Прямой эфир под обстрелами: как СВО вывела губернаторов к людям

Содержание:

• «Приму меры – всё исправим»
• Медийный губернатор
• От хозяина до блогера
• Меньше жаловаться, больше делать

«Приму меры – всё исправим»

«Что я имею в виду? Например, полиуретановые сапоги, которые держат температуру минус 20, недорогие – как охотники ходят. Мы их закупили в большом количестве. Потом договорились с Дагестаном, купили берцы на овчине. Звонил и говорил [с главой республики] – нам без очереди предоставил, оплатили». О «великолепной обуви с хорошей подошвой» президенту на встрече в Кремле рассказывал губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков. Это была уже вторая личная беседа после начала СВО, если не считать телефонных звонков напрямую.

Какими будут последствия ведущейся Западом против России анти-СВО

Гладков подробно рассказывал о том, как восстанавливают дома после обстрелов, как устали ютиться в гостиницах «отселенные жители», как предприниматели из Шебекино, потерявшие торговые центры, остались только с кредитами на руках. И тут же рапортовал о безработице – ниже, чем в среднем по стране, и о трех десятках инвестиционных проектов на сумму более 250 миллиардов рублей. Выходило, что прифронтовая зона – не такая уж и помеха экономике региона.

За последние месяцы Гладков приобрел узнаваемость по всей стране. Белгородская область подверглась настолько сильным обстрелам, что людей пришлось массово эвакуировать из родных домов. При этом местным властям удавалось перехватывать новостную повестку. Глава региона в своем Telegram-канале подробно рассказывал, куда и чем ВСУ нанесли удары, сколько людей находится в пунктах временного размещения (ПВР), как будет организована эвакуация, нужно ли платить квартплату тем, кто покинул свои дома. Несколько раз в сутки выходил в прямой эфир – с городских улиц, из машины и больниц. Из кабинета – крайне редко.

Типичное сообщение: «Вернулся из Валуйского округа и заехал в ПВР в Белгороде. Первое место, где люди пожаловались на качество питания и на качество проживания. Сейчас быстро приму меры – всё исправим». В самый напряженный для области момент, в начале июня, Гладков даже назначал встречу диверсантам, предлагавшим разговор в обмен на пленных. Встреча тогда не состоялась, но популярность губернатора, похоже, не пострадала.
Во «ВКонтакте» у Гладкова больше 200 тысяч подписчиков и сотни комментариев под каждым постом. В Telegram-канале «Настоящий Гладков» (@vvgladkov) – 413 тысяч. Главы других приграничных районов, например, Брянской и Курской областей, тоже ведут собственные аккаунты. Но, для сравнения, у курского губернатора Романа Старовойта (@gubernator_46) – 87 тысяч постоянных читателей, у Александра Богомаза (@avbogomaz) – 38 тысяч.

Медийный губернатор

Гладков вошел в десятку самых активных губернаторов в соцсетях еще до специальной военной операции на Украине. Согласно рейтингу Центра общественно-политических проектов, в 2021 году он занимал пятое место по доверию аудитории. На первых позициях тогда были губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрий Артюхов и глава Чечни Рамзан Кадыров. А в мае 2023-го Гладков вошел в тройку лидеров рейтинга губернаторов по упоминаемости в соцмедиа (согласно версии «Медиалогии»). В интернете чаще цитировали только Кадырова и мэра Москвы Сергея Собянина.

Каким будет место России в мировой иерархии после СВО?

Белгородскую область Гладков возглавил в сентябре 2021 года, набрав почти 80% голосов. Он сменил Евгения Савченко – одного из губернаторов-долгожителей, руководившего регионом почти 30 лет. Прежде Гладков работал в правительстве Ставропольского края, куда переехал из Севастополя. На полуострове он несколько лет был вице-губернатором при Дмитрии Овсянникове. А еще раньше возглавлял администрацию закрытого административно-территориального образования Заречный, которое входит в число ЗАТО «Росатома». За такую перемену мест Гладкова прозвали «кочевым управленцем».

Свою первую пресс-конференцию в качестве губернатора он посвятил экономике новой волны. И поставил крайне амбициозную цель – удвоить валовой региональный продукт. Для этого область заключила соглашения с крупнейшими металлургическими компаниями «Металлоинвест» и НЛМК, от которых региональный бюджет планировал получать по 115 млрд рублей ежегодно в виде налогов.

Но «экономика новой волны» оказалась совсем не такой, как планировали. Начались диверсии и обстрелы. Казалось бы, рейтинги властей в таких условиях должны ухудшаться. Однако в Белгородской области все иначе. Глава региона постоянно на виду, хорошо узнаваем и стал частью федеральной повестки.

«При этом не думаю, что персона Гладкова вызывает зависть и желание быть на его месте, – отмечает политолог Михаил Виноградов. – И у губернаторов пока нет сформировавшегося мнения, что такое военные действия с точки зрения паблисити – актив или источник рисков».

От хозяина до блогера

В девяностых и начале нулевых глава региона воспринимался как крупная политическая фигура, иногда даже «хозяин». Но выстраивание властной вертикали резко снизило политическую автономию на местах.

После прихода в 2016 году на пост первого замруководителя администрации президента Сергея Кириенко стали чаще говорить о «молодых технократах» – управленцах, работавших в экономическом секторе. К их числу относили, например, бывшего руководителя экономического департамента Москвы Максима Решетникова, ставшего главой Пермского края (сейчас он возглавляет Минэкономразвития), бывшего замминистра транспорта Алексея Цыденова, избранного в Бурятии, а также бывшего гендиректора Агентства стратегических инициатив Андрея Никитина, ставшего губернатором Новгородской области.

Первая ступень в плотных слоях

Такие технократы выполняли хозяйственные задачи, не претендуя на принятие ключевых политических решений. Кузницей кадров стала «школа губернаторов» – программа управленческого резерва в Высшей школе госуправления РАНХиГС. Более 70 ее выпускников занимают посты глав регионов, министров и их заместителей.

Постепенно присутствие губернаторов в соцсетях стало рассматриваться как один из показателей их эффективности. При этом долгое время бытовало мнение, что вести аккаунты крупным чиновникам несолидно. Но уже в 2019-м в ходе предвыборной кампании губернаторы начали активно осваивать Instagram (запрещен в России; принадлежит корпорации Meta, признанной в РФ экстремистской). Особенно успешно это получалось у главы Чечни, хотя несколько раз его аккаунт был удален из-за нарушений правил соцсети.

Но страницы большинства крупных чиновников вели сотрудники их пресс-служб, а контент несильно отличался от телевизионных сюжетов на местных телеканалах. Политологи тогда отмечали, что «встроенные в вертикаль» губернаторы идут в соцсети скорее по запросу сверху, чем снизу, а обратную связь с избирателями попросту имитируют.

И все же такой инструмент демонстрации открытости прижился. Особенно у тех, кто научился вести соцсети менее формально. Например, назначенный в 2018 году в Курскую область глава Росавтодора Роман Старовойт в холодное время года посвящал посты лыжам, в теплое – бегу. Он приглашал чиновников на утренние пробежки и проводил марафоны. После начала СВО сотрудники его администрации взяли в руки автоматы и начали отработку приемов тактических боевых действий. Более того, Старовойт даже прошел курс молодого бойца на одной из баз ЧВК «Вагнер», и вновь – в компании коллег из областной администрации.

В соцсетях губернатор Курской области демонстрирует, что лично принимает участие в заготовке дров для участников СВО. В своем Telegram-канале с сожалением отмечает, что не все куряне с пониманием отнеслись к важности мероприятия: «Сегодня утром узнал, что некий Зырянов Роман Вадимович пытался вывезти часть заготовленных дров для собственных нужд».

Меньше жаловаться, больше делать

В 2020-м Экспертный институт социальных исследований (ЭИСИ) придумал еще один термин для успешных глав регионов – «губернаторы новой волны». Руководитель практики политического анализа ВЦИОМ Михаил Мамонов выделил три ролевые модели: драйвер развития, эффективный менеджер, защитник граждан. В том числе и лоббист интересов региона перед Москвой – такой губернатор должен заходить в нужные кабинеты, пробивать финансирование, льготы или инвестиции.
Самостоятельности губернаторам добавила и пандемия: главы получили дополнительные полномочия и смогли решать, в каком объеме вводить ограничительные карантинные меры. Такая практика хорошо сработала, отмечал потом президент: «Нельзя было всех под одну гребенку чесать. Это привело бы к тому, что мы задушили бы вообще всю экономику или пропустили удары инфекции».

В октябре 2022-го губернаторы вновь получили дополнительные полномочия – по обеспечению безопасности и поддержке общественного порядка. Восемь субъектов, которые граничат с Украиной, – Крым, Краснодарский край, Белгородская, Брянская, Воронежская, Курская, Ростовская области и Севастополь – приобрели еще больше самостоятельности. А в тех регионах, которые регулярно подвергаются обстрелу, образы губернаторов стали более военизированными.

Регулярно разыгрывают СВО-карту и многие другие главы. Эксперты «Минченко консалтинг» выделяют Олега Кожемяко (Приморье), Василия Голубева (Ростовская область), Вадима Шумкова (Курганская область). «Пожалуй, тон их работы задал Вячеслав Гладков, который лично отправляется к местам обстрелов», – отмечается в исследовании. Однако нельзя сказать, что такая стратегия позиционирования лишена рисков – может возникнуть дисбаланс между PR-составляющей и реальной работой по экономической стабилизации.

«Имиджевое позиционирование – это только часть дела. Снова востребованы политические навыки, – отмечает политтехнолог Константин Калачев. – Технократам приходится брать на себя ответственность, проявлять инициативу. Запрос общества на сильных и решительных руководителей будет расти, образ защитника востребован. Общение с людьми становится необходимостью. Иногда вынужденной. А что делать, если случается какой-то форс-мажор? Это происходит все чаще и чаще. Приходится учиться на ходу».

Президент Центра развития региональной политики Илья Гращенков говорит о «сверхновой волне», или «губернаторах 3.0»: они все еще технократы, потому что зависят от федерального центра, Минфина, вынуждены отчитываться по выполненному KPI перед администрацией президента, но при этом уже «умеют немножко в политику». «Гладков действительно выбивается из общего ряда как раз тем, что он медийная личность и умеет балансировать между темами СВО и социально-экономического развития. Поддерживает имидж области, которая, находясь на передовой, не выпадает за рамки мирного существования», – отмечает политолог.

Другие губернаторы пытаются освоить такую стратегию или выработать собственную. По выражению Гращенкова, они находятся в метапродуктивной стадии – используют сложности для развития и выстраивают политику так, чтобы меньше жаловаться и больше делать. «Завтра будет новая реальность – будут подстраиваться под новую. Оставаться просто технократом уже невозможно», – заключает политолог.