Двойной удар

Принципиальное решение принял президент Владимир Путин. Выступая с обращением к нации 25 марта в связи с распространением коронавирусной инфекции, глава государства заявил о необходимости повысить ставку налога с 2 до 15%. Эта задача не может быть выполнена без ревизии действующих договоренностей об избежании двойного налогообложения. В случае, если другое государство откажется принять новые условия, Владимир Путин допустил односторонний выход России из соглашения.

Пока здесь остается много неопределенностей. В частности, складывается впечатление, что вводимые меры окажутся наиболее существенными для акционеров российских предприятий, которые управляют своими пакетами через компании, зарегистрированные в офшорах. Также не совсем ясно, будет ли налог по новой ставке распространяться на международные корпорации, которые имеют российские филиалы и выводят капиталы в штаб-квартиры, зарегистрированные в иностранных юрисдикциях.

Стоит напомнить, что в настоящее время Россия участвует более чем в 80 договорах об избежании двойного налогообложения. До 25 декабря 2020 года правительство должно окончательно определить те офшорные зоны, на которые будет распространяться пятнадцатипроцентный налог на дивиденды и проценты от активов.

Республика Кипр уже поставлена перед фактом грядущих перемен специальным письмом, в котором предлагается изложить свое отношение к предлагаемым изменениям. Срок – до 15 июня текущего года. Исходя из экономической географии, популярной в среде российского бизнес-сообщества, можно предположить, что следующими аналогичные письма из Москвы должны получить Швейцарию, Гонконг и Сингапур.

Цена вопроса впечатляет. По данным Центробанка, отток капитала из России за 2019 год составил $26,7 млрд, в 2018 году – $63 млрд. Важный момент – эти показатели не означают чистую «утечку» капитала за рубеж, поскольку в них включены любые внешние финансовые операции, проводимые регулятором, в том числе, погашение долгов и покупка валюты.

В целом, как ожидается, пятнадцатипроцентный налог на дивиденды может помочь стабилизировать курс рубля. Кроме того, в условиях объективных трудностей, с которыми столкнулась отечественная экономике, эта мера станет дополнительным источником доходов госбюджета. Эти средства, например, можно было бы направить на финансирование социальных обязательств и поддержку бизнеса, в условиях кризиса, выход из которого может оказаться затяжным.

Точки невозврата

Как представляется, существенное повышение налога на дивиденды является логическим продолжением всероссийской кампании по оценке объемов капиталов, выводимых за рубеж, которая началась в 2015 году. Примечательно, что эта российская инициатива стала составной частью глобальной стратегии большинства развитых стран по борьбе с офшорами.

В рамках курса на деофшоризацию Министерство финансов РФ ведет специальный Перечень государств и территорий, предоставляющих льготные режимы налогообложения. В том случае, если офшорная зона не идет навстречу требованиям российских ведомств, ее включают в так называемый черный список ФНС. Но если офшор в итоге принимает решение сотрудничать с российскими контрольно-надзорными инстанциями, то его исключают из Перечня, как это произошло в 2017 году с Гонконгом и Британскими Виргинскими островами.

Несмотря на то, что офшорные зоны сами по себе не являются чем-то противоправным, у большинства людей существует устойчивый стереотип о том, что они связаны с незаконными операциями, уклонением от уплаты налогов и выводом капиталов за рубеж. Предубеждение, следует признать, небезосновательно. В любом случае, для кого-то – к сожалению, для кого-то – к счастью, можно констатировать, что «золотая эпоха» офшоров медленно, но верно уходит в прошлое.

О туристах и кочевниках

В 1964 американский инвестор Гарри Шульц написал эссе «Как сохранить свои деньги и свободу», где впервые была озвучена так называемая теория «трех флагов». Шульц ратовал за то, что проживать выгодно в одном государстве, вести бизнес в другом государстве, а хранить деньги – в третьем. С развитием глобализации и ростом инфраструктурных и технических возможностей, а также с интенсивной «цифровизацией» экономики теория приобретала все больший практический смысл, породив популярный в западных странах феномен так называемых «вечных туристов» или «всемирных кочевников».

С повышением толерантности государств к практике двойного, а иногда и множественного гражданства, география возможных юрисдикций, допустимых для жизни и бизнеса, стала возрастать. В результате сегодня количество «флагов» по теории Шульца увеличилось до шести, а иногда и до семи.

Комбинация сверхдоходности в сочетании с низкими налогами смогла обеспечить колоссальный успех транснациональных корпораций, например, General Electric, BMW и Pfizer, а также «цифровых гигантов», таких как Google, Apple или Facebook. Налоговое бремя, несоразмерно низкое по сравнению с прибылью, было бы немыслимо без возможностей, предоставляемых офшорными зонами.

Например, регистрация дочерней компании Google Ireland Holdings в офшорной зоне Ирландии и наличие подразделений в Нидерландах и на Бермудских островах, позволили Google существенно уменьшить налоги на иностранную пошлину и сэкономить миллиарды долларов. Это дало возможность компании стать настоящим цифровым «спрутом», который сегодня занимается не только поисковыми интернет-системами, но и мобильной связью, образовательными платформами и многим другим.

Устрашение строптивых

В последнее десятилетие, благодушие развитых государств в отношении офшоров и иностранных дивидендов сменилось если не на агрессию, то, как минимум, на стремление взять под контрольл доходы собственных физических и юридических лиц.

Пионером выступили США, где в 2010 году был принят резонансный закон FATCA (Foreign Account Tax Compliance Act), который предусматривал заключение с иностранными государствами договоров, обязывающих их финансовые инстанции предоставлять отчеты о движениях средств на счетах американских граждан. В случае отказа, иностранные государства со стороны Вашингтона ждал предсказуемый шантаж и наказание в формате финансовых санкций.

Со временем транспарентность и удобство автоматического обмена финансовой информацией заставили многие государства пересмотреть свое отношение к проблеме. В итоге, крупнейшие международные площадки, такие как Европейский Союз, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), а также «Большая двадцатка», приняли решение качественно изменить отношение как к офшорам, так и к трансграничному выводу капитала. Экономические потери из-за вывода капитала за рубеж для большинства государств были достаточно очевидны и ранее, однако только в 2013 году, после саммита «Большой двадцатки» в Санкт-Петербурге, была провозглашена общая цель на глобальную деофшоризацию. В итоге, совместный натиск крупнейших экономик мира привел к тому, что офшорным зонам приходится принимать новые правила игры, и, как минимум, вступать в диалог с финансовыми службами государств-контрагентов.

В 2016 году на площадке Организации экономического сотрудничества и развития была разработана Конвенция по выполнению мер, относящихся к налоговым соглашениям, в целях противодействия размыванию налоговой базы и выводу прибыли из-под налогообложения. В 2017 году Россия подписала данную конвенцию, а в апреле 2019 года ратифицировала ее.
Одна из ключевых задач Конвенции – пересмотр двусторонних соглашений об избежании двойного налогообложения, которые позволяют выводить из страны значительные объемы прибыли в государства, где эта прибыль либо не облагается налогом, либо к ней применяется пониженная налоговая ставка.

Жертвы третьей волны

Международная повестка по деофшоризации весьма удачно совпала с внутренними процессами в системе российского налогообложения, которые в то время курировал действующий премьер-министр Михаил Мишустин. С 2015 года, после принятия Федерального закона «О добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов (вкладов) в банках и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», началась массированная кампания «амнистии капиталов». Российские граждане оказались перед нелегким выбором: перейти на «светлую сторону» и избежать возможной административной, а то и уголовной ответственности, либо же продолжать выстраивать сложные финансовые схемы.

Три этапа «амнистии капиталов» продемонстрировали любопытные психологические аспекты взаимоотношений бизнеса и государства. Первый этап 2015-2016 годов продемонстрировал дефицит доверия к многообещающим посулам налоговой службы, и, как следствие, неготовность большинства проходить необходимые процедуры.

Второй этап 2018-2019 годов совпал с принятием большей части бизнес-сообщества новой геополитической реальности, в которой оказалась Россия. Беспрецедентное санкционное давление стало по-настоящему серьезным аргументом для репатриации капиталов. Российская власть, вдохновленная результатами «второй волны», приняла решение о начале третьего этапа амнистии, который завершился 29 февраля 2020 года, не вызвав серьезного интереса со стороны бизнес-сообщества. Для владельцев активов в офшорах этот шанс легально вернуть капиталы и получить прощение от государства, с высокой долей вероятности можно считать последним.

Повсеместная борьба с отмыванием денег, усиление полномочий финансовых контрольно-надзорных органов и многочисленные скандальные журналистские расследования, в особенности «Панамагейт» 2016 года, принесли свои результаты. Работа компаний с офшорами стала практически гарантированным способом привлечь к себе пристальное внимание со стороны контролирующих структур, а также увеличить собственное налоговое бремя.

Кроме того, заметными трендами последних лет стало замедление темпов глобализации и рост протекционизма. Масштабы, которые приобрела пандемия коронавируса во всем мире, также не позволяют строить особо оптимистичных экономических прогнозов.

Таким образом, все большее число государств между возможностями финансовой глобализации и финансовым суверенитетом, уверенно выбирают второе. И российские власти, приняв решение резко повысить ставку налога на дивиденды, выводимые за границу, не изобрели что-то принципиально новое. Они просто следуют в общем тренде.

Автор – юрист-международник, доцент РАНХиГС.