербенкс, на базе Форт Грили, расположен важный элемент американской системы обороны — столь же футуристической, сколь и сомнительной.
Там на боевом дежурстве в пусковых шахтах находится 14 сверхсовременных ракет-перехватчиков. Их охраняет 49-й противоракетный батальон Национальной гвардии. Еще две такие ракеты находятся на военно-воздушной базе Ванденберг в Калифорнии. Задача этих ракет — отражать атаки на Западное побережье США. Однако испытаний в реальных условиях они до сих пор не проходили. «Эта система абсолютно бесполезна», — возмущался Ричард Гарвин, физик, уже около 50 лет консультирующий американское правительство по вопросам безопасности и вооружений.
Даже Бюро испытаний и оценки — так называется одна из групп независимых экспертов Пентагона — не убеждено, что это оборонительное оружие действительно готово к бою. Его способность сбивать ракеты противника все еще «крайне мала». Бюро считает абсолютно необходимым проведение целого ряда дополнительных испытаний в условиях, приближенных к боевым. Влиятельный сенатор Карл Левин, председатель Комитета по вооружениям, уже предостерегает от новых миллиардных инвестиций: «Будет ошибкой закупать все эти ракеты, не зная, годятся ли они вообще на что-то».
Тем не менее начиная с 2011 года Вашингтон намерен дополнительно разместить десять «адаптированных» ракет-перехватчиков в Польше. Недавно это подтвердил в Берлине руководитель проекта генерал Генри Оберинг. При поддержке радара из соседней Чехии они, по утверждению Пентагона, будут способны защитить Восточное побережье США и, возможно, даже Европу.
Но даже верные союзники вопрошают: защитить — от кого? Из более чем 20 государств, которые Вашингтон обличает в том, что они вооружены ракетами, лишь Россия и Китай обладают оружием, которое может представлять угрозу для Европы или США. За исключением Ирана и Северной Кореи все эти страны являются партнерами или даже союзниками западной супердержавы. Однако Иран еще не скоро будет в состоянии производить баллистические ракеты и оснащать их ядерными боеголовками, а Северная Корея — горлопан среди государств, обладающих атомным оружием, — выделяется только своими широковещательными заявлениями.
Дальность полета северокорейской ракеты Taepodong-2, по самым оптимистичным оценкам, может составлять 4300 км. Когда в июле прошлого года Пхеньян осуществил пробный пуск ракеты дальнего действия, президент США приказал привести в полную боевую готовность установки в Форт Грили. Но настойчивые требования подвергнуть бомбардировке пусковую установку [в Северной Корее] он игнорировал. Испытания закончились тем, что ракета Ким Чен Ира через 40 секунд после старта рухнула в Тихий океан. Сможет ли самозваная ядерная держава оснастить свои не очень надежные летательные аппараты атомными боезарядами и когда это произойдет, не знают даже военные.
Иран до сих пор смог испытать только ракеты с радиусом действия до 1600 км. Даже его перспективная модель Schahab-5, которая, по некоторым данным, является «дочкой» северокорейской ракеты Taepodong, вряд ли будет способна пролететь больше чем 3 тыс. км. Поэтому радары, установленные в Восточной Европе, в обозримом будущем не смогут показать на своих дисплеях иранских ракет дальнего действия, летящих в направлении США.
«Мы хотим защитить себя от иранских ракет, которых еще нет в природе, с помощью боеголовок, которые пока не созданы», — саркастически замечает американский генерал-лейтенант в отставке Роберт Гард. Кроме того, «нужно, чтобы иранцы «спятили», прежде чем они запустят ракеты в сторону Америки: «Они абсолютно точно знают, что тогда мы сровняем их с землей».
Нет ничего удивительного в том, что эта технологически амбициозная, однако сомнительная с практической точки зрения программа вооружения была встречена в мире с недоверием. Опасение, что предлагаемый Вашингтоном «проект века» приведет к новому, разорительному витку гонки вооружений, заставило многих союзников воздержаться от его поддержки. Они боятся, что еще раз будет предпринята попытка военно-техническими способами решить те проблемы, которые можно решить только политическими средствами. За пределами Европы в настоящее время лишь Австралия и Япония поддерживают эту идею в объемах, заслуживающих упоминания.
Грозное предостережение российского президента Владимира Путина на Мюнхенской конференции по безопасности в начале февраля показало прежде всего, что опасность новой конфронтации между Востоком и Западом реально существует. Генерал Оберинг предпринял в Берлине попытку снять напряжение, заявив, что те несколько ракет-перехватчиков, о которых идет речь, не направлены против России и к тому же совершенно бессильны против ракетных арсеналов Москвы и Пекина, насчитывающих тысячи боеголовок. Но даже советник правительства ФРГ по стратегическим вопросам считает обеспокоенность Москвы обоснованной.
По его словам, московских военных беспокоит радар в Чехии, который позволит с небывалой доселе точностью наблюдать за большой частью российской территории. Кроме того, он считает, что угроза для российских ракет все же возникает: ведь есть же у Вашингтона намерение оснастить ракеты-перехватчики 30—40 снарядами весом всего в один килограмм.
Путин понимает, что для гонки вооружений с США у его страны недостаточно финансовых возможностей. Поэтому он грозит асимметричным ответом, намекая, что Москва может поставить на боевое дежурство дополнительное количество ракет средней дальности наземного базирования. Отказ от этого вида вооружений в договоре о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, подписанном в 1987 году, который в том числе предусматривал уничтожение американских «першингов» и советских ракет СС-20, связывает только бывших соперников по холодной войне.
Выйдя из этого соглашения, Москва не только смогла бы создать противовес ракетам средней и меньшей дальности, которые в последнее время занимают позиции вокруг российской империи, но и снова взять в заложники Европу.
Правда, как замечает профессор-политолог Герхард Манготт из Инсбрука, это «было бы на руку Вашингтону, поскольку тем самым страны ЕС опять оказались бы зависимыми от ядерного зонтика США, а сами Соединенные Штаты на ближайшие десятилетия стали бы решающим военным фактором для защиты Европы».
Канцлер Меркель по этим проблемам отмалчивается. Пока невозможно угадать, будет ли она в конце концов, скорее, за или, скорее, против американских планов. Даже самые близкие ее соратники не знают, что у нее на уме.
Желающему понять ее образ мыслей нужно иметь хорошую память или хороший архив. В стенограмме интервью, вышедшего в эфир 8 июля 2000 года в 19.10 на информационном канале n-tv, обнаруживаются некоторые откровения г-жи Меркель. Тогда она методом Геншера в совершенстве еще не владела и, сказав, что важно выработать отношение к американским предложениям о ПРО, смело добавила: «Я за то, чтобы не отвергать с порога новую систему обороны». Разумеется, важно также «доверительное сотрудничество с Россией, но оно не является для меня самым главным приоритетом».
Госпожа Меркель поведала тогда, что коалиционное правительство социал-демократов и «зеленых», по ее мнению, не сформулировало ясной позиции, а слишком увлеклось поиском «всевозможных поводов для сомнений»: «ХДС смотрит на это более открыто».
На вопрос журналиста, есть ли у нее личное мнение о планируемой США системе противоракетной обороны, Меркель тогда ответила: «Я решительно за то, чтобы она создавалась не только для Аляски и Соединенных Штатов».
Ангела Меркель лавирует. По вопросу об американском противоракетном щите канцлер не спешит принимать конкретное решение. Эксперты, в том числе и из ее собственной партии, советуют ей выступить против. Потому что этот проект политически сомнителен, не имеет смысла c точки зрения стратегии и не проработан технически.Никто не может утверждать, что канцлер не высказала своей точки зрения. Она ее высказала. Прилюдно, на праздновании восьмидесятилетия ветерана политики Ханса-Дитриха Геншера в Берлине. Вот там-то Ангела Меркель и высказалась четко и однозначно, заявив, какому методу в своей политике она следует. Методу Геншера.
В поздравлении к юбилею она рассказала, как в 1990 году ей, тогда еще совсем неопытному политику, заместителю пресс-секретаря правительства ГДР, удалось пробраться на беседу Геншера, тогдашнего министра иностранных дел ФРГ, с журналистами. Было это в Москве, она решила, что у этого политика нужно учиться. Под смех гостей она изобразила Геншера — этого мастера расплывчатых формулировок: «Присутствующая — на мой взгляд — в его высказываниях некая неопределенность, вызывающая тем не менее чувство глубокого удовлетворения у журналистов, действительно оказала немалое влияние на мое становление как политика».
То, что Меркель может не стесняться сравнений с мэтром, она неоднократно убедительно демонстрировала в последние недели. В дискуссии о программе противоракетной обороны, вынашиваемой правительством Буша, она так похоже имитирует Геншера, будто ничем другим всю жизнь не занималась.
Меркель лавирует, запутывает, что-то оставляет открытым, что-то — не ясным. Расплывчатость давно стала ее политической натурой. Я глубоко убеждена, заявила она на позапрошлой неделе, «что односторонние действия никому не пойдут на пользу. Мы должны стараться все вместе откровенно обсуждать все вопросы, чтобы не допустить раскола».
Звучит неплохо, но кого госпожа канцлер имела в виду? Американцев, которые хотят в обход НАТО разместить элементы своей системы противоракетной обороны в Польше и Чехии? Прагу и Варшаву, которые, похоже, готовы уступить американскому давлению? Или главу Социал-демократической партии Германии Курта Бека, который в тот же день в интервью газете «Бильд» не оставил никаких сомнений в своей позиции, заявив: «Нам не нужны новые ракеты в Европе»?
Меркель выступает за то, чтобы «решение принималось в рамках НАТО», она за «откровенный разговор с Россией», она считает, что «об этом надо говорить», она только не сообщает, поддерживает она американские планы или отвергает. Какую же позицию занимает канцлер? Меркель ответа не дает, поэтому целый ряд принципиальных вопросов, напрямую связанных с противоракетной проблематикой, остается открытым.
В начале февраля этого года на Мюнхенской конференции по вопросам безопасности российский президент Владимир Путин предостерег Вашингтон от «стремления к мировому господству» и «милитаризации космоса». С того дня начался раскол Европы по вопросу об американских планах размещения ракет. Но какова позиция госпожи канцлер по этому главному вопросу внешней политики Германии, не знают даже ее самые близкие политические союзники.
Как определяет Меркель отношение Германии к США? Насколько тесными должны быть отношения Германии с Россией? Какую позицию займет Берлин в случае столкновения интересов Москвы и Вашингтона? Останется нейтральным или встанет на чью-либо сторону? Если да, то на чью? И чем это чревато для соседей Германии в Восточной Европе?
Вопросы эти настолько серьезны, что немцы вполне имеют право узнать, чего хочет глава их правительства. Но она продолжает пребывать в неопределенности. Меркель тянет время. Пока она не приняла решение, никто не может утверждать, что она приняла неверное решение. Она действует, как ее духовный наставник Гельмут Коль. Тот обычно выжидал, пока проблема рассосется сама собой или возникнет консенсус. Как и Геншером, Меркель была очарована манерой Коля, умевшего своими расплывчатыми речами свести на нет все попытки добиться от него, чтобы он занял ясную позицию.
В этом отношении и сама Меркель достигла виртуозности. Если проблема требует однозначного ответа, она усложняет ее до тех пор, пока не станет трудно понять, что она по этому поводу думает. В 2002 году, пожалуй, наиболее обсуждаемым вопросом в Христианско-демократическом союзе — партии Меркель — была позиция председателя партии в отношении американских планов начать войну в Ираке. До сего дня Меркель так и не ответила на вопрос, считает ли она — хотя бы задним числом, — что вторжение в Ирак было ошибкой.
За несколько лет ей удалось выработать особую манеру ухода от конкретных ответов. Например, о том, надо ли выделять дополнительные средства бундесверу, Меркель говорит так: «Мы и впредь будем относить вопрос о финансировании бундесвера к числу приоритетных, но мы не можем рассматривать его в отрыве от адекватного обстоятельствам бюджета».
Особенность речей Меркель в том, что ей невозможно возразить. Одно из ее высказываний: «Наша задача — рассматривать вещи в их взаимосвязи». Говоря о целях Евросоюза, Меркель заявила, «что к историческому основанию мы должны добавить новое обоснование». Вот и пойми, что она имела в виду.
То же и в дискуссии о ракетах. Меркель все время говорит, что «это надо обсуждать в рамках НАТО». Но что именно? И с кем? В какие сроки? Ведь еще со времени Пражской конференции 2002 года альянс обсуждает возможность совместной противоракетной обороны, заказывает все новые и новые исследования и анализы. Но конкретных выводов как не было, так и нет.
Собираются ли немцы в НАТО только разговаривать или они готовы участвовать в создании общей системы ПРО — системы, которая будет стоить миллиарды? Ангела Меркель даже не сообщает, по каким критериям она собирается принимать решение за или против этого проекта. Главное, не дать поймать себя на слове. Хотя важные политические, стратегические и технические детали давно публично обсуждаются. Эксперты — в том числе и в ее собственной партии — советуют ей выступить против.
Критически относятся к проекту и специалисты из Фонда науки и политики (SWP), этой фабрики идей правительства Германии. По их мнению, в случае конфликта так называемые страны-изгои, такие как Иран, несмотря ни на что смогут угрожать Европе. «Потому что системы противоракетной обороны не бывают абсолютно надежными», — утверждает эксперт по безопасности из SWP Оливер Трэнерт. Это не решит «стратегическую дилемму» Европы. Поэтому создание такой системы, связанное с громадными затратами, «не может считаться первоочередной задачей».
Коллега Меркель по партии, бывший министр обороны Фолькер Рюэ, считает «крайне вредными» сами дебаты о системе ПРО. Да, в настоящее время мировое сообщество конфликтует с Тегераном относительно его ядерной программы. Но при этом Запад ведет себя так, «будто у Тегерана ядерное оружие уже есть. А мы ведь все вместе хотим этому помешать».
Предшественник Меркель Герхард Шредер также считает противоракетный щит опасным с политической точки зрения: США проводят «бессмысленную политику окружения России», что «ни в коей мере не отвечает интересам Европы». Члены его кабинета заняли однозначную позицию еще в мае 2000 года.
В документе, не предназначавшемся для публикации и озаглавленном «Планы США по развертыванию элементов системы национальной противоракетной обороны», ведомство социал-демократического канцлера дало проекту критическую оценку: «Он отрицательно скажется на сплоченности НАТО; кроме того, такая система, даже в случае ее технической реализуемости, не устранит всего спектра угроз, исходящих от стран повышенного риска». Поэтому для федерального правительства приоритетным должно быть «обеспечение надежного контроля над вооружениями» и «сплоченность альянса», а не создание ПРО.
Критика направлена против системы, принцип которой американский президент Джордж Буш в августе 2004 года свел к формуле: «Ты выпускаешь ракеты по нам, а мы их сбиваем». Со времени своего прихода к власти он делает ставку на возрождение планов своего предшественника на посту президента и политического кумира Рональда Рейгана, о которых тот объявил на весь мир в 1983 году.
Непроницаемый щит, частично размещенный в космосе, должен защитить Америку от ракет противника и таким образом «сделать ядерное оружие неэффективным и ненужным», заявил тогда Рейган. С тех пор Соединенные Штаты уже вложили в эту утопию более $110 млрд. Эффекта не видно. Несмотря на громадные затраты, до создания «многоуровневой обороны» Рейгана еще далеко. Хотя в перспективе система должна сбивать летящие ракеты в любой фазе полета.
Сразу после старта ракеты противника размещенное на спутниках раннего обнаружения высокочувствительное инфракрасное оборудование фиксирует огромный огненный выброс, а мощные радары определяют траекторию ракеты.
Около четырех минут длится фаза старта, на которой ракеты легко опознаются по огненному хвосту и весьма уязвимы из-за наличия большого тонкостенного резервуара с легко воспламеняющимся топливом. На этой фазе их можно сбить или из лазерных пушек, установленных на самолетах и стреляющих со скоростью звука, или сверхбыстрыми ракетами-перехватчиками, которые должны быть размещены как можно ближе к месту запуска ракет противника. Обе эти системы в будущем должны образовать первую линию обороны (boost phase defense).
Однако все это пока только планы. Работы над созданием авиационных лазерных пушек и мгновенно запускаемых ракет хотя и ведутся интенсивно, но от практических результатов еще далеки.
Еще одна проблема: если на высоте примерно 200 км двигатель ракеты выключается, боеголовки вылетают в космическое пространство. Эти относительно мелкие цели разлетаются со скоростью до 25 тыс. км/ч, и отследить их перемещение, а тем более сбить — крайне сложно.
Снаряды типа hit to kill vehicles весом в 70 кг нужно с помощью сверхбыстрых ракет доставить в космос и навести на подлетающую боеголовку с такой точностью, чтобы прямое попадание превращало цель в пыль. Но атакующей стороне, чтобы осложнить эту задачу, достаточно свои боеголовки закамуфлировать или спрятать в рое муляжей, что не требует больших затрат.
На Аляске, в 150 км южнее города Фербенкс, на базе Форт Грили, расположен важный элемент американской системы обороны — столь же футуристической, сколь и сомнительной.
Там на боевом дежурстве в пусковых шахтах находится 14 сверхсовременных ракет-перехватчиков. Их охраняет 49-й противоракетный батальон Национальной гвардии. Еще две такие ракеты находятся на военно-воздушной базе Ванденберг в Калифорнии. Задача этих ракет — отражать атаки на Западное побережье США. Однако испытаний в реальных условиях они до сих пор не проходили. «Эта система абсолютно бесполезна», — возмущался Ричард Гарвин, физик, уже около 50 лет консультирующий американское правительство по вопросам безопасности и вооружений.
Даже Бюро испытаний и оценки — так называется одна из групп независимых экспертов Пентагона — не убеждено, что это оборонительное оружие действительно готово к бою. Его способность сбивать ракеты противника все еще «крайне мала». Бюро считает абсолютно необходимым проведение целого ряда дополнительных испытаний в условиях, приближенных к боевым. Влиятельный сенатор Карл Левин, председатель Комитета по вооружениям, уже предостерегает от новых миллиардных инвестиций: «Будет ошибкой закупать все эти ракеты, не зная, годятся ли они вообще на что-то».
Тем не менее начиная с 2011 года Вашингтон намерен дополнительно разместить десять «адаптированных» ракет-перехватчиков в Польше. Недавно это подтвердил в Берлине руководитель проекта генерал Генри Оберинг. При поддержке радара из соседней Чехии они, по утверждению Пентагона, будут способны защитить Восточное побережье США и, возможно, даже Европу.
Но даже верные союзники вопрошают: защитить — от кого? Из более чем 20 государств, которые Вашингтон обличает в том, что они вооружены ракетами, лишь Россия и Китай обладают оружием, которое может представлять угрозу для Европы или США. За исключением Ирана и Северной Кореи все эти страны являются партнерами или даже союзниками западной супердержавы. Однако Иран еще не скоро будет в состоянии производить баллистические ракеты и оснащать их ядерными боеголовками, а Северная Корея — горлопан среди государств, обладающих атомным оружием, — выделяется только своими широковещательными заявлениями.
Дальность полета северокорейской ракеты Taepodong-2, по самым оптимистичным оценкам, может составлять 4300 км. Когда в июле прошлого года Пхеньян осуществил пробный пуск ракеты дальнего действия, президент США приказал привести в полную боевую готовность установки в Форт Грили. Но настойчивые требования подвергнуть бомбардировке пусковую установку [в Северной Корее] он игнорировал. Испытания закончились тем, что ракета Ким Чен Ира через 40 секунд после старта рухнула в Тихий океан. Сможет ли самозваная ядерная держава оснастить свои не очень надежные летательные аппараты атомными боезарядами и когда это произойдет, не знают даже военные.
Иран до сих пор смог испытать только ракеты с радиусом действия до 1600 км. Даже его перспективная модель Schahab-5, которая, по некоторым данным, является «дочкой» северокорейской ракеты Taepodong, вряд ли будет способна пролететь больше чем 3 тыс. км. Поэтому радары, установленные в Восточной Европе, в обозримом будущем не смогут показать на своих дисплеях иранских ракет дальнего действия, летящих в направлении США.
«Мы хотим защитить себя от иранских ракет, которых еще нет в природе, с помощью боеголовок, которые пока не созданы», — саркастически замечает американский генерал-лейтенант в отставке Роберт Гард. Кроме того, «нужно, чтобы иранцы «спятили», прежде чем они запустят ракеты в сторону Америки: «Они абсолютно точно знают, что тогда мы сровняем их с землей».
Нет ничего удивительного в том, что эта технологически амбициозная, однако сомнительная с практической точки зрения программа вооружения была встречена в мире с недоверием. Опасение, что предлагаемый Вашингтоном «проект века» приведет к новому, разорительному витку гонки вооружений, заставило многих союзников воздержаться от его поддержки. Они боятся, что еще раз будет предпринята попытка военно-техническими способами решить те проблемы, которые можно решить только политическими средствами. За пределами Европы в настоящее время лишь Австралия и Япония поддерживают эту идею в объемах, заслуживающих упоминания.
Грозное предостережение российского президента Владимира Путина на Мюнхенской конференции по безопасности в начале февраля показало прежде всего, что опасность новой конфронтации между Востоком и Западом реально существует. Генерал Оберинг предпринял в Берлине попытку снять напряжение, заявив, что те несколько ракет-перехватчиков, о которых идет речь, не направлены против России и к тому же совершенно бессильны против ракетных арсеналов Москвы и Пекина, насчитывающих тысячи боеголовок. Но даже советник правительства ФРГ по стратегическим вопросам считает обеспокоенность Москвы обоснованной.
По его словам, московских военных беспокоит радар в Чехии, который позволит с небывалой доселе точностью наблюдать за большой частью российской территории. Кроме того, он считает, что угроза для российских ракет все же возникает: ведь есть же у Вашингтона намерение оснастить ракеты-перехватчики 30—40 снарядами весом всего в один килограмм.
Путин понимает, что для гонки вооружений с США у его страны недостаточно финансовых возможностей. Поэтому он грозит асимметричным ответом, намекая, что Москва может поставить на боевое дежурство дополнительное количество ракет средней дальности наземного базирования. Отказ от этого вида вооружений в договоре о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, подписанном в 1987 году, который в том числе предусматривал уничтожение американских «першингов» и советских ракет СС-20, связывает только бывших соперников по холодной войне.
Выйдя из этого соглашения, Москва не только смогла бы создать противовес ракетам средней и меньшей дальности, которые в последнее время занимают позиции вокруг российской империи, но и снова взять в заложники Европу.
Правда, как замечает профессор-политолог Герхард Манготт из Инсбрука, это «было бы на руку Вашингтону, поскольку тем самым страны ЕС опять оказались бы зависимыми от ядерного зонтика США, а сами Соединенные Штаты на ближайшие десятилетия стали бы решающим военным фактором для защиты Европы».
Канцлер Меркель по этим проблемам отмалчивается. Пока невозможно угадать, будет ли она в конце концов, скорее, за или, скорее, против американских планов. Даже самые близкие ее соратники не знают, что у нее на уме.
Желающему понять ее образ мыслей нужно иметь хорошую память или хороший архив. В стенограмме интервью, вышедшего в эфир 8 июля 2000 года в 19.10 на информационном канале n-tv, обнаруживаются некоторые откровения г-жи Меркель. Тогда она методом Геншера в совершенстве еще не владела и, сказав, что важно выработать отношение к американским предложениям о ПРО, смело добавила: «Я за то, чтобы не отвергать с порога новую систему обороны». Разумеется, важно также «доверительное сотрудничество с Россией, но оно не является для меня самым главным приоритетом».
Госпожа Меркель поведала тогда, что коалиционное правительство социал-демократов и «зеленых», по ее мнению, не сформулировало ясной позиции, а слишком увлеклось поиском «всевозможных поводов для сомнений»: «ХДС смотрит на это более открыто».
На вопрос журналиста, есть ли у нее личное мнение о планируемой США системе противоракетной обороны, Меркель тогда ответила: «Я решительно за то, чтобы она создавалась не только для Аляски и Соединенных Штатов».
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
