Архивная публикация 2006 года: "Он был шпионом в «Аль-Каиде»"
Омар Назири проник в исламистскую террористическую сеть по поручению спецслужб. В Афганистане он познакомился с верхушкой организации бен Ладена, а сегодня скрывается в Германии.Естественно, он знает, что говорят о типах вроде него. Ему знакомы неприязненные взгляды и уклончивые обещания сотрудников ведомства по охране конституции, знает он и поговорку, распространенную в спецслужбах по всему миру: в разведке любят предательство, но не любят предателей.
Они никогда не любили, но уважали Омара Назири, поскольку в течение многих лет он был для спецслужб одним из лучших источников в «Аль-Каиде». Назири сидит на террасе отеля Kempinski во Франкфурте-на-Майне. Это мужчина с сильным мускулистым торсом, у него беспокойные и настороженные бархатно-коричневые глаза. Он запускает пальцы в гору креветок, запивает еду пивом. Судя по всему, здесь ему вполне комфортно. Он был в Афганистане, встречался с ближайшими соратниками бен Ладена, ночевал в пещерах, изготовлял взрывчатку. Теперь он хочет насладиться жизнью в Германии.
С 1994 года Омар Назири был одним из первых секретных агентов в рядах «воинов джихада». «Умный и гибкий» — так отзывались о нем в британской спецслужбе МI-5, но при этом «неуправляемый, своенравный и склонный к инсценировкам», по свидетельству сотрудников ведомства по охране конституции, руководивших им до весны 2000 года. «Я никому не позволяю указывать, что мне делать, а чего не делать, — говорит он, сделав еще глоток пива. — Я не собака-поводырь, я дикий пес».
В эти дни в свет выходит книга, рассказывающая историю Назири. Спецслужбы в основном подтверждают содержащиеся в ней факты, хотя некоторые детали и невозможно проверить. Книга повествует о ранних годах террористической сети, которая практически незамеченной проникла в Европу, словно паразит в организм животного. Вместе с этим Назири рассказывает об отношениях агентов и спецслужб, которые из-за недоверия и интриг чуть не проглядели опасность, когда в середине 90-х годов в Бельгии, Франции, Англии и Германии формировалось первое поколение европейской ветви «Аль-Каиды».
Назири (это его вымышленное имя) в свое время эмигрировал из Марокко, а сегодня скрывается в Германии. Ему было 26 лет, когда старший брат Хаким попытался донести до него учение Аллаха, проявляя при этом такое рвение, что Омару это показалось подозрительным. Его родители скитались между Бельгией и Танжером в Марокко. Назири был уже не марокканцем, но еще и не бельгийцем, им он не сделается никогда. Брат нашел пристанище в исламе, Назири предпочел продавать гашиш.
Вскоре дом его матери на окраине Брюсселя превратился в место встречи эмигрантов из Алжира, их привел Хаким. У них были длинные бороды, они носили джалабию (одеяние до щиколоток), в течение дня распространяли «Аль-Ансар» — подпольный журнал для алжирских эмигрантов. В 1995 году они окажутся замешанными в терактах в парижском метро. Тем самым гражданская война в Алжире будет перенесена в Европу. Эти террористические акты станут первым подтверждением существования в Европе исламистских террористических организаций.
Вначале оружием группы было слово, но вскоре за этим последовала пропаганда активных действий. Алжирские эмигранты поддерживали подпольную борьбу фундаменталистской организации GIA у себя на родине, стремились добыть боеприпасы для моджахедов, и Назири, который умеет манипулировать людьми, словно жонглер мячами, нашел бельгийского торговца оружием, который поставлял патроны для АК-47.
Затем Омар молился вместе с братьями, молился еще и о том, чтобы все закончилось хорошо. Однако, по его словам, он не был поглощен своей миссией, как его старший брат. Когда материнский дом превратился в склад оружия — автоматов Калашникова и узи, взрывчатки и снайперских винтовок, — Назири стал предателем. Он хотел защитить мать и младшего брата Набила, он сомневался в том деле, которое Хаким и его товарищи называли джихадом и долгом каждого мусульманина.
Однажды утром Назири отправляется во французское консульство в Брюсселе. «Я хочу поговорить с кем-нибудь, кто отвечает за безопасность Франции», — просит он в приемной. Это происходит в начале 1994 года, тогда же начинается его шестилетняя карьера в качестве агента.
До 11 сентября 2001 года еще далеко. Спецслужбы уже ощущают — что-то происходит, они отмечают, что в иммигрантской среде в Европе образуются замкнутые ячейки. Однако это явление считается криминалистической проблемой, а не социальной. Контрразведчики подобны метеорологам, которые могут предсказать, что на следующий день пойдет дождь, однако не понимают, что наступает смена климата.
Назири предает своих друзей из GIA, однако он предает и спецслужбы, поскольку рассказывает им не все, а продает информацию выборочно. За счет этого агент пытается сохранить независимость, чувствуя одновременно и свою силу, и свою слабость, ведь он один, а за всеми остальными стоят их организации. У одних это спецслужба, у других — GIA, перешедшая на новый уровень агрессии.
Прежние соратники обратились к Назири с просьбой переправить в Марокко автомобиль. Старенький зеленый Audi заполнен коврами, электротехникой и взрывчаткой. Назири должен доставить в Танжер эту бомбу на колесах, которая под носом у властей проехала по всей Европе. Из Испании путь ведет в Африку. Перед погрузкой на корабль у машины отказывает мотор, но трое охранников любезно помогают Назири закатить Audi на паром.
Через несколько недель в Алжире взрывается начиненный взрывчаткой автомобиль, 42 человека погибают. Возможно, это была «бомба» Омара, он никогда этого не узнает, но говорит, что мысли об этом до сих пор его мучают.
Когда в 1995 году бельгийской полиции совместно с французской спецслужбой удается раскрыть европейские отделения GIA и арестовать братьев Назири, он бежит в Стамбул. Его цель — попасть в Афганистан, страну «священной войны», где алкоголь и табак запрещены как порождение шайтана. Вечером перед вылетом Омар напивается и выкуривает последнюю сигарету. Через Пешавар добирается до Хайберского перевала.
В 1995 году Афганистан представляет собой пристанище моджахедов, бен Ладен финансирует создание многочисленных тренировочных лагерей, а «Талибан» — недавно созданное движение — стремится к власти. Назири встречает перед мечетью ливийца Ибн аль-Шейха аль-Либи, высокопоставленного функционера «Аль-Каиды», возглавляющего один из лагерей. После прибытия туда Омара расспрашивают семеро арабов — это похоже на допрос. Его принимают. Он получает имя Абу Имам.
В подготовительных лагерях «Халден» и «Дерунта» Назири учится стрелять из пистолета Макарова, вальтера ППК и русского противотанкового гранатомета, а также обращаться со взрывчатыми веществами Semtex, TNT и C3. Ему нужно меньше 60 секунд, чтобы с завязанными глазами разобрать и собрать автомат Калашникова. Вечером — густая похлебка из бобов и суры из Корана. Члены группы тренируются для борьбы в Чечне, среди них семеро чеченцев. После того как преждевременно взорвался один заряд, их осталось пятеро.
По оценкам спецслужб, подготовку в этих лагерях прошли несколько десятков тысяч молодых мусульман, пара тысяч — интенсивный курс дополнительной подготовки, как Назири. Немецкое ведомство по охране конституции, британская спецслужба MI-5 и французское Генеральное управление внешней безопасности отмечают в этот период, что в Париже, Лондоне и Гамбурге как по волшебству исчезают молодые мусульмане, а спустя несколько месяцев вновь объявляются, по-видимому, вернувшись из Афганистана. Однако спецслужбы еще не поняли этого принципа и не осознали, какую опасность представляют возвращающиеся в Европу мусульмане, которым поручено создать там подпольные ячейки.
Проведя почти год на Гиндукуше, Назири рассказывает обо всем увиденном спецслужбам, однако общеполитическая ситуация еще не предполагает жестких мер против проповедников, подобных Абу Катаде. Его называют «эмиром Лондона», он вербует в общине Four Feathers молодых мусульман. Теперь Назири работает и на британцев; в «Лондонистане», как называют английскую столицу из-за проживающих там многочисленных исламистов, он считается авторитетным ветераном Афганистана.
В Англии агент встречается с молодыми алжирцами, которые хотят присоединиться к борьбе, а также с Абу Хамзой, проповедником, у которого протез на правой руке. Он похож на арабского пирата, говорят, что ему оторвало руку миной. Назири переводит деньги в Пакистан и передает тайные послания.
Однажды его пытаются схватить трое молодых мусульман. Опасаясь разоблачения, он решает: пора покинуть Лондон и отправиться в Германию. Алжирца, который 22 декабря 1998 года обращается в центральное бюро для претендентов на политическое убежище в Айзенхюттенштадте, уже ждут. Генеральное управление внешней безопасности Франции предупредило о его прибытии немецкое ведомство по охране конституции. Французы попросили немцев позаботиться о Назири. Чиновник, прибывший в Айзенхюттенштадт, — опытный куратор, отвечающий за агентуру из Алжира. Немецкая служба внутренней безопасности становится третьим государственным работодателем Назири, у сотрудников ведомства по охране конституции он проходит под кодовым именем Финов.
Время, проведенное в Германии, по сравнению с прежними безумными годами кажется ему эпилогом. Ведомство по охране конституции не собирается выдавать бессрочное разрешение на жительство до тех пор, пока он не докажет свою ценность. 25 января 1999 года управление по признанию эмиграционного статуса отклоняет прошение Назири о предоставлении ему политического убежища. Теперь он полностью зависит от спецслужб.
Они отправляют его во Франкфурт-на-Майне, на 9-й этаж убогой высотки, где он должен выведывать информацию о немецком отделении движения «Талибан», которое тогда еще существовало на полуофициальной основе. Это проверка. Омар возвращается, предоставляет ряд деталей, но сотрудников спецслужбы это не убеждает. Судя по всему, Назири почти не умеет ни читать, ни писать, отмечают сотрудники ведомства, он, по-видимому, вообще направился не по тому адресу.
Более успешно проходит наблюдение за одной мечетью в Оберхаузене, почти целый год Назири каждую неделю посещает пятничный намаз. Спецслужба отправляет его и в мечеть во Франкфурте. Но между агентом и его куратором не возникает доверия.
Сотрудники спецслужбы жалуются: во время встреч Назири хочет, чтобы его угощали в дорогих ресторанах. Он недоволен тем, что ведомство выделяет ему только 300 марок в месяц и не выдает документов для вступления в брак с одной марокканкой. Улучшению отношений не очень способствует и его требование, чтобы сотрудники спецслужбы платили за него штрафы: Омар садится за руль, не имея водительского удостоверения. В феврале 2000 года он просит разорвать «соглашение о негласном сотрудничестве», как это называется на профессиональном жаргоне спецслужб.
Назири не привык зарабатывать себе на жизнь обычным трудом, он едва говорит по-немецки, у него нет долгосрочного разрешения на пребывание в стране. В январе 2001 года бывший агент звонит в Кельн и просит соединить его с президентом ведомства по охране конституции. По его мнению, спецслужбы несут ответственность за его «бедственное финансовое положение» и должны платить ему больше. Сотрудники ведомства прохладно отвечают, что, к сожалению, «ничем не могут помочь», так как он совершал свои мнимые подвиги не по их поручению. Омар обращается с жалобой и в ведомство канцлера, утверждая, что благодаря его усилиям «стали возможны сотни арестов».
После терактов 11 сентября 2001 года Назири, по его собственным словам, вновь предложил свои услуги, но не получил ответа. Тем не менее он хочет остаться в Германии. Омар женился и подал заявление на получение немецкого гражданства. Бывший агент многое сделал для органов безопасности, однако он произносит и такие слова, из которых можно сделать недвусмысленный вывод о том, где он по-настоящему ощущает себя своим. «Я считаю, что американцы и все прочие должны исчезнуть из нашей страны и держаться от нее подальше. Я думаю, им не следует больше вмешиваться в политику мусульманских государств, — пишет он в своей книге. — Пусть оставят нас в покое, а если они этого не сделают, их нужно уничтожать, потому что именно так поступают с агрессорами и оккупантами».
После долгих колебаний немецкие органы власти пару недель назад выдали ему немецкий паспорт.
Омар Назири проник в исламистскую террористическую сеть по поручению спецслужб. В Афганистане он познакомился с верхушкой организации бен Ладена, а сегодня скрывается в Германии.Естественно, он знает, что говорят о типах вроде него. Ему знакомы неприязненные взгляды и уклончивые обещания сотрудников ведомства по охране конституции, знает он и поговорку, распространенную в спецслужбах по всему миру: в разведке любят предательство, но не любят предателей.
Они никогда не любили, но уважали Омара Назири, поскольку в течение многих лет он был для спецслужб одним из лучших источников в «Аль-Каиде». Назири сидит на террасе отеля Kempinski во Франкфурте-на-Майне. Это мужчина с сильным мускулистым торсом, у него беспокойные и настороженные бархатно-коричневые глаза. Он запускает пальцы в гору креветок, запивает еду пивом. Судя по всему, здесь ему вполне комфортно. Он был в Афганистане, встречался с ближайшими соратниками бен Ладена, ночевал в пещерах, изготовлял взрывчатку. Теперь он хочет насладиться жизнью в Германии.
С 1994 года Омар Назири был одним из первых секретных агентов в рядах «воинов джихада». «Умный и гибкий» — так отзывались о нем в британской спецслужбе МI-5, но при этом «неуправляемый, своенравный и склонный к инсценировкам», по свидетельству сотрудников ведомства по охране конституции, руководивших им до весны 2000 года. «Я никому не позволяю указывать, что мне делать, а чего не делать, — говорит он, сделав еще глоток пива. — Я не собака-поводырь, я дикий пес».
В эти дни в свет выходит книга, рассказывающая историю Назири. Спецслужбы в основном подтверждают содержащиеся в ней факты, хотя некоторые детали и невозможно проверить. Книга повествует о ранних годах террористической сети, которая практически незамеченной проникла в Европу, словно паразит в организм животного. Вместе с этим Назири рассказывает об отношениях агентов и спецслужб, которые из-за недоверия и интриг чуть не проглядели опасность, когда в середине 90-х годов в Бельгии, Франции, Англии и Германии формировалось первое поколение европейской ветви «Аль-Каиды».
Назири (это его вымышленное имя) в свое время эмигрировал из Марокко, а сегодня скрывается в Германии. Ему было 26 лет, когда старший брат Хаким попытался донести до него учение Аллаха, проявляя при этом такое рвение, что Омару это показалось подозрительным. Его родители скитались между Бельгией и Танжером в Марокко. Назири был уже не марокканцем, но еще и не бельгийцем, им он не сделается никогда. Брат нашел пристанище в исламе, Назири предпочел продавать гашиш.
Вскоре дом его матери на окраине Брюсселя превратился в место встречи эмигрантов из Алжира, их привел Хаким. У них были длинные бороды, они носили джалабию (одеяние до щиколоток), в течение дня распространяли «Аль-Ансар» — подпольный журнал для алжирских эмигрантов. В 1995 году они окажутся замешанными в терактах в парижском метро. Тем самым гражданская война в Алжире будет перенесена в Европу. Эти террористические акты станут первым подтверждением существования в Европе исламистских террористических организаций.
Вначале оружием группы было слово, но вскоре за этим последовала пропаганда активных действий. Алжирские эмигранты поддерживали подпольную борьбу фундаменталистской организации GIA у себя на родине, стремились добыть боеприпасы для моджахедов, и Назири, который умеет манипулировать людьми, словно жонглер мячами, нашел бельгийского торговца оружием, который поставлял патроны для АК-47.
Затем Омар молился вместе с братьями, молился еще и о том, чтобы все закончилось хорошо. Однако, по его словам, он не был поглощен своей миссией, как его старший брат. Когда материнский дом превратился в склад оружия — автоматов Калашникова и узи, взрывчатки и снайперских винтовок, — Назири стал предателем. Он хотел защитить мать и младшего брата Набила, он сомневался в том деле, которое Хаким и его товарищи называли джихадом и долгом каждого мусульманина.
Однажды утром Назири отправляется во французское консульство в Брюсселе. «Я хочу поговорить с кем-нибудь, кто отвечает за безопасность Франции», — просит он в приемной. Это происходит в начале 1994 года, тогда же начинается его шестилетняя карьера в качестве агента.
До 11 сентября 2001 года еще далеко. Спецслужбы уже ощущают — что-то происходит, они отмечают, что в иммигрантской среде в Европе образуются замкнутые ячейки. Однако это явление считается криминалистической проблемой, а не социальной. Контрразведчики подобны метеорологам, которые могут предсказать, что на следующий день пойдет дождь, однако не понимают, что наступает смена климата.
Назири предает своих друзей из GIA, однако он предает и спецслужбы, поскольку рассказывает им не все, а продает информацию выборочно. За счет этого агент пытается сохранить независимость, чувствуя одновременно и свою силу, и свою слабость, ведь он один, а за всеми остальными стоят их организации. У одних это спецслужба, у других — GIA, перешедшая на новый уровень агрессии.
Прежние соратники обратились к Назири с просьбой переправить в Марокко автомобиль. Старенький зеленый Audi заполнен коврами, электротехникой и взрывчаткой. Назири должен доставить в Танжер эту бомбу на колесах, которая под носом у властей проехала по всей Европе. Из Испании путь ведет в Африку. Перед погрузкой на корабль у машины отказывает мотор, но трое охранников любезно помогают Назири закатить Audi на паром.
Через несколько недель в Алжире взрывается начиненный взрывчаткой автомобиль, 42 человека погибают. Возможно, это была «бомба» Омара, он никогда этого не узнает, но говорит, что мысли об этом до сих пор его мучают.
Когда в 1995 году бельгийской полиции совместно с французской спецслужбой удается раскрыть европейские отделения GIA и арестовать братьев Назири, он бежит в Стамбул. Его цель — попасть в Афганистан, страну «священной войны», где алкоголь и табак запрещены как порождение шайтана. Вечером перед вылетом Омар напивается и выкуривает последнюю сигарету. Через Пешавар добирается до Хайберского перевала.
В 1995 году Афганистан представляет собой пристанище моджахедов, бен Ладен финансирует создание многочисленных тренировочных лагерей, а «Талибан» — недавно созданное движение — стремится к власти. Назири встречает перед мечетью ливийца Ибн аль-Шейха аль-Либи, высокопоставленного функционера «Аль-Каиды», возглавляющего один из лагерей. После прибытия туда Омара расспрашивают семеро арабов — это похоже на допрос. Его принимают. Он получает имя Абу Имам.
В подготовительных лагерях «Халден» и «Дерунта» Назири учится стрелять из пистолета Макарова, вальтера ППК и русского противотанкового гранатомета, а также обращаться со взрывчатыми веществами Semtex, TNT и C3. Ему нужно меньше 60 секунд, чтобы с завязанными глазами разобрать и собрать автомат Калашникова. Вечером — густая похлебка из бобов и суры из Корана. Члены группы тренируются для борьбы в Чечне, среди них семеро чеченцев. После того как преждевременно взорвался один заряд, их осталось пятеро.
По оценкам спецслужб, подготовку в этих лагерях прошли несколько десятков тысяч молодых мусульман, пара тысяч — интенсивный курс дополнительной подготовки, как Назири. Немецкое ведомство по охране конституции, британская спецслужба MI-5 и французское Генеральное управление внешней безопасности отмечают в этот период, что в Париже, Лондоне и Гамбурге как по волшебству исчезают молодые мусульмане, а спустя несколько месяцев вновь объявляются, по-видимому, вернувшись из Афганистана. Однако спецслужбы еще не поняли этого принципа и не осознали, какую опасность представляют возвращающиеся в Европу мусульмане, которым поручено создать там подпольные ячейки.
Проведя почти год на Гиндукуше, Назири рассказывает обо всем увиденном спецслужбам, однако общеполитическая ситуация еще не предполагает жестких мер против проповедников, подобных Абу Катаде. Его называют «эмиром Лондона», он вербует в общине Four Feathers молодых мусульман. Теперь Назири работает и на британцев; в «Лондонистане», как называют английскую столицу из-за проживающих там многочисленных исламистов, он считается авторитетным ветераном Афганистана.
В Англии агент встречается с молодыми алжирцами, которые хотят присоединиться к борьбе, а также с Абу Хамзой, проповедником, у которого протез на правой руке. Он похож на арабского пирата, говорят, что ему оторвало руку миной. Назири переводит деньги в Пакистан и передает тайные послания.
Однажды его пытаются схватить трое молодых мусульман. Опасаясь разоблачения, он решает: пора покинуть Лондон и отправиться в Германию. Алжирца, который 22 декабря 1998 года обращается в центральное бюро для претендентов на политическое убежище в Айзенхюттенштадте, уже ждут. Генеральное управление внешней безопасности Франции предупредило о его прибытии немецкое ведомство по охране конституции. Французы попросили немцев позаботиться о Назири. Чиновник, прибывший в Айзенхюттенштадт, — опытный куратор, отвечающий за агентуру из Алжира. Немецкая служба внутренней безопасности становится третьим государственным работодателем Назири, у сотрудников ведомства по охране конституции он проходит под кодовым именем Финов.
Время, проведенное в Германии, по сравнению с прежними безумными годами кажется ему эпилогом. Ведомство по охране конституции не собирается выдавать бессрочное разрешение на жительство до тех пор, пока он не докажет свою ценность. 25 января 1999 года управление по признанию эмиграционного статуса отклоняет прошение Назири о предоставлении ему политического убежища. Теперь он полностью зависит от спецслужб.
Они отправляют его во Франкфурт-на-Майне, на 9-й этаж убогой высотки, где он должен выведывать информацию о немецком отделении движения «Талибан», которое тогда еще существовало на полуофициальной основе. Это проверка. Омар возвращается, предоставляет ряд деталей, но сотрудников спецслужбы это не убеждает. Судя по всему, Назири почти не умеет ни читать, ни писать, отмечают сотрудники ведомства, он, по-видимому, вообще направился не по тому адресу.
Более успешно проходит наблюдение за одной мечетью в Оберхаузене, почти целый год Назири каждую неделю посещает пятничный намаз. Спецслужба отправляет его и в мечеть во Франкфурте. Но между агентом и его куратором не возникает доверия.
Сотрудники спецслужбы жалуются: во время встреч Назири хочет, чтобы его угощали в дорогих ресторанах. Он недоволен тем, что ведомство выделяет ему только 300 марок в месяц и не выдает документов для вступления в брак с одной марокканкой. Улучшению отношений не очень способствует и его требование, чтобы сотрудники спецслужбы платили за него штрафы: Омар садится за руль, не имея водительского удостоверения. В феврале 2000 года он просит разорвать «соглашение о негласном сотрудничестве», как это называется на профессиональном жаргоне спецслужб.
Назири не привык зарабатывать себе на жизнь обычным трудом, он едва говорит по-немецки, у него нет долгосрочного разрешения на пребывание в стране. В январе 2001 года бывший агент звонит в Кельн и просит соединить его с президентом ведомства по охране конституции. По его мнению, спецслужбы несут ответственность за его «бедственное финансовое положение» и должны платить ему больше. Сотрудники ведомства прохладно отвечают, что, к сожалению, «ничем не могут помочь», так как он совершал свои мнимые подвиги не по их поручению. Омар обращается с жалобой и в ведомство канцлера, утверждая, что благодаря его усилиям «стали возможны сотни арестов».
После терактов 11 сентября 2001 года Назири, по его собственным словам, вновь предложил свои услуги, но не получил ответа. Тем не менее он хочет остаться в Германии. Омар женился и подал заявление на получение немецкого гражданства. Бывший агент многое сделал для органов безопасности, однако он произносит и такие слова, из которых можно сделать недвусмысленный вывод о том, где он по-настоящему ощущает себя своим. «Я считаю, что американцы и все прочие должны исчезнуть из нашей страны и держаться от нее подальше. Я думаю, им не следует больше вмешиваться в политику мусульманских государств, — пишет он в своей книге. — Пусть оставят нас в покое, а если они этого не сделают, их нужно уничтожать, потому что именно так поступают с агрессорами и оккупантами».
После долгих колебаний немецкие органы власти пару недель назад выдали ему немецкий паспорт.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
