Архивная публикация 2002 года: "Партия -- наш рулевой"
Политические партии снова становятся руководящей и направляющей силой нашего общества. И это хорошо.Итак, в российской политике, кажется, появляется новая политическая мода. Грядет массовый призыв высокопоставленных чиновников -- министров, губернаторов -- в партии. Нынешняя элита, таким образом, намерена отказаться от одного из важнейших политических принципов ельцинской эпохи -- "департизации" государственного аппарата.
Есть уже и конкретный почин: министр внутренних дел Борис Грызлов, не покидая своего поста, был избран фактическим лидером "едроссов". Говорят, вскоре его примеру могут последовать и другие министры. Инициатором "партизации" выступает партия власти -- "Единая Россия".
Мотив прозрачен: серьезные опасения по поводу шансов на победу на грядущих думских выборах, в связи с чем возникает желание подтянуть для верности административный ресурс, дабы обеспечить себе дополнительное (и мощное) преимущество перед теми, кто такого ресурса подтянуть не сможет.
И хотя весьма прозрачный интерес "Единой России" в проекте "партизации" власти угадывается довольно легко, отвергать его только за привязку к этому интересу было бы недальновидно. Наша политика еще долгое время будет радовать обывателя разного рода непонятными сюрпризами, пока ключевыми игроками в ней останутся олигархические кланы, разного рода группы влияния и прочие невидимые и не подотчетные обществу структуры. Партии помогут, пусть и в отдаленной перспективе, сделать нашу политику более открытой и подконтрольной обществу. По крайней мере, человеческая цивилизация не придумала пока более эффективных каналов, связывающих общество и властные институты, чем через политические партии.
Судя по всему, верховная власть отчетливо понимает эту истину и потому всерьез взялась за построение в России эффективной партийной системы. В скором будущем во всех субъектах Федерации выборы в местные законодательные собрания пройдут по смешанной системе, в результате чего презираемые сегодня многими главами субъектов Федерации партии в конечном итоге и на местном уровне превратятся в серьезных игроков, с которыми губернаторам придется вести диалог. Но создать сильную партийную систему крайне сложно, если партии будут лишены одной из главнейших своих функций -- возможности участвовать в формировании исполнительной власти и контроле за ее деятельностью. Официальное партийное позиционирование министров и прочих высших чиновников, относящихся к группе А, явится первым, но очень важным шагом к достижению этой цели. Партийный министр станет нести ответственность уже не только (а в будущем, хочется надеяться, и не столько) перед направившей его в правительство промышленно-финансовой группой, но и перед соответствующей партией, за которой, есть надежда, обозначатся массовые общественные интересы.
Современная политическая практика все отчетливее показывает, что контролировать правительство из одного центра становится все труднее. Тем более что и сам этот центр -- президентская администрация -- не однороден и политика его, как говорят политологи, имеет "многоподъездный" характер. Другое дело, когда к этому процессу подключится более широкий спектр политических игроков, в первую очередь Дума и представленные в ней партии. Тогда кабинету министров будет значительно сложнее проталкивать решения, отвечающие интересам крупнейших компаний и явно противоречащие интересам большинства общества. В конечном итоге и большинство высших государственных чиновников поймут свою выгоду от "партизации". Сейчас многие из них вынуждены оглядываться на олигархов, постоянно сверять свою деятельность с запросами больших боссов: а вдруг тем что-либо не понравится? Иное дело, когда за министром стоит партия, где он известен и популярен. В такой обстановке даже отставка не будет автоматически означать конец карьеры, с чем, к сожалению, она во многих случаях ассоциируется до сих пор. Так что выгода может получиться взаимная -- и у контролирующих, и у контролируемых.
Политические партии снова становятся руководящей и направляющей силой нашего общества. И это хорошо.Итак, в российской политике, кажется, появляется новая политическая мода. Грядет массовый призыв высокопоставленных чиновников -- министров, губернаторов -- в партии. Нынешняя элита, таким образом, намерена отказаться от одного из важнейших политических принципов ельцинской эпохи -- "департизации" государственного аппарата.
Есть уже и конкретный почин: министр внутренних дел Борис Грызлов, не покидая своего поста, был избран фактическим лидером "едроссов". Говорят, вскоре его примеру могут последовать и другие министры. Инициатором "партизации" выступает партия власти -- "Единая Россия".
Мотив прозрачен: серьезные опасения по поводу шансов на победу на грядущих думских выборах, в связи с чем возникает желание подтянуть для верности административный ресурс, дабы обеспечить себе дополнительное (и мощное) преимущество перед теми, кто такого ресурса подтянуть не сможет.
И хотя весьма прозрачный интерес "Единой России" в проекте "партизации" власти угадывается довольно легко, отвергать его только за привязку к этому интересу было бы недальновидно. Наша политика еще долгое время будет радовать обывателя разного рода непонятными сюрпризами, пока ключевыми игроками в ней останутся олигархические кланы, разного рода группы влияния и прочие невидимые и не подотчетные обществу структуры. Партии помогут, пусть и в отдаленной перспективе, сделать нашу политику более открытой и подконтрольной обществу. По крайней мере, человеческая цивилизация не придумала пока более эффективных каналов, связывающих общество и властные институты, чем через политические партии.
Судя по всему, верховная власть отчетливо понимает эту истину и потому всерьез взялась за построение в России эффективной партийной системы. В скором будущем во всех субъектах Федерации выборы в местные законодательные собрания пройдут по смешанной системе, в результате чего презираемые сегодня многими главами субъектов Федерации партии в конечном итоге и на местном уровне превратятся в серьезных игроков, с которыми губернаторам придется вести диалог. Но создать сильную партийную систему крайне сложно, если партии будут лишены одной из главнейших своих функций -- возможности участвовать в формировании исполнительной власти и контроле за ее деятельностью. Официальное партийное позиционирование министров и прочих высших чиновников, относящихся к группе А, явится первым, но очень важным шагом к достижению этой цели. Партийный министр станет нести ответственность уже не только (а в будущем, хочется надеяться, и не столько) перед направившей его в правительство промышленно-финансовой группой, но и перед соответствующей партией, за которой, есть надежда, обозначатся массовые общественные интересы.
Современная политическая практика все отчетливее показывает, что контролировать правительство из одного центра становится все труднее. Тем более что и сам этот центр -- президентская администрация -- не однороден и политика его, как говорят политологи, имеет "многоподъездный" характер. Другое дело, когда к этому процессу подключится более широкий спектр политических игроков, в первую очередь Дума и представленные в ней партии. Тогда кабинету министров будет значительно сложнее проталкивать решения, отвечающие интересам крупнейших компаний и явно противоречащие интересам большинства общества. В конечном итоге и большинство высших государственных чиновников поймут свою выгоду от "партизации". Сейчас многие из них вынуждены оглядываться на олигархов, постоянно сверять свою деятельность с запросами больших боссов: а вдруг тем что-либо не понравится? Иное дело, когда за министром стоит партия, где он известен и популярен. В такой обстановке даже отставка не будет автоматически означать конец карьеры, с чем, к сожалению, она во многих случаях ассоциируется до сих пор. Так что выгода может получиться взаимная -- и у контролирующих, и у контролируемых.
АНДРЕЙ РЯБОВ, член научного совета центра Карнеги
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
