Архивная публикация 2004 года: "Ястржембский опустился на землю"

&nbsp

"Навалились как из рога изобилия. Услышали имя - Ястржембский, и понабежали. Без Ястржембского никто бы не пришел". Такими словами встречала журналистов зам. директора Третьяковки. Журналисты, среди которых затесался и ваш покорный слуга, норовили посмотреть выставку "Триалог" в Лаврушинском переулке, которая будет открыта для публики с 23 января по 5 февраля, еще до ее официального открытия. Объясняли это тем, что вот-вот выходит номер и статью нужно сдать именно сейчас. В словах сотрудников Третьяковки кроме сарказма была и доля правды: если бы не советник Путина, вот уже двадцать лет балующийся фотографией, а теперь решивший показать свои достижения не где-нибудь в отдаленном зале, а прямо в Третьяковке, ажиотаж вряд ли бы возник. Из трех фамилий, значащихся на афише новой экспозиции, Лев Мелихов, Валерий Сировский и Сергей Ястржембский, последняя - самая раскрученная.

Правду сказать, истинным ценителям фотографии стоило бы идти на Мелихова. Именно он в этой троице задает тон и стиль. Но Мелихов в профессиональных кругах - классик, чей авторитет бесспорен, а имя светится славой во всех жанрах, от пейзажа до портрета. Именно он подвиг своих коллег (Ястржембский - ученик Мелихова) на совместную выставку, которая после Москвы отправится в мировое турне.

Пронырливые критики осматривали фотографическое хозяйство без этикеток и обозначений (тех самых спасительных табличек с указанием, кому какой снимок принадлежит). И нужно сказать, сильно просчитались. Различить произведения трех мастеров на глаз решительно невозможно. В экспозиции Третьяковки собраны только пейзажи. Никакой политики и экономики. Лишь небесные дали (снимки в центре), бескрайние красоты итальянских равнин (по бокам) и редкие виды среднерусской полосы с церквями, плывущими в молочном тумане. Основной мотив всех произведений - земная поверхность. Каждый из фотохудожников изучает ее также, как древние мастера изучали фактуру одежды, драпировок или человеческого тела. Переливающиеся пески, вздыбленная пашня и зеркальная гладь рек, снятых с вертолета, - красота, как говорится, невыразимая.

Такая выставка могла бы открыться и десять, и двадцать лет назад - на то она и Третьяковка, чтобы выставлять вечное искусство. Так что зря сердилась зам. директора: как раз имя Ястржембского и превратило обычный вернисаж в актуальное событие.