Архивная публикация 2011 года: "С новым Евро!"

Что может прийти на смену единой европейской валюте и чем это грозит России? Есть в кризисе евро что-то библейское. И прежде всего, возникают содержательные ассоциации с легендой о Вавилонской башне. Башню эту строил единый мировой народ, чтобы "сделать себе имя". Но гордыня до добра не довела, последовала кара: Бог создал новые языки для разных людей, из-за чего они перестали понимать друг друга, не могли продолжать строительство башни и рассеялись по всей земле. Похоже, не так ли?

ЦЕЙТНОТ
Оценивая кризис и, соответственно, антикризисные усилия, можно опираться на разные системы координат. Например, рассуждать в категориях макроэкономики и экономической политики. И это будет правильно, потому что преодолеть кризис возможно, только добившись подъема. Можно отталкиваться от ситуации на рынке ценных бумаг - главном индикаторе экономического развития. И это тоже правильно, так как именно этот рынок дает представление о системе прямых и обратных связей между действиями регуляторов и поведением хозяйствующих субъектов. Можно сосредоточиться на противоречии между глобализацией экономики и национальными системами регулирования. И без этого мировой кризис не преодолеть, потому что ответ ему надо дать симметричный, то есть согласованный на наднациональном уровне. Понятно, что действовать надо одновременно во всех плоскостях. Но нужно уметь выстраивать систему приоритетов. Именно здесь - самое слабое место современных антикризисных усилий.
Между тем у кризиса есть еще одно чрезвычайно важное измерение - время. Это особенно хорошо видно на европейском театре. Проблема еврозоны в том, что она столкнулась с первым мощным кризисом. И оказалось, что все евромеханизмы, опирающиеся на евробюрократию, проигрывают кризису в скорости. А происходит это потому, что безоблачное детство евро не заставило его создателей ускорить усилия в строительстве общего бюджета.
В мае прошлого года Жак Аттали, бывший глава Европейского банка реконструкции и развития, говорил: "Десять лет я повторяю, что евро исчезнет, если мы не сможем прийти к единому европейскому бюджету. Так всегда развивалась Европа: единый рынок был создан, потому что национального рынка уже было недостаточно. Единая валюта была создана, потому что недостаточно было единого рынка. И каждый раз этому предшествовали кризисы. Сегодня воспринимается как очевидность то, что единая валюта не может существовать без общей фискальной и бюджетной политики. Это невозможно. Так хватит ли смелости пойти на это? Посмотрим. Пока мы имеем дело с политиками - людьми из ХХ века, которые опаздывают на целый век".

КРИЗИС УПРАВЛЕНИЯ
В кризис европейские политики попытались наверстать упущенное. Возникли планы создания евроминфина, даже европравительства. Но для того, чтобы эти институты не были верхушечными, надо сделать массу дел на национальных уровнях, вплоть до конституционных реформ, что и в обычное-то время не слишком просто, а в кризис - практически невозможно.
А кризис продолжал наступление. Тогда в конце ноября верховный еврокомиссар Жозе Мануэль Баррозу заявил о необходимости введения единых еврооблигаций. Смысл - вернуть доверие рынков к евробумагам, чтобы привлечь ресурсы для расшивания долгов.
Единые еврооблигации - это средняя температура по больнице, нечто промежуточное между облигациями Португалии и Греции, уже котируемыми как "мусорные", и, скажем, французскими. Рынку такие облигации понравятся больше португальских, но меньше французских. При этом не решен вопрос, кто будет эмитировать общие еврооблигации: если единый центр (что маловероятно) - картина одна, если Афины, Лиссабон, Берлин и Париж - другая. Понятно, что еврооблигации "португальской сборки" будут менее привлекательны, чем французские.
Но кризис управления продолжается. Единые еврооблигации опоздали. Они могли бы оздоровить ситуацию, если бы были запущены раньше, когда Евросоюз еще не находился в нынешнем плачевном состоянии. Джордж Сорос настаивал на этой мере летом. Теперь даже если они будут выпущены, эффект может оказаться недостаточным.
Лучшее доказательство - провал выпуска немецких облигаций. 23 ноября из предложенных бумаг общим объемом в 6 млрд евро инвесторы выбрали только 3,8 млрд. Эффект бумеранга. Германия поплатилась за то, что слишком долго противилась общим еврооблигациям (Ангела Меркель продолжает выступать против них и сейчас), теперь рынок требует большей доходности по самым стабильным немецким облигациям. Кризис обогнал регулировщиков.

ЕСЛИ ЗАВТРА ВОЙНА...

Жак Аттали считает, что евро может не дожить до Рождества. И предлагает три спасительных действия. Во-первых, ев-ропейский ЦБ должен скупать облигации европейских стран, оказавшихся в долговом кризисе. В этом Аттали солидарен с Нуриэлем Рубини, который, как уже писал "Профиль", оценил результат таких действий. Должна последовать 30-40-процентная девальвация евро, что поможет вытолкнуть вверх европейскую экономику. Во-вторых, нужно решительно пойти на ущемление национального суверенитета европейских стран в пользу наднациональных институтов. В-третьих, для всего этого необходимо обновить европейское законодательство. По сути, нужно пойти на масштабную девальвацию евро, а если союз устоит, то уже потом доделывать все остальное. Но и с последней мерой по спасению евро можно опоздать. Если не найти денег на решение долговых проблем Италии, еврозону можно закрывать - так считает Рубини.
Есть и другой сценарий. Убедившись в том, что вытянуть еврозону из долговой ямы в одиночку ей не под силу, "еврокорабль" может покинуть Германия (ее облигации уже теряют рынок, см. выше). В этом случае на еврозоне в ее нынешнем виде можно будет поставить крест. Что придет на смену евро? Пока со всей определенностью можно сказать одно: финансовый кризис дополнит мировая валютная война. Она случится и если нынешний евро сменит новый, стойкий, нордический, объединяющий мини-еврозону из 6-7 государств, и если произойдет окончательный евроразвал и возвращение марок, франков и крон.
Любая страна, восстанавливая свою национальную валюту, будет стремиться занизить ее курс, чтобы помочь подъему собственной экономики. Так же будет вести себя и новый валютный союз, если удастся организовать второе издание евро. А за валютными войнами пойдут внешнеторговые, цель которых - захватить рынки других стран. В выигрыше будет самая экспортомощная экономика, то есть опять Германия. Что это значит для России? Главный риск для нашей страны состоит даже не в возможном обесценении активов в евро. Опасность может прийти с другой стороны. Россия фактически уже вступила в ВТО, то есть взяла на себя обязательства шире открыть двери национальной экономики перед иностранными производителями. В условиях жесткого валютно-финансового кризиса это может выйти нам боком. Не слишком конкурентоспособной отечественной промышленности предстоит столкнуться с мощным импортным десантом, от которого нельзя будет, как в старые добрые времена, просто отгородиться высокими пошлинами. И встретить этот десант нам будет практически нечем. А это для России - прямая дорога в серьезный экономический кризис.