05.12.2011 00:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2011 года: "Обет молчания"

Ограниченный прокат фильма "Ходорковский" вновь поднял вопрос о существовании в современной России цензуры. "Профиль" попытался понять, кто у нас сегодня "держит и не пущает". На первый взгляд в России все спокойно. Ни один продюсер, режиссер или чиновник не может припомнить, чтобы какой-нибудь фильм остался у нас без прокатного удостоверения. Какой бы крамольной ни была лента, ее можно увидеть в кинотеатре. Да и представители власти не раз заявляли, что цензуры в ее советском значении у нас нет. Но это на первый взгляд. А на деле некоторые фильмы так и не доходят до своего зрителя по идеологическим и политическим причинам.
В ходе нашего расследования мы нашли-таки случай, когда картине не было выдано прокатное удостоверение. И явно по политическим мотивам. Речь идет о фильме режиссера Ренни Харлина "5 дней в августе" - о российско-грузинской войне 2008 года. Но даже если удостоверение получено, лента может попасть в так называемый ограниченный прокат или вовсе не прокатываться. И список жертв новой российской цензуры постоянно пополняется. Так, триллер "Война Чарли Уилсона", повествующий, как американцы снабжали афганских душманов современным оружием, не показывался в мультиплексах. Полуофициальная формулировка гласила: "Чтобы не оскорблять российских ветеранов афганской войны". Это, примерно, как если бы Германии запретили фильм про Сталинград. Кому охота вспоминать про свои поражения? Комедия "Борат" про казахского журналиста-недотепу, едва не захлебнувшегося воз-духом американской свободы, удостоилась лишь камерной премьеры. Российские чиновники солидаризировались с обидевшимися на фильм представителями дружественного государства. Скажи мне, кто твой друг... В ограниченный прокат также попала драма польского классика Анджея Вайды "Катынь" - с некоторых пор у нас не слишком любят вспоминать трагические страницы советской истории. И только когда польский президент Лех Качиньский трагически погиб под Смоленском, картину дважды показали по телевидению - в качестве жеста доброй воли. Целая буча поднялась и вокруг взрывной "России 88" Павла Бардина. Режиссер-дебютант показал, какая волна национализма и неофашизма захлестывает нашу страну. Режиссер Владимир Мирзоев снял свою версию пушкинского "Бориса Годунова". Картину показали лишь в одном кинотеатре - говорят, кому-то показалось, что в фильме содержатся намеки на нынешнюю политическую ситуацию и конкретных деятелей. И вот теперь "список потерь" пополнился документальной картиной режиссера Кирилла Туши "Ходорковский". И опять - формально фильм никто не запрещал, он получил прокатное удостоверение, но пойдет лишь на одном столичном экране. Что это, как не иезуитская форма цензуры?
"В кинематографе ничего не запрещают, но тем не менее "полочные" картины есть, - уверен культуролог и киновед Кирилл Разлогов. - Их откладывают по экономическим соображениям: нет денег на выпуск, желания кинотеатров их показывать. Есть и попытки ограничить прокат некоторых фильмов из-за подозрений в экстремизме. На мой взгляд, механизм не идеален". К слову, Кирилл Разлогов состоит в экспертном совете Фонда экономической и социальной поддержки отечественной кинематографии. Иными словами, он является цензором при этом институте и вместе с коллегами заворачивает порядка 90% проектов и сценариев. Впрочем, как он утверждает, не по цензурным, а по профессиональным соображениям. Однако за "Ходорковского" Кирилл Разлогов болеет: "Произведение интересное... Но аудитория любого документального произведения конечна. Как расписывать репертуар, решают директора кинотеатров".
Гендиректор кинокомпании "Синепарк" Сергей Китин решает судьбу фильмов по собственному усмотрению. Он говорит так: "Мне эта лента не интересна. И если наши репертуарщики тоже посчитали "Ходорковского" неперспективным и некассовым, чего огород городить. В принципе артхаусные ленты могут попасть в наш репертуар, но они требуют физически затратного планирования и продвижения. Усилия эти частенько пропадают втуне. А то, что творится вокруг "Ходорковского", попахивает искусственным пиаром, принимать участие в котором не хочется".
Известный продюсер Вадим Горяинов, один из руководителей компании "Красная стрела" ("Тиски", "Стиляги"), рассказывает, как в России работает прокатная конструкция: "Министерство культуры выдает прокатное удостоверение, и лишь на основании это-го документа лента имеет право идти в кинотеатрах. Пока случая, чтобы российскому или западному фильму не выдали этот документ, не было. Помните замечательный мюзикл Джулии Теймор "Через Вселенную", основанный на музыке Beatles? Он катался у нас на одной копии. Что, это тоже политический вопрос? В России зажимают Beatles? Да нет, конечно. Просто все упирается в коммерцию и потенциальные доходы. Всех фильмов в нормальном количестве у нас не выпустишь - не хватит экранов". Но так ли это? 3 ноября 2010 года в мировой прокат вышла лента режиссера Ренни Харлина "5 дней в августе". Голливудский режиссер финского происхождения ("Крепкий орешек-2", "Долгий поцелуй на ночь", "Глубокое синее море") снял 30-миллионный боевик о войне в Южной Осетии. Президента Михаила Саакашвили играл популярный актер Энди Гарсиа. Можно, конечно, говорить, что данная лента не отличалась выдающимися художественными достоинствами, по крайней мере в американском прокате она провалилась. Но мы ведем сейчас разговор не об искусстве, а о свободе - свободе доступа к информации, Однако, обзвонив дистрибьюторские фирмы, мы узнали, что некоторые прокатчики были готовы заниматься фильмом. Но как это сделать в отсутствие прокатного удостоверения? В российском Минкульте "Профилю" подтвердили, что "5 дней в августе" не получил прокатного удостоверения, не объяснив прямо причин отказа.
Впрочем, некоторые деятели культуры призывают не драматизировать ситуацию. Ведь любые запреты сегодня можно легко обойти с помощью Интернета. Режиссер Кирилл Серебренников уверен: "Сегодня в связи с Интернетом "замотать" ничего не получится. Если фильм "Ходорковский" не покажут в кинотеатрах, создатели, конечно, не получат причитающегося им вознаграждения, но в Сети продукт увидят миллионы". Так-то оно так, но... Главная беда отечественных режиссеров, продюсеров, прокатчиков и чиновников от культуры - страх нарушить некие негласные правила игры. Отсюда и возникает феномен самоцензуры, считает социолог и главный редактор журнала "Искусство кино" Даниил Дондурей. "В России существует невидимая цензура, - говорит он. - Невидимая, значит, не такая, какой она была в советское время, когда создавались специальные комитеты, выпускались гласные и негласные распоряжения, было литование". Из примерно полутора тысяч фильмов, снятых за последние пятнадцать лет, по словам Даниила Дондурея, не наберется и нескольких, имеющих отношение к политике. Подобные картины просто не снимаются. Нет указа президента не делать политических фильмов, действие которых происходит в правительстве, в администрации президента. Но, в отличие от США, где таких картин множество, в России их просто не делают - от греха подальше. Можно делать порнофильмы, ленты о насилии над детьми - нет проблем. А вот остросоциальных фильмов или картин о национальных противоречиях - не надо. Все знают правила игры... "На одной из конференций я как-то говорил, что еще не получил ни одного текста за последние лет двенадцать, который мне было бы страшно публиковать: рецензию, сценарий, - рассказывает Даниил Дондурей. - Поэтому разные превращенные формы цензуры существуют - это самоцензура и желание ни в коем случае не нарушать негласно установленных конвенций. Роль цензоров исполняют продюсеры: они интересуются не анализом реальности, не созданием позитивной мифологии, а доступом к деньгам - бюджетным, откатным, - каким угодно. Поэтому и исполняют роль редакторов и офицеров пятого, или девятого управления КГБ, являются цензорами российской культуры". Собственно, и само общество не слишком стремится понять природу той жизни, которая сегодня существует. Все играют в имитацию политической оппозиции. "Современное общество, - говорит эксперт, - это люди, живущие в наручниках и желающие их как-то украсить, хорошей вышивкой или чудесным кожаным браслетом. И в эти наручники, заметьте, они заковали себя сами".