Значит, война?

Судя по накалу риторики, вероятность такого конфликта действительно велика, но эффективных инструментов для прямого воздействия на Москву у Лондона либо нет, либо их применение может нанести вред самому Соединенному Королевству. Поэтому не исключено, что в назревающем противостоянии «англичанка» предпочтет действовать чужими руками. «Профиль» определил возможные направления атак на российскую экономику.

Кто поддаст газа

О перспективах экономической войны между нашими странами газета The Independent сообщила вскоре после того, как Кремль отверг ультиматум британского премьер-министра Терезы Мэй по делу об отравлении экс-шпиона Сергея Скрипаля. Источник в правительстве, общавшийся с журналистами, рассказал, в частности, о возможной заморозке или конфискации активов российских компаний и граждан. Кроме того, сама госпожа Мэй заявила о намерении снизить зависимость своей страны от российского газа – на сегодняшний день поставки «Газпрома» покрывают почти четверть внутренних потребностей Англии в «голубом топливе».

Стремление туманного Альбиона экономически надавить на Москву осложняется тем, что связи между нашими странами в этой области довольно слабы. Британия лишь девятый по размерам оборота торговый парт-нер России – по доле в отечественном экспорте-импорте (2,1 процента на январь 2018 года) она стоит примерно на одном уровне с Украиной. А Россия, в свою очередь, занимает только 25-е место среди торговых партнеров Британии, эти данные привел доктор экономических наук Яков Миркин.

В 2017 году двусторонний товарооборот составил 12,7 миллиарда долларов (оценка ФТС), при этом Россия продает Англии в два раза больше, чем покупает, – соответственно 8,6 миллиарда долларов против 4,1 миллиарда. Мы экспортируем в Соединенное Королевство уголь, газ, нефть и нефтепродукты, а также продукцию химической и металлургической промышленности, драгоценные металлы и камни и т. д. Импортируем оттуда машины, оборудование и инструменты, фармацевтическую продукцию, парфюмерию, косметику, моющие средства.

Теперь о газе: Британия – четвертый после Германии, Турции и Италии потребитель российского топлива в европейском регионе; на ее долю приходится чуть меньше 8,5 процента поставок. В 2017 году англичане закупили у нас 16,26 миллиарда кубометров газа (Германия – 53,44 миллиарда кубов, Турция – 29 миллиардов), что позволило им покрыть больше 21 процента внутренних потребностей. Правда, физически наш газ на остров почти не поступает (исключение – небольшое количество СПГ), Британия получает дополнительные объемы со скандинавских месторождений в Северном море, а «Газпром» обеспечивает соответствующие дополнительные поставки в Европу. При этом уже несколько лет власти Альбиона декларируют курс на диверсификацию топливного импорта, делая акцент на снижение поставок из России.

Соответственно, «газовый демарш» Терезы Мэй – скорее, еще одно напоминание об уже устоявшемся тренде. Можно предположить, что теперь Лондон захочет форсировать этот процесс. Технически это возможно, но такой шаг, скорее всего, не повлияет на долю «Газпрома» в общеевропейском газовом балансе, а британским властям придется как-то убедить частных покупателей брать топливо у альтернативных поставщиков.

«Если российские поставщики предложат выгодные условия, то британские потребители с высокой степенью вероятности с этими условиями согласятся, – рассуждает член-корреспондент РАН, завотделом Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) Сергей Афонцев. – Тогда от британского правительства потребуются жесткие решения, предполагающие прямые ограничения на приобретение российского газа». Вероятность принятия таких решений есть, но, как замечает эксперт, оформить их юридически будет достаточно сложно.

Золото острова

Часть опрошенных экспертов считают, что в предстоящей экономической войне Лондон пойдет по самому простому пути, а именно: «включит» санкции против российских богачей, которые живут в Англии либо инвестируют в нее. Речь о применении так называемого закона «О криминальных финансах». Документ вступил в силу с января 2018 года и разрешает судам направлять иностранным собственникам запросы о состоянии «имущества неясного происхождения» (акции компаний, банковские счета, недвижимость и т. д.), а те обязаны будут отчитаться о происхождении своих средств.

Действие закона направлено в первую очередь на так называемых «политически значимых лиц», то есть россиян, так или иначе связанных с Кремлем. Под это определение подпадают такие персоны, как Алишер Усманов, Роман Абрамович, Михаил Фридман и т. д.

Только вряд ли ужесточение контроля за вложением средств российских резидентов в Англии можно считать серьезным ударом по экономике РФ. По версии Сергея Афонцева, даже если британское правосудие станет «бить по площадям», то есть применять закон «О криминальных финансах» не избирательно, а шерстить чуть ли не всех российских миллионеров и инвесторов (что маловероятно), это не только не обрушит, но даже не пошатнет российскую экономику.

Впрочем, цель такого давления, скорее, политическая – англичане надеются, что российские миллиардеры, чьи экономические интересы будут ущемлены, в итоге станут в оппозицию к действующей власти.

К слову, политолог Павел Святенков полагает, что британцы не решатся на санкции против богачей, поскольку это оружие обоюдоострое и от него могут пострадать, собственно, британские интересы. Дело в том, что уже много лет Англия позиционирует себя как «чудо-остров», где представители деловых и политических элит многих стран (прежде всего бывших британских колоний, но не только), а также члены их семей и их капиталы находятся в полной безопасности. Это важный инструмент политического влияния Соединенного Королевства.

«Если представители этих элит, обитающих в Лондоне, увидят, что может быть совершен «накат» на их детей и на их капиталы, то они поспешат эвакуировать свои семьи и свои деньги, – поясняет г-н Святенков. – Потому что наивных людей нет: сегодня давят на Россию, а завтра – на условную Южную Африку…».

Миллионы «Газпрома»

Выходит, если у Англии нет какого-то туза в рукаве, ее вряд ли ждет триумф в войне, которую она затевает. Нанести символический ущерб – да, но повлиять на состояние нашей экономики или отдельных ее отраслей – маловероятно. «Есть очень ограниченный спектр решений, которые могут быть приняты за рубежом и которые могут системно повлиять на экономику России, – рассуждает Сергей Афонцев. – Если бы Соединенные Штаты запретили финансовые вложения в ценные бумаги российского правительства – это было бы системно». Но ничего подобного Англия сделать не может.

Показательный пример: в разгар дипломатического скандала «Газпром» успешно разместил в Лондоне и Париже евробонды на 750 миллионов евро. Покупателями выступили в том числе инвесторы из США, ЕС и самой Великобритании.

Кстати, в качестве возможного воздействия со стороны Лондона российские эксперты уже называли запрет или ограничение на покупку британскими компаниями российских активов.

Но в сфере взаимных инвестиций дела обстоят примерно так же, как и в торговле, то есть не ахти. Если говорить о прямых накопленных инвестициях, то, по данным Якова Миркина, британские вложения в Россию на конец 2016 года составили 11,5 миллиарда долларов, или 3 процента от общего объема прямых инвестиций в отечественную экономику. Обратный поток (за тот же период) еще меньше – 8,7 миллиарда долларов, или 2,6 процента от российских вложений.

К тому же абсолютное большинство таких инвестиций идет через офшоры, прежде всего подконтрольные Британии, такие как остров Мэн или Гибралтар.

Чужими руками

По версии Павла Святенкова, Британия все же может нанести ощутимый ущерб Российской Федерации, если заставит ее сцепиться с главными контрагентами по ЕС, прежде всего с Германией. И Лондон прилагает заметные усилия для того, чтобы сделать конфликт вокруг Скрипаля многосторонним, всячески подчеркивая, что Запад должен выступить против Москвы единым фронтом. Возможно, Соединенное Королевство и вправду рассчитывает оказаться в положении третьего радующегося, глядя «драку» между РФ и прогерманским ЕС, но дракой пока и не пахнет.

«Конечно, эмоциональная позиция Великобритании нашла поддержку и сочувствие ближайших союзников, – поясняет Сергей Афонцев из ИМЭМО. – Но я сомневаюсь, что европейские лидеры в ответ на эмоциональные аргументы готовы были бы поступиться перспективами экономического сотрудничества с Россией».

Действительно, страны, с которыми Россия имеет серьезные торговые и финансовые связи, вроде той же Германии или Нидерландов, на словах поддерживают Британию, но высказываются гораздо осторожнее и уж точно не спешат «размахивать дубинами», обещая санкции или экономическую войну.