Архивная публикация 2009 года: "МОРСКОЙ УБОЙ"
Отправляясь в плавание, задумайтесь, в каком году сделан корабль, на котором вы намерены путешествовать, и кто обслуживает эту ветхую посудину. Официантка принес-ла еще коньяку, и Ляля хлопнула сто пятьдесят грамм "Мартеля" так, как будто это был лимонад на детском утреннике.
- Есть будете? - то ли с надеждой, то ли с угрозой спросила официантка. Ее кружевная наколка, как маятник, качалась у меня перед глазами.
- Будем, - принял решение я. - И еще коньячку.
- Вы, наверное, с "Владика Королева"? - неожиданно спросила официантка.
- Да, а как вы поняли? - удивилась Ляля. Ее коньяк не брал, и она сохраняла способность мыслить логически.
- Да звонили уже, просили людей разместить и покормить… Если что с кораблем случится, - добавила наколка после паузы.
…Все дело в том, что моя жена Ляля плавала. Она знала не только все акватории и что куда впадает, но и весь корабельный парк двух столиц. Она была знакома с лучши-ми капитанами, ее не тошнило от качки, и по облачку на небе моя бывшая жена могла определить, что через пару часов начнется шторм. Она уже давно пыталась уговорить меня отправиться с ней в круиз, но мне счастливо удавалось избежать и путешествия на океаническом лайнере с бассейном и всеми удобствами, и морского четырехпалубника с Анжеликой Варум. От путешествия по матушке-Волге удалось избавиться, только срочно отправившись в командировку, и это была глухая деревня - сначала поездом до Саратова, потом местная электричка, плюс шесть километров пешочком через лес. Но все-таки это была твердая земля, а не качающаяся палуба. От тура Москва-Петербург-Москва с заходом в Валаам и Кижи мне отбиться не удалось.
- Ты же никогда этого не увидишь, - объясняла мне Ляля, - так и просидишь всю жизнь в этом сером грязном городе. А представляешь, мы с тобой по Волге выходим в Рыбинское море. Потом плывем по Шексне, выходим в Белое озеро…
- Это что такое? - удалось мне вставить слово.
- Ну, на самом деле это болото. Потом по Вытегре выходим в Онежское озеро. По сравнению с Ладогой оно небольшое. И по Свири - в Ладогу. Красота невероятная, места потрясающие!
Сопротивляться было бесполезно. В назначенный час я оказался в каюте трехпалубного "Владика Королева".
"Владик" оказался посудиной конца 1970-х, прошедшей косметический апгрейд. Как потом выяснилось, это было одно из самых новых плавсредств, потому что с начала 1980-х оте-чество, по понятным причинам, корабли уже не закупало - не до того было. Так что все, что сейчас у нас бороздит моря, реки и озера, выпущено непонятно когда в Чехословакии, Германии, Австрии и Великобритании, а куплено минимум сорок лет назад. Потому как мы речные и морские кораблики сами уже давно не делаем.
Вторым открытием, пора-зившим праздный отпускной ум, было то, что речного транспорта у нас не осталось в принципе. Просто купить билет на корабль невозможно. Все они принадлежат турфирмам, и, желая отправиться, скажем, в Углич, вы должны сначала попасть в крепкие объятия туроператора. Именно туроператор и наводит марафет на старом судне, чтобы вам казалось, что вы попали на современный лайнер. Современность заявлена, как правило, плазменным телевизором в каюте и холодильником (прохладительные напитки к ва-шим услугам-с!). Злые языки утверждали, что когда-то "Владик" носил другое имя и даже затонул во время шторма на Ладоге, но был поднят со дна рачительными хозяевами, отремонтирован, переименован и вот теперь принимал нас с Лялей на своем гостеприимном борту.
Третье открытие - вместе с кончиной речного и морского транспорта исчезли и профессиональные "морские волки". Старые опытные капитаны сейчас наперечет, а уж из кого комплектуются команды, одному богу известно. Как сказал мне один из матросиков "Владика", "два года ходим". Команда была набрана в Ростове, потому как и судно принадлежало ростовской компании. Где Ростов и где Ладога с Онегой с их сложной акваторией? Мне бы тут бежать с "Владика" быстрее лани, но не хотелось прослыть трусом, черт меня подери, и я остался.
Пробили склянки, от-плыва-е-ем!
Понятно, что телевизор не ра-ботал, первый бар наливал только во время обеда и ужина, когда все нормальные люди едят, а не пьют, а второй оказался местом для детских праздников. Единственным светлым моментом было знакомство в ресторане с соседом по столику Павлом Петровичем, профессиональным яхт-сменом, бильярдистом, гэбистом, отправившимся в круиз с хорошими запасами вискаря и коньяку. С Павлом Петровичем было о чем поговорить.
Худо-бедно мы доплюхали до Ладоги. Когда прибыли на Валаам, небо потемнело, и ветер погнал волну. Тот самый - опасный северо-восточный ветер. Пять-шесть туристических посудин смирно стояли в бухте, как дети на переходе, пережидая непогоду.
- Я б в такую погоду не вышел, - сказал профессиональный яхтсмен Павел Петрович.
И тут стало ясно, что "Владик Королев", единственный из всех, готовится к отплытию. Как потом выяснилось, каждый час стоянки в бухте нужно было оплачивать, и турфирма решила не тратиться. Но она сэкономила не только на стоянке - лоцмана на "Владике" тоже не было. Потом я выяснил, что лоцмана тоже надо оплачивать отдельно, что для турфирмы - лишние издержки. Лоцман, как объяснил мне Паша, нужен даже не для того, чтобы провести корабль, его главная ценность в том, что он знает, где отстояться судну во время шторма. Но лоцмана не было. А шторм был.
Мы сидели в ресторане на верхней палубе с Лялей и Пашей, когда раздался первый страшный удар в носовую часть корабля. Посуда посыпалась с полок, в кухне загромыхали кастрюли, падающие с плиты и шкафов. Стол поехал от нас, зато на нас летел соседний стол вместе с женщиной, залитой борщом. Опрокинулись кадки с цветами, а огромный холодильник с прохладительными напитками начал валиться на четырехлетнюю девочку, которая выскочила из-за уехавшего стола. Подскочивший официант успел перехватить холодильник и оттолкнуть ребенка. Грохнулось пианино. Стулья гоняло по ресторану, как мусор, а на палубе летали шезлонги и зонты. Продолжала сыпаться посуда.
- Что ж у вас все падает! - заорала Ляля на капитана, который был тут же.
- А что же мне, приколачивать посуду? - ответил тот.
Этот морской волк даже не знал, что мебель на кораблях привинчивают к полу, а для посуды существуют специальные подставки - чтобы та не падала во время качки.
Мы выскочили из ресторана.
Второй страшный удар пришелся в борт. Корабль, как игрушечный, накренился. Опять-таки потом выяснилось, что на двадцать пять градусов при критичных для него двадцати семи. Еще немного, он бы просто перевернулся и пошел на дно.Пытавшиеся вернуться в свои каюты люди сыпались с трапов. Единственным местом, где можно было пытаться сохранить равновесие, были коридоры. Паша метнулся вниз - за время путешествия он познакомился с двумя чудными близняшками, которые без конфликта делили между собой седеющего яхтсмена. Каюта девушек была внизу. И, влетев к ним, Паша обнаружил, как те пытаются закрыть иллюминаторы, в которые хлестала вода. Несмотря на очевидный шторм, команда не только вышла в плавание, но даже не задраила иллюминаторы. И не предупредила, что это надо сделать. Когда Паша притащил кого-то из матросов в каюту, чтобы тот сделал все как надо, тот довольно вяло ответил: "А что тут задраивать-то? Прокладки все равно старые". И тут из ванной хлынули нечистоты. Судя по всему, пробило люк, через который откачивали канализацию, и под напором воды все пошло обратно - через стоки в душевой и туалете. Паша с девушками вылетели в коридор. На него летела уборщица, за которой несся огромный офисный пылесос.
Корабль швыряло по воде. Те, кому стало плохо от качки, пытались найти врача, но та просто закрылась в своем кабинете. "У меня ничего нет!" - кричала она, когда люди начинали колотить ей в дверь.
Ни капитан, ни представитель турфирмы не объяснили пассажирам, как себя вести. Видимо, за два года работы они впервые попали в такую переделку. Выйти на старой посудине в штормовую погоду на Ладогу, не зная акватории!
В 8 вечера мы, зеленые и измученные, пришвартовались в Петрозаводске. Когда мы покидали корабль, наперерез бросился капитан, тот самый, который не знал, что надо привинчивать к полу мебель:
- Вы куда?
- Мы сходим, - это было самое вежливое, что я смог тогда сказать.
- Но надо проверить каюту, вдруг чего-то не хватает.
- Да мы вам телевизор спасли, поставили к стене под иллюминатор, - встряла Ляля. - Он же у вас незакрепленный был.
- Тогда подпишите бумажку, что у вас нет претензий, - непонятно откуда появилась представительница турфирмы, которой не было видно в течение всех этих часов, когда было не ясно - потонем мы или все-таки выживем.
- А у меня есть претензии, - начал заводиться я.
- Какие? Экскурсионная программа выполнена, а за форс-мажор в виде шторма не отвечаем.
Мы бежали с "Владика Королева", и номеру в петрозаводской гостинице я был рад, как королевским апартаментам по-середине Сахары. Правда, на поезд до Москвы садился с некоторым опасением - кто его знает, какая техногенная засада приготовлена на этом пути. В конце концов, вагон, в котором мы ехали, тоже изготовлен в конце 1990-х.
Отправляясь в плавание, задумайтесь, в каком году сделан корабль, на котором вы намерены путешествовать, и кто обслуживает эту ветхую посудину. Официантка принес-ла еще коньяку, и Ляля хлопнула сто пятьдесят грамм "Мартеля" так, как будто это был лимонад на детском утреннике.
- Есть будете? - то ли с надеждой, то ли с угрозой спросила официантка. Ее кружевная наколка, как маятник, качалась у меня перед глазами.
- Будем, - принял решение я. - И еще коньячку.
- Вы, наверное, с "Владика Королева"? - неожиданно спросила официантка.
- Да, а как вы поняли? - удивилась Ляля. Ее коньяк не брал, и она сохраняла способность мыслить логически.
- Да звонили уже, просили людей разместить и покормить… Если что с кораблем случится, - добавила наколка после паузы.
…Все дело в том, что моя жена Ляля плавала. Она знала не только все акватории и что куда впадает, но и весь корабельный парк двух столиц. Она была знакома с лучши-ми капитанами, ее не тошнило от качки, и по облачку на небе моя бывшая жена могла определить, что через пару часов начнется шторм. Она уже давно пыталась уговорить меня отправиться с ней в круиз, но мне счастливо удавалось избежать и путешествия на океаническом лайнере с бассейном и всеми удобствами, и морского четырехпалубника с Анжеликой Варум. От путешествия по матушке-Волге удалось избавиться, только срочно отправившись в командировку, и это была глухая деревня - сначала поездом до Саратова, потом местная электричка, плюс шесть километров пешочком через лес. Но все-таки это была твердая земля, а не качающаяся палуба. От тура Москва-Петербург-Москва с заходом в Валаам и Кижи мне отбиться не удалось.
- Ты же никогда этого не увидишь, - объясняла мне Ляля, - так и просидишь всю жизнь в этом сером грязном городе. А представляешь, мы с тобой по Волге выходим в Рыбинское море. Потом плывем по Шексне, выходим в Белое озеро…
- Это что такое? - удалось мне вставить слово.
- Ну, на самом деле это болото. Потом по Вытегре выходим в Онежское озеро. По сравнению с Ладогой оно небольшое. И по Свири - в Ладогу. Красота невероятная, места потрясающие!
Сопротивляться было бесполезно. В назначенный час я оказался в каюте трехпалубного "Владика Королева".
"Владик" оказался посудиной конца 1970-х, прошедшей косметический апгрейд. Как потом выяснилось, это было одно из самых новых плавсредств, потому что с начала 1980-х оте-чество, по понятным причинам, корабли уже не закупало - не до того было. Так что все, что сейчас у нас бороздит моря, реки и озера, выпущено непонятно когда в Чехословакии, Германии, Австрии и Великобритании, а куплено минимум сорок лет назад. Потому как мы речные и морские кораблики сами уже давно не делаем.
Вторым открытием, пора-зившим праздный отпускной ум, было то, что речного транспорта у нас не осталось в принципе. Просто купить билет на корабль невозможно. Все они принадлежат турфирмам, и, желая отправиться, скажем, в Углич, вы должны сначала попасть в крепкие объятия туроператора. Именно туроператор и наводит марафет на старом судне, чтобы вам казалось, что вы попали на современный лайнер. Современность заявлена, как правило, плазменным телевизором в каюте и холодильником (прохладительные напитки к ва-шим услугам-с!). Злые языки утверждали, что когда-то "Владик" носил другое имя и даже затонул во время шторма на Ладоге, но был поднят со дна рачительными хозяевами, отремонтирован, переименован и вот теперь принимал нас с Лялей на своем гостеприимном борту.
Третье открытие - вместе с кончиной речного и морского транспорта исчезли и профессиональные "морские волки". Старые опытные капитаны сейчас наперечет, а уж из кого комплектуются команды, одному богу известно. Как сказал мне один из матросиков "Владика", "два года ходим". Команда была набрана в Ростове, потому как и судно принадлежало ростовской компании. Где Ростов и где Ладога с Онегой с их сложной акваторией? Мне бы тут бежать с "Владика" быстрее лани, но не хотелось прослыть трусом, черт меня подери, и я остался.
Пробили склянки, от-плыва-е-ем!
Понятно, что телевизор не ра-ботал, первый бар наливал только во время обеда и ужина, когда все нормальные люди едят, а не пьют, а второй оказался местом для детских праздников. Единственным светлым моментом было знакомство в ресторане с соседом по столику Павлом Петровичем, профессиональным яхт-сменом, бильярдистом, гэбистом, отправившимся в круиз с хорошими запасами вискаря и коньяку. С Павлом Петровичем было о чем поговорить.
Худо-бедно мы доплюхали до Ладоги. Когда прибыли на Валаам, небо потемнело, и ветер погнал волну. Тот самый - опасный северо-восточный ветер. Пять-шесть туристических посудин смирно стояли в бухте, как дети на переходе, пережидая непогоду.
- Я б в такую погоду не вышел, - сказал профессиональный яхтсмен Павел Петрович.
И тут стало ясно, что "Владик Королев", единственный из всех, готовится к отплытию. Как потом выяснилось, каждый час стоянки в бухте нужно было оплачивать, и турфирма решила не тратиться. Но она сэкономила не только на стоянке - лоцмана на "Владике" тоже не было. Потом я выяснил, что лоцмана тоже надо оплачивать отдельно, что для турфирмы - лишние издержки. Лоцман, как объяснил мне Паша, нужен даже не для того, чтобы провести корабль, его главная ценность в том, что он знает, где отстояться судну во время шторма. Но лоцмана не было. А шторм был.
Мы сидели в ресторане на верхней палубе с Лялей и Пашей, когда раздался первый страшный удар в носовую часть корабля. Посуда посыпалась с полок, в кухне загромыхали кастрюли, падающие с плиты и шкафов. Стол поехал от нас, зато на нас летел соседний стол вместе с женщиной, залитой борщом. Опрокинулись кадки с цветами, а огромный холодильник с прохладительными напитками начал валиться на четырехлетнюю девочку, которая выскочила из-за уехавшего стола. Подскочивший официант успел перехватить холодильник и оттолкнуть ребенка. Грохнулось пианино. Стулья гоняло по ресторану, как мусор, а на палубе летали шезлонги и зонты. Продолжала сыпаться посуда.
- Что ж у вас все падает! - заорала Ляля на капитана, который был тут же.
- А что же мне, приколачивать посуду? - ответил тот.
Этот морской волк даже не знал, что мебель на кораблях привинчивают к полу, а для посуды существуют специальные подставки - чтобы та не падала во время качки.
Мы выскочили из ресторана.
Второй страшный удар пришелся в борт. Корабль, как игрушечный, накренился. Опять-таки потом выяснилось, что на двадцать пять градусов при критичных для него двадцати семи. Еще немного, он бы просто перевернулся и пошел на дно.Пытавшиеся вернуться в свои каюты люди сыпались с трапов. Единственным местом, где можно было пытаться сохранить равновесие, были коридоры. Паша метнулся вниз - за время путешествия он познакомился с двумя чудными близняшками, которые без конфликта делили между собой седеющего яхтсмена. Каюта девушек была внизу. И, влетев к ним, Паша обнаружил, как те пытаются закрыть иллюминаторы, в которые хлестала вода. Несмотря на очевидный шторм, команда не только вышла в плавание, но даже не задраила иллюминаторы. И не предупредила, что это надо сделать. Когда Паша притащил кого-то из матросов в каюту, чтобы тот сделал все как надо, тот довольно вяло ответил: "А что тут задраивать-то? Прокладки все равно старые". И тут из ванной хлынули нечистоты. Судя по всему, пробило люк, через который откачивали канализацию, и под напором воды все пошло обратно - через стоки в душевой и туалете. Паша с девушками вылетели в коридор. На него летела уборщица, за которой несся огромный офисный пылесос.
Корабль швыряло по воде. Те, кому стало плохо от качки, пытались найти врача, но та просто закрылась в своем кабинете. "У меня ничего нет!" - кричала она, когда люди начинали колотить ей в дверь.
Ни капитан, ни представитель турфирмы не объяснили пассажирам, как себя вести. Видимо, за два года работы они впервые попали в такую переделку. Выйти на старой посудине в штормовую погоду на Ладогу, не зная акватории!
В 8 вечера мы, зеленые и измученные, пришвартовались в Петрозаводске. Когда мы покидали корабль, наперерез бросился капитан, тот самый, который не знал, что надо привинчивать к полу мебель:
- Вы куда?
- Мы сходим, - это было самое вежливое, что я смог тогда сказать.
- Но надо проверить каюту, вдруг чего-то не хватает.
- Да мы вам телевизор спасли, поставили к стене под иллюминатор, - встряла Ляля. - Он же у вас незакрепленный был.
- Тогда подпишите бумажку, что у вас нет претензий, - непонятно откуда появилась представительница турфирмы, которой не было видно в течение всех этих часов, когда было не ясно - потонем мы или все-таки выживем.
- А у меня есть претензии, - начал заводиться я.
- Какие? Экскурсионная программа выполнена, а за форс-мажор в виде шторма не отвечаем.
Мы бежали с "Владика Королева", и номеру в петрозаводской гостинице я был рад, как королевским апартаментам по-середине Сахары. Правда, на поезд до Москвы садился с некоторым опасением - кто его знает, какая техногенная засада приготовлена на этом пути. В конце концов, вагон, в котором мы ехали, тоже изготовлен в конце 1990-х.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
