— Курсант! В палатку быстро! Одна минута до отбоя!

— Так точно! Товарищ взводный, я зубы чистил!

Худой подросток с полотенцем в руке прыгает в открытую палатку, пока другой подросток отчитывает его командным голосом. Рядом останавливается лысый мужчина в камуфляже.

— Молодец! Но я бы еще в пах дал, — говорит он взводному.

— Так точно! — отвечает тот, но выполнить совет не может — нарушитель дисциплины уже закрыл за собой вход.

Мужчина дает понять, что вытаскивать провинившегося на улицу не надо, да и вообще-то он пошутил. Его зовут Саня. Он — ротный командир в детском военно-патриотическом лагере «Я гражданин и защитник великой страны». В обычной жизни Саня — гвардии старший лейтенант 45 полка ВДВ в запасе. Он хмуро осматривает поляну с рядами одинаковых палаток.

— Я сегодня дежурный, до утра здесь буду ходить, — объясняет десантник.

— А зачем всю ночь дежурить?

— Да ползут.

— Кто?

— Дети. По росе, как диверсанты. Со спальниками наперевес. От палатки к палатке. Я их ловлю и обратно отправляю. Но это хорошо. Пусть учатся. В армии пригодится.

В лагерь из Нижегородской и соседних областей приехали полторы сотни школьников от 12 до 16 лет. Их по военному поделили на взводы и роты. Взводами командуют школьники, а ротами — уже профессиональные военные. Есть в лагере и гражданские кураторы, которые уже много лет работают с детьми.

Война

— Вы, двое в кустах! Я кинул гранату, что с вами стало?

— Мы умерли.

— Правильно! Сюда идите!

Гвардии сержант ВДВ Виталик в майке «Военная разведка» и голубом берете смотрит, как из леса к нему выходят курсанты. Он ведет в лагере занятия по тактике боя и явно недоволен. Курсанты должны, работая в двойках, обойти Виталика с флангов и подавить его воображаемым огнем. Дети быстро бегают по лесу, но работать сообща у них не получается.

— Вы — единый организм, понимаете? — гвардии сержант Виталик оглядывает детей, собравшихся вокруг него полукругом. Дети молчат.

— Да нихрена вы не понимаете!

Виталик огорчен.

— Жаль, что по вам не пострелять, чтоб вокруг все жужжало. Это очень страшно. Вот тогда бы вы работать начали.

Дети испуганно кивают.

— Представьте, что по вам лупит пулемет, и рассредоточьтесь.

Курсанты снова разбегаются по лесу и пытаются напасть на Виталика, но он зовет их к себе.

— Что сейчас произошло? Я обратил на вас внимание, я лежу с пулеметом один и секу все ваше подразделение. Вы — стадо. Это плохо.

Виталик отправляет курсантов на строевую подготовку и зовет следующую группу. Объясняет задачу. Дети перебежками по двое обходят Виталика с флангов, целясь в него из воображаемых автоматов.

Виталик впечатлен.

— Молодчики! Вы не дали мне высунуться, вы навязали мне свою тактику боя. Я оборонялся и был уничтожен.

Дети довольно улыбаются.

В нескольких метрах от них другая группа курсантов занимается строевой подготовкой и это, очевидно, уже не так весело. Чуть дальше по дороге — занятия скалолазанием и пионеринг. Парень в скаутском галстуке и шляпе учит детей вязать из жердей и веревок постройки для полевого лагеря.

Со скаутами у Российского военно-исторического общества отношения неровные: с одной стороны, они сотрудничают, и скаутские организации даже выигрывали гранты, которые выдает общество. С другой — организаторы лагеря категорически против того, чтобы их хоть как-то ассоциировали со скаутским движением: цели и задачи у скаутов-пацифистов и военных патриотов разные. Да и само название «скаут» кажется многим чем-то западным и чуждым. Настолько, что после того, как в СМИ появилась заметка о том, что РВИО якобы создает скаутские отряды, общество засыпали гневными письмами с обвинениями в антипатриотизме.

Дети

Двое курсантов сидят на земле в тени, которую отбрасывает растянутый между деревьями баннер с черными орлами и надписью «Российское военно-историческое общество». Они только что пообедали и ждут начала лекции о российском поисковом движении.

— Сейчас у нас полегче стало, а в начале пяти минут на отдых не было, — говорит светловолосый Максим, — постоянно занятия, военная подготовка.

Максим учится в речном училище, но в лагерь приехал от заводского приюта. Он — из тех, кого здесь называют детьми в трудной жизненной ситуации.

— Строят вас?

— Да нет, преподаватели все только выглядят страшно, а на самом деле — мягкие понимающие люди. Если не лажать.

— Не лажать?

— Ну, не косячить, — подсказывает второй курсант, Евгений. — Здесь интересно, можно из мелкашки пострелять, с автоматом повозиться.

Евгений учится в кадетском корпусе. Он уже привык к строевой подготовке и военным командам.

— Вообще тут много полезного. Не то чтобы я в армию очень хочу. Но если пойду, то уж лучше из такого лагеря.

— Мне здесь больше всего нравится «свечка», — добавляет Максим.

— Что это?

— Вечером мы обсуждаем день: что было хорошо, что плохо. Рассказываем о том, что думаем. Пока ты держишь свечку, ты говоришь, что хочешь. Потом передаешь другому. Это очень помогает, раньше я такого не делал.

После училища Максим хочет пойти в академию речного транспорта.

— Может быть, капитаном стану, — говорит он, — И тогда никакой армии. А может и нет. Там пять лет учиться надо.

— Ребята, привет!

К курсантам подходит девушка, окатывает их водой из пластиковой бутылки и со смехом убегает. Будущий капитан и кадет бросаются за ней. Со сцены в это время играет финская полька «Як цуп цоп».

Около половины курсантов в лагере — дети с проблемами в семье. Остальные — кадеты военных училищ и обычные школьники. Спортивная программа лагеря, как говорят организаторы, — армейский «Курс молодого бойца» со скидкой на возраст курсантов. Параллельно с детьми проводят тренинги личностного роста и устраивают песенные соревнования.

За тренинги и общую организацию в лагере отвечает нижегородская корпорация РОСТ — сообщество педагогов, психологов и тренеров, которое постоянно организует детские лагеря по всей России.

Отдельно детям читают лекции по истории и курс под названием «Я — гражданин великой страны». Он включает в себя тренинги «Что ты сделал для России в свои годы», «Россия многонациональная» и «Разное, равное, ценное». Это — разработка РВИО.

Идея

— Мы хотим защитить детей от деструктивной пропаганды. Дать им ориентиры. Знание истории для этого необходимо.

Денис Садовников — главный автор программы детских лагерей РВИО. Он стоит возле своей палатки и надевает военную форму с орлом на шевроне, но подпоясывается почему-то офицерским ремнем Красной армии со звездой.

— Например, на Украине в школах много лет была политика дезинформации о нашей истории. О роли солдат–освободителей во Второй мировой. Много дезинформации сейчас в интернете. Мы хотим, чтобы на это никто не велся.

— Про Донбасс вы здесь тоже рассказываете?

— Нет, злободневные вопросы мы стараемся обходить. История требует, чтобы прошло время, перед тем как события можно будет объективно изучать. Но вопросы все равно возникают. Про Крым, например. Мы показываем, что с исторической точки зрения, да и с правовой, Крым должен быть в составе России.

Николай, полный мужчина в шортах и тапочках сидит в лагере кураторов и пьет чай. Он совсем не похож на военного. Ему чуть меньше тридцати, он окончил в Нижнем гражданский вуз и уже несколько лет организует летние детские лагеря в корпорации РОСТ. Такой лагерь он делает впервые.

— Здесь нет какой-то тотальной промывки мозгов, — говорит он, — Сюда, например, приезжают боевые офицеры и просто разговаривают с ребятами. И дети понимают, что есть люди, которые реально воевали за эту страну.

— Чтобы они тоже в армию пошли?

— Не важно, пойдут ли они в армию. Вот представь: ты хочешь свалить, я хочу свалить. Мы свое мнение уже составили. Эти ребята — еще нет. А видят они вещи похуже нашего. И здесь им просто показывают, что есть и другая сторона.

— А что плохого в том, чтобы уехать?

— Это они уже сами для себя решат. Но пусть сначала увидят, что все, может быть, не так плохо.