Архивная публикация 2000 года: "Встреча в "братеево""
Вот ведь незадача. Есть же рестораны и отели для братвы, есть даже определенные места, где они гужуются. Но дороги, родимые, они до сих пор общие -- как солнце, воздух и вода. И где как не за рулем автомобиля нормальный человек может посмотреть в простое лицо "нового русского"?Ляля умеет вляпываться в идиотские ситуации. Именно ей в аптеке вместо таблеток от головной боли рассеянный провизор может всучить средство от запора. Остается только добавить, что, проглотив пару (!) таблеток, Ляля отправилась вечером в консерваторию на концерт Спивакова. Концерт она отразила слабо, а интеллигентное лицо маэстро до сих пор вызывает у нее кишечные спазмы.
В другой раз мы отправились с ней в ресторан. Там в ожидании заказанных яств Ляля довольно громко и темпераментно рассказывала мне, какой подонок ее начальник. Речь шла о том, что он укладывает ее в постель. За соседним столиком сидели два очаровательных гомосексуалиста и как-то странно переглядывались. Мы с Лялей отнесли это к странностям их сексуальной ориентации. Но когда моя бывшая жена воскликнула в очередной раз: "Ну вся же Москва знает, что это за ..." (прошу прощения, но меткое народное слово, которым славная женщина определила всем известного человека, я вынужден опустить), один из юношей конвульсивно сглотнул и, обернувшись к Ляле, сказал: "Я бы хотел попросить вас выражаться поделикатнее. Все-таки здесь находится сын этого человека".
Тут щеки Ляли залила пунцовая краска стыда. Надо было спасать ситуацию. В эту секунду она осознала, что говорящий молодой человек -- точная копия ее старой знакомой, которая, к слову, и была первой женой Лялиного шефа. Обращаясь уже к юноше, она сказала: "Прошу прощения за некоторую горячность. Но с вашей мамой Эльзой Леонидовной я хорошо знакома, она чудная женщина..." Договорить Ляля не успела. Потому что другой юноша, до того сидевший ни гу-гу, неожиданно тонким и высоким голосом выкрикнул: "Какой ужас! И это об отце, о котором все говорят с таким уважением!" И выбежал прочь из зала. Второй ринулся за ним.
К счастью, мальчик оказался деликатным и ничего не рассказал папе. А то Ляля уже начала искать другую работу.
В такие истории она вляпывается постоянно. И, к стыду своему, когда Ляля долго не звонит, я начинаю скучать. Уровень адреналина в крови резко падает. И я даже принимаюсь смотреть новостные программы, с чем в принципе давно уже завязал.
На этот раз она примчалась прямо ко мне на работу, выдернув с совещания у начальства. Бледная как смерть. Глаза горят. Зубы стучат. На щеке красно-бурая полоса. Кудряшки растрепаны. Каблук сломан.
-- Где мне можно вымыть руки? -- воскликнула она. И показала мне пальцы, испачканные засохшей кровью.
-- В туалете. А это чья кровь? -- спросил я.
-- Человеческая. А ты думал, что я развлекаюсь удушением котят и голубей?
Ковыляя на одном каблуке, она отправилась отмываться.
Минут через пятнадцать она вернулась. Все такая же бледная и на одном каблуке, зато с чистыми ручками.
-- Штраух, коньяку! -- потребовала она, усаживаясь в кресло.
Конечно же, я объяснил ей, что на работе коньяк не держу, раз, два -- через минуту я должен быть в кабинете шефа, и три -- что, собственно, случилось?
В общем, через полчаса мы отремонтировали сапог и уже пили в баре коньяк. Девушка не стучала зубами, хотя пальцы у нее оставались ледяными. Еще через двадцать минут взгляд ее посветлел и сосредоточился на мне.
-- Ну теперь рассказывай, что случилось,-- ласково сказал я.
-- Час назад меня чуть не убили.
-- Эту песню не задушишь, не убьешь. Судя по моим наблюдениям, это у тебя руки были по локоть в крови. И где это произошло?
Но она даже не разозлилась, а попросила еще коньяку. Руки у нее немножко потеплели, а щеки, слава Богу, не были белее снега и офисной бумаги уж не помню какой там фирмы.
-- На дороге.
-- Ты задавила стайку пионеров, нового "русского", старого еврея, Березовского вместе с Абрамовичем -- нужное подчеркнуть? А потом еще и придушила еле дышащую жертву?
-- Ты зря смеешься,-- сказала она, уже улыбаясь.
Короче, дело было так. Ляля ехала по левой полосе шоссе Энтузиастов на хорошей скорости. На хвосте у нее висел какой-то "джип широкий". Естественно, черный. Несколько раз Ляля пыталась уступить ему дорогу, но джип упорно не хотел ее обгонять. Она сбавляла скорость -- и он сбавлял. Она набирала -- и джип за ней. Ну и ладно, решила Ляля, включила погромче музыку и еще прибавила газу, решив пофорсить перед джипом. Спидометр показывал уже 110, когда она увидела, что по встречной полосе ее обгоняет серебристый джип. Доля секунды -- и она успела выжать тормоза, ожидая страшного сплющивающего удара сзади. Серебристый джип нырнул со встречной полосы прямо перед ней. В следующее мгновение стало ясно, что сзади тихо -- черный джип тоже успел среагировать.
Хватая воздух открытым ртом как рыба и вытирая холодную смертную испарину, Ляля продолжала вести машину. Автоматически затормозила на красный свет светофора. И тут увидела, что прямо перед ее машиной стоит это серебристое чудовище, из-за которого он чуть было не отправилась на тот свет.
Слабо соображая, что она делает, Ляля распахнула дверь своего "ауди", на трясущихся ногах подошла к джипу. И неожиданно сильно саданула ногой -- тут же сообразив, что сломала каблук,-- по номеру джипа. Затем развернулась и пошла в свою машину.
Но упаковаться в "ауди" она не успела. На плечо ей легла большая сильная рука в наколках.
-- Ты что это, подруга, делаешь? -- раздался у нее над ухом спокойный низкий голос. Ляля повернулась и встретилась глаза в глаза со своей -- это она поняла сразу же -- смертью.
Браток был выше ее на две головы. Собственно, миниатюрная Ляля могла уместиться у него в кармане.
-- А сейчас я, подруга, за то, что ты позволила себе прикоснуться к моей машине, буду тебе бить морду.
Держа Лялю за плечо, он начал передвигать ее к багажнику ее же машины. Краем глаза Ляля заметила, что вся улица стоит, хотя давно зажегся зеленый. Все смотрели на нее и бандюка, и никто не двигался с места. В нескольких метрах, у края дороги, стояла машина ГАИ и два мента с большим увлечением наблюдали за происходящим. То ли в воздухе действительно повисла такая смертная тишина, то ли от ужаса у Ляли заложило уши. Все происходящее казалось ей страшно замедленным. Браток плавно прислонил ее к стеклу багажника. И Ляля еще раз увидела напротив себя маленькие, внимательные и совершенно спокойные серые глазки.
В следующую секунду она вцепилась своими длинными наманикюренными ногтями в широкое мясистое лицо бандита. И с равнодушием увидела его удивленные глаза. И что у нее из-под ногтей течет кровь. Почувствовала, как ногти вошли в грубую кожу. И тогда она, как кошка, начала драть ему щеки, глаза, нос, размазывая по его лицу кровь и с отвращением ощущая под ногтями ошметки его кожи.
-- А вот теперь я тебя буду убивать,-- так же спокойно сказал он.
В эту секунду Ляля увидела, что тот самый черный джип, который висел у нее на хвосте, стоит рядом. Из него уже выгрузились два братка и медленно направляются в их сторону.
В следующую секунду рука одного из них легла на плечо Лялиного обидчика.
-- Ты чего, брат, к девчонке-то пристал? -- поинтересовался новый герой событий.-- Ты знаешь, что мы из-за тебя, гниды, чуть на тот свет все не отправились?
Далее следовала непечатная лексика, которую мы воспроизводить не будем. Ибо зачем множить несовершенство мира? Правда ведь?
Рука, лежавшая на Лялином плече, ослабла. Соперники внимательно изучали друг друга.
А вся улица, которая так и не сдвинулась с места, изучала картинку, которая стала еще более увлекательной. К первой гаишной машине подъехала вторая. И теперь пятеро милиционеров наслаждались прекрасным зрелищем.
-- Ты руку-то убери! -- неожиданно тонким и высоким голосом пискнула Ляля.
И жалкий сей крик стал сигналом к движению. Эти двое каким-то коротким незаметным движением опрокинули Лялиного обидчика на дорогу. И начали его месить ногами. Сколько это продолжалось, Ляля не поняла. Ее начало тошнить. Цепляясь за машину, она доползла до кабины и рухнула в кресло.
Когда она открыла глаза, перед ней было лицо одного из этих двух.
-- Ну мы с ним поговорили. Ты ничего не хочешь сказать этому парню?
Ляля помотала головой. Тем самым посрамив Гектора Манро, утверждавшего, что женщины и слоны никогда не забывают обиду.
-- Ты телефончик бы оставила. Кофейку сходим попьем, в Сочи слетаем. Люблю заводных баб.
Тут Ляле стало еще хуже, и она поняла, что сейчас ее будет рвать на родину. Уловив ее движение, этот настоящий мужчина отпрянул и сказал:
-- Ладно, не напрягайся, я номер твоей машины запомнил. Позвоню. Может, тебя куда-нибудь отвезти?
Ляля замотала головой. Осознав, что рвотный приступ прошел, довольно удачно сымитировала второй. И посмотрела на своего спасителя снизу вверх беспомощными глазами -- этот взгляд так хорошо удается моей бывшей жене!
Через секунду черный джип рванул с места расправы. Лялин обидчик лежал на дороге, слабо стонал, но подняться пока не мог. Тут и Ляля поняла, что надо сматываться. И врубила газ.
-- Никогда не думала, что кровь так плохо отмывается,-- уже весело сказала она.
-- Вот так,-- сказал я,-- око за око.-- И скоро весь мир ослепнет. Поэтому я никогда не плачу за твое равнодушие тем же. Поехали ко мне,-- предложил я, целуя кончики ее наманикюренных пальчиков, под ногтями которых пролегла темная полоса.
Вот ведь незадача. Есть же рестораны и отели для братвы, есть даже определенные места, где они гужуются. Но дороги, родимые, они до сих пор общие -- как солнце, воздух и вода. И где как не за рулем автомобиля нормальный человек может посмотреть в простое лицо "нового русского"?Ляля умеет вляпываться в идиотские ситуации. Именно ей в аптеке вместо таблеток от головной боли рассеянный провизор может всучить средство от запора. Остается только добавить, что, проглотив пару (!) таблеток, Ляля отправилась вечером в консерваторию на концерт Спивакова. Концерт она отразила слабо, а интеллигентное лицо маэстро до сих пор вызывает у нее кишечные спазмы.
В другой раз мы отправились с ней в ресторан. Там в ожидании заказанных яств Ляля довольно громко и темпераментно рассказывала мне, какой подонок ее начальник. Речь шла о том, что он укладывает ее в постель. За соседним столиком сидели два очаровательных гомосексуалиста и как-то странно переглядывались. Мы с Лялей отнесли это к странностям их сексуальной ориентации. Но когда моя бывшая жена воскликнула в очередной раз: "Ну вся же Москва знает, что это за ..." (прошу прощения, но меткое народное слово, которым славная женщина определила всем известного человека, я вынужден опустить), один из юношей конвульсивно сглотнул и, обернувшись к Ляле, сказал: "Я бы хотел попросить вас выражаться поделикатнее. Все-таки здесь находится сын этого человека".
Тут щеки Ляли залила пунцовая краска стыда. Надо было спасать ситуацию. В эту секунду она осознала, что говорящий молодой человек -- точная копия ее старой знакомой, которая, к слову, и была первой женой Лялиного шефа. Обращаясь уже к юноше, она сказала: "Прошу прощения за некоторую горячность. Но с вашей мамой Эльзой Леонидовной я хорошо знакома, она чудная женщина..." Договорить Ляля не успела. Потому что другой юноша, до того сидевший ни гу-гу, неожиданно тонким и высоким голосом выкрикнул: "Какой ужас! И это об отце, о котором все говорят с таким уважением!" И выбежал прочь из зала. Второй ринулся за ним.
К счастью, мальчик оказался деликатным и ничего не рассказал папе. А то Ляля уже начала искать другую работу.
В такие истории она вляпывается постоянно. И, к стыду своему, когда Ляля долго не звонит, я начинаю скучать. Уровень адреналина в крови резко падает. И я даже принимаюсь смотреть новостные программы, с чем в принципе давно уже завязал.
На этот раз она примчалась прямо ко мне на работу, выдернув с совещания у начальства. Бледная как смерть. Глаза горят. Зубы стучат. На щеке красно-бурая полоса. Кудряшки растрепаны. Каблук сломан.
-- Где мне можно вымыть руки? -- воскликнула она. И показала мне пальцы, испачканные засохшей кровью.
-- В туалете. А это чья кровь? -- спросил я.
-- Человеческая. А ты думал, что я развлекаюсь удушением котят и голубей?
Ковыляя на одном каблуке, она отправилась отмываться.
Минут через пятнадцать она вернулась. Все такая же бледная и на одном каблуке, зато с чистыми ручками.
-- Штраух, коньяку! -- потребовала она, усаживаясь в кресло.
Конечно же, я объяснил ей, что на работе коньяк не держу, раз, два -- через минуту я должен быть в кабинете шефа, и три -- что, собственно, случилось?
В общем, через полчаса мы отремонтировали сапог и уже пили в баре коньяк. Девушка не стучала зубами, хотя пальцы у нее оставались ледяными. Еще через двадцать минут взгляд ее посветлел и сосредоточился на мне.
-- Ну теперь рассказывай, что случилось,-- ласково сказал я.
-- Час назад меня чуть не убили.
-- Эту песню не задушишь, не убьешь. Судя по моим наблюдениям, это у тебя руки были по локоть в крови. И где это произошло?
Но она даже не разозлилась, а попросила еще коньяку. Руки у нее немножко потеплели, а щеки, слава Богу, не были белее снега и офисной бумаги уж не помню какой там фирмы.
-- На дороге.
-- Ты задавила стайку пионеров, нового "русского", старого еврея, Березовского вместе с Абрамовичем -- нужное подчеркнуть? А потом еще и придушила еле дышащую жертву?
-- Ты зря смеешься,-- сказала она, уже улыбаясь.
Короче, дело было так. Ляля ехала по левой полосе шоссе Энтузиастов на хорошей скорости. На хвосте у нее висел какой-то "джип широкий". Естественно, черный. Несколько раз Ляля пыталась уступить ему дорогу, но джип упорно не хотел ее обгонять. Она сбавляла скорость -- и он сбавлял. Она набирала -- и джип за ней. Ну и ладно, решила Ляля, включила погромче музыку и еще прибавила газу, решив пофорсить перед джипом. Спидометр показывал уже 110, когда она увидела, что по встречной полосе ее обгоняет серебристый джип. Доля секунды -- и она успела выжать тормоза, ожидая страшного сплющивающего удара сзади. Серебристый джип нырнул со встречной полосы прямо перед ней. В следующее мгновение стало ясно, что сзади тихо -- черный джип тоже успел среагировать.
Хватая воздух открытым ртом как рыба и вытирая холодную смертную испарину, Ляля продолжала вести машину. Автоматически затормозила на красный свет светофора. И тут увидела, что прямо перед ее машиной стоит это серебристое чудовище, из-за которого он чуть было не отправилась на тот свет.
Слабо соображая, что она делает, Ляля распахнула дверь своего "ауди", на трясущихся ногах подошла к джипу. И неожиданно сильно саданула ногой -- тут же сообразив, что сломала каблук,-- по номеру джипа. Затем развернулась и пошла в свою машину.
Но упаковаться в "ауди" она не успела. На плечо ей легла большая сильная рука в наколках.
-- Ты что это, подруга, делаешь? -- раздался у нее над ухом спокойный низкий голос. Ляля повернулась и встретилась глаза в глаза со своей -- это она поняла сразу же -- смертью.
Браток был выше ее на две головы. Собственно, миниатюрная Ляля могла уместиться у него в кармане.
-- А сейчас я, подруга, за то, что ты позволила себе прикоснуться к моей машине, буду тебе бить морду.
Держа Лялю за плечо, он начал передвигать ее к багажнику ее же машины. Краем глаза Ляля заметила, что вся улица стоит, хотя давно зажегся зеленый. Все смотрели на нее и бандюка, и никто не двигался с места. В нескольких метрах, у края дороги, стояла машина ГАИ и два мента с большим увлечением наблюдали за происходящим. То ли в воздухе действительно повисла такая смертная тишина, то ли от ужаса у Ляли заложило уши. Все происходящее казалось ей страшно замедленным. Браток плавно прислонил ее к стеклу багажника. И Ляля еще раз увидела напротив себя маленькие, внимательные и совершенно спокойные серые глазки.
В следующую секунду она вцепилась своими длинными наманикюренными ногтями в широкое мясистое лицо бандита. И с равнодушием увидела его удивленные глаза. И что у нее из-под ногтей течет кровь. Почувствовала, как ногти вошли в грубую кожу. И тогда она, как кошка, начала драть ему щеки, глаза, нос, размазывая по его лицу кровь и с отвращением ощущая под ногтями ошметки его кожи.
-- А вот теперь я тебя буду убивать,-- так же спокойно сказал он.
В эту секунду Ляля увидела, что тот самый черный джип, который висел у нее на хвосте, стоит рядом. Из него уже выгрузились два братка и медленно направляются в их сторону.
В следующую секунду рука одного из них легла на плечо Лялиного обидчика.
-- Ты чего, брат, к девчонке-то пристал? -- поинтересовался новый герой событий.-- Ты знаешь, что мы из-за тебя, гниды, чуть на тот свет все не отправились?
Далее следовала непечатная лексика, которую мы воспроизводить не будем. Ибо зачем множить несовершенство мира? Правда ведь?
Рука, лежавшая на Лялином плече, ослабла. Соперники внимательно изучали друг друга.
А вся улица, которая так и не сдвинулась с места, изучала картинку, которая стала еще более увлекательной. К первой гаишной машине подъехала вторая. И теперь пятеро милиционеров наслаждались прекрасным зрелищем.
-- Ты руку-то убери! -- неожиданно тонким и высоким голосом пискнула Ляля.
И жалкий сей крик стал сигналом к движению. Эти двое каким-то коротким незаметным движением опрокинули Лялиного обидчика на дорогу. И начали его месить ногами. Сколько это продолжалось, Ляля не поняла. Ее начало тошнить. Цепляясь за машину, она доползла до кабины и рухнула в кресло.
Когда она открыла глаза, перед ней было лицо одного из этих двух.
-- Ну мы с ним поговорили. Ты ничего не хочешь сказать этому парню?
Ляля помотала головой. Тем самым посрамив Гектора Манро, утверждавшего, что женщины и слоны никогда не забывают обиду.
-- Ты телефончик бы оставила. Кофейку сходим попьем, в Сочи слетаем. Люблю заводных баб.
Тут Ляле стало еще хуже, и она поняла, что сейчас ее будет рвать на родину. Уловив ее движение, этот настоящий мужчина отпрянул и сказал:
-- Ладно, не напрягайся, я номер твоей машины запомнил. Позвоню. Может, тебя куда-нибудь отвезти?
Ляля замотала головой. Осознав, что рвотный приступ прошел, довольно удачно сымитировала второй. И посмотрела на своего спасителя снизу вверх беспомощными глазами -- этот взгляд так хорошо удается моей бывшей жене!
Через секунду черный джип рванул с места расправы. Лялин обидчик лежал на дороге, слабо стонал, но подняться пока не мог. Тут и Ляля поняла, что надо сматываться. И врубила газ.
-- Никогда не думала, что кровь так плохо отмывается,-- уже весело сказала она.
-- Вот так,-- сказал я,-- око за око.-- И скоро весь мир ослепнет. Поэтому я никогда не плачу за твое равнодушие тем же. Поехали ко мне,-- предложил я, целуя кончики ее наманикюренных пальчиков, под ногтями которых пролегла темная полоса.
ИВАН ШТРАУХ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
