Архивная публикация 2008 года: "<Я сторонник создания <газовой ОПЕК>"
Геополитические аспекты торговли газом становятся все более значимыми в этом бизнесе. О перспективах создания союза стран-экспортеров газа, очередном газовом конфликте между Россией и Украиной и перспективах российской энергетики обозреватель беседовал с заместителем председателя Государственной думы России, президентом , доктором экономических наук Валерием ЯЗЕВЫМ. - Валерий Афонасьевич, в чем, на ваш взгляд, причина последнего российско-украинского газового конфликта?
- История российско-украинских отношений в газовой сфере началась не вчера. Я сам участвовал в строительстве системы газопроводов Уренгой-Помары-Ужгород и могу сказать, что изначально трубопроводная, газотранспортная система Украины была построена для прокачки порядка 125 млрд кубометров газа в год. Также были построены станции подземного хранения газа. Вся эта инфраструктура создавалась в советское время колоссальными усилиями всех республик, а после распада СССР досталась Украине. Сегодня основной поток российского газа в дальнее зарубежье - в целом около 170 млрд кубов в год - идет через Украину, которая является основным транзитным каналом для российского газа. Об этом нужно помнить.
Зимой 2005-2006 годов, как вы помните, произошел конфликт с Украиной, который перепугал всех в Европе и дал формальный повод говорить о нестабильности российских поставок. Я участвовал в переговорном процессе с Украиной по этой ситуации с весны 2005 года. Поначалу речь шла о том, что 7 млрд кубов газа из подземных хранилищ. В июне 2005 года российская и украинская стороны должны были пролонгировать договора и определить цены на 2006 год. Этого не произошло, в том числе и из-за конфликта с газом.
Так или иначе, но до конфликта 2005-2006 годов существовало соглашение, по которому Россия продавала газ Украине по очень низким ценам - $45-47 за 1000 кубов. В Европу в то время мы продавали газ уже по $200. Кроме того, где-то около $1 стоил транзит нашего газа по украинской территории из расчета за 1000 кубометров на 100 километров, причем цены за газ и за транзит были связаны: низкими ценами за поставки газа мы в том числе расплачивались за транзит. Такой вот своеобразный бартер. Российскую сторону это, в определенной степени, связывало. Кстати, впоследствии эта была отменена: по одним контрактам получаем деньги за газ, по другим - платим за транзит.
Было достигнуто соглашение, и была создана посредническая структура - (компания создана и оперирует из Швейцарии. - ), в которой 50% акций принадлежало , а украинские бизнесмены Фирташ и Фурсин владели 45% и 5% соответственно. смешивала российский газ ($230 за 1000 кубов) и сравнительно дешевый среднеазиатский (около $60 за 1000 кубов). В итоге средняя цена для украинских потребителей получалась на уровне $130 за 1000 кубов. Эта цена, в принципе, всех устраивала на Украине. В России, точно так же, всех устраивала цена $230, по которой мы продавали газ . Она была вполне рыночная, казна сполна получала вывозные пошлины и налог на прибыль от . В результате использования данной схемы, по разным оценкам, получил дополнительно от $1 млрд до $2 млрд дополнительных доходов. Так работали два года. И все два года в той или иной степени эта схема подвергалась критике, как на Украине, так и в России.
- Что не устраивало критиков?
- На Украине схему критиковали в основном те, кто не участвовал в этом бизнесе. В России же были недовольны тем, что российский газ не продается напрямую. Но если бы весь объем необходимого Украине российского газа шел по цене $230 - это просто опрокинуло бы украинскую экономику. В том числе и поэтому было найдено такое решение. В этой связи уместно напомнить, что для внутреннего распределения газа на Украине было создано совместное предприятие и НАК - компания .
В целом отношения внутри этой схемы были вполне прозрачными. Дальше как ситуация развивалась: Конец 2007 года - начало 2008-го. Холод в Средней Азии, рост внутреннего потребления газа и, как результат, сокращение экспортных поставок. Плюс к тому - выборы на Украине. Вот, на мой взгляд, два фактора, которые существенно повлияли на развитие конфликта.
Пошла острая критика со стороны Юлии Тимошенко этих схем с посредниками, критика правительства Януковича, которое, дескать, заняло соглашательскую позицию. Давайте, мол, все исправлять. Хорошо, давайте. Как? Дело в том, что из-за уменьшения поставок газа из Туркменистана с договорились о том, что россияне своими резервами компенсируют недопоставки.
- То есть дешевый туркменский газ был замещен более дорогим российским?
&
bsp; - Да, но это уже был вопрос . Она теряла в экономике, но бизнес есть бизнес. Риски существуют всегда. Украинская сторона озвучивала такую позицию: нам все равно, откуда газ, откуда его взяла и почем. Это их проблема. На тот момент, насколько я понимаю, договора между и НАК о том, что будет поставлен более дорогой российский газ, не было. Но это, как вы понимаете, не повод, чтобы вообще за него не платить. А сумма там - около $500 млн. Кроме того, около $1 млрд - это долг за поставки в ноябре-декабре. Итого: $1,5 млрд - задержанные платежи. И в такой ситуации с украинской стороны велись активные разговоры о ликвидации и . Поэтому , на мой взгляд, хоть и жестко, но абсолютно адекватно ситуации поставил вопрос. Предлагаете менять схемы финансовых расчетов и поставок продукции, совершенствовать их? На здоровье, мы готовы к переговорам. Только заплатите сначала за газ, что уже отгружен по старой схеме. Или мы прекращаем поставки, потому что правовой основы для этого нет.
Конфликт продолжался вплоть до 11 февраля. На 12 февраля были запланированы приезд Виктора Андреевича Ющенко в Москву и встреча двух президентов. Отключение поставок газа было отложено, и за это время мы достигли договоренности. В том числе и о том, что украинская сторона признает эту задолженность. Было также принято решение, что вместо и будут созданы другие структуры, по 50% в которых будут принадлежать напрямую и НАК .
- И что поменялось, кроме признания долга? Одних посредников сменят другие?
- Во-первых, в сбытовой компании российская доля возросла вдвое. Раньше она была 25%, станет - 50%. Кроме того, у этих структур не будет права реэкспорта российского газа. У это право было, они могли компенсировать себе разницу в цене и недополученную прибыль, реэкспортируя наш газ в объеме 7-8 млрд кубов в год.
- удвоил свою долю сбытовой компании, Юлия Тимошенко получила контроль над входящими газовыми и финансовыми потоками, чего она, собственно, и добивалась. Ведь глава НАК Олег Дубина - человек Тимошенко.
- В принципе, да. Все довольны. Я говорю, разумеется, в масштабах межгосударственных отношений России и Украины. Кроме того, и для России, и для Украины очень важно, что удалось договориться без громкого скандала, когда вся Европа с напряжением следит - чем там у них закончится. В прошлый раз, в ходе конфликта конца 2006 - начала 2007 года, я устал ездить по Европе и Америке, доказывая, что мы не верблюды. Ведь для европейцев транзитная роль Украины или Белоруссии - вопрос десятый. Они знают и Россию, там имя нарицательное, перевода не требуется. Когда произошел перебой в поставках газа, крайними, естественно, в Европе сделали Россию и . И в этот раз опять нас бы сделали крайними, а нам это совершенно не нужно. Поэтому достигнутые договоренности - всем только на благо: и Украина сохранила имидж ответственной страны-транзитера, не допустившего в этот раз срыва транзита, и с Россией сохранили десятилетиями зарабатываемый имидж надежных поставщиков.
В этот раз я не принимал такого активного участия в переговорном процессе, как в 2005-2006 годах. Но, как мне кажется, сейчас не было той остроты. На мой взгляд, команда Алексея Миллера совершенно адекватно на эту ситуацию отреагировала, и при поддержке правительства и президента были предприняты необходимые меры. Инициатива-то пересмотра отношений, вообще говоря, была за украинской стороной. Мы всегда выступали за то, чтобы комплексно подходить к проблеме, а не просто выхватывать какие-то куски из сложных политико-экономических отношений и в лихорадочном темпе их пересматривать. Коль у нас в долгосрочных договорах закреплены условия транзита, ценовые условия поставки, условия реэкспорта, так давайте все их и пересмотрим. Сейчас, насколько я знаю, в в этом отношении ведется основательная работа. То есть ситуация при всей ее сложности уже достаточно ровная, никакой чрезвычайщины, по сути, не было.
- А могла быть?
- Могла, конечно, если бы украинская сторона не показала готовность к компромиссу. Мне, в частности, понравилась трезвая позиция Виктора Ющенко. Он же с самого начала немножко успокаивал Юлию Тимошенко, понимая свою ответственность перед страной. Украина только что вступила в ВТО, они говорят о вступлении в НАТО, в ЕС и прочее. И в этой ситуации, конечно, нельзя было допустить каких-то эксцессов и громких скандалов. Тем более - учитывая предстоящие президентские выборы на Украине. Я считаю, что Ющенко в этом конфликте - один из тех, кто набрал наибольшее количество балов: приехал в Москву, уладил конфликт на самом высоком уровне. К слову сказать, на пресс-конференции Владимир Путин очень позитивно отзывался о Викторе Ющенко, о его роли в разрешении ситуации.
- То есть на данный момент вопрос улажен. Но ведь цены на газ будут расти. Это медицинский факт. И проблемы будут возникать и дальше.
- Будут возникать: Но все же мы говорим о системных вещах. Нам нужно выстроить внятные и прозрачные отношения на основе справедливых цен на наши энергоресурсы и на транзит этих энергоресурсов - только в этом может быть долгосрочная основа для нормальных взаимоотношений. Кроме того, ведь посредник не исключен из схемы. Новая компания, назовем ее условно - точно так же будет смешивать туркменский и российский газ. То есть определенный демпфер для украинской экономики - он сохранен.
Еще один аспект. Надо понимать, что Украина всегда будет стараться получить некую ренту от своего географического положения. Точно так же, как мы получаем ренту от того, что располагаем огромными ресурсами. Поэтому во взаимоотношениях с Украиной необходим, как мне кажется, особый порядок. Мы уже со всеми - с прибалтами, с Закавказьем - перешли на нормальные рыночные отношения. Но с Украиной так прямолинейно нельзя действовать. Необходим более гибкий подход.
- То есть, учитывая это особое положение Украины как страны-транзитера, российская стратегия пока состоит в том, что газ на Украину мы будем продавать дешевле, чем другим?
- А куда денемся? Но я считаю, что эта зависимость будет ослабевать, когда пустим 55 млрд по Северу плюс 30 млрд кубов по и удвоим . Зависимость будет ослабевать, но в целом мы всегда будем использовать украинскую трубопроводную систему.
- Возвращаясь к разрешенному конфликту. Какой-то странный конфликт получается, вы не находите? С одной стороны - столкновение стольких интересов, а в итоге - все выиграли. Виктор Ющенко укрепил имидж, набрал очки перед выборами. Юлия Тимошенко получила контроль над поставками газа и финансовыми потоками. Наша политическая элита в очередной раз показала, что умеет договариваться, когда захочет. вернут долг, он еще и увеличил долю в сбытовой компании на Украине. Все выиграли. Кроме тех, кого Юлия Тимошенко отодвинула от газового бизнеса.
- Понимаю, что так не бывает. Искусство переговорщиков. Сложность самой проблемы потребовала и усилий много, и изощренности, и доброй воли. Вот результат. Но если более глубоко взглянуть на проблему, то там не все так просто и радужно. Я убежден, что Украина единовременно $1,5 млрд не выплатит. У нее нет таких денег сейчас. То есть долг как-то реструктурируют. Поэтому какой-то период потребуется для разрешения этой ситуации в любом случае - а это финансовые потери: то есть газ уже отгрузил, а плату за него получит в течение нескольких месяцев, например. Поэтому когда входим в детали - можно говорить о некоторых потерях. Другое дело, что они разумны, а для этой ситуации даже неизбежны, и к ним надо относиться терпимо.
{PAGE} - Что может благоприятно или неблагоприятно влиять на развитие российско-украинских отношений в газовой сфере, в частности?
- На мой взгляд, большое положительное значение имело бы создание газотранспортного, газотрубопроводного международного консорциума на Украине. Мы предлагали это давно, и украинская сторона вроде бы высказывала заинтересованность в этом. Но потом заняла более жесткую позицию. Киев не желает предоставлять свою трубопроводную систему для создания консорциума. Между тем его создание с участием третьих стран и для России, и для Украины очень важно. Причем необходимо участие в нем таких стран-потребителей российского газа, как Австрия, Германия: В этом случае был бы создан механизм регулирования транзитных тарифов, который зависел бы не только от желания украинской стороны. Это был бы весьма благоприятный вариант. Будет осуществлен этот проект или нет - пока трудно сказать.
- С интересом России и европейских стран - все понятно. А чем же для Украины выгодно участие в таком консорциуме?
- Дело в том, что на поддержание трубопроводной системы ежегодно тратит огромные деньги - сотни миллиардов рублей - на электрохимзащиту, переизоляцию, своевременную замену труб. У Украины таких инвестиций нет. Но без таких затрат трубопроводная система ветшает, падает пропускная способность, эффективность, а соответственно - меньше прибыли. Если Украина внесет свою долю в международный трубопроводный консорциум, то эта проблема будет решена. Ее газотранспортная система только приобретет в капитализации, легче будет привлекать инвестиции и не только поддерживать пропускную способность на нынешнем уровне 125 млрд кубометров в год, но и увеличивать ее. А у России и Европы, кстати, было бы меньше настороженности к политическим рискам.
- Что в таком случае сдерживает Украину от согласия на участие в таком консорциуме?
- Они хотят независимыми быть, эта трубопроводная система - их национальное достояние. А я же не могу головы поменять у политиков, особенно - у украинских.
- Но независимость требует наличия денег.
- Значит, у них остается один выход: добиваться повышения тарифов на прокачку газа, больше зарабатывать денег, вкладывать их в реконструкцию, модернизацию, ремонт. Какой подход более оправдан - покажет время.
Кроме того, была озвучена идея организовать систему межстранового контроля за транзитом энергоресурсов. Здесь удалось добиться определенных успехов. Во всяком случае, Еврокомиссия выделила 10 млн евро на рассмотрение этого вопроса.
- А разве такой системы не существует?
- Международной - нет. Конечно, есть замерные устройства с нашей стороны, между нами и Украиной. Это ГИС - государственная измерительная станция. Но речь идет о том, чтобы установить международный контроль. Чтобы в случае таких вот спорных ситуаций некий международный орган - не Россия, не Украина - однозначно сказал бы: Германия, Италия, западные страны - основные потребители российского газа - высказывают свою заинтересованность в этом. Я два года назад озвучивал эту идею в Берлине на международной конференции, там ее поддержали и представители Еврокомиссии, и EuroGas (некоммерческая организация, головной офис которой расположен в Брюсселе. В EuroGas входят 43 компании из 24 стран мира. Организация проводит The European Gas Conference. - ). Выделили, как я уже сказал, деньги, идет обсуждение этой идеи.
- Долго как-то обсуждают - два года прошло: Какой смысл Европе затягивать решение этого вопроса?
- Там есть своя евробюрократия, которой наша российская в подметки не годится по способности к волоките при принятии решений. Кроме того, если взять одну ситуацию с российско-украинскими конфликтами, то, действительно, перед европейцами проблема создания межстрановой системы контроля не стоит. Но в целом картина гораздо сложнее. Есть Европейская энергетическая хартия. Я ее убежденный и последовательный противник. Европейскими странами этот документ, с одной стороны, ратифицирован. Но одновременно они ввели поправку, согласно которой внутри ЕС им межстрановой учет не нужен. Эту инициативу они хотели воплотить лишь в отношении стран СНГ. То есть реализовать такую систему контроля между Туркменистаном, Казахстаном, Узбекистаном, Россией и Украиной. Проще говоря, хартия должна в полной мере действовать везде, кроме ЕС, а они с нее будут снимать сливки. Ситуация непростая, много интересов пересекается. У секретариата Энергетической хартии в Брюсселе - свое мнение. Еврокомиссии он не подчиняется, у них свой взгляд на вещи. У EuroGas - ассоциации газовой индустрии Европы - свой взгляд на вещи. Очень сложно соблюсти баланс интересов в сфере энергетики. Вот, к примеру, я сейчас выступил с идеей создания международного энергетического регулятора.
- А что это такое?
- Это орган в формате ООН, который бы устанавливал правила на торговлю энергоресурсами в мире и соблюдал бы их выполнение.
Есть концепция создания , против чего выступает МЭА - Международное энергетическое агентство. Есть комиссия Европейского сообщества, своего рода картельный потребитель энергоресурсов. Есть союз стран-экспортеров газа в Доху, в Катаре. Я выступаю, с одной стороны, за создание такого международного регулятора. С другой стороны - я сторонник создания . Потому что не очень верю, что международный энергетический регулятор когда-то будет создан. А для диалога с потребителями газа вполне разумно и оправданно - как этап формирования глобальной мировой энергетической картины - и существование .
Одновременно США объявили о создании организации стран-импортеров нефти, к примеру. Куда войдут кроме них еще Китай, Индия, Япония, страны ЕС. То есть вы видите - идет поляризация интересов, которая к войнам и приводит. Нужен некий международный арбитр, который не давал бы ситуации выходить из-под контроля, не допускал бы перегибов в сторону интересов одних стран, в ущерб интересам других.
- Нервная реакция Европы на идею создания вполне объяснима. В Европе крайне болезненно реагируют на все, что, по их мнению, может негативно отразиться на их энергетической безопасности. Тем более что в последнее время удалось укрепить свои позиции в Европе. Это и запуск первой очереди ПГХ в Австрии, второго по величине в Европе, и договоренность с австрийской же компанией OMV о продаже доли в газораспределительной станции : С точки зрения диверсификации бизнеса это, видимо, хорошо. Но не входит ли это в противоречие с интересами обеспечения газом российских потребителей? В 2006 году из 556 млрд кубов добытого газа 262,5 млрд - 47% - ушло на экспорт.
- Во-первых, просто для осознания масштабов того, о чем мы говорим, замечу: внутреннее потребление на перекачку газа по своим сетям - 60 млрд кубометров газа в год. Столько сжигает на своих компрессорных станциях, которые через каждые 100 километров стоят на всех газопроводах. Мощность всей энергетики России - 208 гигаватт. Установленная мощность газоперекачивающих агрегатов - 42 гигаватта. Поэтому, когда вы в балансах что-то смотрите, учитывайте этот расход тоже.
Хватит ли российскому потребителю газа? В тех 400 млрд кубометров, которые Россия потребляет, потенциал энергосбережения, по разным оценкам, от 70 до 170 млрд кубов. Я считаю, что 100 млрд кубов мы можем смело считать потенциалом энергосбережения в РФ среди потребителей. Как заставить их беречь энергию? Я полагаю, что только поднятием цен.
Кроме того, необходимо исправить топливно-энергетический баланс страны. На газ же перевели все что можно и нельзя. Энергетика в европейской части страны до 76% - на газовой генерации. В целом по стране - больше 60%. А вообще в топливно-энергетическом балансе страны газ составляет 52%. Это неправильно, надо снизить эту долю хотя бы до 45%. С точки зрения энергобезопасности страны недопустимо развиваться на одном энергоресурсе. Я знаю, например, так называемый в районе Хиты, это в Ямало-Ненецком округе. Там 14 газопроводов лежат друг на друге! Если кто-то их рванет, то вся страна останется без газа. Должна быть сбалансированная энергетическая корзина, скажем так. А не все на газе, несмотря на то что он дешевле.
- Альтернатива газу - какая? Уголь?
- Да альтернатив полно. Уголь, атомная энергетика.
- Но и АЭС, и угольные станции намного дороже газовых.
- Просто у них проблема в другом. Проблема не только в том, что они дороже, - мы их строить не умеем. Мы пока не можем поддерживать температуру рабочей зоны угольного котла в 600 градусов. Да, современные угольные станции минимум на 20% дороже, чем обыкновенные, которые есть у нас сейчас. Но у нас газ подорожает с $50 до $130 за тысячу кубов. То есть на 160%. И уже начиная с цены $80 за 1000 кубов уголь сможет конкурировать с газом по цене.
- Но ведь уголь тоже дорожает. Причем очень значительно.
- Так это же и хорошо для угольной отрасли. Радоваться надо. Мы же ее похоронили дешевым газом. Баланс надо исправлять, первое условие. Второе условие - энергоэффективность. Но пока цены на газ не поднимут, никто его экономить не будет. При нынешних ценах затраты на техперевооружения окупаются за 10-12 лет. При цене на газ на уровне $130 - окупятся за 4 года.
- Потенциал для энергосбережения, конечно, есть. Но если говорить о переходе с газа на уголь, то тут довольно много проблем возникает. Во-первых, угля, конечно, очень много. Но строить угольные станции разумно там, где этот уголь есть. Возить его по всей стране - ни вагонов, ни железных дорог не хватит. Кроме того, с экологической точки зрения, угольные станции гораздо вреднее, чем газовые. А современные системы улавливания выбросов ведут к значительному удорожанию угольных станций.
- Так энергетика и будет дорожать и дорожать с каждым годом. И газ будет дорожать, и нефть, и атомная энергия. Все дорожает, никуда от этого не денешься. Поэтому у нас альтернативы нет, нам нужно до 45% в энергобалансе страны снизить газовую генерацию, до 25% хотя бы - поднять атомную. Это уже 70% получается. И оставшееся - это гидроэнергетика и угольная генерация. Угольная у нас сейчас на уровне 13%. Хотя бы до 20% ее довести.
- Строить новые и модернизировать старые угольные станции - дорогое удовольствие. Кто за это будет платить?
- В конце концов заплатит потребитель. Кроме того, государство сегодня включает механизм льготного кредитования, привлечения инвестиций, то есть часть нагрузки на себя берет. Да, потребитель заплатит. Но, извините, во всем мире за все платит тот, кто потребляет. Что в этом удивительного? Я недавно выступил с инициативой, чтобы на кухнях ставили газоанализаторы. Чтобы дома у нас не взлетали на воздух из-за утечек газа. Так меня наши сограждане буквально завалили письмами. Мол, ах ты такой-сякой, где мы деньги возьмем на газоанализаторы? Хорошо! Давайте не будем их ставить, давайте будем взрывать дома, из-за того что у нас нет денег на обслуживание. Так? Я вообще за то, чтобы тем, кто не обеспечивает безопасную эксплуатацию газа, отключать его. Ведь такой потребитель не только себя и кошку свою угробит, а весь подъезд!
- С одной стороны, вы безусловно правы. Но с другой - ведь у многих действительно нет денег на установку таких газоанализаторов. У пенсионеров, у малоимущих просто физически нет этих денег.
- Согласен. Было совещание у премьер-министра Виктора Зубкова, я в нем принимал участие. Вот как раз по проблеме взрывов в домах. Было принято решение, в том числе и по моей просьбе, что из тех 240 млрд рублей, которые пойдут в создаваемый фонд содействия реформированию ЖКХ, потратить какую-то часть на модернизацию внутридомового газового хозяйства. Проблему надо решать за счет бюджета. Причем даже не муниципального - федерального.
То есть надо искать и находить варианты решения проблемы, уменьшить долю газа в энергетике до разумных пределов.
- Разумные пределы - это всегда хорошо. А еще наверняка хорошо и то, что вследствие смещения баланса в сторону угля высвобождается значительное количество газа для экспорта. Что, безусловно, очень выгодно .
- Не надо заблуждаться и обольщать себя тем, что все только и мечтают получить российский газ. У нас в Европе все не так просто, там за балансом очень внимательно следят. Российская доля на газовом рынке Европы - 27%, и больше нам очень трудно добиться. Европейцы панически боятся , , как они говорят. Мы хотим, конечно, увеличивать свою долю в поставках газа, но дай нам бог ее там еще сохранить. Они где-то раза в полтора увеличат потребление. Ну, по крайней мере, на 200 кубов к 2020 году. И если из этого нам достанется, скажем, 100 млрд кубометров - это был бы праздник. Ресурсы у нас для этого есть. Например, Штокмановское месторождение. Это 3,7 трлн кубов газа. Около 2-5 лет - период так называемой, выхода на полную мощность. Затем идет - стабильная добыча. По Штокману этот период 30 лет будет длиться. Рекомендовано отбирать в год на этом этапе 3-5%, иначе будет страдать газоносный слой. Таким образом, мы на протяжении 30 лет будем добывать на Штокмане по 100 млрд кубометров в год. А у нас еще на Ямале - 11 трлн кубометров газа. А всего у России - 236 трлн кубических метров газа. Это начальные установленные ресурсы. По мере проведения геологоразведочных работ они переходят в категорию доказанных запасов. Таких запасов у нас 48 трлн кубометров. Причем последние 3 года у нас прирост запасов опережает добычу. за 2007 год добыл 556 млрд кубов газа, а 590 - прирастил запасов.
- Тем не менее переход с газа на уголь требует времени, денег и новых технологий. Времени нет - все ходим под , когда потребление электроэнергии растет, а генерация, мягко говоря, не успевает. В ситуации недостатка производства электроэнергии, отсутствия хоть сколько-нибудь заметного технологического переоснащения уместно ли рисковать и затевать передел топливно-энергетического баланса?
- Ну, что касается технологий, то вопрос - довольно странный. Где взять? Купить! Оборудование купить, которое работает на этих новых технологиях. Наше или импортное - значения не имеет. Что касается . Когда мы говорим о , мы полагаем, что наша экономика будет развиваться так же, как и сейчас. Что на каждый доллар роста ВВП нужно приращивать столько-то мегаватт мощности. Но потребление газа и электроэнергии у нас сейчас перераспределяется из промышленного сектора - в население, если можно так сказать. Потребление меньше не становится, конечно. Но недостаток электроэнергии во многих регионах - в Москве, Санкт-Петербурге, Тюмени, в Уральском регионе - во многом обусловлен плохой диспетчеризацией и высокими удельными расходами на выпуск единицы продукции. Это требует технического перевооружения предприятий, например машиностроительных, где энергопотери колоссальные.
И наконец, к вопросу о том, ждать или не ждать. А чего ждать? Вот план ГОЭЛРО-2 чубайсовский наш с вами разговор уже учел. Сбалансировано строительство современных парогазовых установок, современных угольных установок, учтен баланс на газ, учтен рост потребления газа, угля. Правительство приняло генеральную схему размещения объектов электроэнергетики - там это все уже учтено. И откладывать никуда ничего не надо, я категорически против этого! И речь не идет о том, что завтра мы революцию устроим в этом смысле. Нет, просто надо настойчиво, последовательно проводить государственную политику. Каким образом? Создавать преференции для строительства угольных станций. Создавать льготные механизмы для угольщиков, механизмы гарантирования инвестиций. Чтобы не только угольная отрасль на себя все взвалила - необходимы скоординированные усилия и отрасли, и энергетиков, и государства. Тогда всем и угля, и газа хватит. Уж с российскими-то запасами...
Геополитические аспекты торговли газом становятся все более значимыми в этом бизнесе. О перспективах создания союза стран-экспортеров газа, очередном газовом конфликте между Россией и Украиной и перспективах российской энергетики обозреватель беседовал с заместителем председателя Государственной думы России, президентом , доктором экономических наук Валерием ЯЗЕВЫМ. - Валерий Афонасьевич, в чем, на ваш взгляд, причина последнего российско-украинского газового конфликта?
- История российско-украинских отношений в газовой сфере началась не вчера. Я сам участвовал в строительстве системы газопроводов Уренгой-Помары-Ужгород и могу сказать, что изначально трубопроводная, газотранспортная система Украины была построена для прокачки порядка 125 млрд кубометров газа в год. Также были построены станции подземного хранения газа. Вся эта инфраструктура создавалась в советское время колоссальными усилиями всех республик, а после распада СССР досталась Украине. Сегодня основной поток российского газа в дальнее зарубежье - в целом около 170 млрд кубов в год - идет через Украину, которая является основным транзитным каналом для российского газа. Об этом нужно помнить.
Зимой 2005-2006 годов, как вы помните, произошел конфликт с Украиной, который перепугал всех в Европе и дал формальный повод говорить о нестабильности российских поставок. Я участвовал в переговорном процессе с Украиной по этой ситуации с весны 2005 года. Поначалу речь шла о том, что 7 млрд кубов газа из подземных хранилищ. В июне 2005 года российская и украинская стороны должны были пролонгировать договора и определить цены на 2006 год. Этого не произошло, в том числе и из-за конфликта с газом.
Так или иначе, но до конфликта 2005-2006 годов существовало соглашение, по которому Россия продавала газ Украине по очень низким ценам - $45-47 за 1000 кубов. В Европу в то время мы продавали газ уже по $200. Кроме того, где-то около $1 стоил транзит нашего газа по украинской территории из расчета за 1000 кубометров на 100 километров, причем цены за газ и за транзит были связаны: низкими ценами за поставки газа мы в том числе расплачивались за транзит. Такой вот своеобразный бартер. Российскую сторону это, в определенной степени, связывало. Кстати, впоследствии эта была отменена: по одним контрактам получаем деньги за газ, по другим - платим за транзит.
Было достигнуто соглашение, и была создана посредническая структура - (компания создана и оперирует из Швейцарии. - ), в которой 50% акций принадлежало , а украинские бизнесмены Фирташ и Фурсин владели 45% и 5% соответственно. смешивала российский газ ($230 за 1000 кубов) и сравнительно дешевый среднеазиатский (около $60 за 1000 кубов). В итоге средняя цена для украинских потребителей получалась на уровне $130 за 1000 кубов. Эта цена, в принципе, всех устраивала на Украине. В России, точно так же, всех устраивала цена $230, по которой мы продавали газ . Она была вполне рыночная, казна сполна получала вывозные пошлины и налог на прибыль от . В результате использования данной схемы, по разным оценкам, получил дополнительно от $1 млрд до $2 млрд дополнительных доходов. Так работали два года. И все два года в той или иной степени эта схема подвергалась критике, как на Украине, так и в России.
- Что не устраивало критиков?
- На Украине схему критиковали в основном те, кто не участвовал в этом бизнесе. В России же были недовольны тем, что российский газ не продается напрямую. Но если бы весь объем необходимого Украине российского газа шел по цене $230 - это просто опрокинуло бы украинскую экономику. В том числе и поэтому было найдено такое решение. В этой связи уместно напомнить, что для внутреннего распределения газа на Украине было создано совместное предприятие и НАК - компания .
В целом отношения внутри этой схемы были вполне прозрачными. Дальше как ситуация развивалась: Конец 2007 года - начало 2008-го. Холод в Средней Азии, рост внутреннего потребления газа и, как результат, сокращение экспортных поставок. Плюс к тому - выборы на Украине. Вот, на мой взгляд, два фактора, которые существенно повлияли на развитие конфликта.
Пошла острая критика со стороны Юлии Тимошенко этих схем с посредниками, критика правительства Януковича, которое, дескать, заняло соглашательскую позицию. Давайте, мол, все исправлять. Хорошо, давайте. Как? Дело в том, что из-за уменьшения поставок газа из Туркменистана с договорились о том, что россияне своими резервами компенсируют недопоставки.
- То есть дешевый туркменский газ был замещен более дорогим российским?
&
bsp; - Да, но это уже был вопрос . Она теряла в экономике, но бизнес есть бизнес. Риски существуют всегда. Украинская сторона озвучивала такую позицию: нам все равно, откуда газ, откуда его взяла и почем. Это их проблема. На тот момент, насколько я понимаю, договора между и НАК о том, что будет поставлен более дорогой российский газ, не было. Но это, как вы понимаете, не повод, чтобы вообще за него не платить. А сумма там - около $500 млн. Кроме того, около $1 млрд - это долг за поставки в ноябре-декабре. Итого: $1,5 млрд - задержанные платежи. И в такой ситуации с украинской стороны велись активные разговоры о ликвидации и . Поэтому , на мой взгляд, хоть и жестко, но абсолютно адекватно ситуации поставил вопрос. Предлагаете менять схемы финансовых расчетов и поставок продукции, совершенствовать их? На здоровье, мы готовы к переговорам. Только заплатите сначала за газ, что уже отгружен по старой схеме. Или мы прекращаем поставки, потому что правовой основы для этого нет.
Конфликт продолжался вплоть до 11 февраля. На 12 февраля были запланированы приезд Виктора Андреевича Ющенко в Москву и встреча двух президентов. Отключение поставок газа было отложено, и за это время мы достигли договоренности. В том числе и о том, что украинская сторона признает эту задолженность. Было также принято решение, что вместо и будут созданы другие структуры, по 50% в которых будут принадлежать напрямую и НАК .
- И что поменялось, кроме признания долга? Одних посредников сменят другие?
- Во-первых, в сбытовой компании российская доля возросла вдвое. Раньше она была 25%, станет - 50%. Кроме того, у этих структур не будет права реэкспорта российского газа. У это право было, они могли компенсировать себе разницу в цене и недополученную прибыль, реэкспортируя наш газ в объеме 7-8 млрд кубов в год.
- удвоил свою долю сбытовой компании, Юлия Тимошенко получила контроль над входящими газовыми и финансовыми потоками, чего она, собственно, и добивалась. Ведь глава НАК Олег Дубина - человек Тимошенко.
- В принципе, да. Все довольны. Я говорю, разумеется, в масштабах межгосударственных отношений России и Украины. Кроме того, и для России, и для Украины очень важно, что удалось договориться без громкого скандала, когда вся Европа с напряжением следит - чем там у них закончится. В прошлый раз, в ходе конфликта конца 2006 - начала 2007 года, я устал ездить по Европе и Америке, доказывая, что мы не верблюды. Ведь для европейцев транзитная роль Украины или Белоруссии - вопрос десятый. Они знают и Россию, там имя нарицательное, перевода не требуется. Когда произошел перебой в поставках газа, крайними, естественно, в Европе сделали Россию и . И в этот раз опять нас бы сделали крайними, а нам это совершенно не нужно. Поэтому достигнутые договоренности - всем только на благо: и Украина сохранила имидж ответственной страны-транзитера, не допустившего в этот раз срыва транзита, и с Россией сохранили десятилетиями зарабатываемый имидж надежных поставщиков.
В этот раз я не принимал такого активного участия в переговорном процессе, как в 2005-2006 годах. Но, как мне кажется, сейчас не было той остроты. На мой взгляд, команда Алексея Миллера совершенно адекватно на эту ситуацию отреагировала, и при поддержке правительства и президента были предприняты необходимые меры. Инициатива-то пересмотра отношений, вообще говоря, была за украинской стороной. Мы всегда выступали за то, чтобы комплексно подходить к проблеме, а не просто выхватывать какие-то куски из сложных политико-экономических отношений и в лихорадочном темпе их пересматривать. Коль у нас в долгосрочных договорах закреплены условия транзита, ценовые условия поставки, условия реэкспорта, так давайте все их и пересмотрим. Сейчас, насколько я знаю, в в этом отношении ведется основательная работа. То есть ситуация при всей ее сложности уже достаточно ровная, никакой чрезвычайщины, по сути, не было.
- А могла быть?
- Могла, конечно, если бы украинская сторона не показала готовность к компромиссу. Мне, в частности, понравилась трезвая позиция Виктора Ющенко. Он же с самого начала немножко успокаивал Юлию Тимошенко, понимая свою ответственность перед страной. Украина только что вступила в ВТО, они говорят о вступлении в НАТО, в ЕС и прочее. И в этой ситуации, конечно, нельзя было допустить каких-то эксцессов и громких скандалов. Тем более - учитывая предстоящие президентские выборы на Украине. Я считаю, что Ющенко в этом конфликте - один из тех, кто набрал наибольшее количество балов: приехал в Москву, уладил конфликт на самом высоком уровне. К слову сказать, на пресс-конференции Владимир Путин очень позитивно отзывался о Викторе Ющенко, о его роли в разрешении ситуации.
- То есть на данный момент вопрос улажен. Но ведь цены на газ будут расти. Это медицинский факт. И проблемы будут возникать и дальше.
- Будут возникать: Но все же мы говорим о системных вещах. Нам нужно выстроить внятные и прозрачные отношения на основе справедливых цен на наши энергоресурсы и на транзит этих энергоресурсов - только в этом может быть долгосрочная основа для нормальных взаимоотношений. Кроме того, ведь посредник не исключен из схемы. Новая компания, назовем ее условно - точно так же будет смешивать туркменский и российский газ. То есть определенный демпфер для украинской экономики - он сохранен.
Еще один аспект. Надо понимать, что Украина всегда будет стараться получить некую ренту от своего географического положения. Точно так же, как мы получаем ренту от того, что располагаем огромными ресурсами. Поэтому во взаимоотношениях с Украиной необходим, как мне кажется, особый порядок. Мы уже со всеми - с прибалтами, с Закавказьем - перешли на нормальные рыночные отношения. Но с Украиной так прямолинейно нельзя действовать. Необходим более гибкий подход.
- То есть, учитывая это особое положение Украины как страны-транзитера, российская стратегия пока состоит в том, что газ на Украину мы будем продавать дешевле, чем другим?
- А куда денемся? Но я считаю, что эта зависимость будет ослабевать, когда пустим 55 млрд по Северу плюс 30 млрд кубов по и удвоим . Зависимость будет ослабевать, но в целом мы всегда будем использовать украинскую трубопроводную систему.
- Возвращаясь к разрешенному конфликту. Какой-то странный конфликт получается, вы не находите? С одной стороны - столкновение стольких интересов, а в итоге - все выиграли. Виктор Ющенко укрепил имидж, набрал очки перед выборами. Юлия Тимошенко получила контроль над поставками газа и финансовыми потоками. Наша политическая элита в очередной раз показала, что умеет договариваться, когда захочет. вернут долг, он еще и увеличил долю в сбытовой компании на Украине. Все выиграли. Кроме тех, кого Юлия Тимошенко отодвинула от газового бизнеса.
- Понимаю, что так не бывает. Искусство переговорщиков. Сложность самой проблемы потребовала и усилий много, и изощренности, и доброй воли. Вот результат. Но если более глубоко взглянуть на проблему, то там не все так просто и радужно. Я убежден, что Украина единовременно $1,5 млрд не выплатит. У нее нет таких денег сейчас. То есть долг как-то реструктурируют. Поэтому какой-то период потребуется для разрешения этой ситуации в любом случае - а это финансовые потери: то есть газ уже отгрузил, а плату за него получит в течение нескольких месяцев, например. Поэтому когда входим в детали - можно говорить о некоторых потерях. Другое дело, что они разумны, а для этой ситуации даже неизбежны, и к ним надо относиться терпимо.
{PAGE} - Что может благоприятно или неблагоприятно влиять на развитие российско-украинских отношений в газовой сфере, в частности?
- На мой взгляд, большое положительное значение имело бы создание газотранспортного, газотрубопроводного международного консорциума на Украине. Мы предлагали это давно, и украинская сторона вроде бы высказывала заинтересованность в этом. Но потом заняла более жесткую позицию. Киев не желает предоставлять свою трубопроводную систему для создания консорциума. Между тем его создание с участием третьих стран и для России, и для Украины очень важно. Причем необходимо участие в нем таких стран-потребителей российского газа, как Австрия, Германия: В этом случае был бы создан механизм регулирования транзитных тарифов, который зависел бы не только от желания украинской стороны. Это был бы весьма благоприятный вариант. Будет осуществлен этот проект или нет - пока трудно сказать.
- С интересом России и европейских стран - все понятно. А чем же для Украины выгодно участие в таком консорциуме?
- Дело в том, что на поддержание трубопроводной системы ежегодно тратит огромные деньги - сотни миллиардов рублей - на электрохимзащиту, переизоляцию, своевременную замену труб. У Украины таких инвестиций нет. Но без таких затрат трубопроводная система ветшает, падает пропускная способность, эффективность, а соответственно - меньше прибыли. Если Украина внесет свою долю в международный трубопроводный консорциум, то эта проблема будет решена. Ее газотранспортная система только приобретет в капитализации, легче будет привлекать инвестиции и не только поддерживать пропускную способность на нынешнем уровне 125 млрд кубометров в год, но и увеличивать ее. А у России и Европы, кстати, было бы меньше настороженности к политическим рискам.
- Что в таком случае сдерживает Украину от согласия на участие в таком консорциуме?
- Они хотят независимыми быть, эта трубопроводная система - их национальное достояние. А я же не могу головы поменять у политиков, особенно - у украинских.
- Но независимость требует наличия денег.
- Значит, у них остается один выход: добиваться повышения тарифов на прокачку газа, больше зарабатывать денег, вкладывать их в реконструкцию, модернизацию, ремонт. Какой подход более оправдан - покажет время.
Кроме того, была озвучена идея организовать систему межстранового контроля за транзитом энергоресурсов. Здесь удалось добиться определенных успехов. Во всяком случае, Еврокомиссия выделила 10 млн евро на рассмотрение этого вопроса.
- А разве такой системы не существует?
- Международной - нет. Конечно, есть замерные устройства с нашей стороны, между нами и Украиной. Это ГИС - государственная измерительная станция. Но речь идет о том, чтобы установить международный контроль. Чтобы в случае таких вот спорных ситуаций некий международный орган - не Россия, не Украина - однозначно сказал бы: Германия, Италия, западные страны - основные потребители российского газа - высказывают свою заинтересованность в этом. Я два года назад озвучивал эту идею в Берлине на международной конференции, там ее поддержали и представители Еврокомиссии, и EuroGas (некоммерческая организация, головной офис которой расположен в Брюсселе. В EuroGas входят 43 компании из 24 стран мира. Организация проводит The European Gas Conference. - ). Выделили, как я уже сказал, деньги, идет обсуждение этой идеи.
- Долго как-то обсуждают - два года прошло: Какой смысл Европе затягивать решение этого вопроса?
- Там есть своя евробюрократия, которой наша российская в подметки не годится по способности к волоките при принятии решений. Кроме того, если взять одну ситуацию с российско-украинскими конфликтами, то, действительно, перед европейцами проблема создания межстрановой системы контроля не стоит. Но в целом картина гораздо сложнее. Есть Европейская энергетическая хартия. Я ее убежденный и последовательный противник. Европейскими странами этот документ, с одной стороны, ратифицирован. Но одновременно они ввели поправку, согласно которой внутри ЕС им межстрановой учет не нужен. Эту инициативу они хотели воплотить лишь в отношении стран СНГ. То есть реализовать такую систему контроля между Туркменистаном, Казахстаном, Узбекистаном, Россией и Украиной. Проще говоря, хартия должна в полной мере действовать везде, кроме ЕС, а они с нее будут снимать сливки. Ситуация непростая, много интересов пересекается. У секретариата Энергетической хартии в Брюсселе - свое мнение. Еврокомиссии он не подчиняется, у них свой взгляд на вещи. У EuroGas - ассоциации газовой индустрии Европы - свой взгляд на вещи. Очень сложно соблюсти баланс интересов в сфере энергетики. Вот, к примеру, я сейчас выступил с идеей создания международного энергетического регулятора.
- А что это такое?
- Это орган в формате ООН, который бы устанавливал правила на торговлю энергоресурсами в мире и соблюдал бы их выполнение.
Есть концепция создания , против чего выступает МЭА - Международное энергетическое агентство. Есть комиссия Европейского сообщества, своего рода картельный потребитель энергоресурсов. Есть союз стран-экспортеров газа в Доху, в Катаре. Я выступаю, с одной стороны, за создание такого международного регулятора. С другой стороны - я сторонник создания . Потому что не очень верю, что международный энергетический регулятор когда-то будет создан. А для диалога с потребителями газа вполне разумно и оправданно - как этап формирования глобальной мировой энергетической картины - и существование .
Одновременно США объявили о создании организации стран-импортеров нефти, к примеру. Куда войдут кроме них еще Китай, Индия, Япония, страны ЕС. То есть вы видите - идет поляризация интересов, которая к войнам и приводит. Нужен некий международный арбитр, который не давал бы ситуации выходить из-под контроля, не допускал бы перегибов в сторону интересов одних стран, в ущерб интересам других.
- Нервная реакция Европы на идею создания вполне объяснима. В Европе крайне болезненно реагируют на все, что, по их мнению, может негативно отразиться на их энергетической безопасности. Тем более что в последнее время удалось укрепить свои позиции в Европе. Это и запуск первой очереди ПГХ в Австрии, второго по величине в Европе, и договоренность с австрийской же компанией OMV о продаже доли в газораспределительной станции : С точки зрения диверсификации бизнеса это, видимо, хорошо. Но не входит ли это в противоречие с интересами обеспечения газом российских потребителей? В 2006 году из 556 млрд кубов добытого газа 262,5 млрд - 47% - ушло на экспорт.
- Во-первых, просто для осознания масштабов того, о чем мы говорим, замечу: внутреннее потребление на перекачку газа по своим сетям - 60 млрд кубометров газа в год. Столько сжигает на своих компрессорных станциях, которые через каждые 100 километров стоят на всех газопроводах. Мощность всей энергетики России - 208 гигаватт. Установленная мощность газоперекачивающих агрегатов - 42 гигаватта. Поэтому, когда вы в балансах что-то смотрите, учитывайте этот расход тоже.
Хватит ли российскому потребителю газа? В тех 400 млрд кубометров, которые Россия потребляет, потенциал энергосбережения, по разным оценкам, от 70 до 170 млрд кубов. Я считаю, что 100 млрд кубов мы можем смело считать потенциалом энергосбережения в РФ среди потребителей. Как заставить их беречь энергию? Я полагаю, что только поднятием цен.
Кроме того, необходимо исправить топливно-энергетический баланс страны. На газ же перевели все что можно и нельзя. Энергетика в европейской части страны до 76% - на газовой генерации. В целом по стране - больше 60%. А вообще в топливно-энергетическом балансе страны газ составляет 52%. Это неправильно, надо снизить эту долю хотя бы до 45%. С точки зрения энергобезопасности страны недопустимо развиваться на одном энергоресурсе. Я знаю, например, так называемый в районе Хиты, это в Ямало-Ненецком округе. Там 14 газопроводов лежат друг на друге! Если кто-то их рванет, то вся страна останется без газа. Должна быть сбалансированная энергетическая корзина, скажем так. А не все на газе, несмотря на то что он дешевле.
- Альтернатива газу - какая? Уголь?
- Да альтернатив полно. Уголь, атомная энергетика.
- Но и АЭС, и угольные станции намного дороже газовых.
- Просто у них проблема в другом. Проблема не только в том, что они дороже, - мы их строить не умеем. Мы пока не можем поддерживать температуру рабочей зоны угольного котла в 600 градусов. Да, современные угольные станции минимум на 20% дороже, чем обыкновенные, которые есть у нас сейчас. Но у нас газ подорожает с $50 до $130 за тысячу кубов. То есть на 160%. И уже начиная с цены $80 за 1000 кубов уголь сможет конкурировать с газом по цене.
- Но ведь уголь тоже дорожает. Причем очень значительно.
- Так это же и хорошо для угольной отрасли. Радоваться надо. Мы же ее похоронили дешевым газом. Баланс надо исправлять, первое условие. Второе условие - энергоэффективность. Но пока цены на газ не поднимут, никто его экономить не будет. При нынешних ценах затраты на техперевооружения окупаются за 10-12 лет. При цене на газ на уровне $130 - окупятся за 4 года.
- Потенциал для энергосбережения, конечно, есть. Но если говорить о переходе с газа на уголь, то тут довольно много проблем возникает. Во-первых, угля, конечно, очень много. Но строить угольные станции разумно там, где этот уголь есть. Возить его по всей стране - ни вагонов, ни железных дорог не хватит. Кроме того, с экологической точки зрения, угольные станции гораздо вреднее, чем газовые. А современные системы улавливания выбросов ведут к значительному удорожанию угольных станций.
- Так энергетика и будет дорожать и дорожать с каждым годом. И газ будет дорожать, и нефть, и атомная энергия. Все дорожает, никуда от этого не денешься. Поэтому у нас альтернативы нет, нам нужно до 45% в энергобалансе страны снизить газовую генерацию, до 25% хотя бы - поднять атомную. Это уже 70% получается. И оставшееся - это гидроэнергетика и угольная генерация. Угольная у нас сейчас на уровне 13%. Хотя бы до 20% ее довести.
- Строить новые и модернизировать старые угольные станции - дорогое удовольствие. Кто за это будет платить?
- В конце концов заплатит потребитель. Кроме того, государство сегодня включает механизм льготного кредитования, привлечения инвестиций, то есть часть нагрузки на себя берет. Да, потребитель заплатит. Но, извините, во всем мире за все платит тот, кто потребляет. Что в этом удивительного? Я недавно выступил с инициативой, чтобы на кухнях ставили газоанализаторы. Чтобы дома у нас не взлетали на воздух из-за утечек газа. Так меня наши сограждане буквально завалили письмами. Мол, ах ты такой-сякой, где мы деньги возьмем на газоанализаторы? Хорошо! Давайте не будем их ставить, давайте будем взрывать дома, из-за того что у нас нет денег на обслуживание. Так? Я вообще за то, чтобы тем, кто не обеспечивает безопасную эксплуатацию газа, отключать его. Ведь такой потребитель не только себя и кошку свою угробит, а весь подъезд!
- С одной стороны, вы безусловно правы. Но с другой - ведь у многих действительно нет денег на установку таких газоанализаторов. У пенсионеров, у малоимущих просто физически нет этих денег.
- Согласен. Было совещание у премьер-министра Виктора Зубкова, я в нем принимал участие. Вот как раз по проблеме взрывов в домах. Было принято решение, в том числе и по моей просьбе, что из тех 240 млрд рублей, которые пойдут в создаваемый фонд содействия реформированию ЖКХ, потратить какую-то часть на модернизацию внутридомового газового хозяйства. Проблему надо решать за счет бюджета. Причем даже не муниципального - федерального.
То есть надо искать и находить варианты решения проблемы, уменьшить долю газа в энергетике до разумных пределов.
- Разумные пределы - это всегда хорошо. А еще наверняка хорошо и то, что вследствие смещения баланса в сторону угля высвобождается значительное количество газа для экспорта. Что, безусловно, очень выгодно .
- Не надо заблуждаться и обольщать себя тем, что все только и мечтают получить российский газ. У нас в Европе все не так просто, там за балансом очень внимательно следят. Российская доля на газовом рынке Европы - 27%, и больше нам очень трудно добиться. Европейцы панически боятся , , как они говорят. Мы хотим, конечно, увеличивать свою долю в поставках газа, но дай нам бог ее там еще сохранить. Они где-то раза в полтора увеличат потребление. Ну, по крайней мере, на 200 кубов к 2020 году. И если из этого нам достанется, скажем, 100 млрд кубометров - это был бы праздник. Ресурсы у нас для этого есть. Например, Штокмановское месторождение. Это 3,7 трлн кубов газа. Около 2-5 лет - период так называемой, выхода на полную мощность. Затем идет - стабильная добыча. По Штокману этот период 30 лет будет длиться. Рекомендовано отбирать в год на этом этапе 3-5%, иначе будет страдать газоносный слой. Таким образом, мы на протяжении 30 лет будем добывать на Штокмане по 100 млрд кубометров в год. А у нас еще на Ямале - 11 трлн кубометров газа. А всего у России - 236 трлн кубических метров газа. Это начальные установленные ресурсы. По мере проведения геологоразведочных работ они переходят в категорию доказанных запасов. Таких запасов у нас 48 трлн кубометров. Причем последние 3 года у нас прирост запасов опережает добычу. за 2007 год добыл 556 млрд кубов газа, а 590 - прирастил запасов.
- Тем не менее переход с газа на уголь требует времени, денег и новых технологий. Времени нет - все ходим под , когда потребление электроэнергии растет, а генерация, мягко говоря, не успевает. В ситуации недостатка производства электроэнергии, отсутствия хоть сколько-нибудь заметного технологического переоснащения уместно ли рисковать и затевать передел топливно-энергетического баланса?
- Ну, что касается технологий, то вопрос - довольно странный. Где взять? Купить! Оборудование купить, которое работает на этих новых технологиях. Наше или импортное - значения не имеет. Что касается . Когда мы говорим о , мы полагаем, что наша экономика будет развиваться так же, как и сейчас. Что на каждый доллар роста ВВП нужно приращивать столько-то мегаватт мощности. Но потребление газа и электроэнергии у нас сейчас перераспределяется из промышленного сектора - в население, если можно так сказать. Потребление меньше не становится, конечно. Но недостаток электроэнергии во многих регионах - в Москве, Санкт-Петербурге, Тюмени, в Уральском регионе - во многом обусловлен плохой диспетчеризацией и высокими удельными расходами на выпуск единицы продукции. Это требует технического перевооружения предприятий, например машиностроительных, где энергопотери колоссальные.
И наконец, к вопросу о том, ждать или не ждать. А чего ждать? Вот план ГОЭЛРО-2 чубайсовский наш с вами разговор уже учел. Сбалансировано строительство современных парогазовых установок, современных угольных установок, учтен баланс на газ, учтен рост потребления газа, угля. Правительство приняло генеральную схему размещения объектов электроэнергетики - там это все уже учтено. И откладывать никуда ничего не надо, я категорически против этого! И речь не идет о том, что завтра мы революцию устроим в этом смысле. Нет, просто надо настойчиво, последовательно проводить государственную политику. Каким образом? Создавать преференции для строительства угольных станций. Создавать льготные механизмы для угольщиков, механизмы гарантирования инвестиций. Чтобы не только угольная отрасль на себя все взвалила - необходимы скоординированные усилия и отрасли, и энергетиков, и государства. Тогда всем и угля, и газа хватит. Уж с российскими-то запасами...
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
