Архивная публикация 1999 года: "Таможня. Там можно, и там можно"
Понятно, что граждане, обделенные в силу ряда обстоятельств этими благами цивилизации, зарабатывают на ситуации, как могут...Все меньше девушек, назначающих свидания в метро.
-- Чтобы, если начнется дождь, не промокнуть,-- уточняют они. И добавляют: -- Если придется ждать.
После этого на свидание можно уже не ходить.
После этого уже совершенно ясно, чем все начнется и чем кончится. А когда кончится, она будет звонить по вечерам и молчать в трубку...
Так думал я, сбегая по ступенькам эскалатора вниз на "Пушкинскую", где в центре перрона меня ждала белобрысенькая Алиса. Я представил, как она водит серыми глазками по толпе, отлавливая, отслеживая меня, тоненькими пальчиками заправляет белесую прядь за прозрачно-розовое ушко, и желание развернуться и, перепрыгивая через две ступеньки, помчаться вверх по эскалатору накрыло меня, как сачок бабочку-капустницу.
Не плюй против ветра, не наступай на грабли и, уж конечно, не бегай против хода эскалатора. И тогда ты ощутишь редкое блаженство единения с людьми, с потоком, с броуновским движением.
"Вас обслуживает ТОО "Негасимый свет", как было написано на одной из палаток на Поклонной горе во время народных торжеств по случаю 9 Мая.
Таким образом, эскалатор нес меня к девушке Алисе, когда взгляд мой выцепил из плотного людского потока знакомую бритую голову с мягкой двухдневной щетиной, широкие накаченные плечи и приземистую фигуру Гаврикова.
Я притормозил и заглянул ему через плечо.
Одинокий бритый человек в большом городе читал журнал "Плейбой".
-- Витька,-- сказал я,-- хочешь познакомлю я девушкой?
-- Зашибись. Так и до смерти напугать можно,-- ответил Гавриков, засовывая журнал в сумку.
Я крепко схватил своего спасителя под локоть и, пока он еще не опомнился, потащил его в центр перрона. Алиса стояла именно там, где я и думал, и именно так, как рисовалось моему воображению, озирала толпу.
-- Алисочка, познакомьтесь, это мой лучший друг Виктор,-- ворковал я ей, глядя в глаза. Одной рукой я крепко держал Гаврикова, а другой пытался сделать поизящнее пируэт букетом роз. Так вот элегантно его преподнести... "Это вам, оревуар".-- Только ему я могу доверить такое сокровище, как вы, Алисочка. К сожалению, мне пора.
И я бросился обратно к эскалатору.
-- Кстати, Витька, с каких пор ты на метро? Где же твоя машина?
-- Арестовали! -- крикнул Витька.
...Я бы не назвал моего друга невезучим. Но счастье всегда сваливалось на него не вовремя.
Однажды он поехал на свидание к любимой девушке в Киев за день до чернобыльской катастрофы. В другой раз заказанное в соседнем ресторане мороженое с шампанским ему принесли домой с опозданием на сутки. Зима была холодная, и в доме как раз лопнули трубы отопления. Зато когда наконец потеплело, именно на голову Витьке свалилась снежная глыба с крыши. Но и это были мелочи по сравнению с ночным визитом соседки Аси. Она начала колотить в Витькину дверь в пять утра.
-- Витька, Витька! -- кричала она.-- Открой! Муж ушел у туалет и не откликается.
Витька (как раз накануне получивший по голове комом снега) мрачно проследовал за девушкой Асей в ее квартиру.
-- Алик! Алик! -- начала вопить Ася под дверью ватерклозета.-- Не откликается!
Витька без напряга высадил дверь и, потемнев лицом, пошел вызывать труповозку.
-- А не фига наркотиками колоться за запертой дверью,-- весело сказал дюжий санитар, приехавший за тем, что было когда-то Аликом.
...Когда Витька сказал мне, что он хочет поехать за границу, чтобы там купить себе машину, я начал его отговаривать. Эту несложную операцию можно было доверить кому угодно, но только не Витьке.
Я не мог представить, что с ним может случиться. Но что он не доедет до дома, для меня было очевидно. Такие банальные варианты, как ограбление, я даже не рассматривал. Я не сомневался, что Витька вляпается во что-то более экзотическое. Мой друг назанимал денег на "мерс", с чем и убыл в гости к народу-герою, проживающему на романтичных берегах Рейна.
На обратном пути он заснул за рулем и выехал на встречную полосу. С философской точки зрения, ему, конечно, повезло. С небольшим сотрясением мозга он вернулся в Москву. А мог бы и не...
-- А ты говорил, не надо покупать "мерс",-- говорил мне Витька.-- Да если б это была какая-нибудь другая машина, я бы тут с тобой не разговаривал.
Мне ничего не оставалось, как согласиться.
Однако Витька по машине тосковал. И едва расплатившись с долгами по "мерсу", Витек набрал новых и опять отправился в Германию за тачкой.
На этот раз его сопровождал старший брат Толик. Именно его неусыпным бдением я объясняю тот странный факт, что Витька довольно быстро вернулся на новой изумрудной "реношке", гордый и улыбающийся, как Карлсон.
Несмотря на кризис, который подстерег нас, как пьяный бандит темной ночью, Витька успешно расплатился с долгами.
Расплатившись, Витька понял, что "рено", конечно, отличная машина, но очень дорогая в обслуживании. Потому что не новая. Отвергнутая некогда перспектива ездить на родной "пятерке" с каждым днем стала казаться ему все более соблазнительной. А когда он услышал, что техобслуживание "жигуленка" обходится всего в сто долларов, решился продать свою изумрудную красавицу.
Это раньше была игра в "А ну-ка отними".
Сейчас все население играет в "А ну-ка продай". Попробуй продать сейчас квартиру, дачу или машину. Вам со всех сторон объяснят, что рынок стоит и свое барахло вы можете продать, только скинув цену в два раза.
Зато, если, по счастью, у вас есть деньги и вам приспичило купить (квартиру, дачу или машину), вам очень убедительно втолкуют: вы что же это, хотите задаром все получить? Такую отличную квартиру за эти деньги?
Не завидую отчаянному типу, который продает квартиру с восемнадцатью (!) джакузи в Доме на Набережной (читай газету "Из рук в руки", она же в просторечии "Из брюк в брюки"). А также тому несчастному, который не знает, куда девать девятикомнатную квартиру с саунами и каминами, лепным потолком и швейцаром на "Парке культуры".
Тем, у кого есть деньги, тоже не позавидуешь. У другой моей знакомой, тоже продающей квартиру в Доме на Набережной, покупатели спросили:
-- А вид на храм Христа Спасителя из окна есть?
-- Не-а,-- сказала знакомая,-- только на Кремль.
-- От винта,-- сказали покупатели.
Наконец-то появились неподлые основания отнестись к этим ребятам по-христиански. То есть жалостливо. Один от восемнадцати джакузи, бедолага, не может избавиться, другой -- найти точку, примирившую бы и Дом на Набережной, и храм Христа Спасителя.
Хотя, на мой взгляд, мы здесь имеем дело не столько с антиномией, сколько с одним логическим рядом. Я имею в виду строения Иофана и г-на Лужкова.
Итак, Витька выставил свою "реношку" на продажу. И начал ждать. С таким же успехом он мог бы попытаться выдать замуж слепоглухонемую пятидесятилетнюю сестру дачного сторожа Анатолия Михайловича.
Редкие покупатели объясняли Витьке, что его тачка таких денег никогда не стоила. Витька обижался за "реношку" и скидывал цену.
Собственно, на этом этапе и возникли девушка Алиса и журнал "Плейбой".
-- Ну как? -- спросил я вечером Гаврикова по телефону.
-- Свинья ты, Штраух,-- вяло сказал Витька.-- Что за моль ты мне подсунул? "Ах, вы читали Фолкнера?" Читал, говорю. "В оригинале?" Накормил ее гамбургером в "Макдоналдсе" и отправил на такси домой. Она знаешь где живет? В Болшеве. Я последние деньги шоферу отдал, чтоб он только увез ее от меня.
-- А что с твоей машиной? Я так и не понял.
-- Зашибись!
И Гавриков поведал мне грустную и эпическую, как импичмент президента Ельцина, историю с машиной.
Вопрос: с чего начать -- с хорошего или плохого?
Пусть с хорошего. На машину нашлась покупательница. Жена "нового русского". Симпатичная такая дамочка, которая не гудела насчет непомерной цены, а просто посмотрела на любимую гавриковскую машину и сказала: "Беру". Даже внутрь не полезла. Исключительно не желая пугать покупательницу, Гавриков не бросился на нее с объятиями и поцелуями ("А зря,-- сказал я,-- может, она бы тебе еще приплатила").
Потом дамочка внимательно посмотрела на Витьку и спросила:
-- А у вас эта машина, собственно, откуда?
Витька обиделся. Что же это? Получается, у него такой вид, что он и иномарку иметь не может?
-- Пригнал из-за границы год назад,-- сказал он.
-- Тогда у меня к вам просьба. Я хотела бы проверить машину на угон,-- сказала дамочка, сверкая натуральными бриллиантами на пальцах и в ушах и раскачиваясь на каблучках-гвоздиках.
-- Без базара,-- сказал Гавриков.
За подтверждением, что машина не в угоне, надо было идти на таможню. Потому что "реношка" по нашей родной земле шуршала импортными шинами меньше года. Интерпол, как известно, проверяет документы медленно, год-полтора, и Витька пока еще не успел получить постоянную регистрацию для своей красавицы. А потому и до родного МРЭО дело не дошло, так что получать заверения в законности предприятия надо было на таможне.
Куда и отправился Гавриков, усадив дамочку в бриллиантах в "реношку", которая пока еще оставалась его.
Таможенники встретили Гаврикова, как пионеры-тимуровцы -- ветеранов первой мировой войны. А когда узнали, зачем прибыл к ним Витька, еще больше обрадовались. Даму посадили сразу же в лучшее кресло. Витьке предложили сигарету.
Бойтесь данайцев, дары приносящих.
Вообще-то мысль, что воспитанных и заботливых таможенников не бывает, как не бывает нетающего льда, клюнулась в черепной коробок Витьки. Но ведь русский человек таков, что между здравым соображением "этого не может быть" и наивным "а вдруг может?" всегда выбирает второе. Не зря в русских народных сказках так много про чудо-чудное, диво-дивное. А вот у Шарля Перро все про страсти-мордасти, людоедов, ведьм и колдунов.
А откуда это, красавица, кровавое пятнышко на заветном ключике? Уж не ходила ли ты в комнату, в которую я тебе запрещал заходить?
-- Закатите машину во двор. Там мы ее посмотрим. И быстренько выдадим вам все документы. Год назад, говорите, пригнали из Германии?
Витька кивнул и пошел заводить машину.
Но, даже закатив ее во внутренний двор, он еще не понял, что оказался в замке Синей Бороды.
-- А сейчас мы вашу машинку будем проверять,-- ласково сказал таможенник с лицом Савелия Крамарова.
Витька перекурил со своей дамочкой, успел выяснить, что она из Львова, что у нее двое детей и богатый муж. И что...
-- Эй, гражданин,-- без былой нежности в голосе обратился к Витьке Савелий Крамаров, занимавшийся его машиной,-- с вашей машиной проблемы...
-- Какие еще проблемы? -- наивно спросил Гавриков.
-- У нас есть предположение, что она может быть угнанной.
Елки, каждый на своем месте Примаков. Тот тоже: "Мне кажется, что Юрию Ильичу будет трудно выполнять свои обязанности в прокуратуре". Ну этот ладно, профессиональный разведчик. Но откуда такое изящество формулировок у этих косноязычных работников таможенного контроля, которые "Курочку Рябу" читают по складам?
-- А на чем базируется ваше предположение? -- спросил Гавриков.
Но никто солдату не ответил. Глядя глазками цвета бутылочного стекла, Крамаров обратился к переливающейся гавриковской спутнице:
-- А вы, девушка, что с этим проходимцем связались? Деньги хотите выбросить на дорогу? У него машина, по всей вероятности, угнанная. Нечего вам сидеть и ждать. Идите домой.
-- Куд-да? Куд-да? -- Витька аж заквохтал от такой неожиданной наглости.-- Ребята, вы чего болтаете?
-- Вот сейчас вызовем следователя, и поймешь, как надо разговаривать с официальными инстанциями,-- цыкнул Крамаров на Витьку.
Дело было ясное: иномарку сейчас продать почти невозможно. А потому таможня решила запугать Витьку и расколоть его на деньги.
Здравые рассуждения придали Гаврикову сил.
-- Зашибись! Валяйте, ребята, вызывайте следователя.-- Витька пошел ва-банк.
-- Нет, парень, это так быстро не делается,-- сменил тактику Крамаров.-- Сейчас мы все документики на твою тачку поднимем. Проверим. Это займет не меньше недели. Машина твоя здесь пока постоит. Как ты понимаешь, никто караулить ее тут не будет, а мы за сохранность твоей тачки ответственности не несем... А вы, девушка, здесь только время теряете. Идите, идите домой, пока не вляпались в эту историю.
Бриллиантовая барышня начала собирать свои сигареты, зажигалки и модные журналы со стола.
-- Я вам позвоню,-- умоляюще прошептал ей Гавриков. И уже сменив тон, продолжал: -- Дорогие мои, я отсюда никуда не уйду. Хотите вызывать следователя? Пожалуйста. Только сейчас. Машину я вам свою не оставлю.
Про хранение машин на таможне Витька знал все. Еще с самого начала, когда в "реношке" потребовалось поменять какую-то детальку и он искал ее по всей Москве, ребята предлагали Гаврикову свести его с нужными людьми на таможне. Там в ангарах стоят нерастаможенные машины. И по самой низкой цене можно купить какую хочешь деталь от какой хочешь тачки. Тогда Гавриков такого мародерства устыдился, но сейчас фразу "за сохранность твоей тачки мы ответственности не несем" понял правильно.
Крамаров начал звонить в милицию. И через пару минут Гавриков уже имел возможность познакомиться со "своим следователем".
-- И вот после встречи со следователем ты, Штраух, и всучил мне эту белую моль Алису.
Мне стало стыдно.
-- Витька,-- сказал я,-- хочешь я поеду к следователю с тобой?
-- Хочу,-- неожиданно согласился Витька.
И я понял, что душа его находится в смятении, как фиалки, побитые градом.
Тут я вспомнил свои последние контакты с моим следователем. И тоже струсил. Потому что на каждого из нас есть свой следователь. Мой, например, после того как нашел угнанную у меня машину, начал ее просто вымогать. Пока чистосердечно не признался, что нашел ее для себя. А потом объяснил, что его служба и опасна, и трудна. После чего угнал машину от моего дома.
Поэтому на следующий день я отправился на встречу с Гавриковым не в лучшем расположении духа, во всяком случае для того, чтобы решать щепетильные дела: пепел Клааса стучал в мое сердце. В глазах у меня стояла родная "восьмерка", мне опять стало ее дико жаль. Хотя, предложи мне сейчас кто-нибудь ездить на той, украденной, "восьмерке", я бы, конечно, был в недоумении.
...Следователь оказался человеком. Чистая, бескорыстная душа. Не такой мздоимец и хапуга, как встреченный мною ранее экземпляр. Понял Витькины страдания. Человек ведь одинок перед властью -- это такая репетиция Страшного суда.
-- Сто баксов, ребята,-- сказал этот святой.-- Мне. И еще сто моему начальнику. И машина ваша. Эти ребята вас просто на деньги расколоть хотели.
Через полтора часа мы с Витькой выезжали из этого проклятого загончика на таможне на изумрудной гавриковской "реношке". Нужные документы были у Витьки в кармане. По мобильному Гавриков позвонил своей покупательнице: больше всего он боялся, что за этой бодягой со следователем красавица найдет себе другую машину. Дело одной минуты и пары звонков.
-- Ой,-- радостно ответила бриллиантовая красавица, -- как хорошо! А то я свою машину, такой же изумрудный "рено", разбила. А муж спрашивает: где машина? С любовником разбила? Я как сумасшедшая искала точно такую же марку и цвет...
Понятно, что граждане, обделенные в силу ряда обстоятельств этими благами цивилизации, зарабатывают на ситуации, как могут...Все меньше девушек, назначающих свидания в метро.
-- Чтобы, если начнется дождь, не промокнуть,-- уточняют они. И добавляют: -- Если придется ждать.
После этого на свидание можно уже не ходить.
После этого уже совершенно ясно, чем все начнется и чем кончится. А когда кончится, она будет звонить по вечерам и молчать в трубку...
Так думал я, сбегая по ступенькам эскалатора вниз на "Пушкинскую", где в центре перрона меня ждала белобрысенькая Алиса. Я представил, как она водит серыми глазками по толпе, отлавливая, отслеживая меня, тоненькими пальчиками заправляет белесую прядь за прозрачно-розовое ушко, и желание развернуться и, перепрыгивая через две ступеньки, помчаться вверх по эскалатору накрыло меня, как сачок бабочку-капустницу.
Не плюй против ветра, не наступай на грабли и, уж конечно, не бегай против хода эскалатора. И тогда ты ощутишь редкое блаженство единения с людьми, с потоком, с броуновским движением.
"Вас обслуживает ТОО "Негасимый свет", как было написано на одной из палаток на Поклонной горе во время народных торжеств по случаю 9 Мая.
Таким образом, эскалатор нес меня к девушке Алисе, когда взгляд мой выцепил из плотного людского потока знакомую бритую голову с мягкой двухдневной щетиной, широкие накаченные плечи и приземистую фигуру Гаврикова.
Я притормозил и заглянул ему через плечо.
Одинокий бритый человек в большом городе читал журнал "Плейбой".
-- Витька,-- сказал я,-- хочешь познакомлю я девушкой?
-- Зашибись. Так и до смерти напугать можно,-- ответил Гавриков, засовывая журнал в сумку.
Я крепко схватил своего спасителя под локоть и, пока он еще не опомнился, потащил его в центр перрона. Алиса стояла именно там, где я и думал, и именно так, как рисовалось моему воображению, озирала толпу.
-- Алисочка, познакомьтесь, это мой лучший друг Виктор,-- ворковал я ей, глядя в глаза. Одной рукой я крепко держал Гаврикова, а другой пытался сделать поизящнее пируэт букетом роз. Так вот элегантно его преподнести... "Это вам, оревуар".-- Только ему я могу доверить такое сокровище, как вы, Алисочка. К сожалению, мне пора.
И я бросился обратно к эскалатору.
-- Кстати, Витька, с каких пор ты на метро? Где же твоя машина?
-- Арестовали! -- крикнул Витька.
...Я бы не назвал моего друга невезучим. Но счастье всегда сваливалось на него не вовремя.
Однажды он поехал на свидание к любимой девушке в Киев за день до чернобыльской катастрофы. В другой раз заказанное в соседнем ресторане мороженое с шампанским ему принесли домой с опозданием на сутки. Зима была холодная, и в доме как раз лопнули трубы отопления. Зато когда наконец потеплело, именно на голову Витьке свалилась снежная глыба с крыши. Но и это были мелочи по сравнению с ночным визитом соседки Аси. Она начала колотить в Витькину дверь в пять утра.
-- Витька, Витька! -- кричала она.-- Открой! Муж ушел у туалет и не откликается.
Витька (как раз накануне получивший по голове комом снега) мрачно проследовал за девушкой Асей в ее квартиру.
-- Алик! Алик! -- начала вопить Ася под дверью ватерклозета.-- Не откликается!
Витька без напряга высадил дверь и, потемнев лицом, пошел вызывать труповозку.
-- А не фига наркотиками колоться за запертой дверью,-- весело сказал дюжий санитар, приехавший за тем, что было когда-то Аликом.
...Когда Витька сказал мне, что он хочет поехать за границу, чтобы там купить себе машину, я начал его отговаривать. Эту несложную операцию можно было доверить кому угодно, но только не Витьке.
Я не мог представить, что с ним может случиться. Но что он не доедет до дома, для меня было очевидно. Такие банальные варианты, как ограбление, я даже не рассматривал. Я не сомневался, что Витька вляпается во что-то более экзотическое. Мой друг назанимал денег на "мерс", с чем и убыл в гости к народу-герою, проживающему на романтичных берегах Рейна.
На обратном пути он заснул за рулем и выехал на встречную полосу. С философской точки зрения, ему, конечно, повезло. С небольшим сотрясением мозга он вернулся в Москву. А мог бы и не...
-- А ты говорил, не надо покупать "мерс",-- говорил мне Витька.-- Да если б это была какая-нибудь другая машина, я бы тут с тобой не разговаривал.
Мне ничего не оставалось, как согласиться.
Однако Витька по машине тосковал. И едва расплатившись с долгами по "мерсу", Витек набрал новых и опять отправился в Германию за тачкой.
На этот раз его сопровождал старший брат Толик. Именно его неусыпным бдением я объясняю тот странный факт, что Витька довольно быстро вернулся на новой изумрудной "реношке", гордый и улыбающийся, как Карлсон.
Несмотря на кризис, который подстерег нас, как пьяный бандит темной ночью, Витька успешно расплатился с долгами.
Расплатившись, Витька понял, что "рено", конечно, отличная машина, но очень дорогая в обслуживании. Потому что не новая. Отвергнутая некогда перспектива ездить на родной "пятерке" с каждым днем стала казаться ему все более соблазнительной. А когда он услышал, что техобслуживание "жигуленка" обходится всего в сто долларов, решился продать свою изумрудную красавицу.
Это раньше была игра в "А ну-ка отними".
Сейчас все население играет в "А ну-ка продай". Попробуй продать сейчас квартиру, дачу или машину. Вам со всех сторон объяснят, что рынок стоит и свое барахло вы можете продать, только скинув цену в два раза.
Зато, если, по счастью, у вас есть деньги и вам приспичило купить (квартиру, дачу или машину), вам очень убедительно втолкуют: вы что же это, хотите задаром все получить? Такую отличную квартиру за эти деньги?
Не завидую отчаянному типу, который продает квартиру с восемнадцатью (!) джакузи в Доме на Набережной (читай газету "Из рук в руки", она же в просторечии "Из брюк в брюки"). А также тому несчастному, который не знает, куда девать девятикомнатную квартиру с саунами и каминами, лепным потолком и швейцаром на "Парке культуры".
Тем, у кого есть деньги, тоже не позавидуешь. У другой моей знакомой, тоже продающей квартиру в Доме на Набережной, покупатели спросили:
-- А вид на храм Христа Спасителя из окна есть?
-- Не-а,-- сказала знакомая,-- только на Кремль.
-- От винта,-- сказали покупатели.
Наконец-то появились неподлые основания отнестись к этим ребятам по-христиански. То есть жалостливо. Один от восемнадцати джакузи, бедолага, не может избавиться, другой -- найти точку, примирившую бы и Дом на Набережной, и храм Христа Спасителя.
Хотя, на мой взгляд, мы здесь имеем дело не столько с антиномией, сколько с одним логическим рядом. Я имею в виду строения Иофана и г-на Лужкова.
Итак, Витька выставил свою "реношку" на продажу. И начал ждать. С таким же успехом он мог бы попытаться выдать замуж слепоглухонемую пятидесятилетнюю сестру дачного сторожа Анатолия Михайловича.
Редкие покупатели объясняли Витьке, что его тачка таких денег никогда не стоила. Витька обижался за "реношку" и скидывал цену.
Собственно, на этом этапе и возникли девушка Алиса и журнал "Плейбой".
-- Ну как? -- спросил я вечером Гаврикова по телефону.
-- Свинья ты, Штраух,-- вяло сказал Витька.-- Что за моль ты мне подсунул? "Ах, вы читали Фолкнера?" Читал, говорю. "В оригинале?" Накормил ее гамбургером в "Макдоналдсе" и отправил на такси домой. Она знаешь где живет? В Болшеве. Я последние деньги шоферу отдал, чтоб он только увез ее от меня.
-- А что с твоей машиной? Я так и не понял.
-- Зашибись!
И Гавриков поведал мне грустную и эпическую, как импичмент президента Ельцина, историю с машиной.
Вопрос: с чего начать -- с хорошего или плохого?
Пусть с хорошего. На машину нашлась покупательница. Жена "нового русского". Симпатичная такая дамочка, которая не гудела насчет непомерной цены, а просто посмотрела на любимую гавриковскую машину и сказала: "Беру". Даже внутрь не полезла. Исключительно не желая пугать покупательницу, Гавриков не бросился на нее с объятиями и поцелуями ("А зря,-- сказал я,-- может, она бы тебе еще приплатила").
Потом дамочка внимательно посмотрела на Витьку и спросила:
-- А у вас эта машина, собственно, откуда?
Витька обиделся. Что же это? Получается, у него такой вид, что он и иномарку иметь не может?
-- Пригнал из-за границы год назад,-- сказал он.
-- Тогда у меня к вам просьба. Я хотела бы проверить машину на угон,-- сказала дамочка, сверкая натуральными бриллиантами на пальцах и в ушах и раскачиваясь на каблучках-гвоздиках.
-- Без базара,-- сказал Гавриков.
За подтверждением, что машина не в угоне, надо было идти на таможню. Потому что "реношка" по нашей родной земле шуршала импортными шинами меньше года. Интерпол, как известно, проверяет документы медленно, год-полтора, и Витька пока еще не успел получить постоянную регистрацию для своей красавицы. А потому и до родного МРЭО дело не дошло, так что получать заверения в законности предприятия надо было на таможне.
Куда и отправился Гавриков, усадив дамочку в бриллиантах в "реношку", которая пока еще оставалась его.
Таможенники встретили Гаврикова, как пионеры-тимуровцы -- ветеранов первой мировой войны. А когда узнали, зачем прибыл к ним Витька, еще больше обрадовались. Даму посадили сразу же в лучшее кресло. Витьке предложили сигарету.
Бойтесь данайцев, дары приносящих.
Вообще-то мысль, что воспитанных и заботливых таможенников не бывает, как не бывает нетающего льда, клюнулась в черепной коробок Витьки. Но ведь русский человек таков, что между здравым соображением "этого не может быть" и наивным "а вдруг может?" всегда выбирает второе. Не зря в русских народных сказках так много про чудо-чудное, диво-дивное. А вот у Шарля Перро все про страсти-мордасти, людоедов, ведьм и колдунов.
А откуда это, красавица, кровавое пятнышко на заветном ключике? Уж не ходила ли ты в комнату, в которую я тебе запрещал заходить?
-- Закатите машину во двор. Там мы ее посмотрим. И быстренько выдадим вам все документы. Год назад, говорите, пригнали из Германии?
Витька кивнул и пошел заводить машину.
Но, даже закатив ее во внутренний двор, он еще не понял, что оказался в замке Синей Бороды.
-- А сейчас мы вашу машинку будем проверять,-- ласково сказал таможенник с лицом Савелия Крамарова.
Витька перекурил со своей дамочкой, успел выяснить, что она из Львова, что у нее двое детей и богатый муж. И что...
-- Эй, гражданин,-- без былой нежности в голосе обратился к Витьке Савелий Крамаров, занимавшийся его машиной,-- с вашей машиной проблемы...
-- Какие еще проблемы? -- наивно спросил Гавриков.
-- У нас есть предположение, что она может быть угнанной.
Елки, каждый на своем месте Примаков. Тот тоже: "Мне кажется, что Юрию Ильичу будет трудно выполнять свои обязанности в прокуратуре". Ну этот ладно, профессиональный разведчик. Но откуда такое изящество формулировок у этих косноязычных работников таможенного контроля, которые "Курочку Рябу" читают по складам?
-- А на чем базируется ваше предположение? -- спросил Гавриков.
Но никто солдату не ответил. Глядя глазками цвета бутылочного стекла, Крамаров обратился к переливающейся гавриковской спутнице:
-- А вы, девушка, что с этим проходимцем связались? Деньги хотите выбросить на дорогу? У него машина, по всей вероятности, угнанная. Нечего вам сидеть и ждать. Идите домой.
-- Куд-да? Куд-да? -- Витька аж заквохтал от такой неожиданной наглости.-- Ребята, вы чего болтаете?
-- Вот сейчас вызовем следователя, и поймешь, как надо разговаривать с официальными инстанциями,-- цыкнул Крамаров на Витьку.
Дело было ясное: иномарку сейчас продать почти невозможно. А потому таможня решила запугать Витьку и расколоть его на деньги.
Здравые рассуждения придали Гаврикову сил.
-- Зашибись! Валяйте, ребята, вызывайте следователя.-- Витька пошел ва-банк.
-- Нет, парень, это так быстро не делается,-- сменил тактику Крамаров.-- Сейчас мы все документики на твою тачку поднимем. Проверим. Это займет не меньше недели. Машина твоя здесь пока постоит. Как ты понимаешь, никто караулить ее тут не будет, а мы за сохранность твоей тачки ответственности не несем... А вы, девушка, здесь только время теряете. Идите, идите домой, пока не вляпались в эту историю.
Бриллиантовая барышня начала собирать свои сигареты, зажигалки и модные журналы со стола.
-- Я вам позвоню,-- умоляюще прошептал ей Гавриков. И уже сменив тон, продолжал: -- Дорогие мои, я отсюда никуда не уйду. Хотите вызывать следователя? Пожалуйста. Только сейчас. Машину я вам свою не оставлю.
Про хранение машин на таможне Витька знал все. Еще с самого начала, когда в "реношке" потребовалось поменять какую-то детальку и он искал ее по всей Москве, ребята предлагали Гаврикову свести его с нужными людьми на таможне. Там в ангарах стоят нерастаможенные машины. И по самой низкой цене можно купить какую хочешь деталь от какой хочешь тачки. Тогда Гавриков такого мародерства устыдился, но сейчас фразу "за сохранность твоей тачки мы ответственности не несем" понял правильно.
Крамаров начал звонить в милицию. И через пару минут Гавриков уже имел возможность познакомиться со "своим следователем".
-- И вот после встречи со следователем ты, Штраух, и всучил мне эту белую моль Алису.
Мне стало стыдно.
-- Витька,-- сказал я,-- хочешь я поеду к следователю с тобой?
-- Хочу,-- неожиданно согласился Витька.
И я понял, что душа его находится в смятении, как фиалки, побитые градом.
Тут я вспомнил свои последние контакты с моим следователем. И тоже струсил. Потому что на каждого из нас есть свой следователь. Мой, например, после того как нашел угнанную у меня машину, начал ее просто вымогать. Пока чистосердечно не признался, что нашел ее для себя. А потом объяснил, что его служба и опасна, и трудна. После чего угнал машину от моего дома.
Поэтому на следующий день я отправился на встречу с Гавриковым не в лучшем расположении духа, во всяком случае для того, чтобы решать щепетильные дела: пепел Клааса стучал в мое сердце. В глазах у меня стояла родная "восьмерка", мне опять стало ее дико жаль. Хотя, предложи мне сейчас кто-нибудь ездить на той, украденной, "восьмерке", я бы, конечно, был в недоумении.
...Следователь оказался человеком. Чистая, бескорыстная душа. Не такой мздоимец и хапуга, как встреченный мною ранее экземпляр. Понял Витькины страдания. Человек ведь одинок перед властью -- это такая репетиция Страшного суда.
-- Сто баксов, ребята,-- сказал этот святой.-- Мне. И еще сто моему начальнику. И машина ваша. Эти ребята вас просто на деньги расколоть хотели.
Через полтора часа мы с Витькой выезжали из этого проклятого загончика на таможне на изумрудной гавриковской "реношке". Нужные документы были у Витьки в кармане. По мобильному Гавриков позвонил своей покупательнице: больше всего он боялся, что за этой бодягой со следователем красавица найдет себе другую машину. Дело одной минуты и пары звонков.
-- Ой,-- радостно ответила бриллиантовая красавица, -- как хорошо! А то я свою машину, такой же изумрудный "рено", разбила. А муж спрашивает: где машина? С любовником разбила? Я как сумасшедшая искала точно такую же марку и цвет...
ИВАН ШТРАУХ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
