02.07.2001 00:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2001 года: "Наталья Раевская: "Стране нужны "длинные" деньги""

Кредитовать в необходимых размерах российскую промышленность могут только крупные банки с государственным участием. При том условии, что их западным конкурентам доступ на наш финансовый рынок будет затруднен. Такое мнение за круглым столом в редакции "Профиля" высказала председатель Автобанка Наталия РАЕВСКАЯ, которая недавно отметила 10-летие пребывания на этом посту."Профиль": Наталия Алексеевна, сейчас много говорят о необходимости реформирования банковской системы. Насколько и в каких формах это необходимо?
Наталия Раевская: Я хотела бы ответить на этот вопрос не только как финансист, но и как человек, пользующийся услугами банковской системы. У меня есть масса родственников, знакомых, которые относятся к банкам только как потребители. Поэтому когда мы говорим, что надо реформировать банковскую систему, то сразу возникает вопрос: для чего и для кого?
Для страны это необходимо, чтобы наконец-то появились "длинные" деньги, которые можно было бы инвестировать в экономику. С другой стороны, обыкновенному потребителю нужна надежная банковская система, куда частный клиент может вложить свои средства и без проблем получить их обратно с процентами в установленный срок. Это две самые главные проблемы, которые должна решить реструктуризация банковского сектора. Кроме того, я бы выделила еще одно важное направление: предоставление всех видов банковских услуг на территории всей страны. Ведь на сегодня банки обслуживают в основном Москву, Санкт-Петербург и крупные города. А нужно, чтобы банковский сервис был доступен везде.
"П.": Бытует мнение, что банковской системы как полноценного сектора экономики в России вообще не существует.
Н.Р.: Я так не считаю. Банковская система в России есть, более того, по
моему мнению, она представлена вполне приличными крупными институтами.
Кстати, реформа затронет в первую очередь банки с большим капиталом, которые могут инвестировать значительные средства в промышленность. Я приветствую тенденцию, которая складывается сейчас в стране,-- на укрупнение больших банков с государственным участием. Они могли бы решать государственные задачи. Хотя я, как руководитель коммерческого банка, конечно, выступаю и за развитие частных структур. Мелкие институты тоже должны существовать, занимать свою нишу, решать посильные задачи.
"П.": Вы сказали про банки, способные решать задачи государственного уровня. Сколько их должно быть? Что это за банки?
Н.Р.: На сегодня это прежде всего Сбербанк, ВТБ, недавно созданный Россельхозбанк.
"П.": Тут сразу возникает вопрос, активно обсуждаемый в последнее время: о необходимости разделения Сбербанка. Или, как минимум, лишения его фактической монополии на работу с частными вкладчиками. Ваше мнение?
Н.Р.: Для российской банковской системы большим достижением является сохранение Сбербанка как единой структуры. На сегодня это единственный банк, который может обеспечить свое присутствие во всех регионах. Нам нужен Сбербанк именно в таком виде. У него более 40 тысяч отделений по всей стране. Построить такую систему очень сложно. Если же разваливать ее, то получится куча маленьких неуправляемых региональных Сбербанков. Мы работаем со Сбербанком еще с советских времен. И могу определенно сказать, что он очень изменился в лучшую сторону с тех пор. Другое дело, мне не всегда понятна его коммерческая деятельность. В том числе кредитная политика.
"П.": Необходимость кредитования промышленности, о которой вы сказали,-- это ведь иными словами сформулированная проблема "длинных" денег. Почему банки, за исключением того же "Сбера", не дают больших кредитов на длительные сроки?
Н.Р.: Во-первых, сроки возврата длинных кредитов -- три-пять лет. Это довольно много, принимая во внимание, что сами банки являются заемщиками, привлекая деньги у населения. А люди открывают вклады на три или шесть месяцев. Впрочем, в последнее время наметилась тенденция вложения средств на более длительные сроки -- год-полтора. Во-вторых, действительно, надежных заемщиков, способных вернуть деньги в срок, в промышленности пока довольно мало.
"П.": В последнее время -- и мы уже писали об этом в прошлом номере "Профиля" -- наметилась тенденция перехода крупных российских структур на обслуживание в западные банки, в частности, "Сибнефть" перевела часть своих счетов в Райффайзенбанк, "Мосэнерго" -- в Ситибанк. Как вы оцениваете этот процесс?
Н.Р.: Это серьезная проблема. Мы должны сохранить национальную банковскую систему. Но до тех пор, пока у нас не возникнет достаточно надежных банков, клиенты будут уходить к иностранцам. Если честно, меня очень настораживает такая тенденция. Например, у меня много знакомых, которые, выбирая финансовый институт, отдают предпочтение именно западным банкам. Не хотелось бы, чтобы мы пошли по пути страны, у которой основной капитал в банковской системе будет принадлежать иностранцам.
"П.": А это реально -- российским банкам конкурировать с иностранцами?
Н.Р.: Да, но при условия принятия соответствующих ограничений для деятельности западных финансистов. К примеру, в нашем законодательстве по страховому бизнесу записано, что компании с иностранным участием не могут заниматься перестрахованием за границей. Весь страховой капитал должен оставаться в России. В банковской сфере такого нет. На самом деле были попытки ввести ограничения на участие западного капитала в банковской системе страны, однако со временем они сошли на нет. В результате сейчас таких ограничений не существует.
"П.": А что нужно сделать для того, чтобы привлечь бизнесменов в реальный сектор? Ведь тогда и банки туда пойдут охотнее.
Н.Р.: Я считаю, это задача государства -- создать благоприятный инвестиционный климат в экономике. В первую очередь это относится к проблеме возврата кредита. Ведь сейчас предприятие получает от банка деньги и переводит их на другую компанию, третью и так далее. Обратно получить ссуду мы уже не можем, потому как первоначальный наш заемщик себя искусственно банкротит. Пока у нас нет закона, по которому можно привлечь за это к ответственности руководство компании, кредитование реального сектора будет проблематичным.
"П.": Прошло уже почти три года с августа 1998 года. Финансовый кризис пошел на пользу нашей экономике?
Н.Р.: Однозначного ответа дать не могу. Эффект от кризиса действительно положительный. Другой вопрос, стоит ли достигать цели любыми средствами. Я так не считаю.
"П.": История не терпит сослагательного наклонения. И все же -- что, по Вашему мнению, нужно было делать, к примеру, в апреле 1998 года, чтобы избежать августовских событий?
Н.Р.: На самом деле очень много людей, так или иначе связанных с банковской системой, с властью, прекрасно понимали, к чему приведет игра на ГКО, рост денежной массы. И задача государства была предотвратить этот кризис, проще говоря, не доводить ситуацию до такого состояния. И потом, курс доллара тогда составлял 6 рублей, всем было ясно, что нужно ослаблять рубль. Тогда бы у нас не было обвала национальной валюты за несколько месяцев с 6 до 24 рублей.
"П.": Бытует мнение, что кризис 1998 года был продуманным ударом по "олигархам"...
Н.Р.: Я не совсем точно понимаю, что подразумевается под словом "олигарх". Есть понятия "собственник", "крупный собственник". Если говорить, что кризис был ударом по таким собственникам, то да, это действительно так. Были и те, кто решал свои проблемы за счет государства,-- но они-то как раз от дефолта не пострадали, так как успели все сделать еще до августа. Что же касается тех крупных банков, которые лопнули,-- не хочу называть их поименно,-- то они-то в любом случае развалились бы. Вне зависимости от кризиса. Просто это могло бы случиться немного позднее.
"П.": А как вашему банку удалось выйти из кризиса?
Н.Р.: Дело в том, что изначально мы формировали наш капитал исключительно "живыми" деньгами. Мы не вкладывали свои средства в покупку заводов, предприятий, работали в чисто кредитной сфере -- чем, собственно, и должен заниматься банк. Когда многие банки активно играли на ГКО, мы старались особо не рисковать. И потом, с февраля по июль 1999 года мы взяли у ЦБ стабилизационный кредит. Причем основную часть кредита мы получили к июлю, когда уже сами поняли, что сможем выжить и собственными силами. Но, конечно, деньги ЦБ помогли нам выкарабкаться быстрее.
"П.": И тем не менее, когда в минувшем феврале Автобанк должен был вернуть ЦБ этот кредит, вы решили его пролонгировать. Почему?
Н.Р.: Теоретически мы могли бы вернуть деньги ЦБ в этом году. Однако в таком случае мы не смогли бы развивать многие наши программы. Это прекрасно понимают и в ЦБ, поэтому и пошли нам навстречу.
"П.": Вы упомянули некие программы. Нельзя ли о них поподробнее?
Н.Р.: Прежде всего это карточные программы, высокие технологии, в основном в регионах. У нас 28 региональных филиалов, у которых еще около 30 отделений.
"П.": При открытии отделений или филиалов на местах вы не испытывали препятствий со стороны местных властей?
Н.Р.: Сейчас проще договариваться с местными властями. Это раньше у многих чиновников была иллюзия, что маленькие местные банки в состоянии решить проблемы всего региона. Однако обслуживание региона -- это не только открытие магазина или ресторана, это предоставление качественных банковских услуг крупным предприятиям. А для этого у мелких банков просто нет средств.
"П.": Сейчас в регионах идет конкуренция между филиалами московских банков или же вы соревнуетесь с местными?
Н.Р.: В основном с московскими. Что касается местных, то, по моему определению, местный -- это банк, чей бизнес не выходит за пределы города. А с крупными региональными структурами мы, конечно, тоже конкурируем.
"П.": Многие крупные московские банки идут в регионы путем покупок мелких местных финансовых институтов. Вы планируете расширять свою филиальную сеть таким образом?
Н.Р.: После кризиса 1998 года мы планировали купить сразу два региональных банка. Но сам процесс покупки -- это такая канитель... Нам легче с нуля создать филиал в том регионе, где мы хотим развивать бизнес.
"П.": Изначально Автобанк создавался как банк автомобильной промышленности. Какие у вас сейчас отношения с предприятиями автопрома?
Н.Р.: В 1989 году мы действительно создавались как банк развития автомобильной промышленности. Тогда считалось, что отраслевые банки будут заниматься проблемами отрасли. На тот момент у нас был огромный уставный капитал -- 250 млн. рублей при курсе 60 копеек за доллар. И если в самом начале мы работали со всеми автомобильными предприятиями, то потом выбрали несколько, с кем продолжали сотрудничать. Довольно быстро мы поняли, что один банк не может заниматься обслуживанием целой отрасли. И потом многочисленные банковские кризисы показали, что в качестве заемщика средств автомобильная промышленность банку не подходит. Точнее, не подходила тогда. На сегодня крупные автомобильные клиенты в нашем банке представлены только Горьковским автомобильным заводом (ГАЗ). Нам принадлежит 13% акций предприятия. Сейчас эти бумаги находятся в залоге у ЦБ под стабилизационный кредит, о котором я уже говорила.
"П.": А какие заемщики вам подходят?
Н.Р.: Торговые предприятия, пищевая промышленность, высокотехнологичные компании. Иными словами, нам интересны те сферы экономики, где проекты быстро окупаются -- в течение полугода или года.
"П.": Металлургические предприятия входят в список желанных клиентов? Какие у вас отношения с компанией "Стилтекс" -- трейдером "Северстали"?
Н.Р.: В свое время мы кредитовали "Северсталь", а потом и "Стилтекс" -- трейдера "Северстали". Потом "Стилтекс" стал трейдером металлургической компании "Носта". И мы уже кредитовали "Стилтекс" как трейдера "Носты". Причем у "Стилтекса" до сих пор есть наши кредиты.
"П.": А ипотечным кредитованием Автобанк занимается?
Н.Р.: Пока нет. Хотя само по себе направление, может быть, и интересное.
"П.": У вас были случаи невозврата кредитов?
Н.Р.: Были, конечно. Особенно после кризиса. Часть этих займов мы реструктурировали, часть -- списали на невозвратные. Согласно банковскому отчету за 2000 год, у нас 1,6% просроченных кредитов от всего портфеля.
"П.": В последнее время на рынке прослеживается тенденция к очень тесному сотрудничеству банков и страховых компаний. Вы вот тоже являетесь председателем совета директоров крупнейшей российской страховой компании "Ингосстрах". Расскажите, пожалуйста, о вашем сотрудничестве со страховщиками.
Н.Р.: Наши отношения с "Ингосстрахом" начались еще в советские времена. Банк вообще страхует все свои операции. В самом начале нашей деятельности у нас был негативный опыт работы с подразделениями КамАЗа. Мы выдали им кредиты, предприятие обанкротилось. Поэтому сейчас мы обязываем наших заемщиков застраховаться, чтобы в любом случае деньги вернули. Поэтому страховая компания-партнер нам просто необходима. Это что касается нашего сотрудничества с "Ингосстрахом". Вообще же сейчас страховой бизнес становится настоящим. Население начинает страховать свое имущество. И банкиры понимают, что этот бизнес -- один из источников привлечения "длинных" денег. Поэтому банки и приобретают страховые компании.
"П.": А вы планируете объединиться?
Н.Р.: Нет, это не нужно, да и по законодательству это практически невозможно. И потом, у нас есть участие в капитале друг друга. Сейчас мы проводим дополнительную эмиссию, по которой пакет акций "Ингосстраха" может возрасти до 30% (сейчас -- 24%). И Автобанку принадлежит такой же пакет акций в "Ингосстрахе".
"П.": Какие у вас еще акционеры?
Н.Р.: Я бы назвала ЕБРР. Они зачастую выступают в качестве наших консультантов по тем или иным вопросам стратегии развития. Сейчас у них чуть более 4% акций банка. Мы надеемся, что со временем их участие в нашем капитале возрастет.
"П.": Совсем недавно французский банк Credit Agricole Indosuez арестовал активы НРБ на $200 млн. за границей в счет неуплаченных форвардных контрактов. У Автобанка тоже есть неурегулированная задолженность перед французами?
Н.Р.: Да, есть. Но мы, в отличие от НРБ, решили договариваться с Credit Agricole Indosuez. Французы прекрасно понимали, что наши проблемы связаны с кризисом, а не с плохой работой банка. Сейчас у нас идут переговоры, результатом которых вполне может стать участие Credit Agricole Indosuez в капитале Автобанка. Какой именно пакет акций мы можем предложить коллегам, пока говорить рано.
"П.": Председателем наблюдательного совета Автобанка недавно был избран Юрий Трушин, глава Россельхозбанка. Значит ли это, что между двумя банками будет развиваться тесное сотрудничество?
Н.Р.: На сегодня мы можем предложить Россельхозбанку, пожалуй, только зарплатные схемы по карточным программам. А так мы не планируем активно заниматься сельским хозяйством.
"П.": Успех банка, в том числе его надежность -- это чаще всего правильно выбранные отношения владельца и менеджмента. На ваш взгляд, какими эти отношения должны быть?
Н.Р.: Я думаю, что от собственников менеджмент должен получить определенные полномочия, при чем довольно широкие. В том числе и пакет акций в управление, например, блокирующий. Ведь менеджеры отвечают за развитие бизнеса, часто принимают более правильные решения, чем собственники, которым важнее получение быстрой прибыли. Про себя могу сказать: у нас нет противоречий с акционерами в выработке стратегии развития бизнеса.

Наталия Раевская: Я хотела бы ответить на этот вопрос не только как финансист, но и как человек, пользующийся услугами банковской системы. У меня есть масса родственников, знакомых, которые относятся к банкам только как потребители. Поэтому когда мы говорим, что надо реформировать банковскую систему, то сразу возникает вопрос: для чего и для кого?

Для страны это необходимо, чтобы наконец-то появились "длинные" деньги, которые можно было бы инвестировать в экономику. С другой стороны, обыкновенному потребителю нужна надежная банковская система, куда частный клиент может вложить свои средства и без проблем получить их обратно с процентами в установленный срок. Это две самые главные проблемы, которые должна решить реструктуризация банковского сектора. Кроме того, я бы выделила еще одно важное направление: предоставление всех видов банковских услуг на территории всей страны. Ведь на сегодня банки обслуживают в основном Москву, Санкт-Петербург и крупные города. А нужно, чтобы банковский сервис был доступен везде.

"П.": Бытует мнение, что банковской системы как полноценного сектора экономики в России вообще не существует.

Н.Р.: Я так не считаю. Банковская система в России есть, более того, по

моему мнению, она представлена вполне приличными крупными институтами.

Кстати, реформа затронет в первую очередь банки с большим капиталом, которые могут инвестировать значительные средства в промышленность. Я приветствую тенденцию, которая складывается сейчас в стране,-- на укрупнение больших банков с государственным участием. Они могли бы решать государственные задачи. Хотя я, как руководитель коммерческого банка, конечно, выступаю и за развитие частных структур. Мелкие институты тоже должны существовать, занимать свою нишу, решать посильные задачи.

"П.": Вы сказали про банки, способные решать задачи государственного уровня. Сколько их должно быть? Что это за банки?

Н.Р.: На сегодня это прежде всего Сбербанк, ВТБ, недавно созданный Россельхозбанк.

"П.": Тут сразу возникает вопрос, активно обсуждаемый в последнее время: о необходимости разделения Сбербанка. Или, как минимум, лишения его фактической монополии на работу с частными вкладчиками. Ваше мнение?

Н.Р.: Для российской банковской системы большим достижением является сохранение Сбербанка как единой структуры. На сегодня это единственный банк, который может обеспечить свое присутствие во всех регионах. Нам нужен Сбербанк именно в таком виде. У него более 40 тысяч отделений по всей стране. Построить такую систему очень сложно. Если же разваливать ее, то получится куча маленьких неуправляемых региональных Сбербанков. Мы работаем со Сбербанком еще с советских времен. И могу определенно сказать, что он очень изменился в лучшую сторону с тех пор. Другое дело, мне не всегда понятна его коммерческая деятельность. В том числе кредитная политика.

"П.": Необходимость кредитования промышленности, о которой вы сказали,-- это ведь иными словами сформулированная проблема "длинных" денег. Почему банки, за исключением того же "Сбера", не дают больших кредитов на длительные сроки?

Н.Р.: Во-первых, сроки возврата длинных кредитов -- три-пять лет. Это довольно много, принимая во внимание, что сами банки являются заемщиками, привлекая деньги у населения. А люди открывают вклады на три или шесть месяцев. Впрочем, в последнее время наметилась тенденция вложения средств на более длительные сроки -- год-полтора. Во-вторых, действительно, надежных заемщиков, способных вернуть деньги в срок, в промышленности пока довольно мало.

"П.": В последнее время -- и мы уже писали об этом в прошлом номере "Профиля" -- наметилась тенденция перехода крупных российских структур на обслуживание в западные банки, в частности, "Сибнефть" перевела часть своих счетов в Райффайзенбанк, "Мосэнерго" -- в Ситибанк. Как вы оцениваете этот процесс?

Н.Р.: Это серьезная проблема. Мы должны сохранить национальную банковскую систему. Но до тех пор, пока у нас не возникнет достаточно надежных банков, клиенты будут уходить к иностранцам. Если честно, меня очень настораживает такая тенденция. Например, у меня много знакомых, которые, выбирая финансовый институт, отдают предпочтение именно западным банкам. Не хотелось бы, чтобы мы пошли по пути страны, у которой основной капитал в банковской системе будет принадлежать иностранцам.

"П.": А это реально -- российским банкам конкурировать с иностранцами?

Н.Р.: Да, но при условия принятия соответствующих ограничений для деятельности западных финансистов. К примеру, в нашем законодательстве по страховому бизнесу записано, что компании с иностранным участием не могут заниматься перестрахованием за границей. Весь страховой капитал должен оставаться в России. В банковской сфере такого нет. На самом деле были попытки ввести ограничения на участие западного капитала в банковской системе страны, однако со временем они сошли на нет. В результате сейчас таких ограничений не существует.

"П.": А что нужно сделать для того, чтобы привлечь бизнесменов в реальный сектор? Ведь тогда и банки туда пойдут охотнее.

Н.Р.: Я считаю, это задача государства -- создать благоприятный инвестиционный климат в экономике. В первую очередь это относится к проблеме возврата кредита. Ведь сейчас предприятие получает от банка деньги и переводит их на другую компанию, третью и так далее. Обратно получить ссуду мы уже не можем, потому как первоначальный наш заемщик себя искусственно банкротит. Пока у нас нет закона, по которому можно привлечь за это к ответственности руководство компании, кредитование реального сектора будет проблематичным.

"П.": Прошло уже почти три года с августа 1998 года. Финансовый кризис пошел на пользу нашей экономике?

Н.Р.: Однозначного ответа дать не могу. Эффект от кризиса действительно положительный. Другой вопрос, стоит ли достигать цели любыми средствами. Я так не считаю.

"П.": История не терпит сослагательного наклонения. И все же -- что, по Вашему мнению, нужно было делать, к примеру, в апреле 1998 года, чтобы избежать августовских событий?

Н.Р.: На самом деле очень много людей, так или иначе связанных с банковской системой, с властью, прекрасно понимали, к чему приведет игра на ГКО, рост денежной массы. И задача государства была предотвратить этот кризис, проще говоря, не доводить ситуацию до такого состояния. И потом, курс доллара тогда составлял 6 рублей, всем было ясно, что нужно ослаблять рубль. Тогда бы у нас не было обвала национальной валюты за несколько месяцев с 6 до 24 рублей.

"П.": Бытует мнение, что кризис 1998 года был продуманным ударом по "олигархам"...

Н.Р.: Я не совсем точно понимаю, что подразумевается под словом "олигарх". Есть понятия "собственник", "крупный собственник". Если говорить, что кризис был ударом по таким собственникам, то да, это действительно так. Были и те, кто решал свои проблемы за счет государства,-- но они-то как раз от дефолта не пострадали, так как успели все сделать еще до августа. Что же касается тех крупных банков, которые лопнули,-- не хочу называть их поименно,-- то они-то в любом случае развалились бы. Вне зависимости от кризиса. Просто это могло бы случиться немного позднее.

"П.": А как вашему банку удалось выйти из кризиса?

Н.Р.: Дело в том, что изначально мы формировали наш капитал исключительно "живыми" деньгами. Мы не вкладывали свои средства в покупку заводов, предприятий, работали в чисто кредитной сфере -- чем, собственно, и должен заниматься банк. Когда многие банки активно играли на ГКО, мы старались особо не рисковать. И потом, с февраля по июль 1999 года мы взяли у ЦБ стабилизационный кредит. Причем основную часть кредита мы получили к июлю, когда уже сами поняли, что сможем выжить и собственными силами. Но, конечно, деньги ЦБ помогли нам выкарабкаться быстрее.

"П.": И тем не менее, когда в минувшем феврале Автобанк должен был вернуть ЦБ этот кредит, вы решили его пролонгировать. Почему?

Н.Р.: Теоретически мы могли бы вернуть деньги ЦБ в этом году. Однако в таком случае мы не смогли бы развивать многие наши программы. Это прекрасно понимают и в ЦБ, поэтому и пошли нам навстречу.

"П.": Вы упомянули некие программы. Нельзя ли о них поподробнее?

Н.Р.: Прежде всего это карточные программы, высокие технологии, в основном в регионах. У нас 28 региональных филиалов, у которых еще около 30 отделений.

"П.": При открытии отделений или филиалов на местах вы не испытывали препятствий со стороны местных властей?

Н.Р.: Сейчас проще договариваться с местными властями. Это раньше у многих чиновников была иллюзия, что маленькие местные банки в состоянии решить проблемы всего региона. Однако обслуживание региона -- это не только открытие магазина или ресторана, это предоставление качественных банковских услуг крупным предприятиям. А для этого у мелких банков просто нет средств.

"П.": Сейчас в регионах идет конкуренция между филиалами московских банков или же вы соревнуетесь с местными?

Н.Р.: В основном с московскими. Что касается местных, то, по моему определению, местный -- это банк, чей бизнес не выходит за пределы города. А с крупными региональными структурами мы, конечно, тоже конкурируем.

"П.": Многие крупные московские банки идут в регионы путем покупок мелких местных финансовых институтов. Вы планируете расширять свою филиальную сеть таким образом?

Н.Р.: После кризиса 1998 года мы планировали купить сразу два региональных банка. Но сам процесс покупки -- это такая канитель... Нам легче с нуля создать филиал в том регионе, где мы хотим развивать бизнес.

"П.": Изначально Автобанк создавался как банк автомобильной промышленности. Какие у вас сейчас отношения с предприятиями автопрома?

Н.Р.: В 1989 году мы действительно создавались как банк развития автомобильной промышленности. Тогда считалось, что отраслевые банки будут заниматься проблемами отрасли. На тот момент у нас был огромный уставный капитал -- 250 млн. рублей при курсе 60 копеек за доллар. И если в самом начале мы работали со всеми автомобильными предприятиями, то потом выбрали несколько, с кем продолжали сотрудничать. Довольно быстро мы поняли, что один банк не может заниматься обслуживанием целой отрасли. И потом многочисленные банковские кризисы показали, что в качестве заемщика средств автомобильная промышленность банку не подходит. Точнее, не подходила тогда. На сегодня крупные автомобильные клиенты в нашем банке представлены только Горьковским автомобильным заводом (ГАЗ). Нам принадлежит 13% акций предприятия. Сейчас эти бумаги находятся в залоге у ЦБ под стабилизационный кредит, о котором я уже говорила.

"П.": А какие заемщики вам подходят?

Н.Р.: Торговые предприятия, пищевая промышленность, высокотехнологичные компании. Иными словами, нам интересны те сферы экономики, где проекты быстро окупаются -- в течение полугода или года.

"П.": Металлургические предприятия входят в список желанных клиентов? Какие у вас отношения с компанией "Стилтекс" -- трейдером "Северстали"?

Н.Р.: В свое время мы кредитовали "Северсталь", а потом и "Стилтекс" -- трейдера "Северстали". Потом "Стилтекс" стал трейдером металлургической компании "Носта". И мы уже кредитовали "Стилтекс" как трейдера "Носты". Причем у "Стилтекса" до сих пор есть наши кредиты.

"П.": А ипотечным кредитованием Автобанк занимается?

Н.Р.: Пока нет. Хотя само по себе направление, может быть, и интересное.

"П.": У вас были случаи невозврата кредитов?

Н.Р.: Были, конечно. Особенно после кризиса. Часть этих займов мы реструктурировали, часть -- списали на невозвратные. Согласно банковскому отчету за 2000 год, у нас 1,6% просроченных кредитов от всего портфеля.

"П.": В последнее время на рынке прослеживается тенденция к очень тесному сотрудничеству банков и страховых компаний. Вы вот тоже являетесь председателем совета директоров крупнейшей российской страховой компании "Ингосстрах". Расскажите, пожалуйста, о вашем сотрудничестве со страховщиками.

Н.Р.: Наши отношения с "Ингосстрахом" начались еще в советские времена. Банк вообще страхует все свои операции. В самом начале нашей деятельности у нас был негативный опыт работы с подразделениями КамАЗа. Мы выдали им кредиты, предприятие обанкротилось. Поэтому сейчас мы обязываем наших заемщиков застраховаться, чтобы в любом случае деньги вернули. Поэтому страховая компания-партнер нам просто необходима. Это что касается нашего сотрудничества с "Ингосстрахом". Вообще же сейчас страховой бизнес становится настоящим. Население начинает страховать свое имущество. И банкиры понимают, что этот бизнес -- один из источников привлечения "длинных" денег. Поэтому банки и приобретают страховые компании.

"П.": А вы планируете объединиться?

Н.Р.: Нет, это не нужно, да и по законодательству это практически невозможно. И потом, у нас есть участие в капитале друг друга. Сейчас мы проводим дополнительную эмиссию, по которой пакет акций "Ингосстраха" может возрасти до 30% (сейчас -- 24%). И Автобанку принадлежит такой же пакет акций в "Ингосстрахе".

"П.": Какие у вас еще акционеры?

Н.Р.: Я бы назвала ЕБРР. Они зачастую выступают в качестве наших консультантов по тем или иным вопросам стратегии развития. Сейчас у них чуть более 4% акций банка. Мы надеемся, что со временем их участие в нашем капитале возрастет.

"П.": Совсем недавно французский банк Credit Agricole Indosuez арестовал активы НРБ на $200 млн. за границей в счет неуплаченных форвардных контрактов. У Автобанка тоже есть неурегулированная задолженность перед французами?

Н.Р.: Да, есть. Но мы, в отличие от НРБ, решили договариваться с Credit Agricole Indosuez. Французы прекрасно понимали, что наши проблемы связаны с кризисом, а не с плохой работой банка. Сейчас у нас идут переговоры, результатом которых вполне может стать участие Credit Agricole Indosuez в капитале Автобанка. Какой именно пакет акций мы можем предложить коллегам, пока говорить рано.

"П.": Председателем наблюдательного совета Автобанка недавно был избран Юрий Трушин, глава Россельхозбанка. Значит ли это, что между двумя банками будет развиваться тесное сотрудничество?

Н.Р.: На сегодня мы можем предложить Россельхозбанку, пожалуй, только зарплатные схемы по карточным программам. А так мы не планируем активно заниматься сельским хозяйством.

"П.": Успех банка, в том числе его надежность -- это чаще всего правильно выбранные отношения владельца и менеджмента. На ваш взгляд, какими эти отношения должны быть?

Н.Р.: Я думаю, что от собственников менеджмент должен получить определенные полномочия, при чем довольно широкие. В том числе и пакет акций в управление, например, блокирующий. Ведь менеджеры отвечают за развитие бизнеса, часто принимают более правильные решения, чем собственники, которым важнее получение быстрой прибыли. Про себя могу сказать: у нас нет противоречий с акционерами в выработке стратегии развития бизнеса.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».