Архивная публикация 1999 года: "Расцвела в саду моем черешня"
Мелодичное "Боско ди Чильеджи" знакомо даже людям, далеким от моды. Это компания, которой в Москве принадлежит двадцать магазинов стильной одежды, аксессуаров, парфюмерии и косметики, с иголочки одевает ведущих НТВ. Меньше известно, что "Боско ди Чильеджи" в переводе с итальянского означает "Черешневый лес" -- явление, в природе не существующее. И совсем удивительно, что эту империю моды с нуля создали не заезжие иностранцы, а россияне Михаил Куснирович и его супруга Екатерина Моисеева.Екатерина Моисеева: Я всегда хотела быть артисткой оперетты, готовилась, танцевала, пела. Но в тот год, когда я окончила школу, в ГИТИСе не было приема на отделение музкомедии. Вот я и решила: поступлю в химико-технологический (благо, химию знала хорошо), год проучусь, а потом сбегу.
Но в Менделеевском оказался отличный студенческий театр -- вот я и задержалась там на пять лет. Михаил Куснирович в те времена был студентом третьего курса и одним из основных участников агитбригады. Он сам писал сценарии, читал монологи, пел и даже танцевал. Как только я влилась в дружные ряды студенческой агитбригады, Куснирович взял надо мной шефство.
Я считала его другом, духовным наставником -- рассказывала о своих увлечениях, переживаниях, просила совета. Хотя все мне говорили: "Моисеева, он тебе не друг!"
Ухаживал за мной Миша изощренно. Зная мою слабость к театру, он устроился дворником в Большой. Ему выдали роскошный красный, с золотым тиснением, пропуск. Там каллиграфическим почерком была написана должность: "дворник". По этой красной книжице он бесплатно водил меня на оперу и балет.
Миша организовал поездку нашего самодеятельного коллектива в Италию по студенческому обмену -- чтобы две недели со мной не расставаться.
Сегодня, по прошествии времени, я удивляюсь его настойчивости, терпению и изобретательности. И еще понимаю, что мне крупно повезло: к нему были неравнодушны такие красивые девушки, запросто могли отбить.
Поженились мы в 1991 году, ровно через шесть лет после знакомства, день в день. А на следующее утро отправились в свадебное путешествие в Париж. Это было очень романтично. Город меня поразил, как казалось тогда, навсегда.
К сожалению, первые мои восторги со временем поостыли. Ведь сейчас я бываю в Париже как минимум шесть раз в году, и отнюдь не для отдыха. Это только со стороны кажется, что область высокой моды -- один большой праздник. На самом деле это прежде всего работа. Например, мой самолет прилетает во Францию в два часа дня. На три уже назначена первая встреча. Успеваешь только заскочить в гостиницу, переодеться и подкраситься. А дальше переговоры, заказ новых коллекций -- до самого вечера. Даже по магазинам пройтись некогда. Поужинаешь где-нибудь в китайском ресторане, а потом, знаете, как сытый волк, неверным шагом добредешь до гостиницы и спишь без сновидений. Иногда я сижу на переговорах и думаю: "Боже мой, а ведь за окном Париж".
Хотя я очень люблю свою работу, для меня она действительно праздник, и я понимаю, что этим праздником обязана своему мужу Михаилу.
Ольга Шилова: Катя, а вам не боязно было вторгаться в область высокой моды? Ведь французы такие снобы...
Е.М.: Мы не сразу начали с корифеев. Нашими первыми партнерами были, конечно, не всемирно известные, но все же очень качественные производители. И только приобретя опыт, научившись торговать одеждой класса "люкс", в 1994 году мы заключили контракт с фирмой "Нина Риччи".
Какой крови это стоило, я, наверное, никогда не забуду. Переговоры шли сутками -- и днем, и ночью. Твердость и принципиальная позиция моего мужа меня поражали. Он с самого начала чувствовал себя в области моды очень уверенно. Французы ведь как рассуждали: "А, русские? Что они понимают? Пусть оплачивают все вперед, а мы им ничего гарантировать не будем". А ведь у нас не было каких-то глобальных требований, самые обыкновенные коммерческие условия. Если я плачу деньги, товар должен прийти вовремя. У нас сезонная страна, и нам дубленки нужны в октябре, а не в марте.
Уже два месяца работал наш магазин "Нина Риччи" в "Петровском пассаже", а мы еще не имели права использовать логотип фирмы -- так что название магазина было закрыто рулончиком обоев. И когда в очередной раз из Франции приехал коммерческий директор компании "Нина Риччи", Куснирович оформил ему такую визу, что дальше VIP-зала Шереметьева-2 его без подписанного контракта не пустили. Конечно, это было театрально, но ведь получилось! Там, в Шереметьеве, они со своими адвокатами и подписали окончательное соглашение.
Позже этот господин признался, что переговоры с Куснировичем были самыми сложными в его жизни. Но нам они пошли на пользу: мы постепенно завоевали в мире моды репутацию. В области прет-а-порте занято не так много людей, все друг друга знают. И о нас по цепочке передали: "Серьезная фирма, деньги заработаны именно на торговле одеждой".
И еще важно, что модные магазины Куснирович открывал не в качестве игрушки для меня, а для себя, как серьезное дело. И это дало свои результаты.
Я знаю многие российские компании, которые тоже пытались выйти на этот рынок: они соглашались на любые условия, лишь бы именоваться эксклюзивными дистрибьютерами. Это очень уязвимая позиция.
О.Ш.: Почему у вашей галереи такое странное название: "Боско ди Чильеджи"? ("Черешневый лес" в переводе с итальянского.) Русскому человеку даже выговорить эти слова непросто, не то что запомнить.
Е.М.: Название придумали муж и его друзья-партнеры. Я в то время был целиком поглощена новорожденным сыном. Название чисто эмоциональное, здесь есть некоторый сюрреализм. Не бывает же черешневого леса! Более того, название абсолютно не рекламное, в нем все время делают ошибки (как нас только не называли!). Но что выросло, то выросло. По-моему, цветущая черешня -- прекрасный символ для сети модных магазинов.
О.Ш.: Катя, как вы заказываете коллекции? Вы уже интуитивно понимаете, что будет продаваться, а что -- нет?
Е.М.: Интуиция играет, наверное, не последнюю роль. Но за восемь лет работы мы накопили большой опыт, все директора наших магазинов ведут дневники, в которых записывают впечатления: на что имеется спрос, что, наоборот, плохо покупают и почему. Может, ткань не нравится, цвет не тот или модель. Каждый месяц директора пишут аналитические отчеты. И наконец, перед заказом формулируют свои пожелания к будущей коллекции.
В бутике "МаксМара", например, мы продаем около 10 000 вещей за сезон. И, конечно, должны знать предпочтения своих клиентов.
О.Ш.: Но ведь мода изменчива, и популярный сейчас фасон, вполне вероятно, устареет к следующему сезону. Разве можно все предугадать?
Е.М.: Предугадывать в любом случае надо. Мода ведь не только искусство, но и, в первую очередь, бизнес. Есть, конечно, фирмы, идущие в авангарде, каждый сезон предлагающие нечто новое, революционное. Соответственно есть люди, готовые положительно воспринять любую новинку. Вот я, например, жертва моды. Мне очень удобно этим прикрываться и после очередного сезона старые вещи передаривать, а самой кардинально менять образ. Есть и среди наших клиентов такие. Но большинство покупателей не живут в мире моды и к одежде относятся нормально: хотят выглядеть современно, красиво и чувствовать себя комфортно. Их вкусы меняются эволюционно, постепенно. Фирмы, зарабатывающие на моде деньги, также постепенно меняют свои коллекции. Они берут тенденцию, которая, на их взгляд, приживется, и разрабатывают ее несколько лет.
Впрочем, мы представляем очень разные марки, так что подобрать наряд по вкусу у нас может каждый: и любитель авангарда, и поклонник практичной одежды.
О.Ш.: Вы каждый год открывали минимум два бутика. И даже прошлогодний кризис вас не остановил. Об открытии "Артиколи" -- парфюмерного магазина в ГУМе -- ходили легенды.
Е.М.: Мы придумали настоящее шоу в стиле НЭПа и задействовали в представлении около двухсот пятидесяти человек, половину работающих в системе "Боско ди Чильеджи". Мы старались передать атмосферу того времени. Студенты изображали парад физкультурников, девушки-продавщицы выступали в роли рабфаковок, красноармейцы проверяли у гостей билеты, накалывая их на штыки винтовок. Играл духовой оркестр. На Красной площади собралось несколько тысяч гостей.
Костюмы мы взяли на "Мосфильме", так что наше шоу получилось вполне правдоподобным. Нам вместе с ГУМом удалось торжественно открыть парадный вход в магазин со стороны Красной площади. Эта дверь была закрыта семьдесят лет.
О.Ш.: Занимаетесь ли вы какими-то клиентами лично?
Е.М.: Покупатели у нас делятся на основных, завсегдатаев и элитных. Я с удовольствием веду последних. Как правило, это наши добрые знакомые. Кроме того, у них очень мало времени: они четко формулируют свои потребности, а я хорошо ориентируюсь в ассортименте любого нашего магазина и могу быстро составить предложение.
О.Ш.: Что предпочитаете носить вы сами?
Е.М.: Хотя у нас в бутиках много красивых вещей, я в обычной жизни стараюсь одеваться просто, так как считаю, что неуместно в дорогом костюме от "Кензо" или "Живанши" делать проверку складов. Что касается вечерних туалетов, то всегда придерживаюсь одного принципа: "Лучше всегда "недоодеться", чем "переодеться". Поэтому выбираю вещи подемократичнее, но с изюминкой. Люблю также многофункциональные вещи. Например, одна и та же юбка может быть и повседневной, и вечерней в зависимости от того, что вы надеваете вместе с ней -- простой свитер или нарядный топ. И, наверное, моя любимая фирма -- это "Кензо".
О.Ш.: Какая самая дорогая вещь в ваших магазинах?
Е.М.: Недавно мы открыли бутик "Помеллато", где продаются ювелирные изделия. Одно из самых редких и дорогих украшений -- колье из белого золота с бриллиантами (20 карат), ориентировочная стоимость которого составляет около 40 000 долларов.
О.Ш.: Есть ли у вас с мужем отпуск?
Е.М.: У Михаила отдыхать не получается, а я стараюсь летом уехать на море с сыном, побольше побыть с ним. Илюше шесть лет. Нас с мужем подспудно все-таки терзает чувство вины, что, целыми днями пропадая на работе, мы ему своего родительского общения недодаем.
О.Ш.: А сын в курсе ваших дел?
Е.М.: Когда у него спрашивают, чем занимаются родители, он отвечает: "Мой папа -- директор. А мама -- продавщица". Хотя, когда муж отвозит его по утрам в детский сад, наш шестилетний сын очень серьезно обсуждает новые рекламные ходы "Боско ди Чильеджи ", радуется, когда видит на улицах троллейбусы с надписью "Артиколи", а также изъявляет желание сниматься в рекламе.
Илюша -- ребенок чуткий, он улавливает наши настроения. Это дисциплинирует. Мы при нем стараемся не ссориться. На работе отношения выяснять тоже неудобно. Вот и остается нам место для выяснения отношений -- машина, а время -- пока едем в офис.
О.Ш.: У вашего мужа, наверное, возникают проблемы с подарками. Духи или модные платья вам не подаришь -- вы же все это сами продаете!
Е.М.: Миша очень изобретателен. Он не забывает ни одной семейной даты. В годовщину свадьбы и на день рождения сына, проснувшись, я всегда нахожу очень красивые цветы.
На прошлый день рождения он подарил мне рояль "Стейнвей". Я даже расплакалась от счастья. Мое самодеятельное бренчание такого инструмента не заслуживает. Он совершенно замечательный, таких даже в консерватории мало. Но Куснирович может сделать мечту реальностью.
Мелодичное "Боско ди Чильеджи" знакомо даже людям, далеким от моды. Это компания, которой в Москве принадлежит двадцать магазинов стильной одежды, аксессуаров, парфюмерии и косметики, с иголочки одевает ведущих НТВ. Меньше известно, что "Боско ди Чильеджи" в переводе с итальянского означает "Черешневый лес" -- явление, в природе не существующее. И совсем удивительно, что эту империю моды с нуля создали не заезжие иностранцы, а россияне Михаил Куснирович и его супруга Екатерина Моисеева.Екатерина Моисеева: Я всегда хотела быть артисткой оперетты, готовилась, танцевала, пела. Но в тот год, когда я окончила школу, в ГИТИСе не было приема на отделение музкомедии. Вот я и решила: поступлю в химико-технологический (благо, химию знала хорошо), год проучусь, а потом сбегу.
Но в Менделеевском оказался отличный студенческий театр -- вот я и задержалась там на пять лет. Михаил Куснирович в те времена был студентом третьего курса и одним из основных участников агитбригады. Он сам писал сценарии, читал монологи, пел и даже танцевал. Как только я влилась в дружные ряды студенческой агитбригады, Куснирович взял надо мной шефство.
Я считала его другом, духовным наставником -- рассказывала о своих увлечениях, переживаниях, просила совета. Хотя все мне говорили: "Моисеева, он тебе не друг!"
Ухаживал за мной Миша изощренно. Зная мою слабость к театру, он устроился дворником в Большой. Ему выдали роскошный красный, с золотым тиснением, пропуск. Там каллиграфическим почерком была написана должность: "дворник". По этой красной книжице он бесплатно водил меня на оперу и балет.
Миша организовал поездку нашего самодеятельного коллектива в Италию по студенческому обмену -- чтобы две недели со мной не расставаться.
Сегодня, по прошествии времени, я удивляюсь его настойчивости, терпению и изобретательности. И еще понимаю, что мне крупно повезло: к нему были неравнодушны такие красивые девушки, запросто могли отбить.
Поженились мы в 1991 году, ровно через шесть лет после знакомства, день в день. А на следующее утро отправились в свадебное путешествие в Париж. Это было очень романтично. Город меня поразил, как казалось тогда, навсегда.
К сожалению, первые мои восторги со временем поостыли. Ведь сейчас я бываю в Париже как минимум шесть раз в году, и отнюдь не для отдыха. Это только со стороны кажется, что область высокой моды -- один большой праздник. На самом деле это прежде всего работа. Например, мой самолет прилетает во Францию в два часа дня. На три уже назначена первая встреча. Успеваешь только заскочить в гостиницу, переодеться и подкраситься. А дальше переговоры, заказ новых коллекций -- до самого вечера. Даже по магазинам пройтись некогда. Поужинаешь где-нибудь в китайском ресторане, а потом, знаете, как сытый волк, неверным шагом добредешь до гостиницы и спишь без сновидений. Иногда я сижу на переговорах и думаю: "Боже мой, а ведь за окном Париж".
Хотя я очень люблю свою работу, для меня она действительно праздник, и я понимаю, что этим праздником обязана своему мужу Михаилу.
Ольга Шилова: Катя, а вам не боязно было вторгаться в область высокой моды? Ведь французы такие снобы...
Е.М.: Мы не сразу начали с корифеев. Нашими первыми партнерами были, конечно, не всемирно известные, но все же очень качественные производители. И только приобретя опыт, научившись торговать одеждой класса "люкс", в 1994 году мы заключили контракт с фирмой "Нина Риччи".
Какой крови это стоило, я, наверное, никогда не забуду. Переговоры шли сутками -- и днем, и ночью. Твердость и принципиальная позиция моего мужа меня поражали. Он с самого начала чувствовал себя в области моды очень уверенно. Французы ведь как рассуждали: "А, русские? Что они понимают? Пусть оплачивают все вперед, а мы им ничего гарантировать не будем". А ведь у нас не было каких-то глобальных требований, самые обыкновенные коммерческие условия. Если я плачу деньги, товар должен прийти вовремя. У нас сезонная страна, и нам дубленки нужны в октябре, а не в марте.
Уже два месяца работал наш магазин "Нина Риччи" в "Петровском пассаже", а мы еще не имели права использовать логотип фирмы -- так что название магазина было закрыто рулончиком обоев. И когда в очередной раз из Франции приехал коммерческий директор компании "Нина Риччи", Куснирович оформил ему такую визу, что дальше VIP-зала Шереметьева-2 его без подписанного контракта не пустили. Конечно, это было театрально, но ведь получилось! Там, в Шереметьеве, они со своими адвокатами и подписали окончательное соглашение.
Позже этот господин признался, что переговоры с Куснировичем были самыми сложными в его жизни. Но нам они пошли на пользу: мы постепенно завоевали в мире моды репутацию. В области прет-а-порте занято не так много людей, все друг друга знают. И о нас по цепочке передали: "Серьезная фирма, деньги заработаны именно на торговле одеждой".
И еще важно, что модные магазины Куснирович открывал не в качестве игрушки для меня, а для себя, как серьезное дело. И это дало свои результаты.
Я знаю многие российские компании, которые тоже пытались выйти на этот рынок: они соглашались на любые условия, лишь бы именоваться эксклюзивными дистрибьютерами. Это очень уязвимая позиция.
О.Ш.: Почему у вашей галереи такое странное название: "Боско ди Чильеджи"? ("Черешневый лес" в переводе с итальянского.) Русскому человеку даже выговорить эти слова непросто, не то что запомнить.
Е.М.: Название придумали муж и его друзья-партнеры. Я в то время был целиком поглощена новорожденным сыном. Название чисто эмоциональное, здесь есть некоторый сюрреализм. Не бывает же черешневого леса! Более того, название абсолютно не рекламное, в нем все время делают ошибки (как нас только не называли!). Но что выросло, то выросло. По-моему, цветущая черешня -- прекрасный символ для сети модных магазинов.
О.Ш.: Катя, как вы заказываете коллекции? Вы уже интуитивно понимаете, что будет продаваться, а что -- нет?
Е.М.: Интуиция играет, наверное, не последнюю роль. Но за восемь лет работы мы накопили большой опыт, все директора наших магазинов ведут дневники, в которых записывают впечатления: на что имеется спрос, что, наоборот, плохо покупают и почему. Может, ткань не нравится, цвет не тот или модель. Каждый месяц директора пишут аналитические отчеты. И наконец, перед заказом формулируют свои пожелания к будущей коллекции.
В бутике "МаксМара", например, мы продаем около 10 000 вещей за сезон. И, конечно, должны знать предпочтения своих клиентов.
О.Ш.: Но ведь мода изменчива, и популярный сейчас фасон, вполне вероятно, устареет к следующему сезону. Разве можно все предугадать?
Е.М.: Предугадывать в любом случае надо. Мода ведь не только искусство, но и, в первую очередь, бизнес. Есть, конечно, фирмы, идущие в авангарде, каждый сезон предлагающие нечто новое, революционное. Соответственно есть люди, готовые положительно воспринять любую новинку. Вот я, например, жертва моды. Мне очень удобно этим прикрываться и после очередного сезона старые вещи передаривать, а самой кардинально менять образ. Есть и среди наших клиентов такие. Но большинство покупателей не живут в мире моды и к одежде относятся нормально: хотят выглядеть современно, красиво и чувствовать себя комфортно. Их вкусы меняются эволюционно, постепенно. Фирмы, зарабатывающие на моде деньги, также постепенно меняют свои коллекции. Они берут тенденцию, которая, на их взгляд, приживется, и разрабатывают ее несколько лет.
Впрочем, мы представляем очень разные марки, так что подобрать наряд по вкусу у нас может каждый: и любитель авангарда, и поклонник практичной одежды.
О.Ш.: Вы каждый год открывали минимум два бутика. И даже прошлогодний кризис вас не остановил. Об открытии "Артиколи" -- парфюмерного магазина в ГУМе -- ходили легенды.
Е.М.: Мы придумали настоящее шоу в стиле НЭПа и задействовали в представлении около двухсот пятидесяти человек, половину работающих в системе "Боско ди Чильеджи". Мы старались передать атмосферу того времени. Студенты изображали парад физкультурников, девушки-продавщицы выступали в роли рабфаковок, красноармейцы проверяли у гостей билеты, накалывая их на штыки винтовок. Играл духовой оркестр. На Красной площади собралось несколько тысяч гостей.
Костюмы мы взяли на "Мосфильме", так что наше шоу получилось вполне правдоподобным. Нам вместе с ГУМом удалось торжественно открыть парадный вход в магазин со стороны Красной площади. Эта дверь была закрыта семьдесят лет.
О.Ш.: Занимаетесь ли вы какими-то клиентами лично?
Е.М.: Покупатели у нас делятся на основных, завсегдатаев и элитных. Я с удовольствием веду последних. Как правило, это наши добрые знакомые. Кроме того, у них очень мало времени: они четко формулируют свои потребности, а я хорошо ориентируюсь в ассортименте любого нашего магазина и могу быстро составить предложение.
О.Ш.: Что предпочитаете носить вы сами?
Е.М.: Хотя у нас в бутиках много красивых вещей, я в обычной жизни стараюсь одеваться просто, так как считаю, что неуместно в дорогом костюме от "Кензо" или "Живанши" делать проверку складов. Что касается вечерних туалетов, то всегда придерживаюсь одного принципа: "Лучше всегда "недоодеться", чем "переодеться". Поэтому выбираю вещи подемократичнее, но с изюминкой. Люблю также многофункциональные вещи. Например, одна и та же юбка может быть и повседневной, и вечерней в зависимости от того, что вы надеваете вместе с ней -- простой свитер или нарядный топ. И, наверное, моя любимая фирма -- это "Кензо".
О.Ш.: Какая самая дорогая вещь в ваших магазинах?
Е.М.: Недавно мы открыли бутик "Помеллато", где продаются ювелирные изделия. Одно из самых редких и дорогих украшений -- колье из белого золота с бриллиантами (20 карат), ориентировочная стоимость которого составляет около 40 000 долларов.
О.Ш.: Есть ли у вас с мужем отпуск?
Е.М.: У Михаила отдыхать не получается, а я стараюсь летом уехать на море с сыном, побольше побыть с ним. Илюше шесть лет. Нас с мужем подспудно все-таки терзает чувство вины, что, целыми днями пропадая на работе, мы ему своего родительского общения недодаем.
О.Ш.: А сын в курсе ваших дел?
Е.М.: Когда у него спрашивают, чем занимаются родители, он отвечает: "Мой папа -- директор. А мама -- продавщица". Хотя, когда муж отвозит его по утрам в детский сад, наш шестилетний сын очень серьезно обсуждает новые рекламные ходы "Боско ди Чильеджи ", радуется, когда видит на улицах троллейбусы с надписью "Артиколи", а также изъявляет желание сниматься в рекламе.
Илюша -- ребенок чуткий, он улавливает наши настроения. Это дисциплинирует. Мы при нем стараемся не ссориться. На работе отношения выяснять тоже неудобно. Вот и остается нам место для выяснения отношений -- машина, а время -- пока едем в офис.
О.Ш.: У вашего мужа, наверное, возникают проблемы с подарками. Духи или модные платья вам не подаришь -- вы же все это сами продаете!
Е.М.: Миша очень изобретателен. Он не забывает ни одной семейной даты. В годовщину свадьбы и на день рождения сына, проснувшись, я всегда нахожу очень красивые цветы.
На прошлый день рождения он подарил мне рояль "Стейнвей". Я даже расплакалась от счастья. Мое самодеятельное бренчание такого инструмента не заслуживает. Он совершенно замечательный, таких даже в консерватории мало. Но Куснирович может сделать мечту реальностью.
ОЛЬГА ШИЛОВА
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
