– Вы инициатор цикла музыкальных вечеров «Опера и не только». Какова концепция этой программы?

– С подачи наших СМИ этот цикл стали называть музыкально-обра-зовательным. Изначально у нас была задумка сопроводить концерт неким вводным словом от ведущего, а в итоге оно превратилось в мини-лекцию. Формат всем понравился. Он соответствует месту, где проходят эти концерты, – Дипломатическому залу Кремлевского дворца. Это новый зал, камерный, и он очень располагает к душевной обстановке, к общению. Хочется послушать и музыку, и какую-то интересную речь.

– То есть формат сложился прямо во время подготовки первого концерта?

– Нет, мы изначально задумывали, что это будет некий экскурс в историю оперы, чтобы люди не просто послушали музыку, но и узнали какие-то интересные факты, связанные с конкретным произведением. В процессе подготовки мы поняли, что это действительно здорово.

– А что за музыка будет исполняться в февральском концерте?

– Если первый концерт был посвящен опере, то сейчас мы с солистами Театра оперетты делаем два отделения самых красивых музыкальных номеров из оперетты. Это будут дуэты, трио, квартеты самой разнообразной конфигурации. Четыре солиста, концертмейстер и ведущая. И называться он будет «Волшебная страна Оперетта».

– Вы выступаете как художественный руководитель проекта?

– Скажем так, идейный вдохновитель. Все задействованные музыканты – состоявшиеся люди, поэтому я бы не взяла на себя смелость называться их продюсером. Но инициатором этого мероприятия была действительно я.

– Вас можно назвать популяризатором оперы. Помимо работы в Большом театре вы выступаете в жанре кроссовера. Некоторые считают его несерьезным, даже «низким» жанром по сравнению с классической оперой, другие утверждают, что он оживляет увядающее академическое искусство. Что бы вы могли сказать
в защиту кроссовера?

– Любой вид искусства живой, он развивается со временем. Даже такое классическое искусство, как опера, все меняется. Все знакомы с классическими шедеврами, прошедшими сквозь века, – «Травиата», «Богема», но ведь есть и современные оперы, не похожие на классические. Я участвую в постановке Большого театра «Идиот» на музыку Мечислава Вайнберга, и она очень сильно отличается от классической оперы в обычном понимании. Потом, я пою главную партию в «Истории Кая и Герды», детской новогодней опере. Большой театр взял эту постановку, несмотря на то, что изначально она была ближе к мюзиклу. Но это идет в Большом театре, и это нормально. А что касается кроссовера, то, учитывая, сколько сейчас всяких новшеств, современных ритмов, технологий, инструментов, хочется все это соединить с классикой. Все новое – это хорошо забытое старое, а в нашем случае это даже не забытое, а трансформированное на современный лад, поэтому я полностью за эксперименты.

– Весной прошлого года вы участвовали в культурной программе Дальневосточного саммита, выступали перед президентом Путиным и северокорейским лидером Ким Чен Ыном. Какие у вас остались впечатления?

– Для меня это был первый опыт подобного рода, такого протокольного мероприятия. Я не ожидала, что будет столько репетиций: там все должно было быть выверено до секунды, до мелочей. С нами были опытные люди из Государственного Кремлевского дворца, которые и делали культурную программу этой встречи, – гендиректор, художественный руководитель Петр Шаболтай и режиссер Марина Худина. Они отлично свое дело знают, они нас, можно сказать, выдрессировали. И еще было ощущение повышенной охраны, там было много сотрудников ФСО, и это добавляло волнения и ощущения важного события на государственном уровне. Я осталась под большим впечатлением. Главы государств слушали очень внимательно, не отвлекались. Я исполнила старинный русский романс, который мне посоветовала режиссер, «Калитка», им я фактически открывала этот концерт, а потом мы спели «Очи черные» с Евгением Кунгуровым, аккомпанировал нам оркестр под управлением Виктора Елисеева.

– В одном интервью вы сказали об ответственности оперной певицы: «Если певица просто классическая, филармоническая – это одно: она может петь классику как хочет. Опера – это определенная планка». Хотелось бы попросить вас развить мысль. Насколько трудно держать эту планку?

– Филармония, скажем так, – это формат концерта, а опера – это спектакль, это жесткая дисциплина, проявляющаяся во всем. Чтобы спектакль состоялся, все должно быть точно выверено. Ну и конечно, в Большом театре очень серьезный руководитель – замечательный главный дирижер и художественный руководитель Туган Сохиев, потрясающий музыкант, который слышит любые нюансы и любые детали. Тут себя расхолаживать не получается, поэтому мы подходим со всей ответственностью, и так делают все службы театра. Это всегда очень большое напряжение. Невозможно ни на секунду опоздать на сцену, потому что, например, может поехать декорация, и ты просто вообще не сможешь выйти.

– А почему вы сначала пошли учиться хоровому дирижированию, а не сразу оперному вокалу?

– Потому что я окончила хоровую студию в Жуковском, пела в хоре все детство. В хоре я солировала, и мне это было близко и понятно. Я приехала в Гнесинку, посмотрела, какие есть факультеты. Вижу: «хоровой дирижер» – вот туда и пошла. Но все равно голос берет свое. Желание петь, если у тебя это как-то уже получилось, если ты это в себе открыл, – от этого очень сложно отказаться. Потому что пение – это, наверное, самое большое самовыражение человека, какое только может быть. Я посмотрела на дирижерскую профессию и подумала, что все-таки хочу стоять к зрителям не спиной, а лицом. Хочется петь, показывать себя. И я параллельно поступила на вокальный факультет. Сначала училась у Дмитрия Вдовина, а потом перешла в класс Маргариты Иосифовны Ланде. Педагоги посовещались и решили, что школа Ланде мне подойдет больше. Я у нее спросила, что нужно делать, и поступила уже в Московскую консерваторию на вокальный факультет.

– А как вы сами стали преподавать?

– Преподавать я мечтала еще в детстве, я думала, что буду либо учителем, либо врачом, либо музыкантом. У меня есть в характере такие вещи: я могу убедить, могу настроить человека. Вначале я преподавала фортепиано, подрабатывала, когда была студенткой. И видела, что у меня быстро начинают играть совершенно «нулевые» ученики. А потом за время учебы у Маргариты Ланде переняла у нее множество профессиональных навыков и поняла, что я просто обязана их дальше передать. Маргарита Иосифовна скончалась 10 лет назад, а эти знания у меня оставались. Когда я была студенткой Московской консерватории, у нас была педагогическая практика. Я попробовала и поняла, что это здорово. И сразу после того, как окончила аспирантуру, я пошла преподавать в Гнесинку.

– Как вам мир российского шоу-бизнеса, к которому вы немного прикоснулись?

– Это скорее все-таки бизнес, и очень чувствуется, что он во многом завязан на пиаре. Очень много делается для того, чтобы себя разрекламировать, в том числе вещи, для меня неприемлемые. Я не на все готова ради пиара. Не готова к скандалам, хотя очень многие знакомые из шоу-бизнеса говорили: «Без скандала ты не сделаешь себе имени никогда». И еще, участвуя в шоу «Главная сцена» (в 2015 году на канале «Россия‑1»), я просто не ожидала такого количества негативных отзывов в соцсетях. Для меня это стало совершеннейшей неожиданностью, поскольку классические музыканты, с которыми я привыкла общаться, – это воспитанные люди. Получается, что такова целевая аудитория телешоу? Это очень обидно. Тем не менее после этого телешоу появилось много новых поклонников, которые со мной до сих пор. Они приезжают на концерты, комментируют все мои анонсы. Это, может быть, не самая большая аудитория, но она моя.