Лиха беда начало

Суть начавшейся в 1939 году подводной войны в Атлантике была проста: немецкие субмарины выходили в море, чтобы топить торговые суда, а британские корабли ПЛО старались им помешать. Но уничтожить подводного противника было непросто. Довоенные представления британцев о непрочности немецких подлодок оказались неверны. Считалось, что их сварные корпуса развалятся сами собой, стоит только глубинной бомбе взорваться в 20 м от них. Практика показала иное: лодки у немцев крепкие, а британские глубинные бомбы весьма несовершенны.

Авантюра Черчилля: как британский флот разменял свой авианосец на немецкую подлодку

Но если субмарину трудно было уничтожить бомбами, то ее можно было взять измором. До войны британские противолодочники учились обнаруживать и преследовать свои цели с помощью гидролокатора. Надо было лишь дождаться, когда подлодка всплывет на поверхность из-за полученных повреждений или нехватки воздуха. Однако проблемой было и нападение на субмарину в надводном положении. Огневой мощи кораблей ПЛО не всегда хватало, чтобы быстро уничтожить такую цель. Выходом из этого положения стал таран.

Первый раз немецкую подлодку потопили таким образом 17 марта 1941 года. Тогда британский эсминец «Вэнок» обнаружил субмарину радаром, а затем на полной скорости врезался в нее носом. Так нашла свой конец U-100 подводного аса Йоахима Шепке. Впрочем, у этой тактики были и минусы. После тарана «Вэнок» провел больше месяца в ремонте. Но командиров кораблей ПЛО это не испугало. В течение 1941–1942 годов они продолжили таранить подлодки.

Поначалу британское Адмиралтейство никак не комментировало такой способ уничтожения врага. Но все изменил один случай.

В конце декабря 1942-го подлодка U-357 обнаружила в Атлантике конвой, сопровождавшийся эскортной группой Дональда Макинтайра – той самой, что потопила U-100 Шепке. Британцы запеленговали U-357, когда она докладывала о контакте с конвоем, а затем начали на нее охоту. Эсминцы «Ванесса» и «Хесперус» обнаружили погружающуюся лодку и обрушили на нее множество глубинных бомб. Однако их атаки не причинили U-357 большого вреда.

Впрочем, подлодке все же пришлось всплыть из-за разряженной батареи. Когда она показалась на поверхности, эсминец «Ванесса» пошел на таран. Но его удар не нанес U-357 серьезных повреждений. Лодка попыталась уйти, но после короткой погони ее догнал «Хесперус». Макинтайр на полной скорости врезался в U-357, разрубив ее пополам. При этом нос эсминца искривился так, что стал похож на «неловко открытую банку сардин».

Макинтайр смог привести «Хесперус» своим ходом в Ливерпуль, где его ждала торжественная встреча. Но прошло более трех месяцев, прежде чем корабль снова смог выйти в море. Адмиралтейство сочло это слишком высокой ценой за уничтожение подлодки. Поэтому оно издало приказ, в котором осудило такой метод атаки. Однако категорически таран не запрещался. Поэтому командиры кораблей продолжили практиковать этот метод атаки.

Беззубый волкодав в океане

28 февраля 1943 года из Нью-Йорка в Великобританию вышел конвой НХ-229. За его безопасность отвечала эскортная группа из четырех эсминцев и пяти корветов, которую возглавлял Артур Тейт на эсминце «Харвестер». Союзное командование пыталось провести НХ-229 в обход района сосредоточения вражеских подлодок. Но вышло так, что его маршрут проложили прямо через позиции одной из «волчьих стай».

Радар против подлодки: как англичане победили лучших подводных асов рейха

Немцы обнаружили конвой 10 марта и атаковали следующей ночью. Но «серые волки» смогли потопить лишь несколько судов. Эскортная группа Тейта срывала атаки подлодок, охотясь на них с помощью радаров, гидролокаторов и радиопеленгаторов. В результате «волчья стая» не только не достигла сколь-либо значимого успеха, но и понесла потери.

Ближе к рассвету Тейт заметил на поверхности подводную лодку. Это была U-444 Альберта Лангфельда. От приближавшегося к ней «Харвестера» субмарина уклонилась погружением. Когда лодка ушла под воду, вслед ей полетели глубинные бомбы. Их взрывы повредили субмарину. Подводники боролись за свой корабль, но шансов уцелеть на глубине было мало. Поэтому Лангфельд приказал всплывать.

Когда подлодка показалась над водой, «Харвестер» открыл по ней огонь и дал полный ход, чтобы протаранить. Два раза U-444 уворачивалась от удара, но в третий раз Тейт добился своего. Нос эсминца врезался в лодку позади рубки, однако не смог пробить корпус настолько, чтобы субмарина сразу же затонула.

Почему накануне Второй мировой Британия была не готова к борьбе с немецкими субмаринами

В результате «Харвестер» наскочил на нее, подмял под себя, и U-444 проскребла его днище, застряв в районе кормы эсминца. Некоторое время корабли стояли неподвижно, покачиваясь на волнах. Затем «Харвестеру» удалось сползти с противника.

К этому моменту экипаж U-444 частично уже покинул лодку. Занятый собственным кораблем Тейт спас только одного из плававших немцев. Оставшиеся же на субмарине моряки попытались увести потрепанную, но не потерявшую ход U-444 подальше от места столкновения.

Состояние «Харвестера» было плачевным: началось затопление носового отсека, вышел из строя один из двигателей, а гребные валы и винты оказались серьезно повреждены. Но хуже было другое. Изувеченный корабль находился в районе, где действовали два десятка подлодок. Оценив ситуацию, Тейт немедленно запросил помощи.

На ту беду лиса близехонько бежала…

Для командира U-432 Германа Экхарда это был первый боевой поход в Атлантику. С конца февраля 1943-го он действовал в составе одной из «волчьих стай», но успехами не блеснул. Когда топливо подошло к концу, U-432 получила разрешение заправиться с подлодки снабжения. По пути к ней Экхард не собирался нападать на конвои. Поэтому, когда ему доложили о замеченных дымах, командир U-432 решил погрузиться.

Почему британцы считали субмарины "ныряющей пушкой"

Около полудня 11 марта Экхард в перископ увидел дрейфующий «Харвестер». Немец не мог поверить такой удаче! Тем не менее он решил действовать осторожно. Лодка несколько раз обошла эсминец, чтобы убедиться, что поблизости нет других вражеских кораблей. Когда стало ясно, что «Харвестер» находится в одиночестве, U-432 выпустила две торпеды, поразившие цель. Эсминец взорвался и затонул. Вместе с ним погибли Тейт, 143 члена экипажа и 39 торговых моряков с потопленного транспорта, подобранных эсминцем ранее.

После атаки старпом предложил командиру всплыть, чтобы выяснить, кого они потопили. Но Экхард отказался это сделать. Он приказал подать в кают-компанию шампанское, чтобы отпраздновать успех и установить по справочникам, кто стал жертвой его торпед. Празднование, продолжавшееся около часа, было прервано разрывами глубинных бомб. Для Экхарда и его офицеров нападение на их лодку стало сюрпризом, поскольку в тот момент гидроакустик U-432 вместо того, чтобы нести вахту в радиорубке, мыл бокалы после шампанского.

Расплата за беспечность

Еще до гибели «Харвестера» Тейт вызвал себе на помощь корабль из группы сопровождения конвоя. Им был французский корвет «Аконит» Жана Левассёра. Именно он поставил точку в судьбе U-444.

Первый среди равных: почему у британцев был только один подводный ас

Французы видели, как Тейт ночью охотился на нее, не зная о злополучном таране. Когда «Харвестер» и U-444 расцепились, подлодка попыталась скрыться. Но ее обнаружил Левассёр, поведший свой корабль на таран. Второго удара «немка» не выдержала и затонула. На месте ее гибели «Аконит» подобрал четырех подводников.

Вероятно, Левассёр полагал, что Тейт скоро вернется к конвою. Но вместо самого «Харвестера» пришел сигнал бедствия с него.

«Аконит» отправился на выручку. Французы прибыли на место спустя всего пять минут после того, как U-432 потопила эсминец. Поэтому вместо «Харвестера» Левассёр обнаружил в воде людей, цепляющихся за плоты и обломки.

Французы хотели начать спасать выживших, как вдруг их гидроакустик сообщил о четком подводном контакте. Это была U-423, чей экипаж праздновал победу. Подводники услышали шум винтов прямо над лодкой за мгновение до того, как на нее посыпались глубинные бомбы. Экхард поспешно приказал им занять боевые посты, но было уже поздно.

В результате бомбежки из строя вышли система освещения и электродвигатели, а главный распределительный щит загорелся. U-432 потеряла управление и начала стремительно погружаться. Ее «падение» удалось остановить лишь на глубине 310 м.

Так как шансов удержаться на такой глубине было мало, лодка продула балласт и смогла всплыть на поверхность. Там ее поджидал «Аконит», встретивший субмарину огнем пушки и пулеметов. Когда под обстрелом подводники начали покидать лодку, Левассёр прекратил стрельбу, намереваясь высадить на нее абордажную партию.

Но, приблизившись к U-432, корвет неудачно сманеврировал, протаранил и потопил ее. После этого французы выловили из воды 20 немцев. Затем «Аконит» начал подбирать выживших с «Харвестера», подняв на борт более 60 человек, включая немецкого подводника с U-444.

Если нельзя, но очень хочется, то можно

После этих двух потоплений подлодок и гибели «Харвестера» командирам всех эскортных кораблей было запрещено таранить субмарины. Адмиралтейство отдало этот приказ, поскольку неоправданному риску подвергался не только таранивший подлодку корабль, но и пытавшиеся помочь ему корабли. Кроме того, в Адмиралтействе считали непозволительной роскошью оставление конвоев поврежденными эсминцами и корветами, уходившими на ремонт в то время, когда они были необходимы для защиты судов от атак подводных лодок и авиации.

Запрет поставил командиров кораблей ПЛО в сложное положение. С субмаринами, утратившими возможность погружаться, но сохранившими надводную мобильность, по-прежнему надо было что-то делать. Обстреливать лодку из пушек с расстояния означало бы вернуть ей преимущество, утраченное после подъема на поверхность, особенно когда немцы начали вооружать свои субмарины акустическими торпедами, которые наводились на шум винтов и не требовали точного прицеливания. Поэтому британцы продолжили таранить субмарины, считая, что лучше быть поврежденным, чем потопленным.