18.12.2006 01:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2006 года: "«Золотое поколение», или Не злите тихого пенсионера"

Что же будет с простым социальным чиновником, когда вымрет тихое и пугливое поколение пенсионеров советской закваски и начнут выходить на пенсию нынешние трудящиеся, привыкшие к борьбе за себя? Неужели придется работать?..У моего друга Васи случилось горе — умер отец. Папа его был не только лауреатом Госпремии, но и замечательным и очень добрым человеком. Раньше мы все жили в одном доме в самом центре одного подмосковного города. Это потом уже, через какое-то время после окончания университета и плодотворной работы налоговым адвокатом, Вася перебрался в Москву, свил семейное гнездышко. Позже в столицу перебрался и я, а наши родители продолжали работать и жить той бесхитростной жизнью, к которой привыкли за многие десятилетия...

Васин папа кроме всего прочего был еще и донором. То есть сдавал советскому государству ту часть крови, которую оно из него не успевало выпить, а взамен ему давали красивое удостоверение и не менее красивые значки. Вся эпопея завершилась присвоением звания «Почетный донор». Можно сказать: «Подумаешь, награда!» Да, где-то это, может быть, и так. Однако до монетизации льгот это звание давало всевозможные льготы, а после — 6 тыс. рублей ежегодно. Васин папа долго противился хождению в Пенсионный фонд: некогда да и противно было старому оборонщику клянчить что-то у государства. Но после того, как его выпроводили на пенсию (избавились, а теперь плачут, что знающего конструктора некем заменить) и свободного времени образовалось много, под воздействием своей жены тети Ани отправился он по инстанциям. Собрал несколько томиков справок и комментариев к ним, подтвердил, что он — это он, что отдал государству цистерну крови, и стал ждать обещанного от этого самого государства. Вы спросите: а что же сын-адвокат? Забыл, что ли, буржуин родителей? Нет! Вася предлагал плюнуть на эти деньги, он, партнер юридической фирмы, зарабатывающий кучу денег, может помогать ипр., ипр. Но не очень любят наши родители сидеть на шее.

Однако еще до получения малой толики денег папа Васи умер, полагающиеся же ему деньги обещал выдать соответствующий территориальный орган Пенсионного фонда. Тетя Аня отнесла в фонд все документы о смерти, ее утешили, как могли, и приняли документы, сказав: «Ждите». Как пишут в сказках, «долго ли, коротко ли», но в октябре (через полгода после смерти Васиного папы) денежка пришла!

Маме Васи позвонили из Пенсионного фонда и очень любезно попросили прийти. Она пошла. Но, будучи мамой юриста и прожив всю жизнь в нашей стране, тетя Аня предварительно спросила о необходимости принести какие-то документы. «Ну что вы, что вы! — заверила чиновная тетка из фонда. — Какие документы! Свидетельство о смерти, и все!»

Придя в фонд, тетя Аня выяснила для себя удивительные вещи: во-первых, справки о смерти недостаточно, а надо принести паспорт покойного со штампом о браке («А то, может быть, вы ему никто, а документ украли»); во-вторых, справку от нотариуса о том, что наследственное дело открыто и именно пришедшая гражданка является наследницей («А то мало ли что»); в-третьих, справку о смерти («Бдительность и еще раз бдительность»); в-четвертых, в-пятых и т.д. Список рос, тетя Аня конспектировала. Словно за деньгами пришла не тихая интеллигентная женщина, всю жизнь проработавшая доцентом кафедры сопромата в местном институте, а опытная аферистка, которая поставила своей целью обобрать государство и которую необходимо вывести на чистую воду. На возражение, что все эти документы должны быть в пенсионном деле, тетя Аня получила железный контраргумент: «Ничего не знаем, нам в деле копаться некогда. Не принесете необходимые документы — денег не получите». Ну прямо как у сокамерника бравого солдата Швейка: «У меня писчебумажный магазин». — «Это вас не извиняет». Перед уходом тетка-чиновница напутствовала тетю Аню следующими словами: «Только вы побыстрее документы-то собирайте, а то год кончается, и если мы не успеем и деньги вернем в Москву, нас накажут». А о том, что деньги пришли еще летом, но о них просто вовремя не сказали, легко и элегантно забыли.

В своей жизни тетя Аня сталкивалась с чиновным людом редко, да и то в основном через мужа. Потому решила действовать быстро.

Собрав часть справок, тетя Аня позвонила сыну. Опытный юрист еще раз предложил послать фонд и 6 тыс. рублей куда-нибудь подальше: нервы и здоровье немолодого человека дороже, а денег он маме привезет. Мама отвергла аргументы сына-юриста, сославшись на тот постулат, что у сотрудников фонда из-за невыданной суммы могут быть неприятности.

Воистину наши родители — золотое поколение, проблемы государственных структур им не чужие.

От второго предложения Васи — приехать и походить с ней по инстанциям — тетя Аня тоже решительно отказалась: Васечка и так устает на своей каторжно тяжелой и нервной работе, а тут такая мелочь, даже и говорить не о чем.

Через неделю тетя Аня принесла все необходимые справки. «Ой, какая вы молодец! — воскликнула необхватная тетка, из тех, что заполонили наши властные структуры и никакими административными реформами их не выжмешь. — Но, золотой мой, еще надо принести несколько справок. И мы все сразу же оформим». «А какие справки?» — «Из ЖЭКа и копию трудовой книжки» — «А почему вы мне об этом сразу не сказали?» — «Да, разве? Ну, значит, забыла. Без этих справок вы вообще ничего не получите!» Сказала — отрезала! И про возможные кары небесные и репрессии за возврат средств в центр забыла. И глянула грозно — так что подумай, прежде чем отвлекать приказный люд от дел государственной важности своими мелочами, сто раз подумай! Иногда мне кажется, что эти тетки к нам специально засланы, чтобы парализовать общение людей с аппаратом власти.

Процедура пошла по второму кругу, потом по третьему. «Золотой мой» приносила все больше и больше справок. Создавалось впечатление, что список у тетки размножается почкованием в геометрической прогрессии. Тетя Аня посещала Пенсионный фонд с постоянной и безнадежной регулярностью. Сын-адвокат грозился приехать и намылить шею фонду. Но тетя Аня была против: «Это же хамство, и перед памятью папы как-то неловко. Получается, мы ее на деньги размениваем и скандалим». Ее даже послали в местное отделение банка взять справку (внимание!) о том, что деньги не поступали (видимо, сами по себе перетекли) и никуда не перечислялись (тоже, наверное, добровольно и по велению души).

На шестом посещении этого хранилища финансовых и социальных надежд нашей старости тихая, вежливая и интеллигентная тетя Аня не выдержала и потребовала дать ей полный перечень того, что надо принести и в каком количестве, а то она уже месяц ходит. На что необъятная, как государственное делопроизводство, тетка зашлась в крике: «Вот ходите по своим делам и меня от работы отвлекаете. И так каждый день! У меня от вас, пенсионеров, голова и давление! Перечень необходимых документов в коридоре висит, и нечего тут!..»

Но, по-видимому, сей вопль вывел-таки тетю Аню из себя, и она заявила: во-первых, в коридоре на стенде размещены документы на ходатайство о выдаче пенсии. Во-вторых, она сейчас уйдет, но придет ее сын-юрист, который такое устроит, что зажравшимся бюрократам не поздоровится! Необхватная тетка стала похожа на красную часть польского флага и уже открыла было рот для достойного ответа, но тут вошла какая-то сотрудница, менее необхватная. И указала той, что все документы находятся в пенсионном деле, что надо вначале заглянуть туда, а уже потом требовать чего-то от несчастных посетителей. Разумеется, в пенсионном деле все необходимые документы имелись, страсти стали утихать. Однако необхватная тетка не была бы мелкой чиновницей, если бы сдалась без боя. Теперь уже побелев, как вторая часть польского флага, она перешла в атаку со словами: «А ваш муж, может быть, уже получил деньги? Например, в июле». После разъяснения, что человек, умерший в апреле, не может получать деньги в июле, а зомби в России не водятся, тетка предприняла еще одну попытку показать, кто хозяин положения: «А вот заявление надо бы снова написать». Но заявление также обнаружилось в пенсионном деле.

Вопрос, над решением которого бедная тетя Аня билась целый месяц, разрешился в течение получаса.

От всего пережитого у тети Ани поднялось давление, моя мама, врач, сделала ей укол. Потом они пили на кухне чай с вареньем из грецких орехов и обсуждали пережитые злоключения. Тете Ане было горько от чиновной неорганизованности. А я вспоминал ее папу, отставного военного прокурора, который умел разговаривать с чиновным людом и тружениками ЖЭКов и указывать им на их место. ЖЭК и извечное проклятие жильцов — сантехников — он заставлял вертеться, как рабочих заводов Форда в лучшие времена накопления первичного капитала.